Инструктор Отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Гончарок Секретарю ЦК ВКП(б) Маленкову о феодально-байских и религиозных пережитках в Казахской ССР Goncharok to Malenkov Concerning Religious and Feudal-Bai Vestiges in the Kazakh SSR
Transcription
<<l.99>>
Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Маленкову Г.М.
О религиозных и феодально-байских пережитках в Казахской ССР.
В соответствии с постановлением Секретариата ЦК ВКП(б) мною совместно с ЦК КП(б) Казахстана проведена проверка фактов, изложенных в записках т.т. Абакумова и Бызова "О религиозных и феодально-байских пережитках в Казахской ССР".
При проверке факты подтвердились. Было также установлено, что за последнее время в Казахстане мусульманское духовенство значительно усилило свою деятельность и стремится к оживлению религиозной идеологии и распространению феодально-байских пережитков. Во многих областях республики мусульманское духовенство ведет нелегальную религиозную пропаганду с целью расширить свое влияние на отсталую часть населения. "Жума-намазы" (молитвы в день пятницы) и "айт-намазы" (молитвы в дни крупных праздников "ураза-байрам" и "курбан-байрам") проводятся всюду при большом стечении людей. Более 500 бродячих мулл, официально не зарегистрированных, беспрепятственно проводят религиозные службы по всей республике.
Местные финансовые органы не облагают бродячих мулл подоходным налогом. Среди председателей сельсоветов и колхозов имеются люди, которые благосклонно относятся к бродячим муллам и сами принимают участие в религиозных службах и обрядах. Например, 25 июня текущего года мулла Коттакожин организовал в Алабатинском совхозе, Кокчетавской области моление, на котором присутствовало все казахское население совхоза, в том числе коммунист Иманов - председатель поселкового совета и секретарь комсомольской организации Сеитов. Попустительство со стороны советских органов доходит до того, что духовенство использует отдельные общественные места для религиозной пропаганды. Так, в чайхане на территории зеленого базара г. Джамбула мулла Ахмедов читает вечерами коран и другие религиозные книги. Около него собирается по несколько десятков человек.
<<l.100>>
-2-
В текущем году в период "уразы" (поста) муллы усилили свою религиозно-проповедническую деятельность. В колхозе "Урнек", Карабалыкского района, Кустанайской области мулла Оскаров в период поста, продолжавшегося 30 дней, каждый вечер собирал всех казахов, "державших уразу", читал им коран и проводил моления. Колхозники Бегетаев, Сатыбалдин, Тастемиров и некоторые другие за это время не выработали ни одного трудодня. В день праздника "ураза-байрам" на молитву в джамбульской мечети собралось 3000 человек, в алма-атинской - 2500 человек, в кзыл-ординской - 1500 человек. Молитвенные собрания в этот день проводились во дворах, на кладбищах, в поле. На молениях, кроме мужчин, присутствовало много женщин и детей. Значительное количество населения было отвлечено от трудовой деятельности. Так, рабочие "Академстроя" не вышли на работу по договоренности с прорабами. Освободил в этот день от работы всех рабочих директор совхоза "Уч-Булак", Свердловского района, Джамбульской области. Не работали также в этот день колхозники колхозов "Октябрь" и "Булат-Кощи", Джамбульского района, той же области и многих других колхозов республики.
Из религиозных обрядов очень распространено обрезание - клеймо правоверия. Оно совершается почти во всех семьях, в том числе и в семьях коммунистов. Как правило, этот варварский обряд совершается нелегально, отдельными лицами, разъезжающими по аулам. В июне сего года по аулам Карасукского района, Кустанайской области разъезжал "ходжа" Тулегенов и совершал массовые обрезания. В связи с отправлением этого и других религиозных обрядов и обычаев устраиваются "тои" - пиршества, на которые расходуется большое количество скота. Так, председатель колхоза "Конур", Капальского района, Талды-Курганской области Джакупбеков 5 июля сего года, в разгар сенокоса, устроил "той" по случаю рождения сына. На "той" было приглашено около 150 колхозников. Для их угощения зарезали колхозную корову и двух баранов. Работы в колхозе по этому случаю были прекращены на полтора дня. В колхозе "Алгабас", Георгиевского района, Южно-Казахстанской области в честь праздника "курбан-байрам" был организован "той", сопровождавшийся игрой "кокпар" (козлодрание), во время которой был задавлен на смерть секретарь партийной организации колхоза Тургунбаев. В Кокчетавской области за последнее время "тои" приняли массовый характер.
