Ультиматум А. Акушинского представителю Добровольческой армии в Дагестане Ultimatum from A. Akushinsky to the representative of the Volunteer Army in Dagestan
Transcription
Ультиматум А. Акушинского представителю Добровольческой армии в Дагестане
16 июля 1919 г.
Я, Али Гаджи Акушинский, шейх-уль-ислам Дагестана, поставивший себе жизненной миссией вести народ по пути Божьему, по пути к любви, добру и миру, имею честь обратиться от всего народа Дагестана к представителю Добровольческой армии в Дагестане со следующим заявлением:
Факты, совершенные командованием и частями Добровольческой армии в пределах Дагестана, например, требование ген. Ляхова от дагестанского народа 8 батальонов пехоты и 2 полков кавалерии, вторжение отрядов Добровольческой армии на территорию Дагестана и занятие ими городов Темир-Хан-Шуры и Дербента, находящихся за демаркационной линией кавказских штатов, согласно сообщению великобританского правительства главноначальствующему британскими силами в Закавказье. Захват гражданской и военной власти в пределах Дагестана; умышленная и явная поддержка и покровительство офицерско-бекскому сословию, противопоставляя его 99¾ проц[ентам] трудового населения; насильственное введение в Дагестане денежных знаков (бонов), выпущенных в других местностях, как донских, закаспийских, терских, советских, уже отмененных самой Добровольческой армией в Терской области; разоружение мирных сел карательными отрядами с наложением дани (скот, пшеница, деньги и т.д.); беспрестанное нападение вооруженных казаков в городах и за городской чертой на мирных жителей с целью отобрания оружия и грабежа; терроризование рабочих рыбных промыслов и сельчан на военной полосе железной дороги, совершенно прекращающее их полевые работы, — все перечисленные факты и многое множество других, являясь открытым насилием над волей дагестанского народа, очевидным опровержением демократических свобод и вопиющим нарушением священного для него шариата, единодушно возмущают его. Подобные действия не могут быть терпимы: они не имели места даже при старом режиме со стороны русской армии.
Дагестанский народ не приглашал частей Добровольческой армии в пределы своей территории. Он не давал им никакого повода ко вторжению и ко всем упомянутым агрессивным действиям. Дагестанский народ не находит не только никакого оправдания, но и никакого объяснения к насилованию его воли и священного для него шариата частями Добрармии. Дагестан, состоящий весь из трудовых элементов — рабочих и земледельцев, тяготеющих экономически к России, не открывал никакого фронта против российской государственности. После светлых дней революции он употреблял все усилия к тому, чтобы выработать режим, соответствующий интересам своего трудового народа. Дагестан желает продолжать жить своей жизнью в ожидании разрешения в процессе революции общегосударственной ее формы, в выработке каковых он вправе участвовать с другими российскими народами. Потому дагестанский народ не признает никакого права за Добрармией навязывать Дагестану своей воли в вопросе о форме общегосударственного управления, разрешение каковых он ставит в зависимость от справедливо выраженной воли всех народов России. Иная постановка вопроса и политика Добрармии по отношению к Дагестану заставит дагестанский народ видеть в действиях казаков желание господствовать над Дагестаном и может лишь вызвать национальную войну между народами, жившими до сих пор в добрососедских отношениях. Если Добрармия считает себя одной из борющихся сил за общегосударственное строение, она должна там вести эту борьбу, где действует противоположная ей борющаяся сила. Дагестан признает полное право управлять собой и своими делами, согласно своему быту и священному шариату впредь до установления общегосударственной формы управления в России. Дагестанский народ не считает себя обязанным отвечать за бросаемые по его адресу безответственными и враждебными для него лицами обвинения в меньшевизме, большевизме и т.д. Дагестанский народ не намерен терпеть ни с чьей стороны актов, противоречащих его воле, ни внутри самого Дагестана, ни извне до выяснения общей воли народов России.
На основании вышесказанного я, Али Гаджи Акушинский, шейх-уль-ислам Дагестана, в полном согласии с шейхом Узун-Хаджи и другими высокочтимыми алимами, в полном единении со всем дагестанским народом и от его имени имею честь настаивать перед представителем Добровольческой армии: 1) очистить от частей Добровольческой армии города Темир-Хан-Шуру и Дербент и вывести эти части за демаркационную линию Дагестана, согласно сообщению великобританского правительства. 2) Отказаться от всякого вмешательства во внутренние дела Дагестана, признав публичным актом за дагестанским народом и только за ним полное право на самоуправление, точно так же, как дагестанский народ признает за казаками и остальными народами России их права на самоопределение. 3) Отменить приказ о назначении правителя Дагестана, а также отказаться от всякой поддержки офицерско-бекской сословной диктатуры над Дагестаном. 4) Если условия дагестанского народа, выраженные в вышесказанных пунктах, будут приняты командованием Добрармии, я, как шейх-уль-ислам Дагестана, обязуюсь не вести враждебных действий против Дагестана; в противном случае я, а также дагестанский народ, оставляем за собой свободу действий, возлагая на Добрармию всю ответственность за могущие произойти последствия. 5) Ответ в письменной форме на настоящее мое заявление прошу передать моему представителю в течение 24 часов с момента вручения его вам.
