Статья А. Цаликова «Шариатизм горского движения» Article by A. Tsalikov, “The Shariatism of the Mountain People's Movement”
Transcription
Статья А. Цаликова «Шариатизм горского движения»
20 ноября 1919 г.
Всякий беспристрастный наблюдатель движения горских народов против Добровольческой армии не может не констатировать того факта, что восстание горцев носит стихийный характер.
Эта стихийность движения была отмечена и в одной из добровольческих реляций, передававших подробности Дагестанского восстания.
В силу причин, о которых мы неоднократно говорили на страницах «Вольного горца», горцы восстали против ига российских варваров ХХ века, прикрывших свои волчьи инстинкты патриотической мантией собирателей «единой неделимой России».
Кто же оказался во главе этого горского движения? Ни горская интеллигенция, спасавшаяся за Кавказским хребтом в Азербайджане и Грузии, ни большевики, разбитые и раздавленные добровольческим натиском и потерявшие в горской массе какой бы то ни было кредит, — как действующая политическая сила — ни вообще какая бы то ни было политическая партия в европейском смысле этого слова, а шейхи, муллы и хаджи. Так было и в Чечне и в Дагестане.
Имена Узума-Хаджи, оперирующего в Чечне, и Али-Хаджи, стоящего во главе дагестанского движения, уже достаточно известны всем следящим за развитием событий на территории горских народов.
Помимо этих двух центральных фигур есть десяток более мелких вождей: Ибрагим-Хаджи Гунибский, Тарко-Хаджи и другие — это все менее известные герои восстания, играющие на местах огромную роль. Какова идеология, вдохновляющая этих людей? Эти лица создают шариатские полки, шариатские суды, борются за торжество начал шариата.
Шариатская идеология противопоставляется ими идеологии деникинщины, идеологии большевизма и всем другим идеологиям, носящим с их точки зрения характер иноземных учений.
Это явление глубоко интересно и поучительно. Оно вполне закономерно и понятно для всякого наблюдателя горской жизни. Шариатизм — это народная реакция на деникинщину и большевизм.
Народ ищет нравственного оправдания борьбы в сфере близких ему национально-религиозных понятий.
Шариатизм нынешней стадии горского движения — это стремление народа исходить из присущих ему национально-бытовых и религиозно-моральных моментов.
Шариатизм — это первая стадия национально-демократического движения горцев.
Когда начнется национально-политическое государственное строительство горских народов, шариат должен будет стать одним из его формирующих моментов. Только при этом условии — это строительство получит естественный характер и будет санкционировано народной совестью.
Конечно, это будет не тот схоластический шариат, который муллы и шейхи старой закваски выдвигали как плотину против всяких новшеств, а шариат, очищенный от рутины, строго согласованный с требованиями демократии и прогресса.
Смешно было бы народам, которые сейчас живут еще теми настроениями и чувствами, какими они жили в эпоху Гамзата и Шамиля, преподнести социалистическую или в особенности коммунистическую идеологию с тем, чтобы они принципы этих учений воплотили немедленно в жизнь.
Только безнадежные Дон-Кихоты могут заниматься такой работой. Для горских народов пока достаточно осуществление принципов демократизма, причем должна быть учтена их особенность, — выкованная веками приверженность к шариату, как народно-правовому институту, воплощающему всю сумму моральных понятий народа.
Если эта особенность горских народов не будет учтена при строительстве Горской республики, можно заранее предвидеть, что в здании этого нового государства будет серьезная трещина, а здание должно быть цельным и прочным, крепко сцементированным волей и чувством горских народов.
Горская интеллигенция, потерявшая в массе своей органическую связь с народом, воспитавшаяся в европейских учебных заведениях, должна сделать над собой достаточное усилие, чтобы найти общий язык с народом. На пути общего строительства новой жизни она должна подойти близко к особенностям его души, не отсечь эти особенности, причинив народу лишние страдания, а найти для них наиболее культурную форму, согласно требованиям времени.
Ах[мед]
˂˂Вольный горец (Тифлис). 1919. 20 ноября.˃˃
Translation
Article by A. Tsalikov, “The Shariatism of the Mountain People's Movement”
20 November 1919
Any impartial observer of the mountain peoples’ movement against the Volunteer Army cannot help noticing the fact that the mountain peoples’ revolt is spontaneous in nature.
The spontaneity of the movement was also noted in one of the volunteers’ reports transmitting details of the Dagestan revolt.
For reasons that we have repeatedly discussed in the pages of Volny Gorets, the mountain peoples revolted against the yoke of the 20th-century Russian barbarians, who covered up their lupine instincts with the patriotic cloak of assemblers of “a unified, indivisible Russia.”
Who turned up as the leader of this mountain movement? Not the mountain people’s intelligentsia, which saved itself beyond the Caucasus Range in Azerbaidzhan and Georgia; not the Bolsheviks, who were smashed and crushed by the volunteers’ onslaught and who lost all credit with the mountain people’s masses as an active political force; not any political party in the European sense of the word, but sheikhs, mullahs and hadjis. This was also the case in Chechnia and Dagestan.
The names of Uzun Hadji, who operates in Chechnia, and Ali Hadji, who heads the Dagestan movement, are already quite well known to everyone following developments in the territory of the mountain peoples.
Besides these two central figures, there are about ten lesser leaders: Ibragim Hadji Gunibsky, Tarko Hadji and others – these are all less known heroes of the revolt who are playing an enormous role in the provinces. What is the ideology that inspires these people? These individuals create Sharia regiments, Sharia courts and are fighting for the triumph of Sharia principles.
They counterpose the Sharia ideology to the ideology of Denikinism, the ideology of Bolshevism and all other ideologies that in their view are in the nature of foreign doctrines.
This phenomenon is deeply interesting and instructive. It is quite logical and understandable for any observer of the mountain peoples’ life. Shariatism is the popular reaction to Denikinism and Bolshevism.
The people are looking for a moral justification of the struggle in the realm of the national and religious concepts they hold dear.
The Shariatism of the current stage of the mountain movement is an effort by the people to proceed from the national, everyday-based, religious and moral factors that are characteristic of them.
Shariatism is the first stage of the national-democratic movement of the mountain peoples.
When the national-political construction of a state of the mountain peoples begins, Sharia must be one of its formative features. Only under this condition will this construction become natural and be sanctioned by the people’s conscience.
Of course, it will not be the scholastic Sharia that the mullahs and sheiks of the old stock have erected like a dam against anything new, but a Sharia cleansed of routine, strictly in keeping with the requirements of democracy and progress.
It would be laughable to serve up a socialist or especially a communist ideology, with a view to immediately implementing the principles of these doctrines, to peoples who are now still living with the attitudes and feelings with which they lived during the age of Gamzat and Shamil.
Only hopeless Don Quixotes can engage in this work. It is enough for the mountain peoples for the time being to practice the principles of democracy, while taking into account their special characteristic – an adherence, forged through the centuries, to Sharia as a popular-legal institution that embodies the whole sum of the people’s moral concepts.
Unless this special characteristic of the mountain peoples is taken into account in the construction of the Mountain Republic, one can foresee in advance that there will be a serious crack in the edifice of this new state; the edifice must be solid and sturdy, securely cemented by the will and feeling of the mountain peoples.
The mountain people’s intelligentsia, most of whom lost their organic connection with the people and who were schooled in European educational institutions, must push themselves to find a common language with the people. On the path of a common construction of a new life, they must move close to the special characteristic of the people’s soul, and not cut off these special characteristics by causing the people extra suffering, but find the most cultured form of them, in keeping with the demands of the times.
Akh[med]