<<l.101>>
-3-
Нередко религиозные обряды отправляются коммунистами. В колхозе "Кара-Кир" Георгиевского района, Южно-Казахстанской области на молении по случаю праздника "курбан-байрам" в мечети присутствовали коммунисты их колхозов "Жана-Талап", "Атбулак" и "Кара-Тюбе". Когда в колхоз приехал секретарь райкома партии, верующие спрятали от него коммунистов в мечети и закрыли ее на замок. После того, как секретарь райкома уехал, моление продолжалось с участием коммунистов.
Под влиянием мулл и верующих родителей отдельные коммунисты совершают тяжкие преступления, носящие националистический характер. Так, заведующий фермой колхоза "Жана-Урнек", Жана-Семейского района, Семипалатинской области член партии Сулейменов по настоянию родителей убил свою беременную жену, русскую женщину, на которой он женился во время службы в Советской Армии. На второй день после убийства преступник женился на казашке. Несколько подобных случаев имеется в Южно-Казахстанской области. Кроме осуждения преступников, никаких политических выводов из этих изуверских преступлений не сделано.
Активизация деятельности духовенства способствует возрождению феодально-байских пережитков. Отмечены многочисленные факты многоженства, получения и уплаты "калыма", выдачи замуж несовершеннолетних, "амангерства" (получение мужчиной или мальчиком в наследство жены умершего брата). За прошлый и три месяца текущего года в республике осуждено за преступления этого рода 824 человека. Установлены факты, когда виновные не привлекаются к суду, а некоторые руководители местных партийных и советских органов способствуют сокрытию и оправданию преступлений. По отдельным делам выносятся мягкие приговоры. Так, народный суд Арысского района, Южно-Казахстанской области приговорил Исмакова, женившегося в 1949 году на 15-летней Жакановой, к одному году заключения условно. Часто суды приговаривают виновных лишь к штрафу, что создает уверенность в безнаказанности за преступления и приводит к неправильным политическим выводам: штраф рассматривается в народе как дополнительный "калым" государству. Тем более, что заплативший штраф или отбывший наказание продолжает жить со всеми женами, его за это уже не наказывают.
<<l.102>>
-4-
В результате слабой воспитательной работы многие девушки-казашки не оканчивают средних школ и выходят замуж. В текущем году в Джамбульской области среднее образование получили лишь 4 девушки-казашки, в Акмолинской - 15. В Шевченковском районе, Гурьевской области за последние 10 лет ни одна девушка не окончила средней школы.
Носителями феодально-байских пережитков являются отдельные коммунисты и некоторая часть сельской интеллигенции. В Чимкентском районе, Южно-Казахстанской области учитель Мусабаев 25 мая с.г. похитил 15-летнюю девушку Даткабаеву и насильно женился на ней. В колхозе им. Калинина, Амангельдинского района, Кустанайской области в сентябре прошлого года была организована пьянка, в которой приняли участие секретарь райкома партии Досмагамбетов и начальник районного отделения Министерства государственной безопасности Аймбетов. Когда они изрядно выпили, директор школы Усепов привел к ним в юрту и оставил на ночь четырех девочек-учениц. Из 3-7 классов семилетней школы этого колхоза за последние два года отсеялось 12 девочек. Три из них вышли замуж, будучи несовершеннолетними.
За многоженство, "амангерство", "калым" и за отправление религиозных обрядов обкомами КП(б) Казахстана исключен из партии за последние полтора года 471 человек. Вместе с этим имеются факты, когда партийные организации не разоблачают и не привлекают к ответственности нарушителей советских законов. О поведении секретаря Алма-Атинского сельского райкома партии Джокебаева, который собрался жениться уже четвертый раз, выгнав из дому свою третью беременную жену Насымбаеву, знают в Алма-Атинском обкоме партии и ЦК КП(б) Казахстана, но вопрос о нем до сих пор не решен.
