Свод соображений и заключений начальников областей Туркестанского края по вопросу о призыве инородцев к исполнению воинской повинности Collection of comments and findings by oblast heads in Turkestan Krai on the question of drafting non-Russian minorities to fulfill a military obligation

Transcription

Свод соображений и заключений начальников областей Туркестанского края по вопросу о призыве инородцев к исполнению воинской повинности

1. Проникали ли в среду местных инородцев слухи о привлечении их к отбыванию воинской повинности? Как инородцы относятся вообще к таким слуха? Одинаково ли отношение к последним влиятельных, состоятельных и прочей массы инородцев?

В среду местного населения Самаркандской, Сырдарьинской и Закаспийской областей слухи о привлечении инородцев к воинской повинности проникли и постоянно вызывали ропот и усиленные разговоры в отрицательном смысле; как в среде киргиз, так и в среде сартов простое собирание статистических сведений вызывало толки о воинской повинности, население точных, правдивых сведений не давало из боязни попасть в солдаты; слухи о воинской повинности одинаково волнуют как влиятельных, состоятельных туземцев, так и прочую массу населения. Что же касается Ферганской и Семиреченской области, то киргизское население их, по заявлению губернаторов, в массе относится к возможному введению воинской повинности без тревоги, а бедняки даже желают ее, рассчитывая на одновременное обеспечение их определенными земельными наделами.

2. Сопровождаются ли какие-либо мероприятия правительства (например, русская колонизация) возбуждением и неудовольствием в невежественной, темной среде инородцев?

Русская колонизация раньше, когда число русских поселков было ограничено среди кочевого населения, не вызывала неудовольствий, ибо кочевники видели в образовании русских поселков для себя пользу, учась у русских хлебопашеству и получая вблизи кочевий сравнительно недорогой хлеб, но с развитием колонизации и уменьшением числа поливных земель стало заметно неудовольствие среди кочевников на колонизацию, главнейшее по вине самих переселенцев, самовольно захватывающих земли киргиз и уничтожающих их постройки; к тому же, занимаясь местами тайной продажей водки, переселенцы приучают к водке и киргиз, развращая их таким образом. Прочие предпринимаемые правительством мероприятия, например, введение кибиточной подати вместо ясачной, сборы на школы и интернаты, замена султанов и родоначальников управителями по выборам, не вызывают неудовольствия среди туземного населения.

3. Возможно ли не вызвать волнений и сопротивления, если подчинить воинской повинности местных в ближайшую очередь или же правильнее введение этой повинности отсрочить и насколько приблизительно? Следует ли указанную отсрочку распространить на всех местных инородцев или же лишь на некоторые племена их (какие и почему)? Нужно ли в рассматриваемом отношении допустить разницу между оседлыми и кочевыми инородцами? Отбывание воинской повинности одними оседлыми инородцами, не удержит ли впредь кочевников от желательного оседания?

По заключению военного губернатора Семиреченской области введение воинской повинности среди инородцев нельзя не признать мерой желательной, но в видах политических, для обеспечения верности и надежности будущих солдат следовало бы прежде разрешить практический вопрос о землеустройстве кочевого населения, в смысле перевода, если не всех, то хотя бы части киргиз в оседлое состояние. Что же касается дунган и таранчей, то нет достаточных оснований впредь освобождать их от воинской повинности, так как обе народности при переселении своем в наши пределы были предварены, что с принятием русского подданства обязаны будут нести все государственные повинности в новом их отечестве, не исключая и воинской повинности, на равных основаниях с остальными поданными государства. Переселенцы подчинились этому распоряжению, что выразили в подписках, выданных им бывшему полномочному комиссару по разграничению в 1882 г. Семиреченской области от Китая, и если в течение 28 лет от них не требовало правительство выполнения принятого на себя обязательства, то главнейшее в том предположении, что они не успели надлежащим образом устроиться на новых местах и что привлечение их к отбыванию воинской повинности может вредно повлиять на экономическое их благосостояние.

