Протокол № 3 заседания комиссии при Президиума ЦИК СССР по улучшению труда и быта женщин Protocol of the Meeting of the USSR CEC Presidium's Commission to Improve the Labor and Daily Lives of Asian Women
Transcription
<<l.30>>
Протокол № 3
заседания Комиссии при Президиуме ЦИК Союза ССР по улучшению труда и быта женщин Востока
От 31 мая 1929 года
Председательствовала – тов. К.А. Ишкова.
Присутствовали члены комиссии тт.: Киркиж, Кульбешеров, Мпешкова, Нухрат.
От Комиссии През. ЦИКС по оргвопросам и совстроительству т. Гладовский
От Консультационного п/отдела т. Акопов
От НКФ Союза ССР т. Герасимов
От ЦИК УзССР т. Абидова, т. Шокрова
От НАВ т. Штейнберг, т. Штуссер, т. Смирнов
Слушали: …
2. Доклад ЦИК Узбекской ССР о практике проведения в жизнь законодательства по бытовым преступлениям. (Докл. т. Абидова)…
<<l.30ob>>
Председатель – К. Ишкова
<<l.37>>
Абидова (говорит по-узбекски).
Кульбешеров (перевод доклада т. Абидовой).
Тов. Абидова в своем докладе говорит, что всем здесь присутствующим хорошо известно, в каком положении находились женщины в отсталых среднеазиатских республиках. В первое время после революции, когда мы занимались вопросами раскрепощения женщин, эта работа не была еще так развернута. Впервые вопрос серьезно поставлен только в 1927 г. В 1927 г. все советские и партийные органы поставили во всей широте вопрос раскрепощения женщин.
После 1927 г., вообще за последнее время, мы имеем обострившуюся классовую борьбу в кишлаках, с одной стороны, а с другой стороны, раскрепощение женщин. Обострению классовой борьбы способствовала проводимая в Узбекистане земельно-водная реформа. В первое время была масса убийств именно на этой почве. Тов. Абидова говорит, что, по сведениям окрсудов, всего убитых в 1928 г. – 203, а если считать незаконченные дела и те преступления, которые не были раскрыты, то число убийств больше. Из этого видно, какая классовая борьба, как сопротивление оказывается и со стороны мужской части населения. Надо сказать, что в этой борьбе используются и батраки. Каким образом? Лишенные земельно-водных наделов и ряда других привилегий и льгот, кулаки, баи агитируют бедноту восстать против мероприятий партии и советской власти. Используя религию, они убеждали бедноту, что если она будет бороться против раскрепощения женщин, она попадет в рай. Таким образом, неграмотные, забитые батраки часто шли на эту агитацию и совершали те или другие убийства…
Далее она останавливалась на Бухаре. Она указывает, что в судах Бухарского округа обнаружено 11 дел по калыму и выдаче замуж малолетних, а когда ЗАГС проверил, то нашли 142 таких случая. Это показывает, насколько несерьезно наши судебные органы подходили к этим вопросам. Она приводит такой случай: в Самаркандском округе, Ак-Дарьинском районе родители, обещая выдать свою дочку замуж за одного батрака, эксплуатировали этого батрака в течение 4 лет. И другой случай – когда заставили одного батрака 6 лет работать, обещая выдать дочь замуж, но в конце концов дочка не захотела выйти замуж за этого батрака, и этот батрак ее изнасиловал.
<<l.38>>
Акопов: Я хотел бы задать такой вопрос: какой вид преступлений наиболее распространен в Узб. ССР?
Председатель:… Считаете ли вы, что все имеющееся законодательство по бытовым преступлениям, главным образом относящееся к калыму, многоженству, увязано с местными экономически условиями? Нет ли тут какого-нибудь противоречия, нет ли перегибов в применении этих законов?...
Абидова: …Каких преступлений больше? Я думаю, что главным образом больше преступлений по калыму и выдаче малолетних замуж. Таких преступлений много, но вскрыть эти преступления за последнее время стало труднее, потому что калым проводится секретным образом. Например, если раньше в Хорезмском округе платили калым скотом, то теперь его платят деньгами, об этом никто не знает и вскрыть этот вид преступлений стало труднее…
<<l.42>>
Киркиж: Если взять установки товарищ Абидовой, то нужно сказать, что они совершенно правильны, но вместе с тем следует отметить, что в представленной докладной записке в некоторой части уменьшено наличие имеющихся там фактов и недостатков…
Мы имеем ряд характерных примеров того, что коммунисты даже очень слабо поддаются общим директивам и слабо ведут работу. Характерным примером может служить ходжентский вопрос.