Со стороны ЦК КП(б) Казахстана принимаются некоторые меры к повышению политической активности женщин. На предприятиях и в колхозах республики создана сеть женских советов; 170 женщин (из них 80 казашек) работают секретарями райкомов и горкомов партии, 7 женщин - секретарями обкомов партии, 7 женщин (из них 5 казашек) выдвинуты на посты заместителей министров республики; в местные Советы депутатов трудящихся избрано свыше 18 тыс. женщин; открыт Казахский педагогический женский институт. Однако в ряде районов, особенно в южных областях как в колхозном производстве, так и в быту до сих
<<l.103>>
-5-
пор подчеркивается неравное положение женщин. В колхозном производстве, как правило, мужчины "руководят", а самую тяжелую физическую, порой непосильную работу выполняют женщины, получая при этом часто тяжелые женские заболевания. По отчетам родильных домов в 1948 году в республике родилось 3815 недоношенных детей, из которых свыше 20 процентов умерло в родильных домах. В колхозах Южно-Казахстанской области женщины составляют 60 процентов к общему числу колхозников. однако по всей области только 65 женщин работают бригадирами и 21 - председателями колхозов.
Большинство женщин-казашек рожает дома, по старым обычаям с помощью мулл. Иногда муллы, "помогая" роженицам, держат их за волосы и бьют камчой (плеткой), выгоняя из них "дьявола". Сеть родильных домов в республике очень редка. Например, в Георгиевском районе, Южно-Казахстанской области на 69 колхозов, расположенных в радиусе 70 километров, имеется всего 16 родильных коек.
Быт сельского населения значительно изменился за годы советской власти, но до сих пор еще носит на себе печать кочевья. Народ переселился из юрт в дома, но столов, скамеек, стульев, полок для посуды, ложек, вилок, отдельных кружек или стаканов, умывальников в обиходе мало. Их мало и в продаже в сельских магазинах. Часто пища готовится в антисанитарных условиях, кушают ее на полу из общей посуды руками, без ложек и вилок, пьют из общей пиалы, которая ходит по кругу. Подобное бескультурье, обусловленное в прошлом кочевьем, выдается иногда за национальную черту народа. В большинстве колхозов с казахским населением нет бань. За полтора года зарегистрировано среди населения около 11 тысяч случаев заболеваний тифом, свыше 4 тысяч - сифилисом, свыше 9 тысяч - туберкулезом легких, распространена трахома.
В детских яслях колхозов дети содержатся в плохих условиях. Нередко они лежат на земляном полу или на грязных дерюгах, без кроваток. На детях имеется множество украшений (браслеты, перья на голове, серебряные монеты на одежде), которые должны оберегать детей от "злого глаза". за полтора года установлено среди детей около 47 тысяч случаев заболеваний корью, около 7 тысяч - скарлатиной, свыше 44 тысяч - острых желудочно-кишечных заболеваний.
В республике имеется 553 сельских врачебных участка, что явно недостаточно, если учесть размеры территории Казахской ССР. Большие
<<l.104>>
-6-
группы населения не получают врачебной помощи. В Шевченковском районе, Гурьевской области на разбросанных участках отгонного животноводства, где постоянно находится семь-восемь тысяч колхозников, работает одна фельдшерица. При таких условиях в отдаленных районах активно действуют "баксы" - знахари.
В ряде районов и областей Казахстана не изжиты феодально-родовые пережитки, которые до сих пор проявляются в отдельных фактах родовой вражды, в подборе кадров по родовым признакам и в покровительстве сородичам. Например, в колхозе им. Ленина, Федоровского района, Кустанайской области между колхозниками ведется постоянная родовая борьба. Колхоз фактически разбит на 3 группы соответственно количеству родов. Хозяйственные планы в этом колхозе не выполняются. Известен недавний случай драки между колхозниками двух родов их колхоза "Тузкок", Илийского района, Алма-Атинской области. Имеются факты покровительства со стороны председателей колхозов колхозникам из своего рода.
Родовая борьба в Тургайском районе, Кустанайской области вылилась в политический акт, когда на районной партийной конференции при выборах членов пленума райкома партии "тургайцы", оказавшиеся в большинстве, забаллотировали кандидатуры нескольких бывших членов бюро райкома из рода "жогалбайлы".
В силу родовых, национальных и социальных связей в Академию наук Казахской ССР пробралось свыше ста бывших баев, алаш-ординцев, их родственников, белогвардейцев и судимых ранее за контрреволюционные преступления, что составляет 13 процентов к общему составу сотрудников Академии. Многие их них являются сородичами президента Академии Сатпаева. Даже по заявлениям близких Сатпаеву лиц "Академия сейчас не центр науки, а центр разного рода склок, раздора по принципу родовых группировок".
