Прошение коренного населения Туркестана министру земледелия и государственных имуществ о прекращении изъятия земли у кочевников Petition from indigenous population of Turkestan to the minister of agriculture and state properties to stop seizing land from nomads

Transcription

Прошение коренного населения Туркестана министру земледелия и государственных имуществ о прекращении изъятия земли у кочевников

Март 1912 г.

Его превосходительству

Господину министру земледелия и государственных имуществ

[От] Доверенных пятидесятников

общества киргиз семи аулов Аксуйской волости,

Чимкентского уезда, Беловского участкового пристава

киргиз той же волости Джабаги Досаева,

Эсбамбета Нурманова, Булеша Байсалова

и Абая Роева

Прошение

До перехода Туркестанского края в состав Государства Российского мы, киргизы, вели исключительно кочевой образ жизни в виду того, что были поставлены в опасность подвергнуться нападению с чьей-либо стороны и только в последствие стали постепенно оседать и заниматься земледелием, особенно начиная с 1878 г., когда был сильный падеж скота у киргиз, вследствие отсутствия корма по случаю суровой зимы, с года, так называемого, «Куянджил».

Оседая, киргизы личными и подчас большими усилиями и средствами возобновляли существовавшие издревле в здешнем крае арыки, проведенные уже сотни лет тому назад при бывших ханах и после совсем заброшенные, и требовавшие большого труда для возобновления [их работы]. И таких оседлых киргиз, до закона от 12-го июня 1886 г., когда вышло положение об Управлении Туркестанским краем, было в Чимкентском уезде не мало родов, и кочевниками они назывались, очевидно, по недоразумению, только потому, что по народности они киргизы.

Настоящие кочевники-киргизы на лето укочевывают на далекое расстояние, за целые сотни верст, тогда как оседлые киргизы на лето из зимовок переселяются, теперь и ранее переселялись, на близкие расстояния, ставя свои юрты на высоких бугристых местах, куда не доходит арычная вода, не оставляя и орошенных арыками мест, кои они возделывают под хлебные и клеверные поля. Все орошенные киргизами земли [были] заняты ими до возникновения в здешнем уезде русских поселков.

В 1890 г., уступая просьбе помощника уездного начальника полковника Маслова, в виду бывших в то время в Европейской России голода и холеры, из человеколюбия, киргизы, из своей орошенной земли отдали под учрежденные подполковником Масловым 18 русских поселков прибывшим из России группам голодных, оборванных и ходивших по домам с сумами людям, свои лучшие участки земли, надеясь, что новые русские поселенцы научат нас, киргиз, улучшенным способам обработки земли.

Означенные русские получили без всякого труда со своей стороны по проведению арыков лучшие участки земли и сразу разбогатев, и не довольствуясь уже отведенной им землею, стали притеснять окрестных киргиз, загоняя их скот под предлогом потравы, и тем принудили этих киргиз к уступки им еще добавочной земли, подкупая родовичей. После этого, когда земли у русских поселенцев оказалось более, чем они в состоянии были обрабатывать личными силами, поселенцы эти стали вызывать к себе своих родственников и знакомых, описывая им в ярких красках свое благосостояние.

Таких вызванных ими из Европейской России лиц к 1906 г. оказалось несколько тысяч семейств, которые сначала работали на землях вызвавших их лиц, а затем, с увеличением русского населения, стали ходатайствовать уже для себя отвод отдельных новых киргизских земель, хотя новоприбывшие лица, под названием «билетные», устраивались у вызвавших их крестьян, ставших здесь уже настоящими помещиками, в качестве рабочих без особой нужды и вытесняли нанимавшихся к русским рабочих-киргиз.

Эти бывшие первые переселенцы имеют нередко хорошие из жженого кирпича устроенные дома, громадные амбары с зерном, большое количество лучшего рогатого скота, улучшенной породы лошадей, брички на железных осях, продавая ежегодно зерна по несколько тысяч пудов. Есть среди них богачи, засевающие в лето до 500 десятин земли, арендуя таковую, у бедных киргиз, за незначительную плату. Таких жалких телег, кои они привезли с собой из России, теперь у них не встретить вовсе. Особенно благосостоянием отличаются следующие поселки: Дорофеевка, Георгиевское, Высокое и Ванновское.

Между тем материальное положение стесненных вследствие этого киргиз год от года все ухудшается, ибо с 1905 г. от них еще отняли остатки земли под новые русские поселки, почти прилегавшие к ранее устроенным поселкам. Этих новых поселков и хуторов устроено в последнее время более 20. Устраивались они таким образом: бывший сначала участковым приставом, а затем помощником уездного начальника, капитан Суплатов уговаривал киргиз уступить, хотя бы на один год, русским переселенцам, и вновь прибывшим, и ранее уже переселившимся, на участках коих появилась саранча, участки земли под посевы. И эти арендаторы обратно полученной ими на время земли уже не возвращали.

Случалось что переселенцы, никого не спрашиваясь, самовольно захватывали земли у киргиз, прогоняли последних, а переселенцев этих уже ни киргизы, ни начальство согнать с захваченной земли не могли. Как на пример самовольного захвата можно указать на поселки Балыкчи в Качкаратинской волости, Алмалык – Байджигитовской [волости] и Чушка-булак, тоже Глинкино, в районе Чаяновской волости. Разъезжавшим в 1906 г., командированными для изучения положения местных землевладельцев и кочевников, «статистикам», опрашиваемые киргизы, не зная цель их опросов и опасаясь, что сведения собираются с целью заставлять киргиз отбывать воинскую повинность и облагать население новыми налогами, сведения о количестве населения, скота и земель давали самые неверные.

