Доклад Н. Хусаинова о Восточной Бухаре (просвещение, басмачи, муулы и др) Khusainov's report on Eastern Bukhara (education, basmachi, mullas)
Transcription
<<l.1>>
I. Организация власти в Восточной Бухаре.
Начиная от Шахрезяба вплоть до Дюшамбе во всех районах, где нет повстанцев, власть бухарского правительства существует исключительно в городах, где она возглавляется Ревкомами. Представителями последних являются бывшие эмирские чиновники и крупные баи, например председатель Гузарского Ревкома бывший чиновник Шахрезябского бека, дядя эмира; председатель Баясунского Ревкома – крупный торговец, председатель ревкома в Динау-брат быв. Динавского бека. Советов до настоящего времени нет. Насколько плодотворно деятельность Ревкома, видно из того, что отделов, существующих на бумаге, при Ревкомах в действительности нет; есть лишь отдельные лица, называющие себя отделами, которые ничего не делают, за незнанием инструкций, ни средств.
Председатели власти никакого авторитета у населения не имеют. Это объясняется с одной стороны тем, что Бухарское правительство до настоящего времени не пыталось подойти к населению, а с другой стороны поведением Ревкомов. Председатели последних, назначенные центральной властью независимо от их прежнего социального положения, никакой заботливости к населению не проявляют, как по неопытности так и в силу своей идеологии, да и материально противоположны интересам трудящегося населения; деятельность их сводится к обеспечению благополучия, как собственного, так и их классовых друзей. Дехканское население не только ничего не получившее после переворота, но вынужденное платить еще большие налоги и наборы, чем при эмире, разумеется, не может с доверием взирать на представителей власти.
II. Просвещение.
Просвещение в областях отсутствует: нет школ ни старого типа, ни нового. Заведывающие Отделами просвещения «пуарифы» ничего не предпринимают в смысле распространения просвещения, не имея ни соответствующих инструкций, ни денежных средств и учебных пособий, ни учителей, таким образом, не существует даже первоначального обучения грамоте. Школы старого типа «медресе» /напр. в Денау, в Балсуне/ разрушены и ничего не сделано, по части, хотя бы незначительного ремонта и приспособления их для школ нового типа, несмотря на то, что потребные для этого усилия незначительны и нет недостатка в подходящих зданиях.
<<l.2>>
III. Роль духовенства.
В то время как просветительная работа отсутствует, влияние духовенства на умы и сердца населения чувствуется всюду. Благодаря с одной стороны непринятию правительством мер к ограничению влияния духовенства, с другой стороны тесной связи и постоянному общению последнего с населением, духовенство пользуется до сих пор влиянием, как на представителей власти, так и на простое население, причем влияние это оказывается более в городах, чем в кишлаках.
Между тем к ограничению влияния духовенства представлялась возможность: стоило лишь развить соответственную пропаганду с целью дискредитировать отдельных представителей духовенства в глазах массы и изолировать население от более влиятельных мулл путем перевода последних в другие районы, заменяя их более либеральными муллами, или просто высылкою из пределов Бухары. Наконец, той же цели можно было достигнуть чисто практическим путем: проявляя большую заботливость о населении, на деле доказать беспочвенность и должность их агитации.
IV. Экономическое положение.
Районы Шахризяба, Байсуна, Денау, Юрчи, Карата настолько богаты удобными для земледелия участками, что в них нет ограничения землевладения декхан, каждый завоевывает столько, сколько может. В среднем каждый декхан имеет от 20 до 50 десятин, как богарной /главным образом/, так и поливной земли: последняя занята садами, огородами, посевами риса и хлопка. Помимо засеянных участков большая площадь совершенно никем не занята и в будущем может быть использована, как в целях государственного хозяйства, так и в случаях наделения землею малоземельных и безземельных дехкан других районов. Урожайность богарной земли такова: что десятина дает от 80 до 120 пудов пшеницы. В районе Шахризяба, Денау и Юрчи огромная площадь земли в несколько десятков тысяч десятин могла бы быть орошена без больших затрат.
Как следствие всего этого, является богатство Восточной Бухары сельско-хозяйственными продуктами. Если бы Восточная Бухара не была захвачена восстанием, она могла бы дать в настоящее время без ущерба для населения около 3.000.000 пудов зерна, один Байсучский район, посевами дехкани аксакалов, мог бы дать 300.000 пудов.
