Из протокола заседания Государственного совещания в Челябинске
Transcription
Из протокола заседания Государственного совещания в Челябинске
23 августа 1918 г.
Челябинск
Чокаев: Я бы хотел дать некоторые разъяснения представителю Уральского войскового правительства Фомичеву: ему неизвестно о существовании Туркестанского правительства. Оно было образовано 27 ноября, было разогнано большевиками в результате восьмидневной борьбы с советской властью в феврале. В Туркестане в настоящее время правительство никаких правительственных функций фактически не отправляет, поэтому (я подаю съезду соответствующее заявление), не желая вызывать какие-либо споры, хотя в том протоколе от 16 июля, который здесь оглашен представителем организационного бюро, не говорится о том, что на Государственном совещании имеют [право] представительствовать только правительства освобожденных от большевиков территорий, я не настаиваю на своем представительстве. Если же я написал, что являюсь представителем правительства Туркестана, то лишь для того, чтобы голос Туркестана, который сейчас, может быть больше, чем другая какая-либо часть России, гнется под ногами большевиков, был услышан в высоком собрании. Я бы хотел также сказать об Алаш-Орде, членом которой состою. Алаш-Орда была организована в декабре на киргизском съезде в Оренбурге. Если до сих пор о ней не было известно, то просто потому, что в настоящее время неизвестно о многом, что происходит. Относительно Алаш-Орды здесь было спрошено: имеет ли она реальную силу, при помощи которой она могла бы проводить свои постановления в жизнь?
Поскольку деятельность Алаш-Орды касается киргизского народа, то я заявляю, что киргизский народ, без всякого давления, без всяких угроз исполняет постановления Алаш-Орды. В то время, когда Алаш-Орда не могла фактически вступить на путь реальных действий, рядом с войсками Уральского правительства действовал ее отдел — «Уильский оляят», я полагаю, что представителю Уральского войскового правительства Фомичеву не была неизвестна борьба этого Уильского оляята за земские учреждения, за Учредительное собрание против большевиков. Я не буду дальше утомлять ваше внимание. Если высокому собранию угодно принять такое положение, что здесь будут участвовать только представительства освобожденных от большевиков территорий, то я настаивать на своем мандате от имени Туркестанского правительства не хочу, но я полагаю, что высокому собранию будет не безразлично услышать голос также правительства автономного Туркестана.
Терегулов: Я буду говорить от Центрального управления мусульман тюрко-татар внутренней России и Сибири, так как гражданин Фомичев говорил, что ему неизвестно о существовании этого Национального управления и неизвестно, что оно из себя представляет. Мусульмане тюрко-татары внутренней России и Сибири рассеяны в губерниях Оренбургской, Уфимской, Пермской, Вятской, Казанской, Московской, Петроградской, Тульской, Тамбовской, представляют из себя нацию, которая объявила культурно-национальную автономию, как публично-правовой союз. У этих мусульман тюрко-татар внутренней России и Сибири состоялось Национальное собрание, на котором был выделен исполнительный орган под названием «Национальное управление», который в настоящее время находится в Уфе. Мусульмане тюрко-татары внутренней России и Сибири, имея свое войско, мобилизуя своих сородичей, образовывая отдельные полки, тем не менее не увлекались последней модой, не объявляли себя правительством, что могли бы сделать свободно. Мы великолепно знали, что наш идеал в данный политический момент — это культурно-национальная автономия и вокруг исполнительного органа этой автономии организовано безусловно все мусульманское население Сибири и внутренней России и этот орган является для мусульман авторитетным органом. В тот момент, когда создается, когда конструируется верховная власть, конечно, мусульмане внутренней России, доходящие до 20% на той территории, которая отвоевана от большевиков, заинтересованы в создании этой власти, поэтому я полагаю, что это высокое собрание не откажет представителям Национального управления мусульман в присутствии на этом высоком собрании и в принятии участия в обсуждении величайшего вопроса — исторического вопроса российского государства.