Письмо Любимова Сталину о басмачестве

Transcription

<<l.63>>

Совершенно. Секретно.

Секретарю ЦКРКП т. Сталину.

Председателю Средазбюро ЦК РКП тов. Рудзутаку.

Члена Средне-Азиатского Бюро ЦК РКП.

И.Е. Любимова.

Уважаемые товарищи,

В связи с вопросом о судьбе арестованных курбаши и перепиской по этому поводу Средазбюро с ЦК РКП создалось недоразумение между мною и секретариатом Цека. Считаю необходимым выяснить все обстоятельства, дабы это печальное недоразумение, которого по общему мнению здесь, могло не быть, получило ликвидацию.

Прежде всего отмечу, что, как указано уже в общем письме Вам Средазбюро, в вопросе об аресте курбаши и их дальнейшей судьбе здесь абсолютно не было никаких разногласий между ответственными работниками. Мы чувствовали, что разногласия получившиеся между Вами и Средазбюро является следствием некоторой односторонней и неточной информации, в чем убедились, получив Вашу последнюю телеграмму Нр 1889/ш.

За последнее время, за время пребывания т. Хидыралиева в Москве им был предпринят ряд шагов, расходящихся, с единогласными решениями Средазбюро и Ц.К.КПТ. Эти шаги и решения принимаемые на основе их в Москве ставили нас в чрезвычайно неудобное положение и были не раз предметом суждения, в особенности, между мною и тов. Светловым. Наконец в связи с Вашей телеграммой, об освобождении курбаши, мы решили с одной стороны протестовать перед Хидыралиевым против его линии, с другой стороны довести до Вашего сведения, что, по нашему

<<l.63ob>>

мнению, благодаря выступлениям т. Хидыралиева в Москве, расходящимся со здешними мнениями, - создается невозможное для работы положение.

Была послана телеграмма Нр 1239 от 6/XI тов. Хидыралиеву в копии т. Сталину. Адрес этой телеграммы был перепутан и она доставлена как оригинал лишь одному тов. Сталину. Проверка здесь на почте через Г.П.У. показала, что телеграмма перепутана в Москве. тов. Сталин, к сожалению, принял ее целиком на свой счет и на счет секретариата, чего нельзя было совершенно допустить, ибо даже в предыдущей нашей телеграмме Цека Нр_ мы уже указывали на возможность неточного и односторонняго информирования Вас т. Хидыралиевым и специальным посланцем Феробкома.

Может встать вопрос, что эта телеграмма некорректна и не допустима и в отношении Хидыралиева. Но мы вынуждены были это сделать, рассчитывая предупредить Вас об односторонних действиях т. Хидыралиева во избежание дальнейших его подобных шагов и создания недоразумений, что в действительности и получилось. Мы не могли этого не сделать, так как в последнее время тов. Хидыралиев вел личную сепаратную политику и здесь в особенности при объезде областей по вопросам налоговым, хлопковым, голода в Фергане и друг.

В телеграмме указано на проведение Хидыралиевым через ВЦИК награждения орденом Красного Знамени без согласования с ЦККПТ и с Ревсоветом, что и было в действительности так. Даже в Турцике этот вопрос был проведен при обстоятельствах совершенно устраняющих возможность какого либо осуждения, что подтверждается рядом членов Турцика /т.т. Ходжановым, и Розенблюмом/. В Средазбюро и ЦККПТ стал поступать ряд жалоб на то, что т. Хидыралиев представил по преимуществу лиц своей группировки, недостаточно считаясь с действительными заслугами лиц, боровшихся с басмачеством. Вместе с тем из Москвы нам стало известно, что т. Хидыралиев еще раз проводит новый

<<l.64>>

список лиц, представляемых к награде также не согласованно ни с какими организациями.

Второе указание телеграммы касается относительно действий т. Хидыралиева и его сообщения в Фергану о ценах установленных Госпланом и СТО на хлопок. Госплан и СТО, а затем и Политбюро разрешили в соответствии с обстоятельствами увеличить цену на хлопок с 5р. 20к. до 6р. Черв. По приезде моем в Туркестан оказалось, что такой надобности вследствие понижения хлебных и товарных цен - нет. Исеев, Представитель Туркреспублики в Москве - присутствовавший на заседании Госплана был мною и т. Кржижановским специально предупрежден о недопустимости сообщения в Туркестан этого секретного постановления. По сообщению т. Исеева эти сведения сообщил в Фергану т. Хидыралиев, что здесь вызвало вновь недоразумение. В Фергане распространились слухи, что цены разрешено повысить но что Хлопковый Комитет и в частности Любимов скрывают и задерживают это постановление. После, с большим трудом установленных цен в 5р. 20к., эти сообщения т. Хидыралиева являлись совершенно недопустимыми, ставили нас в чрезвычайно тяжелое положение - задерживали подвоз хлопка.

Третье указание касалось дела Малябаева. Тов. Малябаев хулиганского типа партиец терроризировал ЦККПТ и Средазбюро в течении полгода, срывал всякую возможность спокойной работы в Старом городе Ташкенте. Единодушно и Контрольной Комиссией и ЦККПТ был исключен из партии на год. По приезде т. Рахимбаева из Москвы, под его нажимом Контрольная Комиссия восстановила Малябаева /Малябаев принадлежит к группировке Хидыралиева и Рахимбаева/ вследствие чего возник целый ряд недоразумений и нареканий, так что Контрольная Комиссия вынуждена была вновь поставить вопрос в Исполбюро ЦККПТ, которое еще раз подтвердило исключение Малябаева. Восстановление Малябаева членом партии без запроса материалов Контрольной Комиссии и мнения ЦКК ЦККПТ и Средазбюро являлись

<<l.64ob>>

для нас прямым ударом, совершенно дискредитировали всякие наши решения.

