Доклад Крымского ГПУ Восточному отделу ГПУ о татарском движении в Крыму за период с 1 апреля по 15 мая 1923 г.

Transcription

  <<l.53>> 

Сов. секретно

Истекший период в области татарского национального движения характерен как показатель тех острых противоречий, который уже издавна назревали между крымскими и казанскими татарами-коммунистами. Неоднократно сообщалось нами в докладах, что крымские татары-коммунисты, в общем и целом весьма неустойчивый элемент, считают казанцев колонизаторами и русификаторами.

Период, предшествовавший 12-му партийному съезду, выдвинул наконец теоретическое решение национального вопроса, который в практических крымских условиях так не одинаково решался крымскими и казанскими коммунистами-татарами. Вокруг теоретического решения национального вопроса и вытекающих из него практических выводов разгорелась та борьба, которая на  областном партийном съезде кончилась провалом прежнего состава Татсекции ОК, состоящего из крымских татар-коммунистов.

Секретарем Татбюро ОК состоял отъявленный националист Дерен-Айерлы, который не только был в тесной дружбе со всеми лидерами миллифирковцев, но и определенно поощрял их действия, поддерживая националистический уклон кооперативной работы, дела народного просвещения, который даже в вопросе о татарском Духовном управлении подпал под влияние националистических авторов этого начинания и который определенно старался выжать из Крыма казанских татар с той мотивировкой, что они не знакомы с бытом и языком крымского татарина.

  <<l.54>>

Уже в конце марта и в начале апреля начались совещания крымских и казанских татар-коммунистов на частных квартирах, где каждая группировка обсуждала план предстоящих на областном съезде действий.

В той напряженной атмосфере появилась в газете «Красный Крым» от 3/IV-23 г. статья казанского коммуниста Мухидинова, в которой был брошен жгучий упрек шовинизму крымских националистов и местным коммунистам, которые забывают о грани между коммунистами и миллифирковцами и ведут узкую территориально-национальную политику против Москвы. Вслед за этим появилась статья предКрымЦИКа тов. Гавена и робкий рецепт Дерен-Айерлы, где он рекомендует марксистское образование в качестве какого-то эликсира на все болезни по национальному вопросу, обходя глубоким молчанием важный момент, затронутый Мухидиновым. Эта статья (см. прилож[ение]) была принята националистами как вызов по крайней мере об этом свидетельствует угроза националистов Чапчакчи, Чобан-заде, Озенбашлы и Хаттатов по адресу казанцев, которые этой статьей, по словам Чапчакчи, «бросили перчатку» крымским татарам. Уже на другой день крымские татары-коммунисты совещались на квартире Чапчакчи вместе с националистами по поводу тех мер, которые должны быть приняты после появления статьи. В этот же день 4/IV наркомздрав Чапчакчи подал в Совнарком, в ОК и в КрымЦИК заявление с просьбой освободить его от занимаемой должности «ввиду явного провокационного характера статьи Мухидинова», но его просьба об отставке по сие время не была удовлетворена.

Вскоре после этого началась областная партийная конференция. По докладу о «Национальных моментах в партстроительстве» в прениях принимали участие из казанцев: Бекиров, Мухидинов и Касимов, а из крымских татар: Дерен-Айерлы и Ибрагимов Омер. Казанцы обвиняли националистов в миллифирковщине, которая захватила все татарские кооперативные организации в Крыму, в стремлении путем поголовного привлечения татар в ряды РКП захватить большинство в ОК и указали на те дефекты, устранение которых единственно может привести к правильному

  <<l.55>>

решению национального вопроса, т.е. на преодоление экономического и культурного неравенства татар. Дерен-Айерлы же, защищаясь от обвинений в шовинистическом курсе политики, предлагал усилить процесс татаризации соваппаратов и в особенности хозяйственных органов, видя в этом основную меру к устранению экономического и культурного неравенства татар, на которых, несмотря ни на что, не обращается должного внимания.

