Приговор красноармецам К. Атнагулову и Ш. Ишмурзину, дезертировавших во время боевых действий с басмачами в Туркменской ССР

Transcription

<<l.66>>

Копия

Секретно

дело №195 – 1932 года.

С/ Дыбенко 27/IV.1932 III

<<Неразборчивая надпись>>

<<Штамп: Секретариат Реввоенсовета Ср.-Аз. Военного Округа Вх. №213с 28.4.1932г.>>

Приговор №145.

Именем Союза Советских Социалистических Республик, 1932 года, Апреля 21 дня, Военный трибунал Средне-Азиатского Военного Округа, в составе: Председательствующего Севастьянова, членов: Михно и Быданова, при Секретаре Новикове, без участия сторон обвинения и защиты, в судебном заседании в г. Ташкенте, в помещении ВТ, в течении 20-го и 21-го сего Апреля, рассмотрев дело  по обвинению красноармейцев 2-го эскадрона 82-го Кавалерийского Полка 8-й Отдельной Туркестанской Кавалерийской Бригады Атнагулова Каюма Равиловича, 19 лет, происходящего из крестьян-бедняков Башкирской АССР, Зианчурийского района, дер. Умбет, малограмотного, бывшего члена ВЛКСМ, исключенного в связи с настоящим делом, вступившего добровольно в ряды РККА в Ноябре 1931 года и имеющего одно поощрение, без взысканий, ранее не судимого и Ишмурзина Шаги Ахмедовича, 21 года, происходящего из крестьян-бедняков также Башкирской АССР, Зианчурийского района, дер. Идяш, малограмотного, бывшего члена ВЛКСМ, исключенного в связи с данным делом, вступившего добровольно в ряды РККА в Ноябре прошлого года и имеющего по службе два поощрения и одно взыскание, ранее не судимого, ныне преданных суду ВТ по ст. 204-22 и 132 УК Туркм. ССР и  ознакомившись с материалами расследования и объяснениями в судебном заседании подсудимых

установил:

Для уничтожения крупной басмаческой банды на территории Туркменской ССР, в районе колодца шигетли 20-го Февраля сего года был выслан, по распоряжению командования, отряд от 2-го эскадрона 82-го Кавполка с соответствующим вооружением под командой командира эскадрона Курбатова и политрука Иралиева.

Утром 21-го Февраля, настигнув главные силы банды, отряд вступил с ней в бой, длившийся около шести часов. При наличии численного превосходства противника, отряду, несмотря на значительный нанесенный банде урон, не удалось полностью выполнить поставленную задачу. Решив отрезать путь отхода караванов банды, комэск Курбатов оставил на месте боя команду в десять человек красноармейцев для оказания помощи раненым и для приведения в порядок оружия, огнеприпасов и имущества, а сам во главе отряда немедленно двинулся в конном строю по следам противника.

Указанная команда состояла из тех красноармейцев, у которых были убиты или ранены лошади и в числе этих бойцов находились молодые красноармейцы Атнагулов, Ишмурзин и Байчурин,  а начальником команды был назначен красноармеец Панкратов. Названным трем красноармейцам комвзвода отряда Токарев приказал подобрать двух раненых лошадей и охранять их до оказания лечебной помощи и ожидать возвращения отряда.

Когда после отъезда комэска Курбатова начальник команды Панкратов обратился к стоявшим в стороне Атнагулову, Ишмурзину и Байчурину, державших раненных лошадей, с приказанием присоединиться к команде, то они это приказание не исполнили.

Возникшая вдруг в районе расположения команды у сопок ружейная стрельба с Юго-Западного и Южного направления создала паническое состояние, а затем уход с поля боя красноармейцев Атнагулова, Ишмурзина и Байчурина, бросивших охраняемых лошадей. Побег с поля боя они совершили по сговору между собою и ушли в наиболее безопасном для них Северо-восточном

<<l.67>>

направлении по пескам с тем, чтобы выйти к исходному положению, т.е. месту расположения 82-го Кавполка в г. Мерв.

В пути следования по бездорожным и безтропным пескам, дезертировавшие с поля боя красноармейцы Атнагулов, Ишмурзин и Байчурин, будучи в состоянии переживаний безвыходности и морального упадка в песчаной пустыне, при увеличивающейся усталости, постепенно стали бросать по пути в песках находившееся при них оружие, шашки, винтовки и патроны, а также шинели и сапоги, полагая тем самым облегчить свою физическую подвижность и утомляемость.

При таких переживаниях на следующий день 22-го Февраля все они подверглись отчаянию, считая, как бы неизбежным, гибель от  жажды, при чем в разговорах высказывали мысли о самоубийстве. Такое их состояние усиливалось до крайних пределов, что послужило поводом к тому, что Атнагулов, Ишмурзин и Байчурин, пробовали пить свою мочу, собирая ее в имевшуюся у Ишмурзина флягу.

На другой день 23-го февраля, примерно в полдень, у Атнагулова возникла мысль об убийстве Байчурина Нигмата, для утоления жажды кровью последнего. Об этой мысли он тут же поделился с шедшим с ним рядом Ишмурзиным, который согласился с предложением Атнагулова, согласившись также передать же Атнагулову свою заряженную винтовку, так как Атнагулов винтовки не имел, а Байчурин свою винтовку бросил раньше, по пути следования по предложению Атнагулова. Последний в качестве жертвы наметил Байчурина потому, что он вследствие физической своей слабости все время отставал, а Ишмурзин  являлся более выгодным соучастником, как имевший тогда винтовку. Мысль об утолении жажды кровью человека возникла у Атнагулова в связи с воспоминаниями о беседах в части в конце прошлого года на темы о борьбе с басмаческими шайками в условиях песков «Кара-Кумы», в частности когда приводился пример о возможности утоления жажды, при отсутствии воды, кровью зарезанных животных.