Или возьмем такой случай: отец изнасиловал полуторагодичную девочку, заставляет присутствующих пять-шесть человек, чтобы они изнасиловали его жену и девочку… (Абидова: Не отец). Все равно, муж жены.
Другой пример: ехал коммунист, тоже в Ходжентском округе, по дороге изнасиловал девочку, а потом заявил, что она проститутка. Прокурор это дело замазал, не дал ему нигде хода, а когда все дело попало в Контрольную комиссию, он написал записку: «Считаю, что это дело идет из-за всяких личных счетов. Девочка - проститутка и зря вся проверка. Требую оправдания». Из этого можно судить, насколько активно проходит работа среди мужчин, насколько активно они способствуют раскрепощению женщин…
Если кто-либо из влиятельных родственников открывает свою жену, то и другие открывают. Это особенно характерно для Бухары. Жена и сестра Файзуллы <<Ходжаева>> долгое время не открывались. Когда в Самарканде они присутствовали, то снимали паранджу, а когда уезжали к себе, они закрывались. 8 марта 1927 года жена и сестра Файзуллы сняли с себя паранджу, шли впереди всех и произвели очень большой эффект: многие стали снимать паранджу. Это чрезвычайно характерно для того, чтобы показать, насколько влиятельные лица, которых везде знают, могут повлиять на всю окружающую часть населения.
Но я лично думаю, что работа среди мужчин недостаточна. Надо усилить работу среди мужчин главным образом по линии партийной… Но больше всего по этой линии должны работать сами женщины, они больше должны организовывать самих себя. Правда, женщин сильно терроризируют, как это показывают моменты самого разгара снятия паранджи в Бухаре. Были четыре случая убийств.
Первый случай убийства был такой: муж – коммунист, милиционер. Его жена ходила учиться в женский техникум. И вот муж дал одному персу 100 рублей; он встретил ее днем, часов в 9-10 утра (мне говорил об этом председатель исполкома, он после приехал на машине туда и увидел ее убитой) и убил ее. Характерно, что в 30 шагах находился милиционер, народ же здесь проходил, и вот он наносит ей несколько ран. Первую рану в грудь, нож прошел даже через пальцы, потому что она защищалась рукой, затем наносит еще три удара. Он зарезал эту женщину и его даже не арестовывают. Приехал председатель окрисполкома и сказал, что нужно его арестовать. Только тогда его взяли и повели. Убийца первоначально не сознавался, заявил, что женщина эта проститутка, требовала 20 рублей, а так как она человек несостоятельный, 20 рублей не нашел и решил ее убить. Потом он заявил, что был пьян, ничего
<<l.42ob>>
не помнит, курил анашу и только после большого нажима, когда все факты были доказаны, он заявил, что получил 100 рублей.
Второй случай, когда муж повесил свою жену за то, что она сняла паранджу.
Третий случай, когда женщине отрубили руки, ноги, положили ее в мешок и выбросили на кладбище. Кто это сделал – ничего неизвестно, даже следствие не велось. Но по поводу первого случая был организован показательный суд и вынесли приговор – высшую меру социальной защиты. Это произвело большое впечатление, почувствовали некоторый страх…
Характерным для Узбекистана является массовое убийство женщин, можно сказать, что женщин в Узбекистане режут, как капусту, особенно тех, кто снимает паранджу и активисток…
…Насколько мне помнится, подсчитали, что в одном Ташкентском округе около 460 мулл, тогда как членов партии около 200, а активных, грамотных членов партии, которые могут проводить нашу работу, гораздо меньше. Спрашивается, какие элементы являются более сильными? Во многих местах духовенство, байство, объединившись, ведут определенную работу среди масс. Организуют эти убийства и частенько бывает, что коммунисты, даже руководители, находятся в подчинении у того или другого муллы. Характерным примером может служить Касым Ходжаев, которого теперь сняли с работы. Он не способствовал раскрепощению женщин. С его снятием я лично был не согласен, так как у него достоинств было не мало, но сведения, которые давались в ГПУ, показали, что он прежде всего ходил к муллам, совещался с ними, а потом приходил на заседание президиума узбекского ЦИКа и там отстаивал вопросы, согласно тем директивам, которые давались муллами. Когда его проваливали и он не мог отстоять ту или иную директиву мулл, он заявлял, что остался один. И вот этот товарищ сидел не один год заместителем председателя ЦИКа, а несколько лет и только теперь его сняли. Я беру верхушку Узбекистана, а если мы возьмем кишлаки, то там дело обстоит гораздо хуже…