Местные коммунисты-татары, дабы оправдать свое стремление остаться в составе нового Бюро ОК, распространяли слух, что по имеющимся в центре проектам при новом административном делении СССР Крым снова станет Таврической областью со всеми прежними северными уездами (Днепровский, Мелитопольский и Бердянский) и таким образом татары в новой области, будучи количественно сокращены, не будут иметь никакого значения. Против такой «колонизаторской тенденции» борются только они, следовательно, каждый сознательный таткоммунист должен поддерживать прежний состав ОК.

Несмотря на усилие туземных коммунистов,  уже перед выборами было видно, что Дерен-Айерлы не войдет в новый состав. Тогда во время областной конференции Дерен-Айерлы начал грозить казанцам, что их политика приведет к кровавому столкновению. В наши руки попала записка на турецком языке, написанная одним таткоммунистом (Юмай) другому (Мамуту Недиму), в которой дословно говорится следующее: «После полного провала Дерен-Айерлы его националистической компании единомышленники его волнуются и распускают разные ложные слухи, он сам держит путь мщения. Это он мне рассказал. Я не знаю, будет ли его месть только моральной или же с оружием. Это он, конечно, мне не скажет». Подпись. (Перевод с турецкого, см. фотоснимок оригинала).

Дерен-Айерлы провалился, секретарем Татсекции ОК был избран казанский татарин Бекиров.

В последующее вслед за выборами время Дерен-Айерлы распускал слух о том, что едет в Москву учиться, но в своем близком кругу говорил, что в случае, если не удастся

  <<l.56>>

ему снова стать у руля, он уедет в Турцию. Одновременно с этим, по нашим агентурным сведениям, он вместе с миллифирковцами взбудораживал татарское население, используя для этого недовольство некоторых слоев татар антирелигиозной пропагандой.

Гораздо более осторожную политику вели остальные националисты-коммунисты в лице Фирдевса и Вели Ибраимова. Почти с точностью можно определить, что Фирдевс, несмотря на свою трусость, является наиболее существенной силой в татарском национальном движении, действующей крайне осторожно и конспиративно. Самые конспиративные совещания происходили на его квартире в самом тесном кругу. Он надеется, что удастся  Саид-Галиева удалить с поста предСовнаркома и его место занять или ему самому или же его лучшему другу Султан-Галиеву. Об этом было сказано самим Фирдевсом в частном разговоре Саид-Галиеву, который на это ответил тем, что он назначен сюда ЦК партии и уйдет отсюда только по отзыву его. Вели Ибраимов имел сведения о том, что на местах идут нелегальные совещания протеста татар по поводу антирелигиозной пропаганды и в своем кругу говорил, что это может привести к печальному исходу, против которого они, таткоммунисты, в создавшейся атсмофере ничего не смогут сделать.

Дерен-Айерлы и Вели Ибраимов являются инициаторами решения перенести спорный вопрос об удалении «негодных для Крыма» казанских татар перед ЦК РКП, где надеются добиться положительных результатов.

11 мая должно было состояться нелегальное совещание таткоммунистов – крымских с участием Фирдевса, Дерен-Айерлы, Вели Ибраимова, Мусабекова, Ибрагима Ибрагимова и Омера Ибрагимова. Предварительно было решено Дерен-Айерлы и Вели Ибраимовым пригласить на это собеседование и секретаря ОК тов. Уфимцева, открыть ему положение и поставить перед ним вопрос категорически: или убрать отсюда казанцев,

  <<l.57>>

прежде всего Саид-Галиева,  или же все крымские татары покинут должности и снимут с себя ответственность за будущее. К этому времени Уфимцев заболел и не мог присутствовать. Ввиду этого собравшиеся решили с этим вопросом подождать до выздоровления его. Решено было использовать всякие компрометирующие материалы против отдельных казанцев, дабы таким путем пошатнуть положение Саид-Галиева и «его ставленников». Были распределены роли обвинителей отдельных казанцев.

