Перевод записки Мансурова Хуззята, совершившего паломничество в Мекку в 1956 году

Transcription

<<l.13>>

Записка паломника Мансурова Хуззята Назиповича (Перевод с татарского)

Когда я находился в Москве в гостинице, то увидел в чемодане паломника Ишимбаева письмо. На мой вопрос, что это за письмо, Ишимбаев ответил, что имеется еще пастила (из фруктов), которую послали старику Ахмету его родные.

Я очень беспокоился в отношении содержания письма, имеющегося в чемодане Ишимбаева, т.к. ему не было известно его содержание и поэтому об указанном письме я сообщил руководителю паломников Салихову, который взял от Ишимбаева указанное письмо, ознакомился с содержанием и установил, что письмо плохого содержания порвал его и бросил.

2/ 19 июля, перед отправкой в Мекку, из соседней палатки, в которой находились паломники узбеки и наш руководитель Салихов я слышал громкие разговоры паломников и когда я зашел туда, то увидел среди паломников эмигранта-узбека из гор. Ката-Кургана (Узбекистан), который спрашивал паломников о прошлой деятельности Сталина. Правда ли, что Сталин разрешил расстрел 10.000 ученых и как смотрят на это в СССР.

Салихов ответил, что это ложь, но во время революции по отношению к отдельным лицам, противникам Советской власти, определенные меры принимались, без этого не бывает. Он также спросил, обучают ли в СССР детей религии и, если нет, то как же дальше будет поддерживаться религия.

Салихов ответил, что у нас очень хорошо обучают религии. В Бухаре имеется большое медрессе по подготовке мулл. Также направляются студенты в Каирское медрессе. Кроме того, во время богослужения (намаза джума) служителями культов проповедуется обязательность обучения религии детей. В отношении общего образования, то все дети учатся в школах. После чего паломники сказали, что им пора отправляться в Мекку и разошлись. 

<<l.14>>

2.

21 июля я ходил по городу Мекке и покупал себе кое что. Когда я пришел обратно, то увидел, что Салихов сидел и пил чай с одним татарским джигитом, около которого стоял немецкий чемодан. Когда джигит увидел меня, он сразу встал с места и поздоровался. После этого Салихов спросил, знакомы ли мы, что так приветливо здороваемся. Я ответил: "Нет, не знакомы, но ведь нас учат как здороваться с людьми".

В это время я отошел в сторону и начал складывать свои вещи, а они сидели с Салиховым и разговаривали. Я (Мансуров) не стерпел и спросил того человека, кто он, как его имя. Он ответил, что он татарин, имя его Гариф Султани, и что он из Уфимского уезда. Я спросил его, с какого времени он здесь, на что он ответил, что он в 1941 году в городе Уфе был взят в армию и во время войны попал сюда… В данное время живет в США. В Медину приехал для паломничества. После чего он стал задавать Салихову разные вопросы, как например: "Сколько мечетей имеется в городе Казани?" Салихов ответил, что одна, но она только для богослужений намазы-джума и 10, в которых проводятся ежедневные пятикратные намазы. После чего Гариф сказал, что значит они не официальные молитвенные дома? Салихов сказал: "Да, не официальные".

Я считал, что Салихов не смог дать толковый ответ и этим самым показал, что в городе Казани только одна мечеть, на что Гариф смотрел с улыбкой. При этом мне было неудобно за Салихова, т.к. Гариф был очень хорошо одет, а Салихов сидел в старых грязных рубашках и в рваных кальсонах, говоря Гарифу, что он имам-хатыб Московской Соборной мечети. Гариф дополнительно спрашивал Салихова, сколько получает он зарплату. Салихов сказал, что 2000 рублей и при этом сказал Гарифу, что он зря не возвращается обратно.

Гариф ответил, что ему возвращаться нельзя. Салихов спрашивал его, почему нельзя, какое преступление он сделал.

Гариф ответил, что он должен наказываться по советскому закону, как враг народа, так как он во время войны организовал против Советских войск целую дивизию, но этому его научил его учитель Заки Валидий, кроме того, он работает в партии по созданию национального государства, чему его учил его учитель Гаяз Исхаки и добавил, что он ему давал присягу умереть за это дело.

<<l.15>>

3.

После этого Салихов сказал ему, что тогда мы с тобой разговаривать не будем. Ты оказывается не друг наш, а враг. Мы с враждебными нам людьми не разговариваем.

