Секретная справка "Панисламистско-пантюркистское движение в Средней Азии и Таджикистане" (по документам ЦГА ТаджССР)

Transcription

<<l.1>>

Сов. секретно.

<<Штамп: «Рассекречено»>>

Панисламистско-пантюркское движение в Средней Азии и в Таджикистане.

(Историческая справка)

Введение.

В период, непосредственно предшествовавший первой империалистической войне, в оттоманской Турции и в др. мусульманских странах Ближнего Востока возникло политическое течение, известное в истории под названием панисламизма и пантюркизма^х/.

Основной целью панисламистско-пантюркистского движения было объединение всех мусульман для свержения европейского владычества и создания единого мусульманского мира под властью турецкого халифата. Главными своими врагами в борьбе за осуществление этой цели сторонники панисламистско-пантюркистского движения считают Англию и Россию.

Политическим и организующим центром панисламистско-пантюркистского движения во всем мире с самого начала его возникновения и до наших дней является Турция. Идеологи и вожди этого движения, как правило, одновременно являются крупными государственными деятелями Турции.

_________________

х/ Эти два названия суть разновидности одного и того же движения: панисламизм выдвигает на первый план объединение всех мусульман под знаменем защиты ислама, не отрицая в то же время руководящей роли Турции в их государственном объединении. Пантюркизм, признавая эту же цель, ставит основным условием ее осуществления тюркизацию всех мусульман и объединение их в единую тюркскую нацию.

<<l.2>>

Такое тесное сплетение интересов панисламизма и Турецкого государства отнюдь не случайное. Дело в том, что за, казалось, невинными лозунгами панисламистско-пантюркистского движения, перекрашенными в религиозно-националистический цвет, скрывается истинный буржуазно-империалистический их характер. Оттоманская Турция, встав на путь бурного империалистического развития и прикрываясь идеологией панисламизма, разрабатывает внешнеполитическую программу, рассчитанную на захват ею всех стран мусульманского мира, на насильственную тюркизацию и порабощение народов этих стран.

Таким образом, панисламистско-пантюркистское движение становится сознательным оружием и рупором захватнических стремлений молодой, но довольно жадной турецкой буржуазии. Дальнейшее сближение Турции с кайзеровской Германией – лишнее доказательство империалистического характера внешнеполитической ориентации Турции.

Кайзеровская Германия, готовясь к войне за мировое господство и стремясь использовать в этих целях все силы мусульманского мира, упорно и систематически подогревала религиозно-националистические страсти сторонников панисламистско-пантюркистского движения, оказывала им всевозрастающую материальную и моральную поддержку в их борьбе за распространение идей панисламизма и пантюркизма, сплачивая вокруг их реакционных лозунгов народов мусульманских стран.

Известно, что одна из основных задач, которую ставил перед собой разбойничий германский империализм, готовясь к войне, – это продвижение на Восток. Политическое и экономическое закрепощение стран Ближнего и Среднего Востока было одним из популярнейших основных лозунгов империалистической буржуазии Германии.

<<l.3>>

Построив железнодорожную магистраль от Константинополя до Багдада, немецкие захватчики уже тогда мечтали превратить Азию в свою колонию, а народы ее – в своих колониальных рабов.

Искусно маскируя эти истинные свои намерения, немецкие империалисты настойчиво насаждали в странах мусульманского мира и, прежде всего в Турции, свою крупную агентуру, которая фактически встала во главе панисламистско-пантюркистского движения и использовала его в интересах Германии. Подрывная деятельность этой агентуры привела к тому, что в канун первой империалистической войны создалось в мусульманском мире мнение о том, что Германия, якобы, выступает как защитник мусульман и поборник освобождения их из-под ига Англии и России.

Этим, главным образом, можно объяснить тот факт, что Турция выступила в первую империалистическую войну на стороне кайзеровской Германии.

В беседе с корреспондентом газеты «Известия» один из виднейших политических деятелей панисламистско-пантюркистского движения, крупный государственный деятель и морской министр оттоманской Турции, главнокомандующий турецкими армиями в Сирии, Палестине и Западной Аравии во время первой мировой войны – Джамаль-Паша говорил:

«Как я неоднократно и по самым разнообразным поводам заявлял, главным фактором рабского состояния мусульманских народов является, без сомнения, английский империализм. Если мусульманские массы хотят свободы, они должны, как один человек, восстать против английской колониальной политики. Всякое сепаратное выступление, которым могли бы воспользоваться англичане, послужило

<<l.4>>

бы только к увековечению рабства мусульман. Я хотел бы воспользоваться настоящим случаем, чтобы еще раз открыто заявить мусульманскому миру, что его главным, если не единственным, врагом является Англия. Каждый мусульманин должен воздержаться даже от самого незначительного шага, которым могли бы воспользоваться англичане» (см. газ. «Известия ВЦИК Советов» от 28 июня 1922 г., № 141).

Если принять во внимание, что основным внешнеполитическим фактором, ускорившим развязку первой мировой войны, является англо-немецкий антагонизм на мировой арене, то весьма убедительным станет недвусмысленное заявление Джамаль-Паши: Турция кидается в объятия Германии, надеясь воспользоваться ее военным могуществом в борьбе за завоевание себе («освобождение») мусульманских стран; Германия охотно приласкает наивных турок для того, чтобы с их помощью облегчить свою победу над Англией и отнять у нее богатую добычу – обширные колонии с их многомиллионным мусульманским населением (тоже «освобождение» мусульман).

Так идеология панисламизма и пантюркизма и практическая деятельность сторонников этого движения с самого начала их возникновения тесно переплетается с империалистическими интересами турецкой и германской буржуазии и всецело служит этим интересам.

<<l.5>>

Панисламистско-пантюркистское движение в Средней Азии в период царизма.

Пропаганда идей панисламизма и пантюркизма приняла особенно широкий размах в период непосредственной подготовки к первой империалистической войне и еще более усилилась в годы войны.

Эта пропаганда велась под лозунгом мобилизации мусульманских масс мира к «священной войне» против неверных (кяфиров) и, прежде всего, против Англии, России и Франции.

Первая попытка вождей панисламистско-пантюркистского движения начать всеобщую священную войну мусульман, направленную своим острием, прежде всего, против славянских стран Балканского полуострова и покровительствовавшей им царской России, была сделана ими во время Балканской войны. Как известно, эта попытка кончилась неудачей. Лозунги панисламистов, оказалось, не пользуются популярностью среди широких народных масс мусульманского мира.

О том, насколько озабочены были деятели панисламистско-пантюркистского движения неудачной войной Турции против Балканских стран, свидетельствует политическое настроение мусульман России в то время. В секретном циркуляре Департамента полиции от 30 марта 1913 года за № 97244 говорится, что «в местностях Империи с мусульманским населением, преимущественно же в Туркестане, Семиреченской и Ферганской областях, под влиянием поражений и неудач турок в войне с Балканскими государствами и в виду, якобы, оказываемой Россией помощи славянам, в настоящее время наблюдается настроение мусульман и проявление враждебного отношения их к русским вообще и к русскому правительству, в частности… среди мусульман Туркестанского края распространяется

<<l.6>>

прокламация с призывом мусульман к сбору пожертвований в пользу раненых турецких воинов»^х/.