Занимаясь кроме земледелия и скотоводством, население имеет
<<l.3>>
много скота: в районе Каратага, Дюшамбе и Бальджу еще не так давно были лица, имеющие от 3 до 5 тысяч голов скота мелкого/баранов и коз. Вследствие неумелых действий властей большая половина скота угнана в Афганистан.
Кустарная промышленность проявляется в занятиях ткачеством /вырабатывает высокий сорт маты/ «алача», кожевным и кузнецким делом, пока обслуживающие лишь нужды местного населения. Небольшими усилиями можно постигнуть поднятия этих промыслов на должную высоту, на какой они были в прежнее время, когда напр. алача была предметом вывоза в другие районы Бухары.
Экономическая политика в Восточной Бухаре отсутствует, зато процветает бессистемное и бесконтрольное забирание продовольствия и скота у населенияпод видом покупки с уплатой расписками вместо денег, задолженность правительства в одном Шарибад-Байсун-Термезском районе выражается суммою в 6 миллиардов рублей. Местные власти, не имея указаний из центра, ни собственного опыта, забирают у населения все, что им заблагорассудится, выдавая ничего не значащие расписки, за которые не уплачено еще с начала революции. Вполне понятно, что отношение населения к представителям власти может быть только враждебное.
V. Партийная работа.
Партийные организации существуют официально, но фактически их нет. Партия состоит из бывших чиновников и торговцев, которые смотрят на партийность с точки зрения лишь собственного благополучия, напр., в Байсуне, Гузаре, Шахризябе и друг. городах все сотрудники Ревкомов и правительственных учреждений, независимо от их классового положения, считаются членами партии, но работы среди кишлачного населения не ведутся, да и не могут ее вести по своей буржуазной идеологии. Понятно, что в кишлаках не знают ни партии, ни ее задач. Политическая работа в смысле сближения правительства с народом и разъяснения задач Революции, отсутствует. Ни революционных праздников, ни митингов, ни бесед не устраивается, не говоря уже о брошюрах и воззваниях, а потому население не имеет ни малейшего представления о задачах Революции в новом строительстве, а на самый переворот смотрят, как на простую замену Эмира «другими лицами» «джедидами», почему и нынешнее правительство называет джедидиским правительством. До настоящего времени правительство ничего не предпринимало
<<l.4>>
для организации профессионального движения, а потому не профессиональных, ни декханских союзов в Восточной Бухаре не существует.
VI. Отношение населения к русским.
Отношение населения к русским дружественное и в беседах с жителями Восточной Бухары приходилось слышать, что они помнят еще старые хорошие отношения с русскими и что вражды к ним они не пытают, по их же словам, случаев насилия, чинимых будто бы русскими в районах Восточной Бухары не было. И я лично в Байсуне, Денау, в Дюшамбе не наблюдал случаев насилия и бандитизма со стороны русских войск.
VII. Повстаническое движение.
В Восточной Бухаре существуют три самостоятельных движения: экономическое, реакционное и басмаческое.
Экономическое движение является естественным следствием ненормальной экономической политики и оторванности представителей власти от массы.
Этим движением охвачена большая часть Восточной Бухары, население которой требует права выборов представителей власти, а не по назначению из центра, облегчения налогов и уничтожения незаконных поборов.
Реакционное движение, насчитывающее от 2 до 21 тысячи сторонников, имеет целью восстановление эмира и шариата. Из вождей этого движения более влиятельными являются: Даулетмен с отрядом до 500 человек, Иман-Султан и Фузаил Максум.
Басмачество само по себе ничтожно и ограничивается шайками, общей численностью до 300 человек. Шайки Джаббарбека, Клыч-бека, Мирза-Кабула и Шейка грабят население и ничего кроме ненависти к себе со стороны последнего не вызывают. У них нет политических требований и вожди их домогаются назначения на ответственные и доходные должности, напр. Джабар хочет быть назначенным Председателем Ч.К. или председателем Ревокма в Яккабарге.
Есть еще довольно сильная, враждебная правительству группа, стоящая особняком от всех перечисленных движений. Это локайцы, гордое, воинственное узбекское племя, чуткое ко всяким посягательствам на его самостоятельность. Какие-либо политические или экономические требования у них отсутствуют и деятельность их сводится к нападениям на всех проникающих в населенный ими район.
VIII. Политика Бухарского правительства.
Отношение Бухарского Правительства определенно враждебное, как к коммунизму и советской политике вообще, так и русским в частном. Правительство поставило себе задачу организовать конституционную монархию и слиться панисламистским движением.