Я (Мансуров) спросил Гарифа, что он говорил о Заки Валидии, где он сейчас находится. Гариф сказал, что он находится сейчас в Стамбуле и занимает высокий пост. Дальше я спросил его, где находится Гаяз Исхаки. Гариф ответил, что он умер на 83 году жизни 22 июня 1952 года в городе Каире, а его дочь Согот замужем за узбеком и работает профессором. После того, как в дом собралось много людей я на время вышел. Когда я вернулся, то Гариф сидел со стариком Ишимбаевым и пил чай. Я спросил Ишимбаева, знаком ли ему Гариф? Ишимбаев сказал, что он из их соседней деревни Кузани, в это время Гариф дал Ишимбаеву маленький Коран и попросил молиться за его родителей.

Кроме этого, у него имелось письмо, которое он хотел передать Ишимбаеву, но он (Ишимбаев) отказался взять. В этот момент зашел в дом с большой бородой старик, который здоровался с Ишимбаевым и в то же время переморгнулся глазами с Гарифом. После этого старик обращаясь, очевидно, к Гарифу, бросил: "И Вы здесь?"

Я (Мансуров) спросил Ишимбаева, кто этот дядя. Ишимбаев сказал, что это Ахмед Бабай и дал ему привезенную для него пастилу фруктовую. Оказалось, что перед этим они уже встречались на базаре. Когда Ишимбаев дал старику пастилу, то сказал, что ему также было письмо, но ввиду того, что в нем были написаны ненужные слова, Салихов порвал его и бросил. Гариф все стоял и слушал. В этот момент старик Ахмед подошел ко мне и сказал, что оказывается, что я Чистопольский хозрят, если возможно, то он хотел бы со мной поговорить.

Ввиду того, что я складывал в чемодан свои вещи, я сказал ему, что я занят, что собираюсь сегодня ехать и мне некогда.

Когда старик Ахмет увидел в моем чемоданчики четки, он спросил: "Разве имеются у Вас люди, которые занимаются четками?"

Я ответил утвердительно и что купил бы побольше, но у меня другого багажа много. Я вышел напиться и увидел в соседней комнате Гарифа и хозяина дома и еще одного третьего человека. Они спрашивали хозяина, когда уедут паломники и будет ли им возможность ночевать. Хозяин сказал, что паломники уедут 22 июля вечером в Джидду.

<<l.16>>

4.

После я зашел в коридор и спросил Гарифа, почему он приехав на паломничество носит не ритуальную одежду. Гариф ответил, что их два человека, что их послали из США специально для того, что во время паломничества разговаривать с народом. Тогда я спросил его, кто его товарищ по-национальности, не татарин ли. Гариф сказал, что он не татарин, а узбек и пригласил меня выйти с ним и походить. Я сказал ему, что я очень сильно болен, поэтому не смогу выйти с ним, что мне нужно лежать. После чего Гариф вышел, но чемодана своего не взял. Я также вышел и несколько походил и когда вернулся на квартиру Гариф сидел с Салиховым и они пили чай и пригласили меня.

Так как не оказалось ножа для резки лимона, Гариф предложил свой кинжал, когда кинжал понравился Салихову, то Гариф подарил его ему и сказал: "Рахмат ("Спасибо"). После чего хозрят стал уговаривать Гарифа, чтобы он вернулся в Советский Союз, говоря, что ему ничего не будет, что он в Москве поможет ему, ведь пленники возвращались и им ничего не было за это, что наше государство с хорошей душой и простит ему.

Гариф ответил, что ему агитации не надо, что сам знает каким хорошим является Советское государство, а сам в это время смотрел на рваные кальсоны Салихова. Гариф при этом спросил Салихова, давно ли он муллой в Москве и много ли там мулл, на что Камаретдин дал соответствующие ответы.

После этого Гариф сказал Камаретдину, чтобы он не молился за его, Гарифа, возвращение и не агитировал, т.к. он враг Советского государства и если бы это было в его силах, то он покончил бы с этим. После чего Салихов сказал Гарифу, что он с ним больше не будет разговаривать.

Я дал понять Салихову, что следовало бы вернуть кинжал, что Салихов и сделал и вернул его Гарифу.

Салихов отказался дальше разговаривать с Гарифом и попросил хозяина дома, чтобы Гариф ушел. Гариф после этого ушел, но чемодан оставил.

Через некоторое время хозяин дома сказал Салихову, что Ибрагим Кушак приглашает его на завтра в гости и просил взять с собой 4-5 человек. Камаретдин принял приглашение. (Ибрагим Кушак также является содержателем гостиницы. В 1955 году паломники из Советского Союза стояли в его доме).

<<l.17>>

5.