Стремясь поддерживать дух мусульман, деятели и пропагандисты панисламистско-пантюркистского движения усиленно распространяли слухи о якобы готовящейся против России войны Японии, Китая и мусульман Азиатского материка.

«Мусульмане, – говорится далее в указанном циркуляре, – усиленно обсуждают вопрос о, якобы, предстоящей войне России с Китаем и не скрывают своих симпатий к китайцам, выражая пожелания успеха китайскому оружию. Под влиянием, упорно циркулирующих среди мусульман слухов о том, что Китайское правительство деятельно готовится к войне, приглашая, подвластных России, мусульман, при открытии военных действий, отложиться от России, туземное население упомянутых выше местностей и, в частности, киргизы одной из областей, высказывают необходимость сплотиться всем мусульманским народностям и, в союзе с Японией и Китаем, напасть на Россию»^хх/.

Примерно к этому времени относится одна из широких кампаний, когда-либо предпринятых панисламистами по распространению своих идей. Главари панисламистских и пантюркистских комитетов в Турции командируют во все страны мусульманского мира своих эмиссаров,

________________

х/ Центральный Госархив НКВД Таджикской ССР, фонд 2/с, оп.1, дело 9, л.159.

хх/ Там же.

 

<<М.Х.: Здесь и далее в цитатах сохранена пунктуация оригинала.>>

 

<<l.7>>

поставив им задачу – детальное ознакомление с деятельностью поборников панисламизма в этих странах и изучение условий, форм и методов дальнейшей борьбы за политическое и религиозное объединение мусульманских народностей. После тщательного изучения собранных этими эмиссарами материалов вожди панисламизма решили принять энергичные меры:

«1/ К открытию во всех городах с мусульманским населением возможно большего числа духовных школ, в коих вести преподавание по однотипной программе на арабском языке;

2/ К устройству, время от времени, в главнейших мусульманских городах съездов видных общественных деятелей и духовенства для обмена мыслями и выбора издательской комиссии, в которую должны войти лица, хорошо знакомые с религией и современными науками и на которую будет возложено составление и издание учебников и книг по всем отраслям знаний на общедоступном языке, для распространения их бесплатно среди народа;

3/ К изданию во всех городах с мусульманским населением газеты на местном языке, которая осторожно, но умело способствовала бы развитию идеи религиозного объединения среди мусульманского мира;

4/ К бесплатному обучению мусульманского юношества всех стран в высших мусульманских миссионерских школах Мекки и Медины, чтобы, по окончании курса, последние возвращались к себе на родину и распространяли среди своих соотечественников идеи религиозного объединения мусульман;

5/ К посылке в города и села всех стран с мусульманским населением просвещенных лиц для ведения религиозного объединения местного населения»^х/.

________________

х/ Центральный Госархив НКВД Таджикской ССР, ф.5, оп.1, дело 11, л.142. фондСекретное сношение Департамента полиции от 27 апреля 1914 г. № 170354.

<<l.8>>

Результаты этой широкой кампании вскоре сказались. Во многих городах были созданы учебные заведения, в г. Медине был основан мусульманский университет, долженствующий стать центром панисламистской пропаганды. Мало-помалу начали стекаться в Россию и, прежде всего в Среднюю Азию, панисламистские проповедники.

В секретном письме Туркестанского охранного отделения от 6 июня 1914 г. за № 3750 говорится, что «видный член Комитета «Единение и прогресс» и пропагандист идей панисламизма Мохаммед Рахим-Бей отправляется в Россию с русским паспортом на имя Хусейна Каримова», имея задачу «распространять фетву, написанную по-арабски, с переводом на татарский язык, которая убеждает мусульман всего мира отдавать в министерство финансов халифата религиозный налог», а также «возобновить переговоры с Измаиль-Беем Гаспринским по поводу созыва в Мекке исламистского конгресса»^х/.

Корреспонденция из Одессы, опубликованная в московской газете «Раннее утро» от 10 сентября 1914 г. за № 207, освещая военные приготовления Турции, констатировала:

«Не забыта панисламистская пропаганда. Константинопольская Центральная организация «Джамист» и «Исламист» работают вовсю. В подсекциях, в монастыре «Кироат-Хане», в Стамбуле происходит усиленная запись комитаджиев. Предвидится применение македонской практики на Кавказе, куда через Персию отправлены банды и эмиссары, во главе с известным оратором и пропагандистом Омархаджи Эффенди. Обширные знакомства последнего среди персов, как надеются, позволят ему поднять священную войну среди братьев-персов. Не забыты Туркестан, Бухара, Афганистан и Индия, куда в качестве

______________

х/ Там же, л.156.

<<l.9>>

врачей успели проникнуть турецкие эмиссары»^х/.

Штаб Туркестанского военного округа в совершенно секретном письме от 18 октября 1914 г. за № 6470 сообщил, что «по городам Туркестанского края разъезжает турецкий эмиссар турецко-поданный, житель города Константинополя Хатыбл Омарнаджи-Бек, который производит сборы пожертвований среди мусульман на военные нужды Турции»^хх/.

Командир этапной роты в г. Гузаре (Бухарское ханство) в своей секретной телеграмме на имя Самаркандского уездного воинского начальника сообщил, что «У Диван-Беги ночевал турецкий мулла с полномочием от султана (Бухарского эмира – Д.Ф.) на беспрепятственный проезд от бекства к бекству для пропаганды. Утром выехал в сопровождении бекского посланца»…^ххх/

Помимо устной пропаганды центры панисламистско-пантюркистского движения широко практиковали печатную пропаганду идей политического и религиозного объединения мусульман. Чрезвычайно характерен в этом отношении манифест-воззвание, выпущенный в Турции в начале войны под заглавием «Священная война обязательна»^хххх/.

Это воззвание было распространено во всех странах мусульманского мира и стало программой деятельности панисламистов во время войны.

Комментируя выдержи из Корана, воззвание разъясняет, что все мусульмане, без различия национальности и подданства, являются, согласно велениям бога, братьями и поэтому должны, под угрозой небесной кары, всячески помогать друг другу. Напоминая мусульманам,

____________

х/ Там же, л.240.

хх/ Там же, л.256.

ххх/ Там же, л.265.

хххх/ Там же, лл.296-297.

<<l.10>>

что священная война заповедана самим пророком, воззвание говорит, что каждый мусульманский народ должен всеми способами бороться за освобождение других мусульманских народов, находящихся в порабощении у неверных. Вот некоторые выдержки из этого воззвания:

«Каждый мусульманин должен питать такую же любовь к другим мусульманам,– говорится в воззвании, – как и к своим родным братьям и сестрам. Каждый мусульманин должен питать такие же чувства расположения ко всем своим единоверцам, какие он питает к лицам, происходящим из одного с ним племени или принадлежащим к одной с ним родине. Так равно каждый мусульманский народ безусловно должен направлять свои усилия к освобождению других мусульманских народностей, стонущих под игом врагов нашей религии и трудиться на этом поприще точно также, как отдельный мусульманин должен заботиться об освобождении всякого мусульманина, угнетаемого неверными».

