Письмо А.М. Топчибашева Дж. Гаджибейли

Transcription

18-VII-27

St. Cloud 

Дорогой Джейхун-бей, 

Присланное из Ст[амбу]ла письмо Х[алил] б. и протокол Вр[еменного] ц[ентра] от 18 июня,  о коих я упомянул в письме моем к Вам, не совсем понравились нашим. Однако справедливость требует сказать, что по содержанию и тону письмо Хал[ила] б. крайне любезное и корректное, полное по моему адресу лестных выражений. Зато протокол, написан[ный] М[амед] Э[мином], по-прежнему оставляет желать многого в смысле не только любезности, но и обычной формы протокольной… Написан он в виде… декрета! Содержит  11 пунктов, в коих «достается» за действия по распределению сумм. В таком распределении мало хорошего и правильного найдено: выдачи Х[осров] б. С[ултанову] не признаются; сумму на содержание состава дел[егации] нельзя было выдавать до  получения согласия ц[ентра], причем из выдан[ных] сумм должны быть  вычтены все получения от друж[ественных] дер[жав], от редакции «Прометея». Для финансовых дел учреждается особ[ая] комиссия под моим председ[ательством] из М. Век[илова] и М[ир] Ягуба. У нас не мож[ет] остаться более  6 тыс. фр[анков], все остальное д[олжно] б[ыть] послано  в кассу ц[ентра] и т. п.

Впечатление все это произвело неприятное и до того, что ярыми критиками выступил тот же Мир Ягуб, а затем Мам[ед] с Абас[ом]. Категорически заявили, что пока не соберется  съезд, все это неприемлемо и останется без рассмотрения. Вынесена  такая резолюция: просить председ[ателя] сообщить центру, что все вопросы кардинальные, в их числе и финансовые, не будут обсуждаться, пока не состоится съезд, который должен собраться 15 авг[уста] и во всяком случае не позже конца авг[уста]. В этом смысле сегодня же посылаю по счету третье письмо о съезде и пишу категорически, что промедление съезда может иметь нежелательное последствие на все дело объединения нашего.

Итак, здесь создалось настроение критическое против центра и со  стороны тех, кто стоял, по-видимому, за него. М. Ягуб прямо заявил, что он согласился  на Вр[еменный] ц[ентр], но вот уже прошло больше двух месяцев, и неизвестно, будет ли съезд. Если последний не состоится в августе, то, значит, «мусав[атисты]» не хотят съезда, нынешнее положение им выгодно и т.д. Следов[ательно], ни о каком ц[ентре] не должно быть речи и мы (делег[ация]) занимаем прежнее положение. Другие его поддерживали…

Все это было бы хорошо, если бы не финал засед[ания]  16.VII, когда были сделаны два заявления: 1) Мам[еда] и Абаса о выдаче им также содержания, начиная с июня м[есяца] по 1200 фр[анков] каждому в месяц и 2) М. Ягуба о выдаче ему 1200 фр[анков] за май мес[яц], когда он приехал в Париж (?). Я долго колебался, приводил доводы, но те настаивали. Решено удовлетворить оба заявления, причем я исходил из того, что это еще крепче свяжет членов делегации, что я и заметил в них. Итак, теперь весь состав дел[егации] будет оплачиваться, значит, фактически будут в работе. Посмотрим, что выйдет. Ссылка моя на ц[ентр] вызвала новую критику и всякие сомнения о будущности ц[ентра].  

Вот все это — неожиданно? Если захотите, пишите обо всем, как Вы все это находите, но так, чтобы я получил Ваше письмо не позже пятницы этой, когда будет опять заседание. Но пока все это держите при себе, не говоря Гейд[ар] б.

Шамиль приехал, был у меня, не застал, будет сегодня с Келеч-Гиреем. Были вчера у меня представители ингушо-чечен[ского] ком[итета] (Тадуев и Джаб[аги]). Груз[ин] не видел, заняты оформлением объяснения по поводу писем Ж[ордания] и Р[амишвили] (Яго). О последней встрече с А. Чх[енкели] расскажет Гейд[ар] б. Нота Фети б. отправлена. Пока в общем и все.

Наши здоровы, шлем привет Вам и Зоря хан[ум] и также Гейд[ар] б. и Зейнаб хан[ум]. Целуем детей.

Уваж[ающий] Вас А.М. Топчи.