В настоящее время эти причины должны считаться устраненными. Дунганские и таранчинские селения получили окончательное устроительство: им дали определенные земельные наделы, строго организованный порядок управления, собственный суд; в правах и обязанностях своих по отношению к государству они приравнены ко всем вообще сельским обывателям империи. Экономическое положение большинства инородческих сельских обществ должно быть признано в настоящее время тоже удовлетворительным. При призыве к исполнению воинской повинности одних оседлых инородцев возможно допустить, что кочевое население в известной части воздержится от желательного оседания. Но явление это, во всяком случае, будет иметь временный характер, так как при правильной организации переселенческого дела и твердом его проведении в жизнь киргизы вскоре должны будут прийти к сознанию, что из-за их мешкотности с переходом в оседлость перед ними скорее встанет грозным призраком перспектива остаться вовсе без земли, ибо кочевникам оставляется пахотной земли намного меньше, чем земледельцам, а наплыв русских в область неудержим. Киргизы лепсинские и нарынские сознают это позже, киргизы же пишпекские и вернинские догадываются об истине уже теперь.

В Сырдарьинской области введение воинской повинности среди туземного населения признается необходимым отсрочить лет на 20–30 лет, в виду приведенных выше по второму вопросу соображений и недостаточно прочного русского влияния в крае. Отсрочку следует распространить на все туземное население, не делая исключения ни для оседлого, ни для кочевого. Если ввести воинскую повинность среди оседлого населения, то это, несомненно, задержит кочевников от перехода к оседлому быту; если же ввести воинскую повинность только среди кочевников, то они, считая себя несправедливо обиженными, будут реагировать на это массовым уклонением от службы.

В этом же смысле высказались военные губернаторы Ферганской и Закаспийской областей; что же касается Самаркандской, то, признавая в принципе своевременным введение воинской повинности среди туземного населения области, он находит безусловно необходимым, предварительно сего, создать органы, на обязанности которых была бы возложена точная регистрация местного населения призывного возраста, а также и все прочие подготовительные работы, предшествующие введению в крае новой для населения повинности. Возлагать эти обязанности на существующие органы управления в силу их значительной обремененности текущей работой не представляется возможным, тем более что новая работа по введению воинской повинности потребует массу труда и времени, которых учреждения настоящего состава уже дать не могут в силу физической к тому невозможности.

4. Возможно ли комплектование инородцами регулярных пеших и конных частей нашей армии, необходимы ли при этом и какие льготные основания прохождения инородцами военной службы, не будут ли при таких льготных условиях инородцы обузою для русской армии?

По этому вопросу губернаторами Туркестанского края высказаны разнообразные суждения, а именно:

В Самаркандской области признается возможным и целесообразным назначение кочевников исключительно в кавалерийские части, а оседлых – в пешие и конные войска, с предоставление всем новобранцам тех же льготных условий прохождения военной службы, которые ныне даются принимаемым в войска татарам, калмыкам и проч.

В Семиреченской области единичные инородцы из дунган и киргиз – мещане и ныне прекрасно служат в местной стрелковой бригаде, причем за ними (собственно за дунганами) сложилась прочная репутация отличных, трезвых, послушных и расторопных солдат; особенно пригодны они в разведочных командах; русский язык и требования службы усваиваются ими в полной мере. Что же касается таранчей и всей вообще массы киргиз, то ввиду множества новобранцев из них (свыше 3300 чел. в год), малой пока их надежности и пригодности киргиз лишь для кавалерийской службы, нельзя проводить сразу ежегодные контингенты новобранцев киргиз через ряды местных семиреченских стрелков, без боязни понизить боевую прочность бригады, а направлять киргиз и таранчей в войска, состоящие вне степных районов, равносильно умышленному созданию нежелательных результатов: новобранцы от страха и тоски будут болеть и умирать. С большой достоверностью можно предположить, что лишь спустя известное число лет по введении среди киргиз воинской повинности явится возможность назначить их в части, квартирующие в Сырдарьинской или Семипалатинской областях, а потом и далее. На первые же годы, пока народ не освоится с новшествами и не утвердится в сознании, что военная служба не страшна, что религию и обряды военное начальство уважает и т. д., необходимо новобранцев инородцев оставлять на службе близ их родных степей. Сопоставляя эти данные, нельзя не прийти к выводу, что единственно пригодной мерой в данном случае окажется создание одновременно с введением воинской повинности особых туземных частей, с начальствующими лицами, однако из русских, то есть по образцу туркмен, осетин, дагестанских татар и т. д. придется неизбежно сформировать в области конный киргизский полк.

В Сырдарьинской области на первое время инородцами возможно комплектование только конных частей; киргизы и сарты будут очень плохой пехотой, ибо жизнь свою проводят на лошадях, в особенности киргизы. Из инородцев следовало бы формировать части войск по образцу казачьих, предоставив им те же льготы, которые предоставлены казакам. Так как сарты и киргизы представляют из себя народы послушные, дисциплинированные, ибо так велось воспитание юношества, то по мнению губернатора инородцы не могут быть обузой для армии.