<<l.43>>
Как видно из приведенных примеров, мы имеем в Узбекистане целый ряд отрицательных фактов, которые в ближайшее время изжить не удастся. Групповая борьба идет довольно остро, кадры, которые могли бы бороться, еще слабы, недостаточны. Нам нужно выращивать новые кадры, нам нужно выращивать женщин-активисток. Расстреливать надо поменьше, но нужно, чтобы о каждом расстреле осведомлялось население, что за убийство женщины советская власть карает жестоко…
Наша основная установка: поменьше расстрелов, побольше осведомленности населения о том, что советская власть жестоко карает противников раскрепощения женщин и не останавливается перед расстрелом, если это потребуется…
За 1928 г. было 73 расстрела за убийство женщин и несколько случаев, когда приговаривали к заключению на 10 лет. Достаточно ли об этом знает население? Я приведу характерный пример из Кокандского округа. Наверное, все читали в «Правде» и в «Известиях» о деле Мамай Юсупова. В особенности об этом много писал узбекские газеты. Мне дали сведения о том, что Мамай Юсупов организовывал ряд попоек, приводил мальчиков и девочек, а ведь он был председателе окрисполкома. Однажды пригласили они женщину-делегатку под флагом того, что вот из центра, из ЦК партии приехала одна очень авторитетная женщина, которая хочет поговорить с открытой женщиной. Дали ей адрес и она пришла. Дали ей выпить какую-то жидкость, а затем заведующий окружным земельным отделом (это было в его квартире) изнасиловал ее, а потом еще пять человек ее изнасиловали. Все это было ночью, а на утро ее выбросили в курятник и заперли ее там. Когда открыли курятник, то обнаружили открытую женщину – жену одного бедняка. И вот этот заведующий окрземотделом был приговорен к 10 годам лишения свободы. Достаточно ли было популяризировано это наказание? По-моему, недостаточно…
<<l.45>>
И последнее замечание о декрете, запрещающем ношение паранджи или чадры. Мы примерно с ноября месяца и до сего времени очень много этим вопросом занимались, и практика нашей работы за этот период показала, что вопрос о декрете некоторыми организациями поставлен преждевременно, так как в массах населения еще не созрела необходимость этого закона, понимание этого закона, поддержка этого закона. Когда мы имеем такого рода усилившиеся террористические акты, мы не можем усугублять нашу политику в этом вопросе и издать закон, который многим может быть принят не так, как этот нужно нам. Поэтому и в Узбекистане, мне кажется, что сейчас не нужно много говорить о декрете…
<<l.46>>
[Ишкова:] …Я вспоминаю практику Азербайджана. Безобразное дело изнасилования трехмесячного ребенка. Суд. Приговорили к расстрелу, но кто об этом знает? Знает ли об этом темная масса? Нет, не знает. Газет она не читает, читать не умеет, в эту массу никто не спускается, ей никто не говорит, и поэтому, какое значение имеет расстрел? Никакого. Надо усилить агитацию, которая проводится через печать, но в условиях Востока, где главным образом имеет место устное слово, поскольку печатное слово не умеют читать, в условиях Узбекистана особое место надо обратить на те места, где наиболее процветают всякие нарушения элементарных прав женщин, где особенно распространены всякие убийства…
…Основное ударение надо сделать на изыскании специальных форм, подумать об этом, как можно в отсталой, безграмотной стране, которая не умеет читать, где еще сильны корни шариата и адата, где эти законы еще окутывают умы, каким образом туда спуститься с нашими законами, чтобы их поняли, чтобы поняли всю пользу наших законов, целесообразность их в интересах самого бедняка, самого батрака, в интересах экономического и культурного развития всей страны…
Возьму Узбекистан. Ввели статью 274-б, потом 64, подтянули закон, а на следующий год – преступлений еще больше. Законы пишут, а никто об этих законах не знает…
Я считаю, что в Узбекистане дело обстоит настолько сложно и особенно за последнее врем, что надо обратить специальное внимание на Узбекистан…
<<l.46ob>>
Нухрат (перевод заключительного слова т. Абидовой):
…Товарищ Акопов остановился на то, что у нас мало раскрыто преступлений по калыму, по выдаче замуж малолетних. Это правильно. У нас преступлений чрезвычайно много, преступления - массовое явление…