«Всякий мусульманин, к какому бы классу или сословию он ни принадлежал, должен в настоящее время считать себя воином. Всякий мусульманин, могущий носить оружие, должен подготовиться и быть на готове принять участие в священной войне… С этой целью, общими усилиями, должны мы создавать значительные организации. Во всем этом деле должен принимать участие весь народ, вся нация… Мусульманский мир переживает теперь такой момент, когда каждый должен отказаться от заботы о личных выгодах и личном благополучии. В настоящий час необходимо отказаться от всяких вообще материальных целей. Мусульманство должно теперь объединиться и сосредоточить всю свою силу и волю на одной единственной цели. Мусульмане должны на некоторое время прервать все свои обычные занятия, ибо предстоит великое и святое дело:

<<l.11>>

священная война».

«Правоверные! Мусульмане братья! Взгляните на карту стран, населенных мусульманами! Ужасно то, что представится вашему взору. Обширный Индостан, благодаря раздорам в среде его обитателей, находится в порабощении горсти неверных-англичан, которые по числу гораздо меньше, чем покоренных ими туземцев. Остров Ява, насчитывающий 30-40 миллионов мусульман, управляется группой неверных голландцев, которые, впрочем, не так уж далеко ушли вперед в смысле цивилизованности. Алжир, Тунис, Египет, Судан – все эти страны стонут под игом неверных кяфиров. Великая Сибирь, великий Туркестан, Хива, Бухара, Кавказ, Крым, Казань, Астрахань, земли казаков терроризованы жестокими врагами нашей религии. Бедная Персия близка к растерзанию ее на части. Даже столице халифата неоднократно, под разными предлогами, угрожали неверные. Тирания врагов нашей религии – англичан, французов и русских по отношению мусульман не поддается описанию. Эти неверные имеют своей целью уничтожить ислам и мусульман… Они хотят погасить божественный свет…».

«Отныне все мусульмане должны преследовать одну цель: освобождение мусульманских стран от когтей неверных… Ведь господство неверных над мусульманами недопустимо! Ведь мусульмане не должны быть в порабощении! Ведь мусульмане всегда должны быть господами и правителями! А, раз мы ведем священную войну против неверных, то мы не должны подчиняться никаким распоряжениям, исходящим от них, не должны ничего покупать у них в лавках. Это, определенно, запрещено нашей религией, так как покупка самой маленькой вещи у них служит поддержкой дела христианства. Равным образом, нашей религией запрещается платить им подати, ибо это было бы высшей степенью постыдного для нас подчинения их власти и вело бы к посрамлению ислама».

<<l.12>>

«Пробудимся же от нашего векового сна, кошмарного и тяготеющего над нами, испросим прощения у бога за содеянные грехи и постараемся освободить мусульманский мир от владычества неверных.

Возвысим же наши голоса, мусульмане, и, с саблей в правой руке, с ружьем – в левой, с бомбами в карманах, с именем божьим на устах и светом веры в сердцах провозгласим следующие требования:

Индостан для мусульман Индии!

Ява для мусульман Явы!

Алжир для мусульман Алжира!

Марокко для мусульман марокканцев!

Тунис для тунисцев мусульман!

Персия для персов мусульман!

Туран для турок мусульман!

Бухара для бухарцев мусульман!

Кавказ для кавказцев мусульман!

Оттоманская Империя для оттоманцев мусульман (турок и арабов)!

Убивайте тех, кто, наряду с одним богом, допускает существование других богов, убивайте везде, где бы вы их не нашли, хватайте их, задерживайте их, подстерегайте их на всех дорогах, наконец, убивайте их везде, где бы вы их не нашли!»

В этом воззвании ярко выражен не только захватнический характер панисламистско-пантюркистского движения, несомненно направляемого немецкой агентурой, но в нем ясно выступает одна из сторон реакционной его идеологии, удивительно похожая, как две капли воды, на человеконенавистническую фашистскую теорию расового превосходства. «А ведь мусульмане всегда должны быть господами и правителями!» – восклицают идеологи панисламизма.

Распространение подобных воззваний среди мусульманских народов Средней Азии во время первой империалистической войны разлагало

<<l.13>>

тыл царской России, ослабляло ее силы на фронтах, поскольку она вынуждена была держать в Средней Азии значительные вооруженные силы для подавления вспышек антиправительственных восстаний.

Военный губернатор Самаркандской области генерал-майор Лыкошин в своем сов. секретном письме на имя Туркестанского генерал-губернатора от 23 мая 1916 г. за № 530 сообщил:

«Для выяснения деятельности Шаршаузского (Шахризябского) Агалука Ходжи-Расуль Кулия, а также настроения, прилегающих к границе вверенной мне области, бекств, был послан на место 22 марта сего года агент, которы[й] 5-го сего мая вернулся, доложив следующее: Шаршаузский Агалук Ходжа-Расуль Куль, безусловно, враждебно настроен против русских. Он пользуется громадным влиянием среди населения Шаршаузского и примыкающих к нему бекств. Большинство этого населения распропагандировано афганскими и турецкими агентами-ишанами и представляет из себя горючий материал»^х/.

Агенты панисламистов проникали даже на театры военных действий. Так, некий Аскеров, родом из Азербайджана, был замечен на фронте, где он «своими постоянными разъездами в районе театра войны, без видимой к тому надобности, навлекает на себя подозрение в занятии шпионством. Аскеров… 22 марта сего года (1916 г.) Д.Ф.) выбыл в Новую Бухару»^хх/.

Сообщая об этом, органы охранного отделения предписывают местной администрации произвести розыск о местожительстве Аскерова и при обнаружении его собрать о нем самые подробные сведения.

«По имеющимся совершенно негласным сведениям, – говорится в письме Туркестанского охранного отделения от 20 апреля 1916 г. за

_______________

х/ Центральный Государственный Архив НКВД Таджикской ССР,Сборник материалов по истории восстания 1916 г. в Таджикистане, стр.11.

хх/ Там же, л.10.

<<l.14>>

№ 1524, – в Старой Бухаре проживает доктор афганец Ходжа Абдураим Момед Ибрагимов, который всеми способами возбуждает население Афганистана к восстанию. Помощником своим для названной цели он избрал курда – персидского поданного Мурада Али Шукирова, который разъезжает по Туркестану и возбуждает население к поднятию восстания»^х/.

«По имеющимся агентурным сведениям, – говорится в другом письме того же органа, – Турецкое правительство командировало в Туркестанский край 15 эмиссаров персов из Азербайджана для ведения в крае панисламистской пропаганды, об оказании помощи Турции и об объединении всех мусульман под владычеством Турции, как главы ислама. Названные эмиссары уже появились в пределах края, разъезжают по городам, поселкам и кишлакам и ведут агитацию среди туземного населения края, выдавая себя за докторов (Хакимов) или отчитывателей корана (озаимханов). В случае надобности, они предъявляют персидские паспорта и полиция оставляет их в покое»^хх/.

Проникновение в Среднюю Азию агентуры панисламизма и пантюркизма и предпринятая ею широкая пропаганда идей мусульманского единения против неверных привели к тому, что постепенно воспитывалось в ее духе целое поколение местной молодежи из среды развивающейся ростовщической буржуазии и духовенства. Активным помощником германо-турецкой по содержанию и панисламистской по форме агентуры явилось мусульманское духовенство Средней Азии, этот единственный «просвещенный» слой мусульманского населения, этот единственный властелин дум и духовной жизни фанатических мусульман.

Мусульманские священнослужители, учителя, проповедники (маддахи),

____________

х/ Там же том II, л. <<sic>>

хх/ Там же, л.287.