В Ферганской области сарты в массе скрытны и двуличны, боязливы и ненадежны, а потому к воинскому делу их следует считать малопригодными и для армии они будут лишь обузою; киргизы же гораздо искреннее, доверчивы, преданы русскому правительству, потому что управлялись не писаным шариатом (как сарты), а устным обычаем – адатом, не имеют ученых руководителей – мусульманских фанатиков. Поэтому киргизское население более пригодно к несению воинской службы и может быть полезным в русских войсках, но они не выносят жизни в закрытых помещениях и как в интернатах русско-туземных школ киргизские дети скучают и болеют (даже чахоткой), так, вероятно, и при казарменной жизни станут болеть молодые киргизы. Во всяком случае, отношение киргизского населения собственно к вопросу об отбывании воинской повинности будет, несомненно, более благоприятным, нежели со стороны сартского.

В Закаспийской области введение обязательной воинской повинности, вследствие полной неподготовленности к ней местного населения, признается и преждевременным, и невозможным. Но если бы было решено создать туземные части, то их следовало бы пополнять в начале вербовки, а не по общему уставу.

5. Привлекать ли инородцев на службу в существующие казачьи войска, учитывая местные условия жизни этих войск, а также особенности быта и свойства самих инородцев. Не поведет ли такая мера к упадку единства, сплоченности сих войск и казачьего духа в них?

По заключению военного губернатора Семиреченской области, при призыве к исполнению воинской повинности кочевого населения часть новобранцев – киргиз (более сильных и физически развитых) непременно следует привлекать на службу в существующие казачьи войска, так как к ним киргизы уже присмотрелись, чему служит подтверждением охотное сближение киргиз с казаками (тамырство) в домашнем быту. При этом каких киргиз надлежало бы устраивать на точном основании положения об управлении казаков с нарезкой им земельного надела, отводимого казачьему сословию. Такая мера во всяком случае не только не угрожала бы упадком войскового духа, а, наоборот, привела бы к большей крепости казачества, ибо областные инородцы всегда верны, а мало возможное некорректное поведение прочих степняков вокруг станиц стало бы еще менее возможным в известные минуты. Затруднения могут встретиться лишь в наличии подходящих для сего земель, но, во-первых, зачислять в казаки можно не всех, а лишь достойнейших, и, во-вторых, при доведении количества новопожалованных казаков до 12–15 % общего состава войск, меру эту можно будет вовсе отменить. Кадры будут к тому времени более сильными и явится возможность пополнить их переменным составом уже без льгот. К сожалению, семиреченские казаки служат в Бухаре, а не в Семиречье: посылать киргиз в Катта-Курган, в центр мусульманства, нежелательно. Положение сильно изменилось бы к лучшему, если бы часть казаков могла отслужить свой срок в Верном: тогда со временем возможно было бы за счет киргиз развернуть 1-й Семиреченский полк до шестисотенного состава и иметь в Верном особую казачью сотню или даже дивизион.  

К одинаковому выводу по настоящему (пятому) вопросу приходит и военный губернатор Сырдарьинской области, который находит, что инородцев только и следует привлекать в казачьи войска; никакого упадка единства, сплоченности и казачьего духа не может быть; татары и башкиры привлекаются в казачьи войска и их служба не дает отрицательных результатов в этом отношении.

В Самаркандской области, наоборот, в интересах самих казачьих войск признается совершенно нежелательным комплектование их туземцами Средней Азии, чуждыми казакам по духу и укладу жизни.

В Закаспии вместо приема туземцев в существующие войска признается более целесообразным, в случае неизбежной необходимости привлечения инородцев к воинской повинности, организовать отдельные туземные части по образцу существующего туркменского дивизиона.

6. Можно ли ожидать, что инородцы будут надежными и верными солдатами? Не представит ли военная выучка инородцев и нарастающее на местах число запасных из них опасности для прочего местного населения в мирное время и для обороны государства в военное время, когда инородцы запасные, уклонившись от пополнения наших войск, могут оказать помощь неприятелю?