Представитель Правительства Ата-Ходжаев в бытность свою в Восточной Бухаре на тайных совещаниях в мечетях с аксакалами влиятельными баями уговаривал их отказывать в каком-либо содействии русским войскам, и даже требовать удаления их из Бухары ввиду необходимости установления монархии для объединения мусульманского мира выставить требования восстановления эмирата с Файзуллой во главе. Те же задачи ставились и предводителям шаек Давлет-Хану, Ишан-Султан-Хану и Фузаил Максусу, которые для проведения в жизнь заданий Ата-Ходжаева были назначены председателями Ревкома.
Это было и во время приезда в Восточную Бухару Председателя Бухцика Усман Ходжаева, который говорил председателям Ревкомов, чтобы они отказывали русским войскам в снабжении и тем самым создавали положение, при котором русские должны бы были изыскивать незаконные добывания продовольствия, что неминуемо должно было бы вызвать обострение отношений между русскими и населением. В Юрчи, опираясь на отряд Али Риза, Усман Ходжаев пытался разоружить отряд в 3 бригады и лишь благодаря стараниям командира бригады тов. Никитина случай этот не окончился кровавым столкновением, к которому Бухарские части были уже подготовлены Али Ризой.
Самое выступление в Дюшамбе, предпринятое Усман-Ходжаевым и направленное против русского гарнизона, не представляет собою какую-то изменническую выходку вышедшего из подчинения намеченного правительством плана, исполнение которого было возложено на одного из самых членов правительства – председателя ЦИК.
Недалеко от Старой Бухары в районе Вагаизи-Гыдж-Дуван Бустан-Азизабад оперирует шайка в 300 всадников, официально считающаяся басмаческой, но в действительности, организованная нынешним Председателем Цика Аминовым, содержимая Правительством и им же снабженная оружием, на нее возложена задача по поддерживанию связи с Усман Ходжаевым и Али-Ризой.
<<l.6>>
Когда Начальником Байсунского гарнизона был получен боевой приказ командира 3 бригады о переброске в Дюшамбе продовольствия /в том числе крайне необходимой русским частям соли/ Байсунский Ревком в течение трех дней не представлял перевозочных средств, что заставило начальника гарнизона изыскивать средства при помощи вооруженной силы, та же история повторилась в Денау, где ни Денаувский, ни Юрчинский Ревкомы не оказали нужного содействия. Между тем эти ревкомы использовали эти случаи для агитации против русских, которыми производились захваты транспорта помимо желания представителей Бухарской власти.
В то время как русские красноармейцы получали в Дюшамбе по пол лепешки, бухарские солдаты получали полную порцию хлеба. Этим бухарские власти определенно подчеркивали нежелательность дальнейшего пребывания русских частей в Бухаре.
IX. Состояние русских войск.
В связи с политикой правительства положение русских войск крайне тяжелое. Плохо одетые /есть красноармейцы, не имеющие шинелей/, плохо расквартированные, они в довершение всего недостаточно снабжаются продовольствием. 1 ½ фунта хлеба, 16 золотников крупы, и 1/4 фунта мяса слишком недостаточны для солдата, живущего в обстановке военного времени. Некоторые красноармейцы, вынуждаемые голодом, ходят к жителям за куском хлеба или чего-нибудь съестного, как милостыни. Красноармеец получает в день 2 фун. дров на варку пищи и 15 фунтов выдается на каждую печку, печей же нет. Помещаясь в постройках, не приспособленных к отоплению, красноармейцы разводят костры, почему выдаваемого им топлива оказывается недостаточным. Это заставляет их разбирать постройки на дрова, что, конечно, не способствует поднятию авторитета русских войск среди местного населения.
Таким образом, русская армия в Восточной Бухаре представляет из себя оборванных, полуголодных, диких, вдобавок наполовину не только не способных к активным действиям, но и дискредитирующих силу русского оружия, и такое состояние русских частей является следствием только что описанной политики центрального Бухарского Правительства и его местных представителей. Политической работы среди русских частей не ведется, нет и литературы и, конечно, не получая духовной пищи, красноармейцы не имеют представления ни о задачах советского строительства, вообще, ни о цели своего пребывания в Восточной Бухаре в частности.
<<l.7>>
X. Бухарские войска.
В то время как русские войска влачат в Восточной Бухаре жалкое существование, бухарские являются резким контрастом. Отлично обмундированные, сытые и расквартированные они с презрением смотрят на русских красноармейцев и служат предметом зависти для последних, однако, несмотря на заботы правительства, они вследствие недисциплинированности, скорее напоминают партизанские отряды, чем регулярную боевую силу.