<<l.15>>

представители мусульманского воинствующего суфизма – ишаны со своими мюридами и учениками (суфи) – вся эта группа, представлявшая интеллигенцию мусульман и выразительницу всей его идеологии, оплакивала с самого начала завоевания Средней Азии царизмом утраченную позицию и попадание под власть «неверных» русских.

Ферганский военный губернатор полковник Иванов так характеризует политику и деятельность этой группы:

«Эта группа провозвестников воинствующего ислама не вложила, как велит коран, меча в ножны и после того, как русское оружие разбило всякое сопротивление туземных народов и покорило их под власть белого царя. На всем пространстве времени, от первых дней завоевания края русскими войсками, до наших дней, эта группа вела тайную агитацию против русского влияния, пользуясь покровительством веротерпимого закона, лишь усиливалась с каждым днем, все более и более овладевая настроениями народной массы. Так, с каждым днем, росло число мусульманских учебных заведений, а, вместе с тем, увеличивалось и число обучающихся в них распропагандированных фанатиков. С каждым годом увеличивалось паломничество в Мекку, обратившееся в последнее время в массовое движение»^х/.

«Все туземное население, – отмечает далее полковник Иванов, – пришло к выводу, что русские принесли с собой в край «скверну», нетерпимую мусульманским вероучением и, что скверна эта грозит заражением всему правоверному населению… Отсюда успех распространения идей панисламизма, но население, слишком практичное для выступления ради одной идеи, не решалось, под страхом силы, реагировать иным способом, чем втайне мечтать о низвержении ненавистного иноверного

____________

х/ См. книгу «Восстание 1916 г. в Средней Азии[»], Ташкент 1932 г., стр. 66.

<<l.16>>

ига, представляя, однако, почву, вполне подготовленную для массового противогосударственного движения».

Благоприятна была, таким образом, почва для пропаганды панисламистских идей, и ею широко пользовалась немецко-турецкая агентура в интересах захватнических устремлений германского империализма.

Восстание 1916 года, всколыхнувшее всю Среднюю Азию и отвлекшее значительные военные силы России для его усмирения в наиболее напряженный период борьбы на русско-германском фронте, не без оснований, можно считать подготовленным, наряду с другими причинами, также и панисламистско-пантюркистской пропагандой.

И если это восстание, вызванное непосредственно нежеланием мусульман Средней Азии бороться за интересы России и отстаивание ее территории от нашествия немецких захватчиков (что также результаты подрывной деятельности панисламистов), объективно носило национально-освободительный характер, то субъективно оно было подготовлено и проведено на почве крайнего национализма. Как по своему социальному составу, так и по идеологии восстание 1916 г. было направлено не только против царизма, но и, прежде всего, против русских, против «неверных» вообще.

Правы и генерал-майор Лыкошин, тогдашний военный губернатор Самаркандской области, и полковник Иванов, когда они утверждают, что восстание 1916 г. в Средней Азии было вызвано, наряду с другими причинами, также панисламистско-пантюркистской пропагандой, широко проведенной немецко-турецкой агентурой.

«Одновременно с сим, – утверждает там же полковник Иванов, – облегчалась возможность широкого паломничества в Мекку и сотни тысяч ходжей разносили по краю фанатические доктрины ислама и почерпнутые в Турции идеи панисламизма, вместе с описанием своих впечатлений о величии мусульманского государства.

<<l.17>>

Благодаря агитации, в край проникли и младо-турецкие идеи. За время великой европейской войны в туземную массу проникли известия о наших прошлогодних неудачах, а под влиянием немецкой работы в Персии и Афганистане, проползла в сознание народное уверенность в слабости России вообще и, в частности, для защиты своих интересов в Туркестане»^х/.

Перечисляя причины, вызвавшие, по мнению генерал-майора Лыкошина, восстание 1916 г. в Средней Азии, он отмечает:

«14/ Агитация из Турции через периодически появляющиеся в крае разного рода ходжи, далилеи и других агентов турецкого правительства.

16/ <<sic>> Агитация германских военнопленных, признаки которой были замечены в Джизаке»^хх/.

Восстание 1916 г. не было ни первым, ни последним звеном в длинной цепи подрывной деятельности панисламистов. Более мелких, враждебных интересам России фактов история Средней Азии знает очень много. Приведу один факт, маленький по своей значимости, но чрезвычайно характерный для понимания той дикой злобы к русским, которая была привита мусульманам Средней Азии турецко-немецкой агентурой руками панисламистов.

«Во время сборов русского населения по мобилизации, – доносит по начальству полковник Писемский, – туземцы (Кулябского бекства Бухарского ханства – Д.Ф.) отнеслись очень враждебно: не давали подвод платных, кричали на них (русских – Д.Ф.), угрожали и, когда мужское население ушло, туземцы облили керосином живого быка и

________________

х/ Там же, стр. 65.

хх/ Там же, стр. 28.

<<l.18>>

зажгли его, при этом угрожая, что это же самое будет с русскими, как и с этим быком»^х/.

Использование панисламистского движения против России германский империализм осуществлял не только через Турцию и массовое паломничество мусульман в Мекку. Агентура Германии проникла в Афганистан и Западный Китай, где создавались ее центры подрывной деятельности, направленной против интересов России и Англии.

Деятельностью немецкой агентуры здесь руководили германское посольство в Пекине и ее же генеральное консульство в Ханкоу.

Так, в начале 1915 г. генеральное консульство Германии в Ханкоу послало в Зап. Китай, к границам Туркестана турецко-поданного шпиона Османа, который, продолжительное время находясь в провинции Ганьсу, руководил отсюда антирусской деятельностью насажденных им же на территории Восточного Туркестана резидентов.

По настоянию русского и английского посольств Осман был арестован китайскими властями и отправлен во внутренний Китай.

После его провала немцы направили к границам русского Туркестана родственника бухарского эмира Хамза-Эффенди. Последний имел задачу насаждать агентов в Западном Китае, Кашгаре, в Бухаре и Туркестане, причем он был снабжен большой суммой для приобретения оружия и раздачи мусульманскому населению Средней Азии. Но недолго продолжалась подрывная деятельность и Хамза-Эффенди: в начале апреля 1916 г. при попытке переправиться через Тибет на территорию России шпионско-диверсионная его шайка была уничтожена пограничной охраной, а сам Хамза-Эффенди, успевший скрыться, вскоре был арестован китайскими властями и передан германскому консулу в Ханкоу.

___________________

х/ Центральный Государственный Архив, фонд Ходжентского уездного управления, дело № 2246, л.42.

<<l.19>>

Известна и третья попытка кайзеровской Германии создать в Западном Китае крупный центр шпионско-диверсионной деятельности немецко-турецкой агентуры в мусульманских странах Среднего Востока. Небезызвестный подполковник Хонтинг (бывший второй секретарь германской миссии в Иране), находившийся с начала 1915 г. в Кабуле с поручением германского правительства – склонить афганского эмира к объявлению войны против России, в мае 1916 года прибыл в Ярканд. Пользуясь покровительством местных властей, Хонтинг начал здесь все более наглую подрывную работу.

«Подполковник Хонтинг, – писал российский генеральный консул в Кашгаре, – дошел до такой дерзости, что сообщил китайским властям, несмотря на их возражения, что он принимает под свое покровительство всех находящихся в Кашгаре турецких, афганских и персидских поданных и, дабы более наглядно доказать свои права, добился от уездного начальника выпуска из тюрьмы одного турка».