Военный губернатор Ферганской области, признавая киргиз пригодным для военной службы элементом, считает сартов совершенно ненадежными солдатами и предвидит несомненную опасность от постепенного нарастания числа туземных запасных, прошедших через учение в русских войсках. Вся история Ферганы до прихода русских свидетельствует о том, что у туземцев нет чувства общности отечества, и взаимная вражда под предводительством влиятельных лиц, разделенных между собою личною неприязнью или стремлением к достижению власти, дело обычное среди туземцев, даже и не принадлежащим к двум разным населяющим Фергану народностям. Нет никаких оснований полагать, чтобы в настоящее время отсутствие прежнего чувства общности заменилось вдруг чувством непоколебимой привязанности к новому отечеству – русскому государству; ежегодное же обширное паломничество в Мекку скорее указывает на то, что центром объединения туземцы, главным образом сарты, считают не Россию, а далекую Турцию. При этом условии, конечно, возможно, что в случае международных замешательств, особенно если война возникнет между Россией и Турцией, туземцы окажутся весьма склонными внимать внушениям турецких эмиссаров, о появлении некоторых и теперь от времени до времени поступают секретные сведения.

К такому же заключению приходит и военный губернатор Сырдарьинской области, полагая, однако, что отсрочка призыва инородцев к воинской повинности даст возможность воспитать их в духе русского национализма, и тогда дисциплина, строгость и гуманное отношение к нижним чинам-туземцам сделают из них надежных и верных солдат.

В Семиреченской области на первое время призыва инородцев к исполнению воинской повинности возможно ожидать, что последние будут мало надежными и верными солдатами. Но зависит это исключительно от того, что ныне ничего не сделано для политического перевоспитания инородцев. И чем дольше держать их в положении отщепенцев, тем глубже будет рознь между ними и русскими элементами. В будущем бояться ненадежности не следует: дисциплина и воспитание сплачивают в Индии в руках англичан даже враждебно настроенные племена, а у немцев обезличивают антимилитаристов и социалистов самой крайней окраски. Не должна внушать опасения и выучка запасных, ибо без офицеров и без современного оружия на руках запасные представлял бы сами по себе ничтожную силу, а переход на сторону неприятеля будет опасен лишь тогда, когда запас будет многочисленным. Но пока такой запас накопится, русская гражданственность вообще, а землеустройство и особый быт киргиз, в частности, уже дадут конечные свои результаты, при условии энергичной работы по части прикрепления киргиз к земле. Едва ли можно ожидать далее снабжение наших запасных китайским оружием, пока соседи наши сами в нем не нуждаются. Местными же средствами, конечно, не выработать ничего подобного к солдатскому ружью, а если не будет хорошего ружья – измена безвредна, ибо вообще при нынешнем оружии и войсках всякие народные возмущения затруднительны и не опасны.

Военные губернаторы Самаркандской и Закаспийской областей также не опасаются каких-либо дурных последствий от военной выучки инородцев, так как туркмены пока не прониклись мусульманским фанатизмом в той мере, как соседи бухарцы, а в Самаркандской области местное население почти совершенно не имеет сношений с населением сопредельных государств – Афганистана, Персии и проч.

7. Желательно ли всех инородцев края или часть их (кого именно) направлять после приема на служу в ближайшие к родине их войска или же никаких в сем отношении изъятий не нужно?

По мнению военного губернатора Семиреченской области, желательно всех дунган направить в ряды 6-й Туркестанской стрелковой бригады, ибо последняя нуждается в людях, знающих китайский язык, а сами дунгане – естественные враги китайцев. Таранчи и киргизы должны отбывать службу в Семиреченском конном и регулярном полку, сформирование коего необходимо в силу соображений, изложенных выше в пункте четвертом. Наконец, часть киргиз должна зачисляться в 1-й Семиреченский казачий полк, для чего сперва будут вызываться охотники, далее избираться в небольшом числе лучшие люди, а впоследствии, когда явится возможность развить наряд от войск, известный процент ежегодных инородческих контингентов будет зачисляться в казачьи части, расположенные в Семиречье. Единичным новобранцам из сарт-калмыков и сартов следует проходить службу в стрелках – их необходимо обезличивать.

Губернатор Самаркандской и Ферганской области находит, что в интересах обрусения края, развития населения и сокращения неизбежного на первых порах дезертирства необходимо направлять местных инородцев в части войск, расположенные вдали от их родины, но в местностях с более мягким, привычным для туземцев климатом, то есть в южные губернии России.

Военный губернатор Сырдарьинской области, наоборот, полагает, что в случае призыва инородцев края к воинской повинности их нет надобности направлять в ближайшие к родине войска, «ибо замечено, что сарты и киргизы по своим торговым и другим делам подолгу проживают в Европейской России и Сибири без ущерба для их здоровья».