Сведения эти послужили к образованию в здешнем уезде переселенческого управления, которое стало, так сказать узаконивать произведенными самовольными переселенцами захваты лучших орошенных и не орошенных, бывших ранее во владении киргиз, земель, находящихся у заголовков арыков, оставляя киргиз лишь у земель, куда вода из арыков почти не доходит. Кроме того, чины управления не вникая в положение киргиз, стали отмежевывать от них и те земли, кои им казались, яко бы, излишними у киргиз. Между тем, в действительности, такого излишка не было, и нет. Как и в земледельческих хозяйствах Европейской России и других стран, у киргиз были раньше 5 польные и 3 польные хозяйств. Пока одно посевное поле, истощенное и дававшее уже плохой урожай оставалось под «паром», обращаясь в пастбище для скота, другое поле засевалось пшеницей или ячменем и пр.

При чем на поливные поля, даже когда не было еще в Чимкентском уезде русских поселков, не всегда доставало воды, ибо в Чимкентском уезде вода в поливные арыки попадает обыкновенно из гор зимой и ранней весной. Когда вода не разбирается по арыкам, ее везде много, но летом когда является надобность в поливке, ее разбирают всю и случается в сухое лето, что многоводные зимою и весною речки, как-то: Бадам, Арысь, Сайрам-су, Аксу и др. представляют из себя лишь сухие русла уже в некотором расстоянии от своего начала.

Со времени возникновения в здешнем крае русских поселков, бывших причиною уменьшения количества поливной и не поливной земли у киргиз, у этих последних экономическое благосостояние стало заметно падать: во-первых, вследствие того, что русские поселенцы, получая воду для поливки своих полей из одних и тех же арыков, как и киргизы, не считаются вовсе с количеством воды в арыках, поливая свои посевы во всякое время и в каком угодно размере и пропуская остальную воду в поливные арыки киргиз в таком незначительном количестве, что киргизы по необходимости должны были уменьшить свои посевы, за недостатком воды, которой не стало хватать уже на их прежние поля; во-вторых, вследствие перехода оставшихся ранее у киргиз под «паром» земель к русским переселенцам, киргизы вынуждены ежегодно засевать одни и те же поля, почему и урожай с этих полей, за истощением почвы, заметно уменьшился.

Надежда же на то, что эти киргизы научатся от русских улучшенным способам обработки земли не оправдалась, ибо, за уменьшением благосостояния у киргиз, эти последние остались при прежних способах обработки земли деревянными омачами, когда как крестьяне обрабатывают свои земли железными плугами и пользуются другими земледельческими орудиями, коих киргизы не имеют средств приобрести.

Горные места джайлау, куда в прежнее время киргизы на лето сгоняли пасти свой скот, в настоящее время почти все запахиваются крестьянами. Для киргиз же остались лишь самые вершины гор, где пастбища для скота не пригодные и в летнее время, ибо, во-первых, очень трудно туда по скалам взбирается, а, во-вторых, там очень холодно, так как даже в июне и июле месяцах выпадает там снег, и бывают бураны. Что касается низменных мест при р[еке] Сырдарье, то в летнее [время]они выгорают от солнца и представляют из себя пустыню; вблизи же самой воды места являются не доступными, вследствие огромного количества комаров, не дающих вовсе покоя ни людям, ни животным. При чем места эти являются не доступными для киргиз и в виду тех препятствий, которые ставит им лесное ведомство, составляя протоколы за потраву и повреждения леса. Такие же протоколы составляют лесообъездчики на киргиз и в горах.

В недалеком прошлом в киргизских степях Чимкентского уезда часто встречались белые, обширные юрты, кругом которых паслось много разного скота. В настоящее время таких юрт почти не встречается, а в замен их стоят серые, дырявые и закопченные юрты, заменить кои лучшими киргизы ныне не имеют средств, и [пасется] малочисленный, жалкий, за отсутствием кормов, скот.

Во всем изложенном не трудно убедиться, проехав день–два по степи. Но, не смотря на такое бедственное положение киргиз и существовавшие уже в Чимкентском уезде, за исключением Туркестанского участка, 37 поселков, переселенческого управления еще наметило оставшиеся лучшие орошенные места для новых русских поселений.

По всем приведенным нами основаниям, ходатайствуем пред Вашим Высокопревосходительством сделать милостивое распоряжение об устройстве нас, киргиз, в земельном отношении и впредь, до производства нового подробного обследования нашего хозяйства, новых переселенцев, на отбираемых у нас орошенных землях с построенными на них зимовками, не водворять, так как с отобранием у нас под новые русские поселки намеченных для этого земель, мы лишаемся не только пахотной земли, которой существуем, но и пастбища для скота нашего, ибо оставляемые нам, киргизам, пастбища, представляют из себя бесплодную пустыню, на которой наш скот не может кормиться.

Мы всегда были верноподданными русского царя и остаемся таковыми теперь. Наравне с остальным населением [мы] платим подати, а потому, почтительнейше и покорнейше, просим Ваше Высокопревосходительство не лишать нас последнего крова (зимовок наших) и земли, дающей нам средства к жизни, и приказать отвести нам в вечное наше пользование столько казенной земли, которой было бы достаточно для нашего существования, что бы мы могли жить на ней оседло, обрабатывая ее и продавая продукты полевого хозяйства, уплачивать казне все подати и кормить свои семьи. А без земли для посева и без пастбищ для скота мы должны окончательно пропасть с голоду, в виду чего, и надеясь на Вашу гуманность, мы еще раз осмеливаемся просить Ваше Высокопревосходительство не отказать нам в наделении нас землею и в исполнении нашей просьбы.

ЦГА РУз. Ф. И–461. Оп. 1. Д. 1174. Л. 19–23.