Оставив в Ярканде своего ставленника капитана Машрута, Хонтинг перебирается в Кашгар, где продолжительное время ведет шпионско-подрывную работу против интересов России. Однако вскоре по настоянию русских и английских послов Хонтинг был выслан из пределов Кашгарии, и уже в 1916 г. российский генеральный консул в Кашгарии мог сообщить, что «провинция эта полностью очищена от германских шпионов».

Приведенные данные не оставляют и малейшего сомнения в том, что панисламистско-пантюркистское движение в странах мусульманского мира неразрывно связывается со шпионско-подрывной деятельностью немецко-турецкой агентуры. Основным усилием их было разложение тыла России и поднятие мусульманских народов на вооруженную борьбу против России и ее союзников.

Как указано выше, не безрезультатными остались усилия панисламистско-немецкой

<<l.20>>

агентуры в Средней Азии. Помимо имевшего здесь место вооруженного восстания и отказа и отказамусульман от мобилизации на тыловые работы, германской агентуре удается создать в Средней Азии панисламистско-пантюркистскую организацию, известную под названием джадидизм.

Джадидизм, центром которого явилась Бухара, объединил в своих организациях почти все просвещенные слои населения Средней Азии, получившие свое панисламистское воспитание через многочисленные школы турецко-германской организации. Поэтому джадидизм с самого начала своего возникновения находится на службе у германского империализма и, маскируясь под лозунгом «прогрессивной» деятельности, выступает как поборник панисламистско-пантюркистских идей.

 

Панисламистско-пантюркистское движение в период революции и гражданской войны в Средней Азии.

Панисламистско-пантюркистское движение усиливается в Средней Азии в годы революции и гражданской войны.

После Октябрьской социалистической революции 1917 года благоприятная политическая ситуация содействовала скоплению значительных реакционных сил в Средней Азии вообще и в Бухаре в частности.

Пристанище нашла здесь большая группа турецких офицеров, освобожденных революцией из тюрем и плена; турецкие генералы, офицеры, государственные и общественные деятели Турции, которые после переворота в Турции вынуждены были эмигрировать за пределы своей родины.

Из Афганистана прибыл[и] в Среднюю Азию уполномоченный оттоманского правительства Турции Кязым-Бек, уполномоченный германской

<<l.21>>

шпионской делегации в Кабуле Берка Гула, ряд индусских панисламистов, из Берлина – Халиль-Паша, Джелаль-Паша, Энвер-Паша и др., большая группа татарских панисламистов. Вся эта контрреволюционная панисламистская свора была радушно принята среднеазиатскими джадидами.

Вскоре турецкие исламисты становятся во главе всех реакционных общественных, политических и религиозных организаций Средней Азии. Одновременно с энергичной политической деятельностью по воспитанию мусульманского населения идеями панисламизма и пантюркизма они приступают к организации вооруженных сил для борьбы с советской властью.

Центром, откуда панисламисты предполагали руководить священной войной мусульман Среднего Востока против советской республики, они избрали эмирскую Бухару, предоставившую им готовый приют и радушный прием.

Нужно при этом указать, что деятели панисламизма, не изменяя своей немецкой ориентации, в то же время блокируются в этот период с реакционными силами Англии и русской белогвардейщины. Поэтому основной социальной опорой, пользуясь всемерной поддержкой, которой английские интервенты и русские белогвардейцы начали борьбу против Туркестанской советской республики, были среднеазиатские панисламисты, организовавшие в разных концах Средней Азии басмаческо-повстанческие выступления. В течение 1918-1920 г.г. Туркестанская советская республика дважды находилась во вражеском окружении и, будучи отрезанной от центральной России, подверглась смертельной опасности полной ее оккупации со стороны контрреволюционных сил.

Но, как известно, успешно выдержав при помощи подоспевших на помощь частей Красной Армии в эти годы натиск врага, Туркестанская советская республика стала боевым аванпостом советской революции

<<l.22>>

во всей Средней Азии.

Этим окончательно выбита была из-под ног панисламистов огромная территория, на которую они возлагали большие надежды, готовясь ко всеобщей священной войне против кяфиров.

Однако деятели панисламизма-пантюркизма не сложили оружия. Изменив форму борьбы в Советском Туркестане, они решили продолжать войну с советской республикой, используя в этих целях Бухарское и Хивинское ханства, склоняя к поддержке их и Афганистан.

Лишь решительные действия частей Красной Армии по разгрому Бухарского и Хивинского ханств сорвали планы панисламистов и лишили их возможности начать священную войну в 1920 г.

Потеряв веру в успех открытой вооруженной борьбы с советской республикой и в целях сохранения себя у власти, среднеазиатские панисламисты-пантюркисты круто изменяют тактику своей борьбы.

В 1920 году они объявляют свою организацию «Джадидизм» распущенной и примыкают к коммунистической партии. Но вступив в компартию, джадиды – среднеазиатские панисламисты – вместе с тем создают подпольный центр своей контрреволюционной деятельности под названием «Милли Иттиход» (Национальный Союз). Союз этот, действуя по программе панисламистов, ставит перед собой задачи группировать вокруг своих организаций все антинародные контрреволюционные элементы Средней Азии, создать из них басмаческие банды и, опираясь на помощь иностранных империалистов (германских, прежде всего), свергнуть советскую власть в Средней Азии и создать на ее территории единое мусульманское государство в виде конституционной монархии.

На процессе правотроцкистского контрреволюционного блока в марте 1938 года враг народа Файзул[л]а Ходжаев, виднейший деятель среднеазиатского панисламистско-пантюркистского движения, дал следующие показания по этому поводу:

<<l.23>>

«Мое преступление против революции, против рабоче-крестьянского государства, против партии начинается с 1920 года. В 1920 году я был поставлен во главе нового советского государства – я говорю о Бухарской народной республике, во главе высшей ее власти.

Вот в этот период я примкнул к буржуазно-националистической организации «Милли Иттиход»…, которая ставила перед собой задачу превратить Бухарскую народную республику в буржуазно-демократическую республику… Мы пытались использовать басмачество, которое, к этому времени, уже появляется в пределах Бухары. Мы пытались создать новые кадры басмачества»^х/.

Это показание не является искренним, и не до конца оно раскрывает преступные планы среднеазиатских панисламистов-джадидов, ибо они действовали по своей основной политической программе – освобождение всех мусульман из-под ига «неверных» и объединение их в одно мусульманское государство под властью халифата. Поэтому вполне естественно полагать, что намерения «Национального Союза» выходили далеко за пределы Бухары. Джадиды в союзе с немецкими империалистами старались свергнуть советскую власть во всей Средней Азии, Бухара же рассматривалась ими как удобный плацдарм, откуда должна была развернуться борьба панисламистов за овладение Средней Азией и объединение всех примыкающих к ней мусульманских стран Среднего Востока против Советского Союза.

Для осуществления своих контрреволюционных замыслов состоявшие в руководящих государственных и партийных органах Бухары и др. республик Средней Азии панисламисты – Файзулла Ходжаев, Осман

_______________

х/ См. газ. «Известия» от 5 марта 1938 г., № 53.