ЦК КП(б) Казахстана, некоторые обкомы и райкомы партии не ведут активной борьбы против возрождения религиозной и феодально-байской идеологии. Воспитательная работа среди членов и кандидатов партии проводится слабо. Коммунистам не разъясняются программные положения партии по вопросам религии. Многие коммунисты не были охвачены никакими формами политической учебы. Среди коммунистов насчитывается 44,5 тысячи человек малограмотных и неграмотных. Из них в школах грамоты обучалось только 9 тысяч человек. Нередко на местах массо-
<<l.105>>
-7-
во-политическая работа поручается малограмотным людям, не способным читать колхозникам газеты.
Многие культурно-просветительные учреждения Казахстана не пропагандируют среди населения материалистических знаний. При проверке пяти областей республики установлено, что часто районные лекторские группы и сельские лектории отделов культурно-просветительной работы бездействуют. Значительные силы интеллигенции не привлечены к научно-просветительной и атеистической пропаганде. Иногда чтение лекций поручается мало подготовленным и непроверенным людям. Со стороны партийных и советских органов отсутствует контроль за идейным содержанием читаемых лекций и докладов. Нередко лекции носят просветительский характер, в них не разоблачается реакционная сущность религиозной и феодально-байской идеологии.
В репертуаре клубной художественной самодеятельности заметно преобладание фольклорных произведений дореволюционного периода. Даже песни в большинстве случаев поются только старые. На казахский язык советские песни не переведены, а оригинальных современных песен на казахском языке издано всего семь. Колхозникам многих отдаленных колхозов, особенно работающим в отгонном животноводстве, кинокартины показываются редко, лишь незначительная часть колхозов радиофицирована. Сельское население слабо снабжается литературой. Одна сельская библиотека в республике приходится в среднем на 11 сельсоветов. Книжные фонды этих библиотек незначительны и часто содержат устаревшие книги и брошюры. Книжные магазины имеются только в семи районах республики.
Принятые в 1947 году постановления ЦК и некоторых обкомов КП(б) Казахстана о борьбе с феодально-байскими пережитками сыграли положительную роль, однако в дальнейшем эта работа была ослаблена и в ЦК КП(б) Казахстана не обсуждались даже записки т. Бызова, сигнализировавшего о серьезных фактах активизации деятельности духовенства и возрождении феодально-байских пережитков в ряде областей республики.
Необходимо потребовать от партийной организации Казахстана усиления борьбы с религиозными и феодально-байскими пережитками и оказать Казахской ССР помощь в улучшении культурного и медицинского обслуживания населения.
Проект постановления ЦК ВКП(б) "Об усилении борьбы с религиозными и феодально-байскими пережитками в Казахской ССР" прилагается.
Инструктор Отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) [Подпись] (Гончарок)
5-XI-49 г.
Translation
<<l.99>>
To VKP(b) CC Secretary Cde. G.M. Malenkov
Concerning Religious and Feudal-Bai Vestiges in the Kazakh SSR
In accordance with a VKP(b) CC Secretariat resolution, I, in cooperation with the KP(b) CC of Kazakhstan, have checked the facts described in memorandums from Cdes. Abakumov and Byzov "Concerning Religious and Feudal-Bai Vestiges in the Kazakh SSR."
The facts stood up to scrutiny. It was also determined that in recent times the Muslim clergy has significantly intensified its activities in Kazakhstan and is trying to revive a religious ideology and promote feudal-bai vestiges. In many of the republic's oblasts, the Muslim clergy is illegally conducting religious propaganda to expand its influence over the backward portion of the population. "Juma namaz" (Friday prayers) and "eid namaz" (prayers on the major holidays "uraza bairam" and kurban-bairam") are conducted everywhere with a large convergence of people. More than 500 itinerant mullahs, not officially registered, conduct religious services throughout the republic unhindered.
