Письмо генконсула Нагорного Энверу-паше и ответ его о басмачестве
Transcription
<<l.1>>
Копия.
Перевод с французского письма Генконсула к Энверу-Паше от 1-го января 1922 года.
К делу 1922г.
Милостивый государь.
Прошло три недели, как я узнал впервые о Вашем прибытии среди бухарцев. Уже 10-го декабря я слышал о Вас и имел удовольствие разговаривать с Вашим другом Самья Беем.
Я был очень доволен с ним иметь разговор, ибо этот человек отличается своими глубокими и широкими идеями. Он мне также говорил о Вас и я имел случай ему заметить, что Ваше имя мне неизвестно, ибо во время пребывания моего во Францию и в момент совершения революции в Турции, я видел Ваш портрет и относящиеся к Вам статьи, помещенные в одной из французской газеты. Когда господин Самьян-Бей говорил мне о Вас и даже обещал мне устроить с Вами свидание, я с нетерпением ожидал случая познакомиться с Вами.
Судьбе было угодно устроить иначе. Тем не менее мы разговаривали с господином Самьян Беем по поводу Ваших планов, но так как наш разговор с Вашим другом происходил так сказать в исключительных случаях и кроме того, он плохо изъяснялся, как по русски так и по-францусски, то я к сожалению не мог удовлетворить моего любопытства познакомиться с сущностью Ваших освободительных идей. Для меня осталось много непонятного. В самом деле, господин Самьян-Бей говорил о Вашем проекте объединить все восточные народы и даже китайцев с японцами. Как раз эта последняя мысль препятствует моему пониманию возможности реализации Ваших широких проектов.
Действительно, как хотите Вы примирить японцев с китайцами, когда эти две страны имеют серьезные отличия в их экономическом положении. Япония стала страной вполне капиталистической и независимой, тогда как Китай к несчастию находится под игом западных капиталистов и империалистов, в особенности англичан, и даже самих японцев. Неправда-ли эта.
Интересовавшись много во время моей эмигрантской жизни во Франции вопросами социально-экономического характера, я позволяю себе обратиться с этим вопросом непосредственно к Вам, как к политику и государственному мужу, который понимает иначе освобождение народов востока. Я затрагиваю здесь вопрос чисто теоретический искренне преследуя цель иметь возможность принять характер Ваших идей, которые сделали Вас столь известным в Европе. Вы меня премногим обяжите, если Вы пожелаете черкнуть мне несколько строк с объяснением выше-затронутого вопроса.
Пользуясь случаем писать Вам, я хотел бы еще сказать несколько слов относительно Вашего настоящего положения в этой стране. Мне рассказывают, что рассматриваетесь в качестве пленника. Это меня чрезвычайно удивляет, особенно если принять во внимание Ваши освободительные идеи, как раз по отношению к этому народу, который исповедует ту же религию, что и в Вашей стране.
Как раз в этот момент я веду переговоры с вождями Бухарских племен, находящихся в окрестностях Дюшамбе и я полагаю, что может быть в будущем представится случай увидеться с Вами или по крайней мере, получать Ваши письма, чтобы установить наше знакомство. Здесь так мало людей, с которыми можно было бы поговорить серьезно по вопросам, которые нас волнуют и по которым мы имеем зачастую различные мнения.
26-го декабря я был у Ибрагима-Караул-Беги и я предполагал, что буду иметь удовольствие видеть Вас. В глубине моей души я питаю все же надежды видеть Вас на наших переговорах, потому что разговор между мною и Вами был бы более согласованным, так как мы всегда преследуем одну и ту же цель освобождения народа, без различия его религии или национальности.
Я не знаю, разрешит ли Вам Ибрагим-Караул-Беги написать мне несколько слов, но я надеюсь, что с Вашей стороны Вы сделаете все возможное, под каким бы то ни было предлогом, ответить мне на настоящее письмо также по францусски.
Позвольте господин Энвер-Паша пожелать Вам счастливого нового
<<l.1ob>>
года и пожать Вашу руку.
Генеральный консул.
Перевод с францусского ответного письма Энвер-Паши от 12-го января-22 года Генконсулу РСФСР Нагорнов.
12 января 1922 года.
Господин Генеральный Консул.