8. Не установит ли постепенность отбывания воинской повинности, в смысле первоначального привлечения меньшего по сравнению с отбывающими ныне означенную повинность населением процента подлежащих ежегодно внесению в призывные списки инородцев и последовательного затем повышения этого процента?

По означенному вопросу начальники всех областей Туркестанского края согласно высказались за постепенное участие инородцев в отбывании воинской повинности, в смысле первоначального приема их на военную службу в меньшем по сравнению с отбывающим эту повинность населением процент внесенных в призывные списки, с последовательным повышением затем этого процента. При этом военный губернатор Семиреченской области полагает, что в сем отношении не может быть изъятий только для дунган и сарт-калмыков, которых надлежит принимать на общем основании, так как в области их немного. При известной численности регулярных войск области по штатам мирного времени количество ежегодно зачисленных в Семиреченский иррегулярный полк киргиз и таранчей не должно превышать в первое время 180–200 чел., дабы весь полк при четырехлетнем сроке службы включал в свои ряды по штату около 750–800 чел. С этой целью для начала желательно принимать на военную службу киргиз и таранчей не более двух на 1000 чел., то есть повинность для киргиз при ее введении сделать в 9–10 раз легче, чем для остального населения России. Если же всех вообще инородцев области зачислять в местные войска по обычной норме, то в общем они дадут ежегодно свыше 3300 чел. новобранцев, то есть такой большой контингент, который нельзя допустить впредь до испытания политической благонадежности и уяснения инородцами духа военной службы.

В Самаркандской же области признается достаточным на первое время понизить процент принимаемых в войска инородцев с 35 до 10 %.

9. Какой приблизительно можно ежегодно ожидать контингент новобранцев от инородцев, если привлекать их в одинаковом с русским населением процентном отношении ко всему числу внесенных в призывные списки и если считать, что по общей статистической норме на тысячу мужчин призывается ежегодно 17–18 и что из призываемых принимаются на военную службу около 35 %?

По этому вопросу в отзывах губернаторов приведены нижеследующие цифры:

По мнению губернаторов областей Самаркандской, Сырдарьинской и Закаспийской нет оснований предполагать, что инородцы по санитарным, бытовым условиям и физическому строению не будут отвечать предъявляемым требованиям при призыве: сарты, так и киргизы, народ здоровый и к сроку призыва физически вполне развиты.

Что же касается Ферганской и Семиреченской областей, то в первой сарты, как жители жаркой долины, часто болеют малярией, и потому при призыве их к воинской повинности может получиться значительный процент слабосильных; киргизы же, насколько можно судить по опыту жизни киргизских детей в русско-туземных школах, не выносят жизни в нагретых душных комнатах и склонны при таких условиях заболевать чахоткой. В Семиреченской области в виду малорослости туземцев и слабого их физического развития многие не будут отвечать общим в отношении телосложения и здоровья требованиям, представляемым при призыве, и в результате из всего числа призываемых на военную службу попадут вместо 35 %, вероятно, около 20 %.

11. Необходимы ли и какие изъятия для инородцев из общих правил устава о воинской повинности, в частности относительно семейных льгот и отсрочек, поступления на службу?

По согласному мнению всех губернаторов края, ни в каких изъятиях из общего устава надобности не представляется, но если задаться целью скорейшего обрусения края, то для сего по заявлению начальника Ферганской области «представление значительной льготы по воинской повинности, знающим русскую разговорную речь и грамоту, будет иметь большое значение».

12. Следует ли опасаться значительного уклонения инородцев от отбывания воинской повинности? Не поведет ли такое уклонение к групповому или даже массовому уходу их за границы России? Можно ли предвидеть неблагоприятные для нас последствия оставления инородцами пределов империи? Есть ли специальные способы борьбы с указанным уклонением?

Военный губернатор Семиреченской области находит, что при введении общей воинской повинности среди инородческого населения, пока последнее не свыкнется с новшеством, можно ожидать значительных уклонений и групповых уходов киргиз в китайские пределы. Но когда мысль об обязательном исполнении воинской повинности будет усвоена, когда население узнает, что военная служба не грозит его вере и обычаям, и наконец, когда инородческое население, особенно кочевое, получит правильное землеустройство и вместе с тем прочно осядет на отведенных участках земли, тогда уклонения будут единичными. Опасаться группового или даже массового откочевания инородческого населения в Китай не следует: в результате явится лишь освобождение занятых им земель, на которых немедленно и при том с большою пользою для края возможно будет разместить русских переселенцев. Во избежание же переписки с китайским правительством, необходимо при введении воинской повинности предварить инородческое население, что в случае откочевок за границу ушедшие не будут приняты обратно в русские пределы даже в том случае, если последних будет удалять китайское правительство. Других способов борьбы с указанным явлением в распоряжении местной администрации не имеется.