В этот же день состоялось другое нелегальное собрание по обсуждению тех же вопросов с участием крымских таткоммунистов Дерен-Айерлы, Вели Ибраимова, Омера Ибрагимова, Фирдевса и миллифирковцев Чапчакчи, Айвазова, Одабаша и Хаттатова. Кроме вышеупомянутых вопросов на этом собрании обсуждался еще вопрос о  самостоятельности тех сельских татарских школ, кои содержатся за счет общества, о мерах сопротивления парторганам в случае вмешательства в непартийные дела.

Необходимо отметить, что лидеры таткоммунистов-уклонистов в лице Дерен-Айерлы и Фирдевса с поразительной ясностью и быстротой информируются о всех деталях событий, решений и планов центра, особенно в области партийной жизни. Например, Дерен-Айерлы и Фирдевс еще до окончания 12-го съезда в последних числах апреля были информированы о всех подробностях его, о разных оттенках мнений вокруг обсуждения вопроса национальной политики. Поездка Фирдевса в Москву до этого наводит на мнение, что они имеют там хорошо налаженный и весьма конспиративный аппарат информации, каковой нами еще не мог быть выявленным.

13 мая снова было решено созвать конспиративное совещание крымских татработников. Совещание это состоялось на квартире Ибрагима Ибрагимова, присутствовали из коммунистов-татар: Дерен-Айерлы, Омер Ибрагимов и Вели Ибраимов, из миллифирковцев: Чапчакчи, Сейдаметов, Одабаш, Озенбашлы, Полях, Чобан-заде, Измаилов и Ногаев. Предметом обсуждения было: организованное выступление против казанцев путем разоблачения их «преступной» деятельности, дабы потребовать от ОК удаления их и замены местными. Кроме того, обсуждали персонально благонадежность

  <<l.58>>

отдельных крымских работников, которые до сих пор не работали еще вместе с уклонистами.

По инициативе Фирдевса, отсутствовавшего на этот раз, было решено 14 мая в квартире Вели Ибраимова устроить следующее собрания уже без участия миллифирковцев. Участвовали на нем: Вели Ибраимов, Мусабеков, Дерен-Айерлы, Измайлов, Полях и Ибрагим Ибрагимов. Сам Фирдевс утром того же дня отправился в служебную поездку и ввиду того, что автомобиль сломался, не мог явиться к назначенному часу. Нужно отметить, что миллифирковцы знали об этом совещании, ибо один из них Озенбашлы сидел на квартире Ибрагима Ибрагимова приблизительно час до открытия собрания, о чем-то тихо говорил, потом Ибрагим Ибрагимов сообщил ему, что он должен идти на конспиративное совещание.

Председателем собрания был Вели Ибраимов. Первым взял слово Дерен-Айерлы, выступление которого сводилось к следующему: «Хотя здесь присутствуют не все наши деятели, но это ничего, ибо все знают из предыдущих совещаний, на котором присутствовали товарищи (и здесь он назвал ряд фамилий миллифирковцев), что нам предстоит делать. Всем нам известно, что ОК у нас душит все национальности под флагом коммунизма. Это новая мера, новый путь к поглощению и уничтожению всех мелких наций. Ты – коммунист, я – коммунист, так в чем же дело? В конце концов все будем коммунисты и исчезнем как татары. Это очень характерно и многие товарищи пока этого не сознают. Но национальные меньшинства учитывают эту опасность и они вместе со всем Востоком борются. Борется Грузия, борется Азербайджан, будем бороться конечно и мы. (Вели Ибраимов тут встал и подошел к окну, посмотрел во двор, нет никого и закрыл форточку). Но у нас кроме русского коммунизма есть и  другой враг в Крыму, а это – казанцы, которые стремятся ускорить этот процесс. Они группируются здесь, вышибают нас и, чтобы они не захватили всю власть здесь в свои руки, мы должны были организоваться. Нас мало, следовательно, нужно слиться с  миллифирковцами, они «светлее нас» (это подлинные слова) и дать политический бой. Отсюда мы пойдем на официальное собрание. Не

  <<l.59>>

бойтесь, товарищи.  Теперь не то время, центр идет навстречу национальному движению».