Ваше длинное письмо от 1-го января 1922 года я получил. Так как я был в поездке, то отвечаю теперь.
Моя точка зрения на освобождение народов уже известна в Москве и Лондоне. Прибывши в Бухару я констатировал, что принципы самоуправления народов, а особенности мусульманских масс остаются мертвой буквой в бывших русских владениях.
Во время моей поездки в Восточную Бухару я видел, что Советские войска совершили неслыханные преступления, разорили и ограбили все города и деревни по пути их прохождения, под предлогом самозащиты, хотя этого не могло быть.
Тогда я понял что для осуществления моих принципов освобождение народов от империалистического ига, нужно будет начать с низвержения русского господства, которое невыносимо в особенности в Туркестане, Бухаре, Хиве и т.д.
Если Ваши представители /речь идет о правительстве - А.Н./ не желают предоставить различным народам, в особенности мусульманским массам, самим управлять своей судьбой, чтобы таким образом сделать попытку создать добровольный союз /очевидно России - прим. А.Н./ с угнетенными народами Востока, тогда Вы меня также встретите ожесточеннейшим бойцом против Вас.
Вот мои последние слова.
Я буду Вам очень благодарен, если Вы уведомите об этом решении Московских товарищей /слова подчеркнуты в оригинале - примеч. А.Н./
Примите, Милостивый Государь, мои наилучшие пожелания.
Энвер.
Перевод с францусского письма Генконсула РСФСР к Энвер-Паше от 12 января 1922 года.
г. Дюшамбе 14/1-1922г.
Милостивый государь.
Подтверждая получение Вашего письма от 12-го января, спешу выразить мое удовольствие войти в непосредственную переписку с Вами и может быть таким образом мы сможем урегулировать известные недоразумения, существующие между нами.
Вы просите меня передать в Москву Ваше решение относительно освобождения народов Бухары, Туркестана и т.д. Я охотно исполняю Ваше желание, но прежде чем послать доклад моему Правительству, считаю абсолютно необходимым осветить некоторые стороны поднятого вопроса.
Вы пишете мне, что Бухарский народ угнетен русскими. Далее в своем письме Вы говорите, что Вы видели опустошения произведенные войсками Красной Армии. Что касается последняго утверждения, я могу отрицать факты эксцессов, совершаемых иногда некоторыми русскими частями, или отдельными красноармейцами. Но нужно быть справедливым.
Я лично, тоже имел случай ехать из Бухары в Дюшамбе вместе с Бухарскими войсками, под командой Али-Ризо и я уверяю Вам честью коммуниста, который находится в партии более 15-ти лет, что я сам лично констатировал случай грабежа у населения бухарскими солдатами. На моих глазах
<<l.2>>
на Юрченском базаре, например, бухарские солдаты, хотя получавшие большее жалование, чем русские красноармейцы, брали у торговцев продукты, не платя за них.
Я констатировал своими собственными глазами случаи, когда Бухотряд Данияра брал силой у крестьян Дюшамбских окрестностей и после этого грабежа он имел еще смелость говорить, что крестьян обобрали русские. В целях протеста против провокации ненависти со своей стороны бухарцев против русских, я в свое время об этом случае поставил в известность Усмана Ходжаева.
Я констатировал собственными глазами, что не только русские солдаты разрушали бухарские дома в городах и кишлаках, чтобы в силу плохой одежды найти кусок дерева согреться, но точно также и национальные Бухарские войска Али-Ризо делали тоже самое, хотя они были лучше накормлены и одеты, благодаря содействию Советской России.
Теперь я Вас спрашиваю, если только хотите быть справедливым и безпристрастным. Где начинается разница между войсками "утеснителей" и национальными бухарскими войсками в их поведении по отношению к мирному населению. Будьте справедливы и ответьте прямо на этот вопрос.
Следовательно нельзя аргументировать факт угнетения случаями, которые Вы привели. Правда мы знаем случаи злоупотреблений и эксцессов некоторых начальников военных частей, или отдельных солдат, но мы их наказываем безпощадно и при случае я мог бы доказать Вам это. Как коммунист я утверждаю самым категорическим образом, что все коммунисты красноармейцы получили самое строгое приказание препятствовать всяким случаям грабежа и доносить о них в партию /примеч. я ссылался на постановление коммунистической партии /организации/ в Дюшамбе А.Н./ Это я тоже мог бы неопровержимо доказать.