Вопрос четвертый касался дела Антонова. Антонов хлопковый служащий, в течении двух лет растративший около 90т.р. брат жены Предтеса Паскуцкого, только и державшийся его именем. За время следствия Антонов успел еще раз растратить средства доверенные ему Военкомом и Закшерстью. Он является одним из злостнейших хозяйственных контрреволюционеров, был присужден к высшей мере наказания. Президиум Турцика отверг просьбу о возбуждении ходатайства об его помиловании, а тов. Хидыралиев не, смотря на это возбуждает в Москве ходатайство и дает сюда телеграмму с предложением возбудить ходатайство о помиловании Антонова. Это явное давление совершенно ни на чем неоснованное вызвало здесь недоумение и ряд разговоров.

Пятый вопрос указанный в телеграмме касался вопроса об аресте курбаши и информации т. Хидыралиева совместно с Ферганскими товарищами, действовавшими помимо единодушнаго мнения ЦККПТ и Средазбюро. Этот вопрос достаточно освещен в общем письме Средазбюро и говорить о нем здесь еще раз нет надобности. Безусловно т. Хидыралиев вольно или невольно явился причиной создавшейся путаницы и конфликта между Средазбюро и ЦКРКП по вопросу о судьбе Ферганских курбаши.

Принятие на свой счет телеграммы подобного рода т. Сталиным представлялось для нас совершенно необъяснимым и неосновательным и это мнение всех местных работников выраженное в посланной телеграмме за подписью Светлова, Ходжанова, Рыскулова Нр 221/ш

Т.т. Сталину и Рудзутаку прекрасно известно, что мною не было еще ни разу проявлено никакого головотяпства, которое оправдывало бы подобную телеграмму на имя секретаря т. Сталина, или которое допускало бы возможность с моей стороны заподозрить Цека и Секретариат в какой то личной политике. Но, к сожалению тов. Сталин не запросивши нас о создавшемся, вследствие телеграфной путаницы, явном недоразумении, решил сразу телеграммой Нр 1875/ш предпринять против меня шаги, не вызываемые

<<l.65>>

обстоятельствами делами.

Тов. Сталин указал даже недопустимость подписывания мною зампредсредазбюро. Напомню, что при моем первом разговоре перед командировкой меня сюда т. Сталин лично заявил, что мне придется работать фактическим заместителем т. Рудзутака. Тов. Рудзутак в первом же разговоре, убеждая меня поехать в Туркестан, также подчеркивал, что мне придется работать, как его заместителю. Я никогда не добивался никаких высоких назначений, наоборот неоднократно от них отказывался, а также не добивался и не напоминал об оформлении меня заместителем в ЦКРКП, ибо считал, что этот вопрос должен решить сам ЦЕКА. После же несостоявшейся поездки тов. Розенгольца и после национального совещания т. Рудзутак заявил, что вопрос о моем заместительстве будет оформлен и обещал от себя дать соответствующий документ, оформляющий мои полномочья, а на словах мы с ним также об этом договорились.

Вам известно также с какой охотой ехал я в Туркестан и что я неоднократно во все приезды в Москву просил Вас отозвать меня из Туркестана. Теперь, вследствие только телеграфного недоразумения, т. Сталин публично, перед лицом местных работников , упрекает меня как-бы в самозванстве. Я просмотрел все протоколы Средазбюро и телеграммы на имя Цека и нашел, что во все времена существования Средазбюро всякий товарищ, остающийся за председателя в качестве его заместителя, уполномачивался подписываться и подписывался заместителем на основании постановления Средазбюро, об этом секретариату Цека известно и однако ни разу эти подписи никому в вину не ставились, да еще в такой форме.

В телеграмме посланной на имя т. Сталина вызвавшей недоразумения подписи заместителя как раз нет.

За двадцать один год непрерывной партработы я впервые встречаю к себе такое отношение, какое допущено Вами в этой телеграмме. /Нр.1875/ш/.

Последний раздел телеграммы т. Сталина говорит специально о лишении подписи меня, или кого либо из членов Средазбюро в одиночку. Это обстоятельство совершенно ничем не вызвано, ибо ни

<<l.65ob>>

разу нигде мною мои личные мнения я не выдавал за мнения Средазбюро в целом, независимо от отношения какое у Вас создалось к нашей телеграмме в адрес т. Хидыралиева, как к таковой, по выяснении телеграфного недоразумения, совершенно не следует, что всякий кто укажет на недопустимые действия местного работника должен понести сейчас-же ту или иную кару.

Лично я в высокой степени удовлетворен, что, наконец, отзываюсь из Туркестана. Но дело не только в этом, а дело в отношении к ответственным партработникам со стороны секретарей Цека и в том, в какое положение их ставят перед лицом местных работников. Дружная, без каких либо недоразумений, с лишним год совместная работа с т. Рудзутаком и взаимное понимание позволяли мне надеяться, что на этот раз подобной истории  могло не быть.

Я полагаю, что я могу выехать в Москву лишь по прибытии сюда т. Карклина и по передаче ему дел, введению его в курс работы, хотя это зависит от Вас. Я предлагал т. Светлову взять сейчас же на себя ведение дел Средазбюро, но он категорически отказался и считает, что я должен дождаться т. Карклина. Кроме того, я должен также ввести в курс  хозяйственных вопросов и хлопковых тов. Межлаука.

По приезде в Москву я буду просить Вас предоставить мне, по меньшей мере, двухмесячный отпуск, т.к. я не пользовался им вот уже полтора года, да и в предыдущий год имел лишь две недели.

Член Средазбюро

Приложения

Телеграммы Нр 1239, 1875, 219, 221.