О духовенстве. Совершенно правильно, что духовенство ведет открытую агитацию против раскрепощения женщин. Даже землетрясение было использовано. Говорили, что землетрясение от того, что мы проводим раскрепощение женщин, в частности, землетрясение в Намангане. Один из влиятельных [мулл] видел во сне, что скоро будет землетрясение в Бухаре, Самарканде, и он в своем сне распределил гнезда землетрясения. Потом, когда осложнились наши отношения с Англией и наши послы были отозваны, тоже говорили, что это произошло потому, что Англия не согласна с нашей политикой раскрепощения женщин… У мулл есть жены, которые тоже ведут противоженскую агитацию и контрреволюционную работу…
То, что у нас большое количество убийств, - это верно. И убивают больше всего активисток. Убивают не только открывших лицо, снявших паранджу, но и убивают наш советский актив и убивают не только женщин, но и мужчин, которые ведут работу по раскрепощению женщин. Недавно убили учителя, корреспонденты… Товарищи Калинин и Енукидзе говорят, что в Узбекистане чрезвычайно много крови проливается, что там очень много расстреливают, они не видят того, что и здесь расстреливают. Часто бывает так, что за убийство мужчины карают больше, чем за убийство женщины…
Translation
Protocol No. 3
Meeting of the USSR CEC Presidium's Commission to Improve the Labor and Daily Lives of Asian Women
Dated 31 May 1929
Chaired by Cde. K.A. Ishkova.
Commission members present: Cdes. Kirkizh, Kulbesherov, Mpeshkova, Nukhrat.
From the CEC Presidium's Commission on Organizational Questions and Soviet Construction, Cde. Gladovsky
From the Advisory Sub-Department, Cde. Akopov
From the USSR People's Commissariat of Finance, Cde. Gerasimov
From the Uzbek SSR CEC, Cde. Abidova, Cde. Shokrova
From the NAV [Association of Orientalists], Cde. Shteinberg, Cde. Shtusser, Cde. Smirnov
Listening: ...
2. Uzbek SSR CEC report concerning the implementation of laws governing domestic violence (delivered by Cde. Abidova)...
<<l.30ob>>
Chairwoman--K. Ishkova
<<l.37>>
Abidova (speaking in Uzbek).
Kulbesherov (translation of Cde. Abidova's report).
In her report, Cde. Abidova says that everyone present is well aware of the situation faced by women in backward Central Asian republics. In the revolution's immediate aftermath, when we were working on women's emancipation issues, this work was not yet so well-developed. The issue was seriously raised only in 1927. In 1927, all government and party organizations raised the question of women's emancipation in all its breadth.
After 1927, and generally in recent times, we have had an intensifying class struggle in the kishlaks, on one hand, and on the other, the emancipation of women. The class struggle has been intensified by the land and water reform underway in Uzbekistan. At first, this created fertile ground for killings. Cde. Abidova says that, according to information from the courts, there was a total of 203 murders in 1928, and if we count ongoing cases and crimes that were never uncovered, the number would be greater. This shows the nature of the class struggle and how the male segment of the population is also resisting. It should be said that batraks [day laborers] are also being used in this struggle. How? Kulaks and bais who have been deprived of land and water allotments and a number of other privileges and benefits have been agitating the poor to rebel against measures by the party and the Soviet government. Using religion, they told the poor that they could get to paradise by fighting the emancipation of women. The illiterate and downtrodden batraks often fell for this agitation and committed murders...
She then talked about Bukhara. She points out that the Bukhara Okrug courts found 11 cases of kalym and the marrying off of underaged girls, but when the Civil Registry Office checked, they found 142 such instances. This shows how lax our judicial authorities have been toward this. She gave the following example: in Samarkand Okrug's Ak-Darya District, parents promised to give their daughter in marriage to a batrak and exploited him for four years. In another case, a batrak was forced to work six years after he'd been promised he could marry their daughter. In the end, the daughter did not want to marry the batrak and the batrak raped her.
<<l.38>>
Akopov: I'd like to ask a question: what type of crime is most common in the Uzbek SSR?
Chairwoman: ... Do you believe that all existing laws against domestic crimes, primarily kalym and polygamy, are linked to local economic conditions? Isn't there a contradiction here, aren't there excesses in applying these laws?...