В Самаркандской области попытки с уклонением отдельных лиц от отбывания военной повинности, несомненно, будут в значительном количестве, тем более что население соседней Бухары, родственное населению русского Туркестана и тесно связанное с ним как по крови и религии, так и имущественными отношениями, общей воинской повинности не несет, и бухарские владения явятся неизбежным и надежным пристанищем для наших дезертиров и уклоняющихся от призыва на службу. Но массового уклонения ожидать нельзя. Тем более нельзя ожидать массового ухода за границу, что уход этот был связан с потерею для оседлого туземца единственного средства к существованию – своего участка земли, а для кочевника – пастбищ для его скота. Если же возможно допустить переселение в родственную Бухару, то нужно надеяться, что средства к устранению этого будут найдены и применены.

В Сырдарьинской области в случае призыва новобранцев по общей норме также нужно ожидать уклонения от отбывания воинской повинности, особенно в первые годы призыва. Кроме того, можно ожидать, что кочевое население передвинется к границам и за границу империи, к Китаю, но уход за границу возможен только кочевников зажиточных, занимающихся скотоводством, а не хлебопашеством. Уклонение от исполнения воинской повинности должно караться более строгими законами, ибо при этом условии только и возможно бороться с этим преступлением. В карательном законе должно быть предусмотрено и выселение за границу с целью избежание воинской повинности.

По мнению начальника Ферганской области, уклонения от воинской повинности можно ожидать со стороны более фанатично настроенных лиц из среды казиев, муфтиев, мулл и т. д., которые вероятно предпочтут выход для своих детей из России в соседние мусульманские ханства или в Турцию – службе в христианском войске; но ожидать массового ухода нельзя по крайней трудности его осуществления. Неблагоприятные последствия от этого могут заключаться в том, что ушедшие составят готовые кадры для введения из-за границы враждебной нам политической пропаганды. Бороться с уклонением можно лишь организацией сыска, на что потребуются денежные средства.

13. Как велик в общем район кочевок, уходят ли кочевники за пределы уезда, губернии или области? Возможно ли призыв и прием последних инородцев приурочивать к месту наиболее продолжительного в году их пребывания (зимовок)?

В Семиреченской области каждая волость ежегодно проходит в период кочевок двести-триста и более верст. В большинстве волостей пастбища свои, но есть немало и таких волостей, которые пользуются общими «джайлау». Тогда на последних в мае-июле собирается нередко по 5–10 волостей разных уездов. Прибалхашские киргизы иногда кочуют в пределы Сырдарьинской области, Семипал киргизы ежегодно появляются на семиреченском берегу Балхаша. Нарынские киргизы отчасти откочевывают в пределы Кашгарской провинции и т. д. Подобных временных переходов уездных, областных и даже государственных границ на практике встречается немало и недоразумений они почти не вызывают. Призыв и прием киргиз во время зимовых стойбищ неизбежно повлечет за собой большие переезды, как членов присутствия, так и самих киргиз, так как кочевники на зиму сгруппировываются не по волостям, а по несколько юрт, вся же волость разбрасывается в окружности на сотни верст. При отсутствии в степи во время зимы каких бы то ни было дорог и при сильных холодах подобного рода переезды могут неблагоприятным образом отразиться на работе. Поэтому признав лучше приурочить к концу лета, обязав призванных заранее являться на избранные администрацией сборные пункты.

 В Самаркандской области район кочевок определить затруднительно, так как кочевники Самаркандской области (Джизакский уезд) уходят на кочевье в пределы Амударьинского отдела и Сырдарьинской области, где межевые работы еще не произведены или же не закончены. Призыв и прием на службу кочевых инородцев необходимо приурочивать по местам зимовок, пребывание на которых совпадает со временем призыва новобранцев.

В Ферганской области район кочевок – от 500 (в Маргеланском уезде) до 12 тыс. (в Ошском уезде) квадратных верст, причем в Наманганском уезде часть кочевников уходит в соседние Сырдарьинскую и Семиреченскую области, а в Кокандском – в бухарские владения. Призыв можно приурочить ко времени возвращения на зимовки, то есть к ноябрю.