На вопрос Мусабекова, все ли будем выступать, докладчик ответил утвердительно и поручил ему передать весь материал о казанце Султанове Фирдевсу.

Информировали о положении дел в Алуште Измаилов, о ялтинских делах – Полях. Последний высказал свое удовлетворение по поводу того, что те, в которых он до сих пор видел только коммунистов, оказались так горячо любящими свой «горный народ».

После этого конспиративного совещания состоялось официальное совещание таткоммунистов в присутствии зам. секретаря ОК тов. Берсена, который предварительно был нами негласным путем информирован о секретных постановлениях конспиративного собрания и в надлежащей мере предупрежден обо всем необходимом, дабы совещание могло быть направлено областным комитетом по правильному пути.

Первым говорил Саид-Галиев о постановлении 12-го съезда по национальному вопросу и, применяя эти постановления к крымским условиям, подчеркнул, что тут существуют группировки, которым не нравится присутствие в Крыму казанских татар. Казанцы  не считают необходимым быть и работать именно в Крыму, они назначены сюда партийным центром и могут вернуться туда, откуда приехали, но только по постановлению этого же центра. Мусабеков, отвечая Саид-Галиеву, говорил, что среди коммунистов нет казанцев и крымских, что Саид-Галиев не прав был и Мухидинов, когда написал такую вызывающую статью. Ведь нельзя же отрицать, что казанцы, не знающие местный язык и выступающие на русском языке, те же великороссы.

Фирдевс говорил: гонение, существовавшее в Башкирии, Татреспублике и Бухаре, расстрелы туземных коммунистов вызвали ряд нежелательных явлений, вплоть до восстаний. Не нужно довести дело до этого, не нужно повторения в Крыму этих же событий (скрытая угроза).

Сейдаметов говорил о неправильной политике в Карасубазаре, требовал переизбрать татбюро, Ибрагимов Омер и Измайлов

  <<l.60>>

говорили о татарских школах, о том, что везде видны только русские казанцы, а местные татары игнорируются. Вели Ибраимов жаловался, что никакой таторганизации нет, что татработники не получают места. Дерен-Айерлы назвал казанцев негодными для Крыма «шкурами».

Тов. Берсен очень резко и определенно выступил против создания группировок, против националистических тенденций и призывал их к более коммунистическому поведению.

К настоящему времени борьба утихла, крымские татары-коммунисты, убедившись в невозможности в ОК провести свою линию, ищут способы к благоприятному для них разрешению этого вопроса в ЦК и в Наркомнаце.

Для характеристики Фирдевса и того положения, которое господствовало в Крыму перед объявлением его автономной республикой, при сем препровождаем приобретенный нами у него конспиративным путем документ – письмо без подписи и без адреса, в котором неизвестному ответственному лицу, татарину, дается целый ряд указаний.

Религиозная жизнь татар в истекшем периоде показывает определенный подъем. Образовавшееся в январе с.г. Духовное управление по религиозным делам мусульман (см. наши предыдущие доклады) расширило свою деятельность по всем  татарским селам, муллы, видя силу Духовного управления, стали его поддерживать, призывать сельских татар к жертвованию в пользу его. Громовые проповеди муфтия Ибрагима Тарпи, весьма талантливого оратора, против безбожия, против упадка религиозного настроения сильно влияли на татар, часто становясь предметом всеобщего обсуждения. Популярность Ибрагима Тарпи весьма значительна, благодаря его деловитости Духовное управление очень быстро оживает.

В каждом татарском приходе по распоряжению Духовного управления избран комитет из трех человек, функции коих сводятся к следующему:

  <<l.61>>

1. Выбирать и представлять на утверждение Духовного управления мулл и муэзин вместо выбивших или умерших.

2. Ходатайствовать перед Военкоматом об освобождении от воинской повинности духовных лиц данного прихода.

3. Ходатайствовать перед органами Коммунхоза о возвращении вакуфных владений (земли, участки, дома и т.д.).