<<l.24>>

Ходжаев, Отта Ходжаев, Мухитдинов, Арифов и их турецко-германские друзья устанавливают тесную связь с панисламистскими деятелями в Германии, Турции, Иране, Афганистане, Индии, Татаристане, Азербайджане и др. мусульманских странах и при их помощи вербуют в Бухару крупных военных специалистов и шпионов под видом врачей, учителей, инженеров и др. Одновременно они посылают большими группами джадидскую молодежь на учебу в Турцию и Германию, пополняя свои ряды кадрами обученных авантюристов-панисламистов.

Расставляя свои кадры в партийных и советских органах и вытесняя из них честных работников, джадиды руками же советских (по форме) органов организовывают крупные басмаческие банды, вооружают и подготовляют их для борьбы против Советского Союза. Одновременно они намеренно тормозят подлинную советизацию Бухары и Хивы, наводняя их панисламистскими пропагандистами.

Джадиды, занявшие командные посты в правительственных органах среднеазиатских республик, срывают нормальное снабжение оперировавших в пределах Средней Азии частей Красной Армии, всячески тормозят их военные успехи в борьбе с басмачеством, добиваются вывода их из пределов Бухары и Хивы. Одновременно они свертывают в этих народных республиках организацию национальных частей Красной Армии и вместо этого создают школы и отряды конной милиции под командованием турецких офицеров, являющихся агентами германского империализма.

«Мы, – говорил враг народа Файзулла Ходжаев в том же показании, – систематически вытесняли из советского и партийного аппарата действительных членов партии, настоящих советских людей и занимали эти посты своими людьми. Вместе с тем вели большую работу по организации вооруженных сил. Наши вооруженные силы мы формировали,

<<l.25>>

главным образом, в виде милиции»^х/.

Чтобы яснее представить идеологию правящей верхушки среднеазиатских республик того времени, небезынтересно привести выдержку из статьи одного из руководителей таджикских пантюркистов, «раскаявшегося» джадида Мухитдинова, опубликованной в журн. «За партию» за сентябрь месяц 1928 г. № 9/13/.

«Политической идеологией, – пишет Мухитдинов, – под нераздельным влиянием которой, во время организации Бухарской республики, и долгое время после того, находились все работники и руководители ее был пантюркизм. Известно, что в первое время организации Бухарской республики, во главе ее стояли три группы: 1. военнопленные, 2. работники из ташкентских и ферганских узбеков, которые были единомышленниками джадидов, 3. мы, бухарские джадиды, которые получали свое первое политическое воспитание и развитие в момент развития пантюркизма и панисламизма в Средней Азии, а сами были под полным влиянием пантюркистской и панисламистской идеологии»^хх/.

Итак, Бухарская Народная Советская Республика в первый период была средоточием панисламистских главарей и удобным, по их мнению, плацдармом для открытия первого фронта «священной войны» мусульман против советской республики. Именно в этих целях панисламистское правительство БНСР добивается в 1921 г. (т.е. после окончательной советизации Бухарского ханства и бегства эмира Сеид-Алим-Хана в Афганистан) отвода частей Красной Армии с территории республики и одновременно приглашает в качестве «главнокомандующего всеми вооруженными силами ислама» крупного авантюриста Энвер-Пашу.

________________

х/ См. там же.

хх/ Центральный Госархив НКВД Таджикской ССР, фонд № 35, оп. № 2, дело № 199, л.52.

<<l.26>>

Известно, что Энвер-Паша, военный министр оттоманской Турции, главнокомандующий ее сухопутными вооруженными силами во время первой мировой войны и один из преданных интересам немецкого империализма слуг кайзеровской Германии, был в то же время одним из руководящих деятелей панисламистско-пантюркистского движения.

Энвер-Паша, разработавший вместе с германским генеральным штабом широкий завоевательный план на востоке и потерпевший полный крах в попытке осуществить этот план, после окончания мировой войны скрывается в Берлине, а оттуда в середине 1921 г. приезжает в Бухару.

Этот международный авантюрист приезжает в Среднюю Азию, имея широкие захватнические планы, разработанные не без участия его германских друзей из Берлина. Очевидно, что немецкие империалисты возлагали на Энвер-Пашу большие надежды, поскольку обязались финансировать его новую авантюру на Востоке.

Итальянский журнал «Ориенто Модерно» сообщил всему миру, что средства для содержания армии Энвер-Паши в Средней Азии предоставлены ему «немецкой организацией, председателем коей состоит некий Шульц»^х/.

Прибытие Энвера в Бухару воодушевило и активизировало все контрреволюционные силы Средней Азии и Афганистана. В Бухаре он созывает ряд совещаний главарей местных панисламистских организаций и разрабатывает вместе с ними широкие планы объединения под своим руководством всего басмаческого движения в Средней Азии, провозглашая своей задачей создание единой среднеазиатской мусульманской республики. Местные панисламисты полностью одобряют его

_____________

х/ «Ориенто Модерно», 1922 г. № 4, стр. 242. Цитируем по переводу, хранящемуся в партархиве ЦК КП(б) Таджикистана.

<<l.27>>

планы, а Бухарский ЦИК выдает Энверу свое постановление с предоставлением ему, как «главнокомандующему всеми вооруженными силами Бухары, Хивы и Туркестана», полной военной власти и полномочия во внешнеполитических сношениях от имени республик. Энверу оставалось получить благословение эмира, чтобы приступить к военным действиям. Опасаясь, видимо, попасть в руки англичан, Энвер отказывается посетить эмира в Кабуле, а приглашает его представителей в Восточную Бухару.

В сентябре 1921 года в кишлаке Кокташ (в 8 километрах от Дюшамбе) состоялась встреча Энвера с представителями Сеид-Алим-Хана.

Совещание главарей восточно-бухарских басмаческих банд, созванное Энвером по случаю состоявшегося соглашения с эмиром, также одобрило его планы и признало Энвера «ляшкарбашием» – главнокомандующим всеми вооруженными силами ислама.

После этого пантюркистские эмиссары Энвер-Паши при активной, но тайной поддержке правительства БНСР развернули широкую организационно-агитационную деятельность во всей Средней Азии по мобилизации мусульманского ее населения в «войска ислама» под лозунгом священной войны против неверных – большевиков.

Одновременно с этим Энвер приступает к осуществлению своего плана по разоружению и уничтожению дюшамбинского гарнизона Красной Армии, состоявшего из двух батальонов 7 кавполка общей численностью до одной тысячи сабель. В этих целях особоуполномоченный правительства БНСР в Восточной Бухаре Усман Ходжаев устраивает в ночь с 22 на 23 декабря 1921 г. банкет в своей резиденции в Дюшамбе, куда приглашает командование гарнизона.

В разгар угощения, уже глубокой ночью, заговорщики во главе с Усманом Ходжаевым под угрозой наведенных на гостей револьверов заставляют начальника гарнизона подписать заранее приготовленный

<<l.28>>

приказ о сдаче гарнизоном оружия. Предателям удается разоружить один батальон, но второй батальон, предупрежденный об истинном характере события, вступает с предателями в бой, вынудив их бежать из Дюшамбе под защиту басмаческих банд Энвера. Последний вскоре осаждает 20-ти тысячной армией дюшамбинский гарнизон, вынудив его из Бухары к отступлению в сторону Байсуна. Высланная якобы на помощь осаждаемому гарнизону большая экспедиция конной милиции под командованием турецких офицеров присоединяется к армии Энвер-Паши.