Политическая работа не ведется и в частях нет ни военкомов, ни политруков, благодаря чему открыт простор для пропаганды панисламистских и пантюркистских идей, проводниками которых являются турецкие офицеры, как напр., Али-Риза Данияр, Фарук и Халид. Работа этих ярых врагов коммунизма, никем не сдерживаемая, особенно опасна и для бухарской коммунистической партии и для Советской России.
XI. Значение Восточной Бухары.
Восточная Бухара прилегает к трем областям с особенно фанатичным мусульманским населением: к Фергане, Афганистану, и к Читра. К первым двум она прилегает непосредственно, с последним же соединяется сравнительно небольшой полосой западных памиров.
Связь Ферганы с Бухарой существовала еще до Бухарской революции, зимою же 1920 года и позднее она стала еще теснее.
Афгано-Бухарская граница, никем в настоящее время не охраняемая, также свободна для перехода ее желающими, что и позволило в свое время сторонникам эмира бухарского уходить в Афганистан, а Афганцам-добровольцам присоединяться к сторонникам эмира, остававшимся в Восточной Бухаре.
Несмотря на то, что нет указаний на связь Восточно-Бухарских Повстанцев с Читралом, она не представляет трудности, т.к. горные тропики Памиров и Бухары не являются препятствием для туземцев, привычных к передвижению верхом. Таким образом, в географическом и по условиям настоящего времени, в политических отношениях, Восточная Бухара может быть названа узлом мусульманского Востока. Политическая обстановка последнего времени грозит тяжелыми последствиями: Ферганские басмачи черпают силы для продолжения войны, при одном лишь сознании, что аналогичное движение происходит в Восточной Бухаре, повстанцы которой в свою очередь действуют при молчаливом одобрении Афганистана, взявшегося за руль панисламского корабля Средней Азии. Представить Восточную Бухару самой себе, означало бы не только отказаться навсегда от советского
<<l.8>>
строительства в ней, но и способствовать усилению наших злейших врагов.
Поэтому, политическая обстановка ставит вопрос о безотлагательном умиротворении страны, где в противном случае истощенные русские гарнизоны могут ждать с часу на час повторения Дюшамбинского предательства.
XII. Роль Энвер-Паши.
Пребывание известного башкирского националиста Занки-Валидова в Старой Бухаре, где он находится под защитой Бухарского правительства и присутствие Энвер-Паши в Восточной Бухаре в связи с принятием им на себя руководства повстанческим движением, свидетельствует о серьезности положения. Талантливый полководец и выдающийся организатор Энвер-Паша является героем Ислама и популярнейшим лицом в мусульманском мире. Насколько велико обаяние можно судить по тому, как его встречали в 1920 году в Баку на Съезде народов Востока мусульмане, целовавшие его платье. Искавший до русско-английского торгового соглашения поддержки в России для укрепления мусульманского мира, Энвер –Паша после этого соглашения неминуемо должен был искать иных путей для осуществления своих планов. Восточная Бухара, на первый взгляд кажущаяся каким-то далеким и глухим захолустьем, в действительности, благодаря указанному уже географическому положению и создавшейся в последние года политической обстановке, является той благодарной почвой, которой пропаганда панисламизма может дать обильные плоды. Если такой организатор, как Энвер разовьет здесь свою деятельность, фанатичный Афганистан, где вдобавок не мало единомышленников Энвера – турецких офицеров, не преминет оказать ему серьезную помощь, если не открытым выступлением, то во всяком случае, нелегальной поддержкой. Поэтому, если присутствие Энвера в Восточной Бухаре будет подтверждено, российские политические деятели и военное командование могут ожидать серьезных событий, при которых Англия не останется безучастной свидетельницей, так как для нее темное и беспочвенное панисламистское движение более приемлемо, чем коммунистическое просвещение мусульманского Востока.
Заключение.
Для полного умиротворения Бухары необходимо разрешить несколько вопросов, при том не программным путем, а чисто практическим, сделав некоторые отступления:
1/ Облегчить тяжелое экономическое положение дехкан, уничтожив незаконные
<<l.9>>
поборы и установив определенную экономическую политику.
2/ Произвести земельную реформу.
3/ Изменить налоговую систему в пользу дехкан.
4/ Оказать дехканам материальную помощь, выдавая пособия или открывая кредит и снабжая сельско-хозяйственным инвентарем, скотом.