4. Распоряжаться вакуфным имуществом и распределить по принадлежности их доходов.

5. Создать приходскую кассу из добровольных пожертвований, из вакуфных доходов самих духовных лиц за разные требы и содержать за счет этой кассы причт.

Эти распоряжения Духовного управления проводятся в жизнь весьма энергично. Мечети по  пятницам пользуются необычайной посещаемостью. Прошедший пост перед праздником Рамазан по сравнению с прошлыми годами прошел глубоко фанатично. Во многих мечетях мулл со слезами на глазах молились за освобождение мусульманского народа от каких-то врагов. Очень многие, не соблюдавшие раньше религиозные обряды, в этом году постили под влиянием главным образом Ибрагима Тарпи, который со своими проповедями разжигает религиозный энтузиазм не только в самом  Симферополе, но часто и в других татарских местностях. Выпавшие в день праздника Рамазан после длительной сухой погоды дожди муллами были истолкованы как подарок Божий за подъем религиозной жизни.

За последнее время случаи тайного преподавания Корана весьма участились, кое-где были приняты меры к привлечению к ответственности виновных, но непроницаемость в самую среду татарского духовенства для постороннего человека часто служила причиной невозможности выявить подробности и место преподавания, а также виновных лиц. Необходимо отметить, что вопрос о преподавании Корана не так легко разрешим, принимая во внимание то обстоятельство, что очень много сельских школ содержится за счет общества, которое в свою очередь требует в них

  <<l.62>>

преподавания Корана и в очень многих случаях прямо принуждает учителей к этому.

Учитывая замкнутость среди духовенства нами был завербован - в связи с одним случаем тайного вероучения - мулла и начата во всекрымском масштабе кампания по вербовке мулл.

Первые результаты этого начинания уже налицо: установлено, что в одном из местных детских домов один из воспитателей, бывший мулла, во время прошедшего поста заставлял детей по целым дням голодать, т.е. дети не ели от зари до заката солнца. Другой случай был в Бахчисарайском татарском художественном техникуме, заведывающим коего состоит старый курултаец Боданинский, преподавателем географии является местный мулла бывший курултаец Сеит-Джелиль Шемьи, который во время преподавания ясно и определенно проводит мысль о необходимости веры в Бога как высшего интеллекта, создавшего целые системы миров, выдвигает такие метафизические выводы в научной окраске и это делает перед аудиторией, значительный контингент коей состоит из комсомольцев. Нами через ОК приняты меры к лишению виновных лиц возможности в дальнейшем подобной деятельности.

Проводимая нами и НКВД Крыма отделение церкви от государства, конкретно выразившееся в ликвидации так называемых домовых православных церквей, закрытие синагог, караимских кенас, обывательским мнением татар было истолковано как название Божие за грехи, за покушение на Ислам, за захватнические мечты о святой мечети Ая-София в Константинополе и т.д., но в то же время националисты эту «неприкосновенность» татарских мечетей стараются объяснить как показатель сил мусульман, как боязнь власти перед репрессивными мерами по отношению к магометанам и, по всей вероятности, усиление религиозной жизни татар отчасти обусловлено и этим обстоятельством.

Главная тяжесть вины в этом несовременном и ненормальном явлении  (усиление религиозного фанатизма) ляжет на прежний

  <<l.63>>

состав ОК и на Дерен-Айерлы в частности, который во время образования Духовного управления никаких мер не принимал к тому, чтобы помешать созыву съезда духовенства или же по крайней мере создать там раскольническое настроение, со стороны которых никакая антирелигиозная пропаганда не велась, а татарская газета глубоко молчала о вопросах религии.

Даже инициативные выступления татарских комсомолистов в антирелигиозном духе не поддерживались ими.

При таких обстоятельствах естественно, что Духовное управление, не видя никаких препятствий со стороны власти, дошло до того, что сбор пожертвований кроме частных лиц начало проводить через уполномоченных сельсоветов, которые снабжались удостоверениями этого управления. Это легко могло порождать в  отсталых массах татар такое представление, что жертвование в пользу татарского духовенства есть равносильная сбору налога гражданская обязанность.