Local financial authorities are not imposing income taxes on itinerant mullahs. Some chairmen of village councils and collective farms are well disposed toward itinerant mullahs and take part in religious services and rituals. For example, on 25 June of this year, the mullah Kottakozhin organized a prayer service on the Alabota State Farm, Kokchetav Oblast, that drew the farm's entire population, including the communist Imanov, chairman of the settlement council, and Seitov, secretary of the Komsomol organization. The connivance of local government is so great that the clergy uses public places for religious propaganda. For example, the mullah Akhmedov reads the quran and other religious books in the evenings at the produce bazaar's tearoom in Dzhambul. Dozens of people gather around.
<<l.100>>
-2-
This year, during the "uraza" (fasting) period, mullahs intensified their preaching activity. At the Urnek Collective Farm, Karabalyk Raion, Kustanai Oblast, during the 30-day fast, the mullah Oskarov brought together all the Kazakhs observing Uraza every evening, read them the Quran, and led prayers. The collective farm workers Begetaev, Satybaldin, Tastemirov, among others, did not earn a single workday unit during this period. On the day of the uraza bairam holiday, 3,000 people gathered at the Dzhambul mosque, 2,500 at the Alma-Ata mosque, and 1,500 at the Kzyl-Orda mosque. That day, prayer gatherings were held in courtyards, graveyards, and in the field. In addition to men, many women and children attended prayers. A significant number of people were drawn away from work. For example, the workers of Akademstroi, by agreement with their supervisors, did not go to work that day. The director of the Uch-Bulak State Farm, Sverdlovsk Raion, Dzhambul Oblast, gave all its workers the day off. The workers of the Oktiabr and Bulat-Koshchi collective farms, Dzhambul Raion of that same oblast, also did not work on that day, along with workers from many other farms.
Among religious rites, circumcision--a sign of true belief--is very widespread. It is performed in almost every family, including those of communists. As a rule, this barbaric rite is performed illegally by individuals who travel from aul to aul. In June of this year, the "khoja" Tulegenov went from aul to aul in Karasuk Raion, Kustanai Oblast, and performed mass circumcisions. In conjunction with this and other religious rites and customs, "toi" (feasts) are held involving the slaughter of many animals. For example, on 5 July of this year, at the height of haymaking, Dzhakupbekov, the chairman of the Konur Collective Farm, Kapal Raion, Taldy-Kurgan Oblast, arranged a toi to celebrate the birth of a son. Approximately 150 collective farm workers were invited. A collective farm cow and two sheep were slaughtered to feed them. Work on the farm stopped for this occasion for a day and a half. At the Algabas Collective Farm, Georgievka Raion, South Kazakhstan Oblast, a toi was held in honor of the kurban bairam holiday and included the game "kokpar" (a polo-like game involving horsemen and a decapitated goat). Turgunbaev, the collective farm's party secretary, was trampled to death. In Kokchetav Oblast, toi have recently become mass entertainment.
<<l.101>>
-3-
It is not unusual for communists to perform religious rites. Communists from the Zhana-Talap, Atbulak, and Kara-Tiube farms attended prayers to celebrate kurban bairam at the Kara-Kir Collective Farm mosque in Georgievka Raion, South Kazakhstan Oblast. When the raion party secretary arrived at the farm, believers hid the communists from him in the mosque and locked it. When the party secretary left, the prayers continued with the communists' participation.
Under the influence of mullahs and religious parents, some communists also commit crimes of a nationalistic nature. For example, on the urging of his parents, party member Suleimenov, the head of the Zhana-Urnek Collective Farm, Zhana-Semei Raion, Semipalatinsk Oblast, killed his pregnant wife, a Russian woman he married while serving in the Soviet Army. A day after the murder, the criminal married a Kazakh woman. There have been several similar cases in South Kazakhstan Oblast. Other than the conviction of the criminals, no political consequences followed from these gruesome ethnic incidents.
Intensified efforts by the clergy are promoting a revival of feudal-bai vestiges. There are many instances of polygamy, the receiving or payment of "kalym," the marriage of underage brides, and "amangerstvo" (a man or boy inheriting the wife of his dead brother). Last year and during the first three months of this year, 824 people were convicted of crimes of this nature. Instances where the guilty were not brought to justice have been identified, and some heads of local party and government bodies help criminals cover up or get away with their crimes. Light sentences are given in some cases. For example, the People's Court in Arys Raion, South Kazakhstan Oblast, sentenced Ismakov, who married 15-year-old Zhakanova in 1949, to a one-year suspended sentence. Often judges sentence the guilty to only a fine, which makes people confidant that they can commit crimes with impunity and leads to incorrect political conclusions: people see the fine as additional "kalym" to the state, especially since those paying fines or serving sentences continue living with all their wives with no further consequences.