5/ Восстановить путем ремонта разрушенные за время революции мечети и медресе и освободить те из них, которые оказались занятыми русскими войсками под казармы, канцелярии и друг. помещения, тем самым показывая населению, что мы не оскорбляем его религиозного чувства.
6/ Установить братскую связь между населением и русскими красными частями посредством агитационной работы.
7/ Поставить на должную высоту находящиеся в Восточной Бухаре русские части в политическом и материальном отношениях.
8/ Организовать местную власть не назначением из Центра, а путем выборов из среды самого трудящегося населения, устанавливая таким образом на местах прочные советские органы.
Казалось бы, эти вопросы должны и могли бы быть разрешены нынешним Бухарским правительством. Однако, буржуазное по своему составу далекое от управляемой им массы и заинтересованное лишь упрочением своего благополучия, оно потеряло доверие широкого населения и не способно умиротворить страну и вывести ее из тяжелого положения, в то же время привитием панисламических идей правительство создает первый пункт для враждебных советской России течений. Поэтому, прежде разрешения этих вопросов, перед нами возстает самый важный и самый неотложный вопрос, без разрешения которого никакие работы в Бухаре и никакие переговоры с Бухарским правительством не будут плодотворны, а именно, вопрос о замене глубоко буржуазного и враждебного России правительства другим, более авторитетным у населения и дружественным России, контролируемый стоящею на страже интересов трудящихся коммунистической партией.
Наджиб Хусаинов.
Январь 1922 год.
Translation
<<l.1>>
I. Government Organization in Eastern Bukhara.
From Shahrisabz to Dushanbe, in all areas free of rebels, the Bukhara government exists only in cities, where it is headed by Revolutionary Committees. The members of these committees are former emir officials and prominent bais, such as the chairman of the Guzar RevCom, a former official under the Shahrisabz bek, the emir's uncle; the chairman of the Boysun RevCom--a prominent merchant; the RevCom chairman in Denau is the brother of the former Denau bek. There are still no soviets there. One indicator of how effective the RevComs are is that departments existing on paper don't exist in reality; they are nothing but individuals calling themselves departments that don't do anything for lack of instructions and resources.
Government chairmen have no authority among the people. One explanation for this is that the Bukhara government still hasn't tried to approach the people and another is the behavior of the RevComs. RevCom chairmen appointed by the central government, whatever their previous social position, don't show the slightest concern for the people, due to both inexperience and ideology, not to mention the fact that they are materially opposed to the interests of the toiling population; everything they do boils down to ensuring their own wellbeing and that of their friends, members of the same class. The dehkan population not only got nothing after the revolution, it was forced to pay even higher taxes and fees than under the emir, so, naturally, they cannot trust the authorities.
II. Education.
There is no education in the oblasts--no schools of the old or new type. Those in charge of education departments don't do anything to spread education, lacking the appropriate instructions, financial resources and teaching supplies, and teachers, so even elementary literacy instruction doesn't exist. The old type of school, "madrasas" (as in Denau and Boysun), have been destroyed, and nothing has been done in the way of minor repairs to make them fit to serve as schools of the new type, even though the effort required is insignificant and there is no shortage of suitable buildings.
<<l.2>>
III. The Role of the Clergy.
At the same time that no educational work is being done, the influence of the clergy on the people's hearts and minds can be felt everywhere. Due, on one hand, to the government's failure to do anything to limit the clergy's influence, and on the other to the clergy's close connection and constant interaction with the people, the clergy still enjoys influence on both members of the government and ordinary people. Furthermore, this influence has proven greater in the cities than in the kishlaks.
Meanwhile, there is an opportunity to limit the clergy's influence: all that's needed is appropriate propaganda aimed at discrediting individual members of the clergy in the eyes of the masses and to isolate the people from the most influential mullas by transferring them to other areas and replacing them with more liberal mullas or simply exiling them out of Bukhara. Finally, this same goal could be achieved purely practically: by showing greater concern for the people and demonstrating through action the groundlessness and falsehood <<должность=ложность?>> of their agitation.
IV. The Economic Situation.
The areas of Shahrisabz, Boysun, Denau, Yurchi, and Karat are so rich in easily farmable land that there is no limit on dehkans' land ownership and every dehkan takes as much as he can. On average, every dehkan owns between 20 and 50 desiatinas of both non-irrigated (most common) and irrigated land: the latter is taken up by gardens, vegetable patches, and rice and cotton crops. In addition to planted plots, there are large completely vacant areas that could be used in the future, both for state agriculture and if land is allocated to dehkans from other areas who are landless or don't have enough land. One desiatina of non-irrigated land yields from 80 to 120 poods of wheat. In the area of Shahrisabz, Denau, and Yurchi there is a huge amount of land, several tens of thousands of desiatinas, that could be irrigated without great expense.