Одержав легкую победу над горсточкой красноармейцев, войска Энвера быстро продвигаются в сторону Бухары. Одновременно вспыхивает контрреволюционное восстание в Западной и Центральной Бухаре, в Самаркандской и Ферганской областях Туркестанской республики. Басмачи овладели всем бухарским оазисом, многие советские учреждения эвакуировались из столицы республики гор. Бухары, многие ответственные работники республики во главе с военным министром БНСР Арифовым сбрасывают маску и переходят в лагерь Энвер-Паши.

Успехи последнего казались велики.

Агенты и печать панисламистско-пантюркистского движения всячески раздували успехи Энвер-Паши, призывая мусульман к поддержке его авантюры. Так, в том же итальянском журнале была опубликована корреспонденция из Цюриха, в которой сообщалось:

«Энвером уже заняты Мангышлакский полуостров и крепость Александровск на Каспийском море, к югу от Астрахани. Мусульманское население энергично поддерживает Энвера и беспрерывно пополняет его ряды. Энвер располагает сейчас армией в 60.000 чел. Его кавалерия в хорошем состоянии, но он испытывает недостаток артиллерии и авиации»…

В газете за 16 августа 1922 г. «Босфор» было опубликовано не

 

<<М.Х. В последнем предложении стоит знак изменения порядка слов: после «в газете» следует читать ее название, а затем дату.>>

<<l.29>>

менее сенсационное лживое сообщение о том, что якобы «Энвером создано новое государство под названием «Турецкая Средне-Азиатская демократическая республика». Государство это включает в себя Туркестан, Хиву и Бухару. Новое государство намерено заключить союз с Афганистаном»…

В газете «Мессаджеро» за 9 августа 1922 г. опубликована следующая корреспонденция:

«Известную сенсацию произвело сообщение из Константинополя о заключении в начале июля соглашения между Энвер-Пашой и Мустафа-Кемалом»…

Комментируя это соглашение, корреспонденция из Берлина, опубликованная в том же итальянском журнале (№ 7), утверждала: «Сближение, которое наметилось между Энвер-Пашой и Мустафа-Кемаль-Пашой, приняло окончательную форму союза. По сообщениям из Бухары, обе стороны договорились оказывать друг другу взаимную помощь в их соответствующих сферах влияния: сферу Энвера составляет Средняя Азия и Персия, сферу Мустафы-Кемаль – Малая Азия и Месопотамия».

Тот же журнал (№ 3) передает: «Берлин сообщает, что Энвер-Паша провозглашен эмиром Туркестана, Бухары и Хивы».

Подобные сообщения заполняли всю иностранную печать германо-турецкой ориентации и имели лишь одну цель – поддержать авантюру Энвер-Паши в его борьбе против Советского Союза.

Всячески поддерживали этого авантюриста и внутренние враги Советского Союза.

Так, в корреспонденции, опубликованной в журнале «Ориенто Модерно» (№ 4), сообщается:

«В русской печати опубликован ультиматум Энвера, главнокомандующего вооруженными силами Бухары, Хивы и Туркестана Московскому Совнаркому и ЦИК’у, переданный через посредство Нариманова, председателя

<<l.30>>

Азербайджанского Совнаркома. В ультиматуме заявляется, что военные действия против Советской России будут прекращены, как только Энвером будет получен удовлетворительный ответ на его требования, которые сводятся к признанию Советским правительством независимости Бухары, Хивы и Туркестана и уводу русских войск из этих областей в 15-ти дневный срок.

В случае принятия Советской Россией этих требований, будут освобождены все политические заключенные и заложники. Энвер просит Нариманова воздействовать на Троцкого и Каменева, чтобы они немедленно отозвали красноармейские части из указанных областей, во избежание между ними и местным мусульманским населением столкновений. К этому ультиматуму Энвером приложен протокол от 11 апреля 1922 г., которым зафиксировано предоставление ему ЦИК’ом (Бухары – Д.Ф.) полных полномочий (буквально: полной власти)».

Несомненно, что такая наглая вылазка со стороны Энвер-Паши была основана на поддержке его авантюры со стороны германских империалистов и их платных агентов Троцкого и Каменева, сделавших, видимо, немало, чтобы ослабить военные силы республик советской Средней Азии и тем способствовать успехам захватнических планов Энвер-Паши.

Но всем известно, чем кончилась эта крупная по масштабу действий и дерзости замыслов авантюра: ни внутренние, ни внешние союзники Энвера не могли его спасти, его армия была разбита, а он убит и погребен в Больджуанских горах.

Дальнейшая вооруженная борьба среднеазиатских панисламистов против Советской власти (Селим-Паша, Ибрагим-Бек и др.) не носила организованного характера и не имела сколько-нибудь успеха.

Напротив, более серьезное значение имела идеологическая борьба панисламизма против советского строительства и подрывная его деятельность

<<l.31>>

в этой области, освещению коей и посвящается следующий раздел настоящей справки.

Укажем лишь в заключение этого раздела, что вооруженная борьба басмачества за весь период его существования, вплоть до 1931 г., т.е. до момента ликвидации последних банд Ибрагим-Бека, неизменно велась под лозунгом панисламизма и пантюркизма, неизменно руководилась и направлялась деятелями этого движения, притаившимися в советских и партийных органах Средней Азии. Причем большинство поддерживалось и одобрялось со всех центров панисламистско-пантюркистского движения.

В одном из писем на имя Ибрагим-Бека, относящихся к 1925 г., придворный писарь бежавшего в Кабул бухарского эмира Сеид-Алим-Хана писал:

«Россия боится, что она будет разорвана на части. Россия боится объединения маджахидов (борцов ислама – Д.Ф.). Если произойдет объединение мусульман, то России придет конец, Россия перестанет существовать.

Сейчас европейские газеты пишут о предстоящей гибели России.

В России гибнут миллионы от голода, от болезней и от варварства. Его величество (т.е. эмир – Д.Ф.) получает периодические известия из Лондона, Берлина, Парижа, Индии».

Даже авантюра Ибрагим-Бека в 1931 г., как свидетельствуют документы того времени, была организована с помощью панисламистско-пантюркистских деятелей и враждебных Советскому Союзу иностранных государств.

В воззвании Ибрагим-Бека, этого главаря последней басмаческой авантюры в Средней Азии и последнего «главнокомандующего войсками ислама», обращенном ко всем мусульманам Средней Азии и извещающем о переходе (в апреле 1931 г.) басмаческой его банды «на территорию

<<l.32>>

священной Бухары», эмир Сеид-Алим-Хан величается как «уполномоченный всех государств мира, решивших ликвидировать партийное правительство в России».

«При содействии соседних государств, – гласит воззвание, – я вступил на территорию священной Бухары. Войсковые силы мои распределены по группам, которые занимают всю прибрежную полосу от Керни до Пянджа. Прощая вам (населению Средней Азии – Д.Ф.) некоторые прошлые заблуждения, приказываю собрать оружие и… служить религии ислама, защищать религию и бороться с большевистским правительством.

Я уверен, что, с божьей помощью, враги будут уничтожены и наши старания даром не пропадут».

Известно, что столь крупная басмаческая банда, сумевшая оккупировать почти половину территории Таджикистана, создавалась эмиром Сеид-Алим-Ханом на территории Афганистана и при непосредственной помощи панисламистско-пантюркистских деятелей, тесно связанных с афганскими, английскими и турецко-германскими властями.