Скажу более, Российская Республика сама хотела отозвать свои войска из Бухары и Русское Правительство даже начало вывод войск из Дюшамбе, Вольджуана Гаома и т.д.
Почему эти войска отозвались. Потому что мы знали, что национальные бухарские войска идут в Дюшамбе заменять наши части. Как раз здесь мы доказали на деле, а не только на словах и обещаниях, всю искренность и желание России видеть свободной и счастливой Бухарскую Республику, развивать свои внутренние дела. Можете ли Вы отрицать факт отзыва наших войск из Восточной Бухары. Нет.
Мы сделали это еще до прибытия в Дюшамбе Усман-Ходжаева с его 600 кавалеристов и мы отозвали около 8.000 солдат, которые были в Восточной Бухаре, оставив лишь в Дюшамбе небольшое количество солдат для помощи Ходжаеву.
Скажу еще более, 7-го декабря, два дня ранее измены Ходжаева, я его спросил, хочет ли он, чтобы я вывел наши войска, но вероломных не хотел ибо в его душе уже таилась идея измены дружеству Советской России, той самой России, которая доставляла финансы Бухаре, экипировала его 600 всадников, которая помогла новой Республике стать на ноги и укрепиться при трудностях внутреннего и внешнего характера.
Вот каково положение, Милостивый Государь. Вы видите, что это не совсем то положение, которое Вы обрисовали.
Я не говорю здесь по поводу наших отношений с Бухправительством, но если бы Вы пожелали затронуть этот вопрос, я снова мог бы доказать неопровержимыми аргументами /что Россия не вмешивается во внутренние дела страны, когда дело идет, например, о избрании той или другой политической персоны в Центр...не Бухарское правительство. Неоспоримо, что Россия, но это еще далеко от идей, что Россия хочет играть роль "угнетателя".
Заканчивая свое письмо я Вас просил бы указать мне факты, способные действительно подкрепить Ваше утверждение и Ваше мнение по затронутому вопросу. Я думаю наоборот, что после известного размышления, сопровождаемого проверкой фактов, Вы будете вместе с нами и поможете нам установить действительную свободу Бухарского народа. В противном же случае приведенные Вами утверждения подкрепите более точным путем и сочту е... своим долгом, как Российский Консул передать их моему правительству.
Примите, Милостивый Государь, свидетельство моего отличного уважения.
Генконсул Нагорнов.
Перевод с францусского письма Энвера-Паши к Генконсулу РСФСР Нагорному от 16/1-22г.
<<l.2ob>>
16/1-22г.
Милостивый Государь.
Я получил письмо от 14/1-22г.
Вы довольно хорошо аргументируете, то, что Вы написали. Поэтому я ничего нового не могу добавить. Если только Вы хотите, чтобы Россия избежала большое несчастье, которое приближается, то я Вам советую очистить занятую территорию и предоставить Туркестанцам и Бухарцам регулировать свои дела.
Примите, Милостивый Государь, мои наилучшие пожелания.
Энвер.
Translation
<<l.1.>>
Copy.
Translation of French letter from the Consul General to Enver Pasha of 1 January 1922.
For 1922 file.
Dear Sir.
Three weeks have passed since I first learned of your arrival among the Bukharans. I heard about you already on 10 December and had the pleasure of talking with your friend Samian Bey. I was very happy to have a conversation with him because this man has profound and broad ideas. He also spoke to me about you, and I had occasion to remark to him that your name was unknown to me, [sic; not unknown?] because during my stay in France and at the time the revolution took place in Turkey, I saw your portrait and the articles about you in a French newspaper. When Mr. Samian Bey spoke to me about you and even promised me to arrange a meeting with you, I looked forward to a chance to get acquainted with you.
It was not meant to be. Nevertheless, we spoke with Mr. Samian Bey regarding your plans, but since our conversation with your friend took place, so to speak, in exceptional cases, and in addition, he did not express himself well, either in Russian or in French, I unfortunately was unable to satisfy my curiosity to get acquainted with the essence of your liberationist ideas. Many things were left unclear to me. Indeed, Mr. Samian Bey spoke about your plan to unify all of the Eastern peoples and even the Chinese with the Japanese. It is this latter notion that prevents me from understanding the possibility of realizing your broad plans.