As a result, the wealth of Eastern Bukhara is its agricultural output. If Eastern Bukhara had not been taken over by rebellion, it would now be providing about 3 million poods of grain without detriment to the population; in Boysun District alone, the crops of aqsaqal dehkans could yield 300,000 poods.
In addition to farming, the population is also engaged in cattle breeding and has
<<l.3>>
a lot of cattle: not long ago, there were individuals around Karatag, Dushanbe, and Baldzhu <<Baljuvon?>> who owned from 3,000 to 5,000 heads of small cattle (sheep and goats). As a result of government ineptitude, more than half of this livestock was driven to Afghanistan.
The handicraft industry takes the form of weaving (the production of a high-quality sort of mata), "alacha," leatherworking, and metalworking. For now, it only serves the needs of the local population. A small effort could bring these trades back up to the level they were at in the past, when alacha, for example, was being exported to other areas of Bukhara.
There is no economic policy in Eastern Bukhara, however the random and unrestrained taking of food and livestock from the population under the guise of buying them with vouchers instead of money is flourishing; in the Shirabad-Boysun-Termiz area alone, the government owes 6 billion rubles. The local authorities, lacking experience and instructions from the center, take whatever they want from the population, issuing only meaningless vouchers in return, none of which have been redeemed since the revolution began. It is perfectly clear that the people's attitude toward government representatives can only be hostile.
V. Party Work.
Officially, party organizations exist, but in reality they don't. The party consists of former officials and merchants who regard party membership only from the standpoint of their own wellbeing, such as in Boysun, Guzar, Shahrisabz, and other cities, where all members of the RevCom and government institutions, regardless of their class position, are considered party members, while no work is being conducted among the kishlak population, and they wouldn't be capable of doing such work due to their bourgeois ideology. Understandably, in the kishlaks, nobody knows the party or its objectives. There is no political work, in the sense of bringing the government and the people closer together and explaining the Revolution's objectives. No revolutionary holidays, rallies, or discussions are organized, to say nothing of brochures and proclamations, so the people do not have the slightest idea of the Revolution's objectives for new construction, and see the overthrow itself as a simple replacing of the Emir "with other individuals," "Jadids"--for some reason the current government is called a Jadid government. So far, the government has done nothing
<<l.4>>
to organize a labor movement, so there are neither labor nor dehkan unions in Eastern Bukhara.
VI. The Population's Attitude toward Russians.
The population's attitude toward Russians is friendly, and in conversation with the inhabitants of Eastern Bukhara one hears that they remember having good relations with Russians in the past and that they harbor no animosity toward them and attest that there were no cases of violence against them attributed to Russians in Eastern Bukhara. And I, personally, have not observed instances of violence and banditry by Russian troops in Boysun, Denau, or Dushanbe.
VII. The Insurgent Movement.
There are three independent movements in Eastern Bukhara: economic, reactionary, and basmachi.
The economic movement is a natural consequence of abnormal economic policy and how isolated members of the government are from the masses.
This movement has engulfed a large area of Eastern Bukhara, where the population demands the right to select government representatives, rather than having them appointed by the center; the easing of taxes; and the abolition of illegal requisitions.
The reactionary movement, with between 2,000 and 21,000 adherents, aims to restore the emir and sharia. The most influential leaders of this movement's are: Dauletmen, with a detachment of up to 500 men, Iman-Sultan, and Fuzail Maksum.
The basmachi movement is insignificant in and of itself and is limited to gangs totaling fewer than 300 men. The gangs of Jabbar Bek, Klych Bek, Mirza Kabul, and Sheika rob the population and elicit nothing but hatred from them. They have no political demands and their leaders solicit appointments to powerful and profitable posts. For example, Jabbar Bek wants to be appointed Chairman of the cheka or chairman of the RevCom in Yakkabog.
There is another rather strong group that is hostile to the government and stands apart from all the other movements listed. This is the Lokai, a proud and warlike Uzbek tribe that is wary of any infringement of their independence. They advance no political or economic demands whatsoever and they are mainly focused on attacking anyone who penetrates the areas they inhabit.