Abidova: ...What crimes are most common? I think that most crimes involve kalym and underage brides. There are many such crimes, but it has become harder to uncover them in recent times because kalym is paid in secret. For example, in Khorezm Okrug they used to pay kalym in livestock, but now it is paid in money, and nobody knows about this and this type of crime is harder to uncover...
<<l.42>>
Kirkizh: As to Comrade Abidova's points, it should be said that they are completely correct, but at the same time it should be noted that in a certain part of the report presented, certain incidents and shortcomings have been played down...
We have a number of typical examples of the fact that communists even do a poor job of complying with general directives and are lax in their work. The Khodzhent question is a typical example.
Or take this case: a father raped an eighteen-month-old girl and forced five or six men present to rape his wife and the girl... (Abidova: He wasn't the father.) Still, he was the wife's husband.
Another example: a communist was traveling, also through Khodzhent Okrug, and along the way he raped a girl and then claimed she was a prostitute. The procurator hushed up this case and didn't let it go forward, and when the whole case wound up before the Control Commission, he wrote a statement: "I believe that this case is a matter of settling personal scores. The girl is a prostitute and all efforts to verify that are in vain. I demand acquittal." From this you can see how hard men are working at this, how actively they are promoting the emancipation of women...
If an influential relative uncovers his wife, then others follow. This is particularly typical for Bukhara. For a long time, Faizulla's <<Khodzhaev>> wife and sister did not uncover themselves. When they were in Samarkand, they removed their parandjas, but when they returned home, they covered themselves. On 8 March 1927, Faizulla's wife and sister took off their parandja and walked ahead of everyone else, which had a big effect: many women started to remove their parandjas. This is very typical in showing the extent to which influential people who are known everywhere can influence everyone around them.
But I personally believe that the work being down with men isn't sufficient. We have to intensify the work with men primarily through party efforts... But most of all, women themselves must work on these efforts, they must do a better job of organizing themselves. It's true that women are quite terrorized, as shown by instances during the high point of parandja-removing in Bukhara. There were four murders.
In the first case of murder, the husband was a communist, a policeman. His wife was attending a woman's technical college. The husband gave a Persian man 100 rubles, and he encountered her during the day, around nine or ten in the morning (I was told this by the executive committee chairman; he came in a car afterwards and saw her dead body) and killed her. There was a policeman just thirty paces away, and people were walking around, and he was still able to inflict several wounds. The first wound was in the chest; the knife went right through her fingers, because she was protecting herself with her hand, and then he struck three more times. He stabbed this woman and wasn't even arrested. The chairman of the okrug executive committee came and said that he should be arrested. Only then was he picked up and brought in. The killer at first didn't confess and said that the woman was a prostitute and had demanded twenty rubles, and since she wasn't a respectable woman, he didn't find twenty rubles and decided to kill her. Then he claimed that he was intoxicated and that he didn't
<<l.42ob>>
remember anything, that he had smoked hashish. Only after he was greatly pressured, when all the evidence was demonstrated, did he admit that he had been given 100 rubles.
The second case was of a husband hanging his wife for removing her parandja.
The third case was of a woman who had her arms and legs cut off and was put in a sack and left at a graveyard. Nobody knows who did this, there wasn't even an investigation. But in the first case, a show trial was held and a verdict was pronounced: the highest measure of social protection [the death penalty]. This made a big impression; people felt a certain fear...
The large-scale killing of women is typical in Uzbekistan; you could say that women are chopped up like cabbage, especially those who remove their parandja and activists...
...As far as I remember, they calculated that in Tashkent Okrug alone, there are approximately 460 mullahs, while there are approximately 200 party members, and even fewer energetic, competent party members capable of conducting our work. One wonders: which elements are stronger? In many places, the clergy and the bais have joined forces and carry out a targeted effort among the masses. They organize these murders and it often happens that communists, even senior ones, are taking orders from a particular mullah. A typical example is Kasym Khodzhaev, who has since been removed from his position. He was not furthering the emancipation of women. I, personally, did not agree with his removal, since he had quite a few good qualities, but the information given to the GPU showed that he was primarily consulting with mullahs, and then attending meetings of the Uzbek CEC presidium and defending positions based on the directives the mullahs had given him. When he was voted down and he couldn't defend a particular mullah directive, he would say that he was on his own. And that comrade served not one, but several years as the CEC deputy chair, and only now he's been removed. I'm talking about the top people in Uzbekistan, but if we take the kishlaks, things are much worse there...