Really, how to you want to reconcile the Japanese with the Chinese when those two countries have serious differences in their economic situation. Japan has become a fully capitalistic and independent country, whereas China, unfortunately, is under the yoke of Western capitalists and imperialists, especially the British, and even of the Japanese themselves. Is this not true.
Having taken a great deal of interest during my émigré life in France in socioeconomic questions, I will take the liberty to pose this question directly to you, as a politician and statesman who has a different understanding of the liberation of the peoples of the East. I am bringing up here a purely theoretical question, with the sincere purpose of having a chance to accept the nature of your ideas, which have made you so well known in Europe. I will be much indebted to you if you would like to write me a few lines with an explanation of the above question.
In taking the occasion to write to you, I would also like to say a few words about your present status in this country. I am told that you are considered a prisoner. I find this extremely surprising, especially if one takes into consideration your liberationist ideas, precisely in regard to this people, who practice the same religion as in your country.
Just at this moment I am negotiating with the leaders of the Bukharan tribes who are on the outskirts of Dushanbe, and I believe that perhaps in the future a chance will present itself to meet with you or at least to receive your letters, so as to establish our acquaintance. There are so few people here with whom one can talk seriously about matters that concern us and about which we often have different opinions.
On 26 December I visited Ibragim Karaul Begi, and I expected to have the pleasure of seeing you. Deep in my heart I still harbor the hope of seeing you in our negotiations, because a conversation between me and you would be more harmonious, since we always have the same goal of liberating the people, regardless of religion or nationality.
I do not know whether Ibragim Karaul Begi will permit you to write me a few words, but I hope that for your part you will do everything possible, under any pretext, to answer this letter in French as well.
Allow me, Mr. Enver Pasha, to wish you a happy new
<<l.1ob>>
year and to shake your hand.
Consul General.
Translation of French letter from Enver Pasha in response, dated 12 January 1922, to RSFSR Consul General Nagornov.
12 January 1922.
Mr. Consul General.
I received your long letter of 1 January 1922. Since I was on a trip, I am answering now.
My view of the liberation of peoples is already well known in Moscow and London. After arriving in Bukhara I stated that the principles of self-government of peoples, especially the Muslim masses, remain a dead letter in the former Russian possessions.
During my trip to Eastern Bukhara I saw that Soviet troops had committed unheard-of crimes, had ravaged and looted all the towns and villages that they passed through, under the pretext of self-defense, although that could not be.
Then I realized that in order to implement my principles for the liberation of peoples from the imperialist yoke, it will be necessary to start with the overthrow of Russian dominion, which is insufferable especially in Turkestan, Bukhara, Khiva, etc.
If your representatives (reference is to the government—A.N.) do not wish to allow various peoples, especially the Muslim masses, to control their own destiny in order to thereby make an attempt to create a voluntary alliance (obviously of Russia.—note by A.N.) with the oppressed peoples of the East, then you will also face me as the fiercest conceivable fighter against you.
Here are my last words.
I will be very grateful to you if you report this decision to your Moscow comrades (words underlined in the original.—note by A.N.).
Please accept, Dear Sir, my best wishes.
Enver.
Translation of French letter from Consul General of the RSFSR to Enver Pasha of 12 January 1922.
City of Dushanbe 14 Jan. 1922
Dear Sir.
Confirming receipt of your letter of 12 January, I hasten to express my pleasure at entering into a direct correspondence with you and perhaps in this manner we will be able to settle certain misunderstandings that exist between us.
You ask me to convey to Moscow your decision regarding the liberation of the peoples of Bukhara, Turkestan, etc. I am happily fulfilling your wish, but before sending a report to my Government, I find it absolutely essential to clear up certain aspects of the question.
You write me that the Bukharan people are oppressed by the Russians. You go on in your letter to say that you saw the devastation perpetrated by the Red Army troops. As for the latter assertion, I can [cannot?] deny instances of instances of excesses committed sometimes by certain Russian units, or by individual Red Army soldiers. But one must be fair.