VIII. The Policy of the Bukhara Government.
The attitude of the Bukhara Government is decidedly hostile both to communism and Soviet policy overall and to Russians in particular. The government is aiming to organize a constitutional monarchy and pass itself off as a Pan-Islamist movement.
When Ata-Khodzhaev, a member of the government, was having secret meetings in mosques with influential aqsaqal bais in Eastern Bukhara, he talked them into refusing to give any aid to Russian forces and even demanding that these forces be removed from Bukhara, since restoring the monarchy is important for uniting the Muslim world, and demanding the restoration of the emirate with Faizulla as its head. These same objectives were placed before the gang leaders Davlet-Khan, Ishan-Sultan-Khan, and Fuzail Maksum, who were appointed members of the RevCom so that they could realize Ata-Khodzhaev's objectives.
The same thing happened when the Chairman of the Bukhara CEC, Usman Khodzhaev, visited Eastern Bukhara and told the RevCom chairmen to refuse to supply Russian troops in order to create a situation where Russians would have to procure food illegally, which would inevitably exacerbate relations between Russians and the population. In Yurchi, using Ali Riza's detachment, Usman Khodzhaev tried to disarm a detachment made up of three brigades, and a bloody clash--for which the Bukharan units had already been prepared by Ali Riza--was avoided only thanks to the efforts of Brigade Commander Cde. Nikitin.
The action taken against the Russian garrison in Dushanbe by Usman Khodzhaev was not some traitorous escapade that went against the government's plan, a plan that a member of the government--the CEC chairman--was assigned to carry out.
Not far from Old Bukhara, in the area of Vagaizi-Gydzh-Duvan Bustan-Azizabad, there is a gang of 300 horsemen operating that is officially considered basmachi but in fact was organized by the current CEC Chairman Aminov and is supported by the Government, which is also arming it, and it has been assigned to maintain ties with Usman Khodzhaev and Ali Riza.
<<l.6>>
When the head of the Boysun garrison received a field order from the commander of the 3rd Brigade to move food to Dushanbe (including salt, which Russian units desperately needed), the Boysun RevCom did not provide the means to transport it for three days, which forced the garrison head to use armed force to procure transport means. The same story was repeated in Denau, where neither the Denau nor the Yurchi RevCom provided the necessary assistance. Furthermore, these RevComs used these cases to agitate against the Russians, who had confiscated means of transport against the wishes of members of the Bukhara government.
While Russian Red Army soldiers in Dushanbe were getting a half non, the Bukhara soldiers were getting a full ration of bread. This is how the Bukhara government sent a clear signal that they no longer wanted Russian units in Bukhara.
IX. The State of Russian Troops
Government policy has put Russian troops in a dire situation. They are poorly clothed (some soldiers lack greatcoats), poorly housed, and on top of it all they are not getting enough food. 1.5 pounds of bread, 74 grams of groats, and a quarter pound of meat is not enough for a soldier living under combat conditions. Some soldiers, driven by hunger, go to locals for a piece of bread of anything edible, as alms. A soldier gets 2 pounds of firewood a day to cook his food and 15 pounds are given for heating--but there are no stoves. Housed in unheated structures, the soldiers start bonfires because of the lack of fuel. This forces them to dismantle houses to get firewood, which does not improve the authority of Russian troops among the local population.
The Russian army in Eastern Bukhara is made up of ragged, half-starved, and wild soldiers, half of whom are not only unfit for active duty, but are a discredit to the strength of Russian arms, and this state of Russian units is a consequence of the policy of Bukhara's central government and its local representatives. Political work is not being carried out among Russian units; there is no literature and, of course, without food for the spirit, the soldiers have no idea what Soviet construction aims to achieve in general or of their purpose in Eastern Bukhara in particular.
<<l.7>>
X. Bukharan Troops.
As Russian troops languish in poverty in Eastern Bukhara, Bukharan troops are a sharp contrast. Excellently outfitted, well-fed, and well-housed, they regard Russian Red Army soldiers with contempt and are objects of envy for the Russians, but despite the concern shown them by the government, their lack of discipline causes them to look more like partisan detachments than regular combat forces.
No political work is conducted in the units either by commanders or political instructors, opening the door to Pan-Islamist and Pan-Turkist propaganda, which is being spread by Turkish officers, such as Ali-Riza Daniiar, Farook and Khalid. No one constrains the efforts--which are especially dangerous for both the Bukharan Communist Party and Soviet Russia--of these vehement foes of communism.