<<l.43>>
As these examples show, we are dealing with a number of problems in Uzbekistan that cannot be solved overnight. The struggle among groups is rather intense, and the cadres capable of struggling are still weak and insufficient. We need to cultivate new cadres; we need to cultivate woman activists. We need to do less executing, but we need for the population to be informed about every execution and that the Soviet government punishes the murder of a woman harshly...
Our basic position: fewer executions, greater awareness that the Soviet government takes harsh measures against the opponents of woman's emancipation and will resort to execution when called for...
In 1928, 73 people were executed for killing women and there were several cases of ten-year prison sentences. Is the population sufficiently aware of this? I'll offer a typical example from Kokand Okrug. You probably read in Pravda and Izvestia about the case of Mamai Yusupov. The Uzbek newspapers in particular wrote about this. I was given information about how Mamai Yusupov organized a number of drinking parties and brought in boys and girls--and he was chairman of the okrug executive committee. Once they invited a woman delegate, they said she was some high-ranking woman from Moscow, from the party's CC, who wanted to talk to uncovered women. They gave her the address and she came. They gave her some liquid to drink, and then the head of the okrug land department (it was his apartment) raped her, and then another five men raped her. This was all at night, and in the morning they threw her into a chicken coop and locked her in. When they opened the chicken coop, they found an uncovered woman, a poor man's wife. And that head of the okrug land department was given a ten-year sentence. Was his sentence publicized enough? I don't think so...
<<l.45>>
And a final comment about the decree banning the wearing of the parandja or chador. Since approximately November, we have been working hard on this question, and our work over this period has shown that the question of the decree has been raised prematurely by some organizations, since the masses have not yet developed a sense of the need for this law, understanding of this law, or support for this law. When we have these sorts of intensifying terrorist acts, we cannot redouble our policy in this area and issue a law that many people will interpret not in the way we need them to. Therefore, in Uzbekistan as well, it seems to me that we should not be talking much about the decree right now...
<<l.46>>
[Ishkova:] …I remember how things are done in Azerbaidzhan. The abominable case of the rape of a three-month-old child. The court issued a death sentence, but who knows about that? Do the ignorant masses know about it? No, they don't. They don't read newspapers, they can't read, and no one goes down to these masses, nobody tells them, and so what difference does an execution make? None. There must be more agitation work conducted through the press, but in the conditions of the East, where the spoken word is predominant, since they can't read the printed word, in the conditions of Uzbekistan, it is particularly important to work with those places where all sorts of violations of women's elementary rights flourish, where all sorts of killings are particularly widespread...
...The main emphasis should be on finding special approaches, thinking about how, in a backward, illiterate country unable to read, where Sharia and adat still have deep roots, where these laws still shroud the mind, how can we reach them with our laws so that they would understand, understand all the benefits of our laws, how advantageous they are for the poor, for the batrak, in the interests of the economic and cultural development of the entire country...
Take Uzbekistan. Article 274-b, then 64, were introduced, laws were made more stringent, and the next year there were even more crimes. They write laws, but nobody knows about them...
I believe that in Uzbekistan, the situation is so complicated, especially in recent times, that we have to pay particular attention to Uzbekistan...
<<l.46ob>>
Nurkhat (translation of Cde. Abidova's closing statement):
...Comrade Akopov pointed out that we have uncovered few crimes of kalym and underaged brides. This is correct. We have an exceptional number of crimes; crime is a mass phenomenon...
Concerning the clergy. It is absolutely correct that the clergy openly agitates against the emancipation of women. They even used an earthquake. They said that the earthquake was because we were emancipating women, in particular the earthquake in Namangan. One influential [mullah] had a dream that soon there would be an earthquake in Bukhara and Samarkand, and in his dream he determined the earthquake's nest. Then when our relations with England became troubled and our ambassadors were recalled, they also said that this was because England disagrees with our policy of emancipating women... The mullahs have wives who also conduct anti-woman agitation and counterrevolutionary work...
That we have a large number of murders--that's true. And woman agitators are killed most of all. They kill not only women with uncovered faces, who've removed their parandja, but they also kill our core Soviet functionaries and kill not only women, but also men working for the emancipation of women. Recently they killed a teacher and correspondents... Comrades Kalinin and Yenukidze say that in Uzbekistan, an exceptional amount of blood has been spilled, that many people are being executed, but they don't see that here so many are being executed. It often happens that the punishment is harsher for killing a man than for killing a woman...