Продолжая свой путь Атнагулов и Ишмурзин подробнее сговорившись решили убить Байчурина на ближайшем привале выстрелом из винтовки Ишмурзина, при чем Атнагулов принял на себя исполнение такого замысла.

Около 13 часов того же 23-го февраля с.г. в 25 километрах Юго-восточнее аула Сухты №2, при остановке для отдыха Атнагулов беспрепятственно взяв у Ишмурзина заряженную винтовку в руки, подошел с лицевой стороны к сидевшему Байчурину, на расстоянии 4-5 метров, на виду у последнего и направил на него винтовку, при чем в тот момент, когда Атнагулов прицеливался в Байчурина, последний вскочив инстинктивно сделав попытку защитить себя руками, крикнул: «Атнагулов, не убивай меня», но это не повлияло на Атнагулова и выстрелом из винтовки последний убил Байурина наповал, поразив его в область левой части грудной полости и сердца с раздроблением кисти левой руки. Атнагулов и Ишмурзин подошли к упавшему Байчурину и стали осматривать рану и поворачивать убитого, стараясь набрать в баклажку Ишмурзина крови из смертельной раны. Из выходного отверстия раны кровь не сочилась и поэтому они решили нанести второе огнестрельное ранение в области сонной артерии, но так как и это ранение не дало нужного результата, то Атнагулов произвел третье огнестрельное ранение в правой подмышечной области, что также не дало им удовлетворения и тут убийцы стали вскрывать грудную полость убитого Байчурина руками, раздвинув и расширив грудное пулевое отверстие настолько, что было возможно извлечь мягкие части грудной полости, а затем руками добывать кровь. Наполнив кровью флягу Ишмурзина Атнагулов и Ишмурзин тут же стали ее пить.

Покинув место преступления и направившись далее, а Ишмурзин захватив кошелек с деньгами Байчурина, убийцы относились

<<l.68>>

уже с недоверием друг к другу и к вечеру того же числа, воспользовавшись сонным состоянием Атнагулова на следующем привале, Ишмурзин со своей винтовкой ушел от него в противоположном пути их следования, направлении, запрятав по дороге эту винтовку.

На следующий день 24-го Февраля Атнагулов и Ишмурзин в изнуренном состоянии были обнаружены в разных местах у тропы к дороге Инчи-Иол дехканами аула Сухты №2, находившимися на сборе там саксаула, при чем оба они были испачканы кровью. При помощи этих дехкан Атнагулов и Ишмурзин были доставлены в г. Мерв в свою часть на другой день 25-го февраля, где отрицали причастность свою к гибели Байчурина и лишь после организации розысков, с привлечением Атнагулова и Ишмурзина, последний заявил о всем происшедшем с Байчуриным, отвергая свое в этом участие.

Специальным обстоятельным медицинским исследованием установлено, что убийство совершено обдуманно и сознательно под влиянием узко-эгоистических идей и что убийцы являются вполне ответственными за свои действия.

На основании вышеизложенного Военный Трибунал признал виновными Атнагулова Каюма и Ишмурзина Шаги в самовольном оставлении поля сражения во время боевых операций и бегстве в расположение полка, что предусмотрено в отношении каждого статьей 204-22 УК ТССР и Атнагулова в совершении умышленного убийства под влиянием узко-эгоистических идей, а Ишмурзина в соучастии совершения этого же умышленного убийства, что предусмотрено в отношении каждого статьей 132 УК ТССР. Обращаясь к применению закона о мерах социальной защиты, Военный Трибунал, учитывая всю тяжесть совершенных Атнагуловым и Ишмурзиным преступлений приговорил:

Атнагулова Каюма Равиловича и Ишмурзина Шаги Ахмедовича по совокупности совершенных каждым из них преступлений на основании ст. 44 и 204-22 УК Туркменской ССР подвергнуть высшей мере социальной защиты каждого, то есть Атнагулова и Ишмурзина – расстрелять, с конфискацией лично им принадлежащего имущества.

Вещественные, по настоящему делу, доказательства сдать в распоряжение 82-го Кавполка.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Военную Коллегию Верховного Суда Союза ССР через данный Трибунал в течении 72-х часов с момента вручения копии такового приговора осужденным.

Подлинный за надлежащими подписями.

Копия верна.

... Секретарь ВТ САВО Новиков

<<Печать: Военный Трибунал Ср.-Аз. Военокр.>>

Р.В.С. САВО

Препровождается для сведения копия приговора №145 по делу кр-цев 82-го Кавполка Атнагулова и Ишмурзина, при этом сообщается, что приговор в законную силу не вступил.

Председатель ВТ САВО /Севастьянов/ [подпись]

Старший Секретарь /Новиков/ [подпись]

<<Штамп: Военный Трибунал Средне-Азиатского Военного Округа 22 апреля 1932г. №079/с Ташкент, Аулиэ-Атинская, 7 Телефон №32-631>>