<<l.102>>
-4-
Due to the poor job being done to instill proper attitudes, many Kazakh girls get married and do not complete high school. This year in Dzhambul Oblast, only 4 Kazakh girls completed high school and in Akmol Oblast, only 15. In Shevchenko Raion, Guriev Oblast, not a single girl has graduated high school over the past ten years.
Many communists and some of the rural intelligentsia actively perpetuate feudal-bai vestiges. On 25 May of this year, in Chimkent Raion, South Kazakhstan Oblast, a teacher named Musabaev abducted a 15-year-old girl, Datkabaeva, and married her by force. In September of last year at the Kalinin Collective Farm, Amangeldy Raion, Kustanai Oblast, some drunken carousing was organized involving the raion party secretary, Dosmagambetov, and the head of the raion Ministry of State Security branch, Aimbetov. That night, when they were thoroughly drunk, the school director, Usepov, forcibly brought four schoolgirls into their yurt and left them there for the night. Over the past two years, 12 girls dropped out of grades 3 to 7 at the collective farm's seven-grade school. Three of them were underage brides.
Over the past year and a half, KP(b) oblast committees have expelled 471 people for polygamy, "amangerstvo," "kalym," and for performing religious rites. There have been instances where party organizations failed to expose and prosecute violators of Soviet laws. The Alma-Ata Oblast committee and the Kazakhstan KP(b) CC are aware of the behavior of Dzhokebaev, party secretary for a rural raion in the oblast, who was getting ready to marry for the fourth time after kicking out his third and pregnant wife, Nasymbaeva, but this matter has yet to be resolved.
The Kazakhstan KP(b) CC is taking a number of measures to promote women's political involvement. A network of women's councils has been set up including a number of the republic's enterprises and collective farms: 170 women (80 of whom are Kazakh) are working as raion and municipal party secretaries; 7 women are serving as oblast committee secretaries, 7 women (of whom 5 are Kazakh) have been promoted to posts as deputy ministers of the republic; more than 18,000 women have been elected as members of local Councils of Workers' Deputies; and a Kazakh women's pedagogical institute has been opened. However, in a number of raions, especially in the southern oblasts, both in collective farm production and in daily life, the emphasis is
<<l.103>>
-5-
still on women's unequal position. In collective farm production, as a rule, the men do the managing and the most difficult physical--at times backbreaking--labor is done by women; on top of that they often contract severe female maladies. According to reporting by birthing centers, in 1948 there were 3,815 premature births, and more than 20 percent of the premature infants died at the birthing center. On the collective farms of South Kazakhstan Oblast, women make up 60 percent of the workers. Nevertheless, throughout the entire oblast, only 65 women work as brigade leaders and 21 as collective farm chairpeople.
Most Kazakh women still give birth at home with the assistance of mullahs, based on ancient custom. Sometimes mullahs "help" mothers in labor by holding them by the hair and beating them with a kamcha (lash) to drive out the "devil." The network of birthing centers is extremely thin. For example, in Georgievka Raion, South Kazakhstan Oblast, there are only 16 maternity beds for 69 collective farms spread over a radius of 70 kilometers.
Daily life for the rural population has changed significantly over the years of Soviet rule, but it still bears the mark of a nomadic lifestyle. People have moved from yurts into houses, but they still have few tables, benches, chairs, shelves for dishware, spoons, forks, individual mugs or glasses, or wash basins. Few are even sold in rural stores. Food is prepared unsanitarily and eaten with hands out of a common dish placed on the floor, with no spoons or forks, and people drink out of a common drinking bowl that is passed around. Such lack of culture, stemming from their former nomadic lifestyle, is passed off as a national trait. Most collective farms with Kazakh populations lack banyas. Over the past year and a half, approximately 11,000 cases of typhus, more than 4,000 cases of syphilis, and more than 9,000 cases of pulmonary tuberculosis have been registered, and trachoma is widespread.
In collective farms' day care centers, children are kept under poor conditions. They often lie sprawled over dirt floors or on dirty, trampled sackcloth, with no cribs. The children are covered in adornments (bracelets, feathers on their heads, silver coins on their clothing) that are supposed to protect them from "the evil eye." Over the past year and a half approximately 47,000 cases of measles, approximately 7,000 of scarlet fever, and more than 44, 000 of severe intestinal ailments have been identified among children.