I personally have also had occasion to travel from Bukhara to Dushanbe together with Bukharan troops, under the command of Ali Rizo, and I assure you, on the honor of a Communist who has been in the party for more than 15 years, that I personally witnessed an instance of looting from the population by Bukharan soldiers. Before my eyes
<<l.2>>
at the Yurchensky bazaar, for example, Bukharan soldiers, although they were receiving a higher wage than Russian Red Army soldiers, took products from the merchants without paying for them.
I saw with my own eyes instances when Daniiar’s Bukharan detachment took things by force from peasants on the outskirts of Dushanbe and after that looting he still had the audacity to say that the peasants were robbed by the Russians. In order to protest against the provocation by the Bukharans of hatred against the Russians, I informed Usman Khodzhaev of this incident at the time.
I saw with my own eyes that not only Russian soldiers destroyed Bukharan homes in the towns and villages in order to find a piece of wood to warm up due to their poor clothing, but Ali Rizo’s national Bukharan troops did exactly the same thing, even though they were better fed and clothed, thanks to assistance from Soviet Russia.
Now I ask you, as long as you want to be fair and impartial. Where does the difference begin between the troops of the “oppressors” and the national Bukharan troops in their conduct toward the peaceful population. Be fair and answer this question directly.
So it is impossible to argue that there is oppression based on the incidents you cited. True, we know instances of abuses and excesses by some commanders of military units, or by individual soldiers, but we punish them mercilessly and, if the occasion arises, I could prove this to you. As a Communist I affirm in the most categorical way that all Communists and Red Army soldiers have received the strictest orders to prevent any instances of looting and to report them to the party (Note: I cited the resolution by the Communist Party (organization) in Dushanbe. A.N.). I could prove this irrefutably as well.
Moreover, the Russian Republic itself wanted to recall its troops from Bukhara and the Russian Government even started pulling troops out of Dushanbe, Voldzhuan Gaom [?], etc.
Why were these troops recalled. Because we knew that the national Bukharan troops were en route to Dushanbe to replace our units. This is where we proved in practice, and not only in words and promises, all of Russia’s sincerity and desire to see the Bukharan Republic free and happy and to see it develop its internal affairs. Can you deny the fact that our troops were recalled from Eastern Bukhara. No.
We did this even before Usman Khodzhaev arrived in Dushanbe with his 600 cavalrymen and we recalled about 8,000 soldiers who were in Eastern Bukhara, only leave a small number of soldiers in Dushanbe to help Khodzhaev.
I will say even more. On 7 December, two days before Khodzhaev’s betrayal, I asked him whether he wanted me to pull out our troops, but the treacherous fellow did not want that because his soul already harbored the idea of betraying the friendship of Soviet Russia, the same Russia that delivered finances to Bukhara, equipped its 600 horsemen, that helped the new Republic get on its feet and gain strength despite internal and external difficulties.
That is the situation, Dear Sir. You see that it is not quite the situation that you sketched out.
I am not talking here about our relations with the Bukharan Government, but if you wanted to bring up this question, I could again prove with irrefutable arguments that Russia is not interfering in the country’s internal affairs when the situation involves, for example, the election of a certain political figure to the Center… not the Bukharan Government. It is indisputable that Russia, [sic] but still a long way from the idea that Russia wants to play the role of “oppressor.”
In concluding my letter I would ask you to cite facts for me that can actually reinforce your contention and your opinion on this matter. I think on the contrary, after a certain amount of reflection, accompanied by checking the facts, you will be with us and will help us establish real freedom for the Bukharan people. Otherwise back up your contentions more precisely and I will deem it… my duty as Russian Consul to convey them to my government.
Accept, Dear Sir, evidence of my greatest esteem.
Consul General Nagornov.
Translation of French letter from Enver Pasha to RSFSR Consul General Nagornov dated 16 Jan 1922.
<<l.2 ob>>
16 Jan 1922.
Dear Sir.
I received the letter of 14 Jan 1922.
You present a fairly good argument for what you write. So I have nothing new to add. If you want Russia to avoid a great calamity, which is approaching, I advise you to vacate the occupied territory and to let Turkestanis and Bukharans control their own affairs.
Please accept, Dear Sir, my best wishes.
Enver.