21 и 22 июля в гостиницу продолжали приходить многие эмигранты-узбеки. Паломники узбеки взяли им много писем и подарков. Например, мулла из Джалал-Абада привез с собою до 25 писем, а мулла из города Намангана Исхак привез до 75 писем, которые розданы в городах Мекке, Медине и т.д. Из указанных писем большинство передавались без просмотра, в том числе и письма из Джалал-Абада и Намангана.

Салихов Камаретдин старался угодить паломникам и слишком много передоверял руководителю паломников-узбеков Чуйману и Бурханову во всех делах. Салихов не выполнил обязанности настоящего руководителя. Если в будущем этого не учесть, то будет плохо, т.к. в Мекке проживает очень много узбеков, которые имеют свои лавки и занимаются всякими нехорошими делами. Письма, которые передаются через паломников следовало бы тщательно просматривать в Москве. Если же передоверять сыновьям бывших богатых узбеков и старым муллам, то сотни писем, в содержании которых окажется много враждебной лжи, будут использованы враждебными элементами за границей.

Я считаю, что именно через такие письма, а не через паломников самих, может попасть за границу всякая грязь. В прошлом и в этом году паломников хорошо проинструктировали, но не были просмотрены их письма. Считаю необходимым в будущем покончить с такими недостатками, а особенно не допускать передоверие узбекам, киргизам и их муллам, т.к. именно они дали возможность провозить по 75 писем без просмотра. Из Татарской же АССР не было передано ни одного письма. Из Башкирской АССР было очень нехорошее письмо, и если бы я не обратил на него внимание Салихова, то оно прошло бы.

Старик Ахмет, как я понял, состоит в одной шайке с Гарифом и связан с США, а Гариф является агентом разведки в городе Медине. Если бы не просмотрели письмо Ишимбаева, оно попало бы в руки Гарифа.

22 июля Салихов к Ибрагиму Кушаку сам не ходил, а направил представителя от узбеков муллу Нугмана и Агзама Бурханова, а также Ахмидша Ахмедова. Считаю, что Салихов должен был сам пойти или меня послать. Позже я узнал, что, когда к Ибрагиму пришли наши паломники, то там оказался Гариф и его товарищ старик-узбек, которые сказали, что они проживают на квартире у Ибрагима.

<<l.18>>

6.

Когда наши паломники пришли к Ибрагиму, Гариф ушел оттуда и пошел в дом наших паломников-узбеков. Когда я зашел, то увидел, что они сидели и пили чай. Гариф также подсел к узбекам чай пить и сказал одному из узбеков, что он пришел рассчитаться с хозяином квартиры.

Позже я спрашивал паломников, которые ходили к Ибрагиму в гости, кто был у Ибрагима, кроме паломников и как их угостили. Они сказали, что, оказывается, что их пригласили не для угощения, а для расспросов и задавали очень много разных вопросов. Я спросил Нугмана, смогли ли они отвечать на эти вопросы. Нугман сказал: "Слава богу, ответили", и на этом закончил. Я напомнил Салихову, что Гариф подарил Ишимбаеву Коран и поэтому Салихов предложил старику Ишимбаеву возвратить его Коран. Когда Гариф в последний раз был у нас, Ишимбаев возвратил ему Коран обратно. Гариф взял его без слов и положил в карман.

22 июля весь день паломники-узбеки занимались раздачей писем. Вечером паломники выехали в Джидду. Там никто к паломникам не приходил и паломники ни с кем, кажется, не разговаривали.

В городе Медине также проживает много узбеков, которым наши паломники также раздавали письма, но посторонних разговоров с кем-либо не замечалось, хотя был один случай, когда приходил один татарин, отец которого 30-40 лет тому назад переехал из Крыма и остался в Медине. Он, однако, ничем не интересовался и вопросов не задавал. В Медине хозяином квартиры являлся татарин Ахмет. Ему, примерно, около 80 лет. Он приехал в Медину в 25-26 годах из Татарской АССР, Октябрьского района, деревни Курманаево. Он также ничем не интересовался и никаких вопросов не задавал, как и 25-летний сын его Махмут, имеющий свою лавку в Медине.

В Каире подробных частных встреч не замечалось. Паломники из Татарской АССР и районов, а также из города Чистополя и из города Казани писем с собой не везли и оттуда не привозили.

В Каире, Джидде, Медине и в Мекке я лично с людьми из Татарской АССР не встречался, и отдельных бесед во время паломничества ни с кем не вел.

13 августа 1956 года (Мансуров)

Перевел (основное содержание) Уполномоченный Совета при Совете Министров Татарской АССР [Подпись] (Сафин)

2-еп