The republic has 553 rural medical stations, which is clearly insufficient for the size of the Kazakh SSR. Large
<<l.104>>
-6-
population segments have no health care. In Shevchenko Raion, Guriev Oblast, one feldsher woman serves far-flung livestock pasturing stations that are home to 7,000–8,000 collective farmers. "Bakshy"--sorcerer folk healers--operate in remote areas under such conditions.
In a number of Kazakhstan's raions and oblasts, feudal-tribal vestiges have yet to be eradicated and are still manifested in instances of tribal enmity, the selection of cadres based on tribal affiliation, and the patronage of relatives. For example at the Lenin Collective Farm, Fedorovka Raion, Kustanai Oblast, there is constant conflict between tribes. The farm is basically divided into three groups along tribal lines. Agricultural plans are not being fulfilled. We know of recent brawling between two tribes at the Tuzkok Collective Farm, Ilyinsky Raion, Alma-Ata Oblast. There are instances of patronage by farm chairmen toward members of their tribe.
Tribal conflict spilled over into politics in Turgai Raion, Kustanai Oblast, when at the raion party conference, "Turgaians" turned out to be in the majority and blocked the candidacies of many former members of the raion committee bureau from the "previous" "Zhogalbail" tribe during elections to the raion committee plenum.
Because of family, ethnic, and social connections, more than one hundred former bais, Alash-Orda people, their relatives, members of the White Guard, and people previously convicted of counterrevolutionary crimes managed to get into the Kazakh Academy of Sciences, making up 13 percent of the total number of Academy employees. Many of them are related to the Academy president, Satpaev. Even those close to Satpaev admit, "Instead of a center of science, the Academy is now a center of squabbles and discord based on the tribal group principle."
The Kazakhstan KP(b) CC and some oblast and raion committees are not actively struggling against the revival of religious and feudal-bai ideology. Educational work among the party's members and candidate members is weak. The party's policies in regard to religion are not explained. Many communists have not been covered by any forms of political training. There are 44,500 party members who are illiterate or barely literate. Only 9,000 of them have attended literacy schools. In some localities, it is not unusual for mass-
<<l.105>>
-7-
political work to be assigned to barely literate people incapable of reading a newspaper to collective farm workers.
Many of Kazakhstan's cultural-education institutions do not propagandize materialist knowledge among the population. An inspection of five of the republic's oblasts showed that often the department of culture and education's raion reading groups and rural lecture halls are inactive. The significant strength of the intelligentsia is not being used for scientific-educational and atheist propaganda work. The reading of lectures is sometimes assigned to people who are poorly trained and vetted. Local party and government bodies are not monitoring the ideational content of the lectures and speeches given. Lectures are often educational in nature and do not expose the reactionary essence of religious and feudal-bai ideology.
Within the repertoire of amateur theater clubs, the predominance of prerevolutionary folkloric works is striking. Even the songs people sing are old in most cases. Soviet songs are not translated into Kazakh, and only seven original contemporary songs in Kazakh have been published. Movies are rarely shown to those working on remote collective farms, especially those involved in livestock grazing, and only a small portion of collective farms have radio. The rural population is poorly supplied with literature. On average, one rural library in the republic serves 11 rural councils. These libraries have an insignificant supply of books, often outdated books and brochures. Only seven of the republics' raions have bookstores.
Resolutions adopted in 1947 by the CC and some oblast committees of Kazakhstan's KP(b) concerning the struggle against feudal-bai vestiges have played a positive role, but this effort later weakened and Kazakhstan's KP(b) CC has not even discussed Cde. Byzov's memorandum alerting it to serious instances of increased clergy activity and the revival of feudal-bai vestiges in a number of the republic's oblasts.
Kazakhstan's party organizations must be required to intensify the struggle against religious and feudal-bai vestiges and the Kazakh SSR must be helped improve its cultural and medical services to the population.
A draft VKP(b) CC resolution, "On Intensifying the Struggle against Religious and Feudal-Bai Vestiges in the Kazakh SSR" is attached.
VKP(b) CC Department of Propaganda and Agitation Instructor [signature] (Goncharok)
5 Nov. '49