В Сырдарьинской области район кочевок в некоторых уездах ограничивается пределами уезда, а в некоторых на летовки киргизы уходят за пределы даже области; отход на летовки в таких уездах начинается с конца марта, а приход – в конце сентября или в начале октября. Необходимо приурочить призыв кочевников ко времени пребывания их на зимовках.

14. Живут ли и управляются ли все местные инородцы обособленно от русского населения? Если есть смешанно живущие инородцы, имеющие общее с русским населением местное управление, то много ли их и где они находятся?

По этому вопросу начальники всех областей Туркестанского края согласно высказались, что местные инородцы живут обособленно от русских и управляются также особо через выбранных ими управителей, к тому же имеют и свой особый народный суд. Смешанных с русскими поселений нет, за исключением городов, но и города имеют особую русскую часть и особую, всегда значительно более многочисленную часть – туземную. Обыкновенно эта часть превышает раз в десять русскую часть, так что в последней живут только те из туземцев, которым по торговым делам неудобно жить в туземной части.

15. Имеются ли инородцы и много ли их, которые ввиду перечисления в крестьянство или в другие сословия утратили право инородческого состояния?

Означенных инородцев нет ни в одной области края, кроме Семиреченской. В последней во всех городах и некоторых селениях области живут инородцы, которые за причислением в крестьяне, в мещане или купцы утратили права инородческого состояния. Таких инородцев по последним статистическим данным насчитывается около 3500 человек. Они наравне с местным русским населением ежегодно призываются к исполнению воинской повинности.

16. Ведутся ли у инородцев отвечающие потребностям призыва посемейные списки? Если последних нет, то нельзя ли изыскать другие способы регистрации для правильного отбывания воинской повинности?

По заявлению начальника Семиреченской области, посемейные списки у инородцев ведутся, но таковые не отвечают потребности призыва новобранцев, так как при поверке их раз в трехлетие администрацией главным образом учитывается благосостояние туземцев и само число кибиток, согласно которому кочевое население облагается кибиточной податью и другими сборами.

При введении в области воинской повинности возможно обязать местную аульную и волостную администрацию завести списки, которые отвечали бы потребности призыва новобранцев. Для сего необходимо, прежде всего, обязать эту администрацию вести точную регистрацию умерших и родившихся и своевременно делать отметки о прибыли и убыли населения в посемейных списках. Если при этом за неправильное ведение списков или за умышленное сокрытие туземцев от исполнения воинской повинности виновные лица администрации и члены семьи призываемого будут привлекаться к ответственности по русскому суду, то можно предсказать, что списки эти будут в исправном виде. При неудаче же необходимо будет предоставить местной администрации право изыскать тот или другой способ регистрации инородцев для правильного отбывания воинской повинности, не предрешая сего вопроса пока законодательным путем.

В Самаркандской области посемейные списки не ведутся, а без них и особых органов, заведующих регистрацией населения всего вообще и призывников, в частности, невозможно и само введение воинской повинности.

Такое же положение вещей и в Ферганской области, в коей у туземцев не ведется ни метрических книг, ни записи рождений, ни записей бракосочетаний и умерших. Это проистекает от отсутствия у местных мусульман духовного управления. В случае введения воинской повинности составление посемейных списков лучше всего возложить на городских аксакалов и на сельских и аульных старшин под непосредственным наблюдением волостных управлений, с соответствующим отпуском им денежных средств на усиление канцелярий.

17. На какие учреждения надлежит возложить составление призывных списков инородцев?

В Семиреченской области ведение и составление призывных списков инородцев надлежит возложить на аульные (сельские) и волостные общества под непосредственным контролем чинов уездного управления.

В Самаркандской области обязанности этого рода надлежит возложить на те вновь проектируемые начальником области учреждения, о коих указано выше по третьему вопросу.

Начальник Ферганской области находит, что при переобременении уездных управлений и приставов всевозможною работаю нельзя возлагать на них составление призывных списков. Одновременно с введением воинской повинности необходимо и учреждения по воинской повинности присутствий с особыми канцеляриями и особыми членами при них, которые явились бы докладчиками по делам присутствия и на которых возможно было бы возложить проверку призывных списков; составление же списков придется возложить на волостных управителей. Но принимая во внимание отсутствие у волостных управителей писарей, знающих русскую грамоту, и возможность злоупотреблений в этом важном деле со стороны самих же волостных управителей, нужно ожидать, что составленные ими призывные списки потребуют тщательной и строгой проверки, которую и необходимо будет поручить особому члену присутствия.