Духовное управление в контакте с националистами собиралось даже открыть в Симферополе и Ялте духовные училища для выпуска мулл. С этой целью решено отправить Ибрагима Тарпи и других в Москву.

В противовес старому составу Татбюро ОК новый состав, желая наверстать пропущенное, на страницах татарской прессы открыл ярую антирелигиозную пропаганду как раз во время поста.

Нужно признать, что в этом отношении им были допущены некоторые тактические ошибки, ибо пропаганда велась слишком резко, например, газета «Ени Дунья» называла Магомета и Бога мошенниками, татарские комсомолисты, агитируя против духовенства, называли мулл такими именами, что старики-татары иногда с ужасом смотрели на них. Главная ошибка их, однако, не принципиальная, а неопытность начинающего антирелигиозного деятеля, который еще не может подойти к этому вопросу спокойно, с научной стороны опровергать темные верования. В направлении противорелигиозной пропаганды на правильный путь нами сделались соответствующие негласные указания

  <<l.64>>

через ОК.

Положительные результаты, однако, тоже дала эта кампания.

В Евпатории татсекция с комсомольцами закрыла татарскую школу за преподавание Корана, отобрали Коран, но тут снова ошибка горячей головы секретаря Юмай, который заявил, что сожжет его в день Рамазан-байрама. Тут снова понадобилось наше негласное вмешательство для предотвращения могущих быть возмущений.

В общем, если борьба между крымскими и казанскими татарами коммунистами не помешает работе нового состава ОК, можно ожидать, что антирелигиозная пропаганда сократит авторитет Духовного управления. Постановлением ОК курс нашей политики в религиозном вопросе вообще, и в татарском в частности, был признан правильным (см. выписку).

В отчетном периоде нами было приложено максимум старания для выявления связей с заграницей и определения источников получения турецких паспортов.

Установлены три лица, которые занимаются приобретением турецких документов через новороссийского турецкого консула, ведется разработка по установлению их связи и проверяется правильность этих сведений.

Выяснено, что капитан Амет, о котором говорилось в предыдущем докладе, ни кто иной, как Амет Герекли, который в настоящее время привез товары из Константинополя в Феодосийский порт и находится в Симферополе. Имеет обширные связи со всеми националистами и туземными коммунистами, с Ибрагимом Тарпи и главным образом с севастопольским Хильми. Установлено, что Амет привез литературу (с его собственных слов), какую именно неизвестно, и значительную часть ее спрятал у Хильми. Путем внутреннего осведомления через человека, стоящего близко и к Хильми и к Амету нами были приняты меры к заполучению литературы от первого, однако тот отговаривался тем, что эта литература не имеет существенного значения, что она уже разошлась по рукам и подарил нашему осведомителю только одну книгу, своего собственного произведения – «История Крыма» на татарском языке, изданную в Константинополе    <<Далее дефект текста>>

  <<l.65>>

Личность Амета Герекли и Хильми, также их деятельность, роль и связи выясняются нами.

Международное положение в течение последних дней у значительной части татарского населения, особенно среди кулацких элементов, вызвало англофильские настроения, замечается какое-то тревожное ожидание войны с Англией и в связи с этим перемена в курсе политики.

Националистическими лидерами это обстоятельство пока еще не использовывается и подобные слухи являются обывательскими толками.

Для полноты картины необходимо отметить приезд Асана Сабри Айвазова из Алупки в Симферополь, который совпал с конспиративными совещаниями крымских татар.

В заключение необходимо отметить, что разработки по разным национальным татарским группировкам связаны со значительными расходами по содержанию надежной информационной и внутренне-осведомительной сети. Углубление, расширение этого аппарата во всекрымском масштабе в дальнейшем потребует некоторое увеличение средств на эту отрасль работы.

ПредКрымПолитуправления Реденс

Нач. СОЧ    Арнольдов

Врид нач. СО Малли

Верно: секретарь ВОГПУ Таурин