XI. The Significance of Eastern Bukhara
Eastern Bukhara is adjacent to three areas with especially fanatical Muslim populations: Fergana, Afghanistan, and Chitral. It is immediately adjacent to the first two, and is connected to the last by a relatively small stretch of the Western Pamirs.
The ties between Fergana and Bukhara existed before the Bukharan Revolution, and they grew stronger during the winter of 1920 and later.
The Afghan-Bukhara border is not currently protected, so anyone who wants can cross it as easily, which permitted supporters of Bukhara's emir to leave for Afghanistan and Afghani volunteers to join the emir's supporters remaining in Eastern Bukhara.
Even though there is no sign of ties between the Eastern Bukhara Insurgents and Chitral, they would not be difficult, because the mountain paths between Pamir and Bukhara are no impediment for the natives, who are accustomed to traveling on horseback. So in geographic terms and, under current conditions, in political terms, Eastern Bukhara could be called the crossroads of the Muslim East. The recent political situation of the Muslim East threatens dire outcomes: the Fergana basmachi are mustering forces to fight on, aware only that there is an analogous movement in Eastern Bukhara whose insurgents in turn are acting with the tacit approval of Afghanistan, which is steering Central Asia's Pan-Islamist ship. Leaving Eastern Bukhara to its own devices would mean not just giving up on Soviet
<<l.8>>
construction there, but enabling our most vicious enemies to strengthen.
The political situation urgently compels us to pacify the country, where in the worst case the exhausted Russian garrisons can expect a repetition of the Dushanbe treachery at any minute.
XII. Enver Pasha's Role
The presence of the famous Bashkir nationalist, Zeki Validov, in Old Bukhara, where he is under the protection of the Bukhara government, and of Enver Pasha in Old Bukhara, where he has taken charge of the insurgency, attests to the seriousness of the situation. A talented commander and outstanding organizer, Enver Pasha is a hero of Islam and an extremely popular figure in the Muslim world. Evidence of his charisma can be seen in the fact that at the Congress of Peoples of the East in Baku in 1920, people greeted him by kissing his robe. Before the Russian-English trade agreement, having sought support in Russia to strengthen the Muslim world, Enver Pasha, after this agreement, was inevitably forced to find other ways of carrying out his plans. Eastern Bukhara, which at first glance might look like a remote backwater, in reality--thanks to its geography and the political situation that has taken shape over the past year--is fertile ground for Pan-Islamist propaganda. If an organizer like Enver expands his activities here, fanatical Afghanistan, where there's no shortage of Turkish officers who share Enver's views, will surely give him serious assistance, if not openly, at least through illegal support. So if Enver's presence in Eastern Bukhara is confirmed, Russian politicians and military commanders should expect serious developments and England will not keep to the sidelines, since for it, a backward and groundless Pan-Islamist movement is preferable to the communist education of the Muslim East.
Conclusion
To completely subdue Bukhara, several problems must be solved, not programmatically, but purely practically, by making several concessions:
1) Alleviate the difficult economic situation of the dehkans by eliminating illegal
<<l.9>>
requisitions and restoring a certain economic policy.
2) Carry out land reform.
3) Change the taxation system in the dehkans' favor.
4) Provide the dehkans material assistance by issuing supplies or extending credit and equipping them with agricultural equipment and livestock.
5) Restore and renovate the mosques and madrassas that were destroyed during the revolution and release those that are being used by Russian troops as barracks, offices, and for other purposes, thereby showing the population that we are not insulting their religious sensibilities.
6) Establish a fraternal connection between the population and Russian Red Army units through agitation.
7) Both politically and materially, improve the situation of Russian units located in Eastern Bukhara.
8) Organize the local government not through appointments by the Center, but through elections by the toiling population, thereby establishing strong Soviet bodies on the local level.
One would think that these problems could and should be solved by the current Bukhara government. However, being bourgeois in makeup, distant from the masses they govern, and concerned only with its own wellbeing, the government has lost the trust of the population as a whole and is not capable of subduing the country and bringing it out of its difficult situation. At the same time, the government's inculcation of Pan-Islamist ideas is providing a rallying cry for movements hostile to Soviet Russia. We are therefore faced with a very important and urgent problem that must be solved before any work in Bukhara and any negotiations with the Bukhara government can take place, specifically, the problem of replacing a government that is bourgeois and hostile to Russia with another government that has greater authority among the population and is friendlier toward Russia, which is controlled by a Community Party that looks out for the interests of the workers.
Najib Khusainov
January 1922
Comments