В Сырдарьинской области составление призывных списков следует возложить на присутствия по воинской повинности, каковые учреждены теперь при уездных начальниках для приема новобранцев, приписанных к призывным участкам Европейской России, но проживающих в крае.

В Закаспийской области по делу составления призывных списков возможно привлечь чинов местной администрации, начиная с аульных старшин.

18. Могут ли инородцы входить в общие с прочими отбывающими уже воинскую повинность, населением призывные участки, не нарушая своим уклонением от названной повинности и малой физической пригодностью для службы в армии интересов упомянутого населения? При вероятности указанных неблагоприятных последствий, возможно ли по местным условиям образовать для инородцев особые участки?

По означенному вопросу военный губернатор Семиреченской области находит, что в виду малой физической пригодности инородцев для службы в армии и возможности уклонения от названной повинности, они не должны быть включаемы в призывные списки, общие с прочим отбывающим уже воинскую повинность населением, так как обстоятельство это неизбежно отразится на интересах сего населения. При призыве инородцев непременно следует образовать исключительно для них особые призывные участки с тем, чтобы из уездных управлений выделено было делопроизводство уездного по воинской повинности присутствия и поручено особому делопроизводителю под непосредственным наблюдением уездного по воинской повинности или крестьянского начальника. Вместе с сим надлежит образовать и самостоятельное областное по воинской повинности присутствие с непременным членом во главе и секретарем со штатом.

За необходимость образования особых для инородцев призывных участков высказался и начальник Ферганской области, предполагающий, что в общих с прочим населением участках туземцы по причине их физической непригодности и возможного уклонения от службы дадут недобор, который прочее население должно будет пополнить.

Что же касается Сырдарьинской, Самаркандской и Закаспийской областей, то в них выделение инородцев в особые призывные участки вообще не вызывается необходимостью; фактически же при преобладающем большинстве туземцев участки эти почти сплошь будут инородческими.

19. В случае признания инородцев подлежащими включению в позднейшую очередь в отношении привлечения к отбыванию воинской повинности, не вызовет ли предположенное обложение их ныне же особым военным налогом волнений и неповиновений с их стороны?

По этому вопросу начальниками областей Туркестанского края высказаны разнообразные суждения, а именно:

В Семиреченской области туземное население гораздо охотнее подчинится военному налогу, чем натуральной воинской повинности, и в этом случае не предвидится никаких волнений и неповиновения инородцев.

В Закаспийской и Сырдарьинской областях военный налог, как и всякий вообще налог, вызовет неудовольствие туземного населения, но ожидать от последнего неповиновения нельзя. Вместе с тем военный губернатор Сырдарьинской области находит, что для оседлого, как более богатого населения денежный налог взамен отбывания воинской повинности натурою должен быть установлен в большем размере, чем для бедных сравнительно кочевников.

По мнению военного губернатора Ферганской области, введение денежного налога следует предпочесть введению личной повинности, и такой налог население встретило бы, вероятно, безропотно. Однако вопрос осложняется теперь тем, что по закону 29 июня 1909 г. оседлое население Ферганской области уже подверглось обложению земельным налогом (на богарные и необрабатываемые земли) на основании неточных данных, доставленных податными инспекторами, причем, за исключением Кокандского уезда, соответствующие ставки оказались столь неравномерно и высоко соображенными, что есть полная вероятность ожидать накопления недоимок, каковых до сих пор в Ферганской области не наблюдалось. Ныне же на все жалобы населения по поводу нового земельного обложения администрация отвечает, что закон подлежит пересмотру. Вводить при таких условиях воинский налог неблаговременно, ибо это может вызвать теперь лишнее неудовольствие.

Наконец начальник Самаркандской области полагает, что введение военного налога неповиновений не вызовет, как не вызвало его, например, повышение податного обложения после окончания работ поземельно-податных комиссий, но недоимочность населения несомненно возрастет по величине предположенного налога, тем более что повышение платежеспособности населения не предвидится.

Подписал: начальник управления по делам о воинской повинности Куколь-Яснопольский.

Скрепил: заведующий делопроизводством А. Федоров

С подлинным верно: начальник отделения полковник Лебедев

Сверял: помощник начальника отделения, подполковник Острянский