˂˂Азербайджан (Баку). 1919. 16 июля.˃˃
Translation
Ultimatum from A. Akushinsky to the representative of the Volunteer Army in Dagestan
16 July 1919
I, Ali Hadji Akushinsky, Sheikh ul-Islam of Dagestan, having made it my life’s mission to lead the people along God’s path, along the path to love, goodness and peace, have the honor to make the following statement from the entire people of Dagestan to the representative of the Volunteer Army in Dagestan:
The actions taken by the command and the units of the Volunteer Army within Dagestan, for example, the demand by General Liakhov from the Dagestani people for eight infantry battalions and two cavalry regiments, the invasion of Dagestani territory by detachments of the Volunteer Army and their occupation of the towns of Temir-Khan-Shura and Derbent, which are beyond the demarcation line of the Caucasian states, according to a report from the British government to the commander-in-chief of British forces in Transcaucasia. <<sic>> The seizure of civilian and military power in Dagestan; the deliberate and overt support and protection of the estate of officers and beys, pitting it against 99¾ percent of the working population; the forcible introduction in Dagestan of banknotes (provisional paper money), which were issued in other areas as Don, Transcaspian, Terek and Soviet notes and have already been canceled by the Volunteer Army itself in Terek Oblast; the disarmament of peaceful villages by punitive detachments and the imposition of a tribute (livestock, wheat, money, etc.); the incessant attacks by armed Cossacks in towns and outside town limits on civilians for the purpose of seizing weapons and robbery; the terrorizing of workers in fisheries and villagers on the military sector of the railroad, which completely puts an end to their field work – all of these actions and many others, as open violence against the will of the Dagestani people, an obvious rejection of democratic freedoms and a flagrant violation of the Sharia, which is sacred to it, unanimously infuriate it. Such actions cannot be tolerated: they were not even perpetrated under the old regime by the Russian army.
The Dagestani people did not invite the units of the Volunteer Army into its territory. It did not give them any reason for an invasion and for all of the above-mentioned aggressive actions. The Dagestani people find not only no justification, but no explanation for the subjugation of its will and and of the Sharia, which is sacred to it, by the Volunteer Army units. Dagestan, which consists entirely of toiling elements – workers and crop farmers – who gravitate economically to Russia, did not open any front against Russian statehood. Since the bright days of the revolution it has made every effort to work out a regime that meets the interests of its toiling people. Dagestan wishes to continue to live its life in expectation of a resolution in the course of the revolution of its overall form of state, and it is entitled to participate with Russia’s other peoples in working it out. Therefore, the Dagestani people does not recognize any right of the Volunteer Army to impose its will on Dagestan concerning the question of the form of overall state government, whose resolution it regards as dependent on the justly expressed will of all of Russia’s people. Any other way of framing the question and policy of the Volunteer Army toward Dagestan will force the Dagestani people to see in the Cossacks’ actions a desire to dominate Dagestan and can only cause a national war between the peoples who heretofore have lived in good-neighbor relations. If the Volunteer Army considers itself one of the fighting forces for an overall state structure, it should wage this fight where the fighting force opposed to it is operating. Dagestan recognizes the full right to govern itself and its affairs, according to its everyday practices and the sacred Sharia, until an overall state form of government is established in Russia. The Dagestani people does not consider itself obligated to be responsible for the accusations of Menshevism, Bolshevism, etc., that have been flung at it by irresponsible parties that are inimical to it. The Dagestani people does not intend to tolerate on anyone’s part acts that run counter to its will, either inside Dagestan itself or from outside, until the common will of Russia’s peoples is ascertained.
Based on the above, I, Ali Hadji Akushinsky, Sheikh ul-Islam of Dagestan, in full accord with Sheikh Uzun Hadji and other highly esteemed alims [men learned in Islam], in full unity with the entire Dagestani people and on its behalf, have the honor to insist to the representative of the Volunteer Army: 1) Clear the towns of Temir-Khan-Shura and Derbent of Volunteer Army units and withdraw these units beyond the demarcation line of Dagestan, pursuant to the British government communiqué. 2) Renounce any interference in the internal affairs of Dagestan and recognize in a public statement that the Dagestani people and it alone has the full right to self-government, exactly as the Dagestani people recognizes the rights of the Cossacks and the rest of Russia’s peoples to self-determination. 3) Cancel the order on the appointment of a ruler of Dagestan and renounce all support for the estate dictatorship of officers and beys over Dagestan. 4) If the Dagestani people’s terms enunciated in the above clauses are accepted by the Volunteer Army command, I, as the Sheikh ul-Islam of Dagestan, pledge not to wage hostile actions against Dagestan; otherwise I, as well as the Dagestani people, reserve for ourselves freedom of action, placing on the Volunteer Army all responsibility for the possible consequences. 5) I request that a reply in writing to this statement be transmitted to my representative within 24 hours from the time it is delivered to you.