Чтобы яснее представить себе роль Афганистана в этой последней авантюре контрреволюционного басмачества, коротко остановимся на событиях, непосредственно предшествовавших ей.

Вся северная часть Афганистана населена, главным образом, таджиками, узбеками, туркменами и др. народностями Средней Азии, в числе не менее четырех миллионов человек. Вся вышибленная из пределов советской Средней Азии за годы гражданской войны контрреволюционная свора нашла приют на этой территории, заразив местное население идеями религиозного и политического объединения мусульман.

Панисламистско-пантюркистские деятели, потеряв Среднюю Азию как плацдарм развертывания «священной войны против неверных», все свои надежды отныне возлагают на Афганистан и проявляют на его территории

<<l.33>>

в 1926-30 гг. активную деятельность. Они усиленно агитируют здесь идеи панисламизма и стремятся превратить Афганистан в очаг своих контрреволюционных интриг против Советского Союза.

Справедливость требует, однако, указать, что правительство афганского эмира Амануллы не поддается домогательствам панисламистов и вскоре оно должно было поплатиться за это вынужденной отставкой. Панисламистско-пантюркистские деятели готовят правительственный переворот в Афганистане, придав этому форму крестьянского восстания во главе с Бача-Сакао. Это «восстание», возглавляемое панисламистами – муллами и феодалами и воспринявшее реакционные исламистские лозунги, привело к отставке Амануллы и установлению диктатуры Бача-Сакао. Вся контрреволюционная басмаческая эмиграция боролась вместе с Бача-Сакао за свержение Амануллы-Хана. Один лишь этот факт свидетельствует, что панисламистско-басмаческие руководители были гарантированы Бача-Сакао активной поддержкой в их борьбе против советской Средней Азии.

Всем известно, чем кончилось кратковременное господство Бача-Сакао: Надир-хан, бывш. военный министр Амануллы, сформировав в Индии большие отряды и заручившись поддержкой англичан, выступил против Бача-Сакао и одержал блестящую победу над его силами.

Правительство Надир-хана стало преследовать сторонников Бача-Сакао, в том числе и басмаческую эмиграцию. Таким образом, внутренняя ситуация в Афганистане сложилась не в пользу панисламистско-пантюркистских деятелей. В связи с этим изменилась и тактика их борьбы.

Басмаческая контрреволюция во главе с Ибрагим-Беком как военачальником и вдохновляемая панисламистскими идеологами, объявляет

<<l.34>>

своей задачей создание на севере Афганистана самостоятельного «Узбеко-Таджикского государства». Один из сподвижников Ибрагим-Бека, впоследствии захваченный в плен частями Красной Армии, Абдукаюм-Парваночи в своих показаниях говорил:

«Опираясь на поддержку эмиграции – узбеков, таджиков Ханабада, Талахана, Рустака, Ибрагим-Бек преследовал цель создания Узбекистана в пределах Каттаган-Бадахшанской провинции Афганистана. Он говорил: мы создадим свое государство».

Это поддерживается и показаниями другого его сподвижника – Ишан Исохан Мансурханова:

«…Ибрагим-Бек всюду объявил, что он борется за создание узбеко-таджикского государства в Каттаган-Бадахшане».

Вполне очевидно, что Ибрагим-Бек, выполняя директивы панисламистско-пантюркистской эмигрантской контрреволюции, стремился создать на территории Афганистана базы подготовки к прорыву в Таджикистан и похода на советскую Среднюю Азию. Но этому не суждено было осуществиться. Надир-хан от мирных переговоров и увещеваний вскоре перешел к активным военным действиям против Ибрагим-Бека.

Именно в этот период (1930 – начало 1931 г.) усилился наплыв эмигрантов из Таджикистана, Узбекистана, Туркменистана, в основном состоявших из баев, эмирских чиновников, мус-духовников, бежавших в связи с проведением коллективизации и ликвидации кулачества. Этот пришлый элемент, в значительной своей части являвшийся явными и тайными агентами главарей басмачества, заверял о готовности народов Средней Азии выступить против советской власти.

Ибрагим-Бек, видя безнадежность дальнейшего сопротивления Надир-хану, воспользовался этой «свежей информацией» и ускорил свой поход на Советский Таджикистан.

<<l.35>>

Ибрагим-Бек в своих показаниях говорил об этом следующее:

«После нескольких боев с афганцами, когда… я находился в одном из кишлаков около Галихона, со мной были почти все курбаши… Они заявили мне, что с афганцами воевать незачем, а надо идти в свои места на совтерриторию и воевать. Настроения курбашей и джигитов в продолжение нескольких месяцев были такими, что они желали уйти в Таджикистан. А те из эмигрантов, которые перешли в Афганистан в течение 1930 г., заявили, что все население (Средней Азии – Д.Ф.) настроено против Советской власти. Эти разговоры подогревали настроения курбашей и джигитов…».

Переход банды Ибрагим-Бека на советскую территорию не был неожиданностью для панисламистско-пантюркистских деятелей, маскировавшихся в советском и партийном аппарате республик Средней Азии. Они деятельно готовились к встрече этой банды и приложили, как мы увидим дальше, все свои усилия к тому, чтобы содействовать успехам басмаческой контрреволюции. Но лишь благодаря несокрушимой мощи героической Красной Армии и эта последняя «священная война мусульман» против Советского Союза была быстро ликвидирована.

 

Панисламистско-пантюркистское движение в период советского строительства в Средней Азии.

Идеологическая борьба панисламистско-пантюркистских деятелей и их подрывная деятельность с самого начала установления советской власти в Средней Азии и на протяжении всей последующей истории советского социалистического строительства была направлена, прежде всего, против национальной политики большевистской партии.

<<l.36>>

После Октябрьской социалистической революции и образования Туркестанской Советской республики пантюркисты приложили все усилия к тому, чтобы ввести по всему Туркестану турецкий язык, и они добились известных успехов: преподавание во всех школах начали вести на турецком языке, молодежь и юношество обучались панисламистским и пантюркистским стихам, распевались турецкие песни, ширилось движение за тюркизацию и за турецкое объединение мусульманских народностей Средней Азии.

Особенно же острую форму приняла пантюркистская агитация и подрывная деятельность пантюркистов в Бухарской Народной Советской Республике, населенной в основном таджиками, нетюркской народностью. Подрывная деятельность вдохновителей и носителей панисламистско-пантюркистских идей, как увидим дальше, впоследствии приняла здесь острую форму межнациональной борьбы и раздоров.

Известно, что Бухарский эмират со столицей его городом Бухара являлся государством в основном таджикским. Государственным языком, языком литературы и других форм идеологической деятельности был здесь современный таджикский язык.

Со времени советской революции и создания здесь Бухарской Народной Советской Республики (1920 г.) положение в корне изменяется: усилиями панисламистов и пантюркистов официальным языком государства и преподавания в школе был объявлен узбекский (тюркский) язык. Этот чуждый таджикам язык был насильственно навязан населению вновь созданной республики, несмотря на то, что огромное большинство населения не знало и не понимало его.

Чем объяснить, что таджикский (фарсидстский) язык был вытеснен и его место занял узбекский (тюркский) язык?

Пантюркисты проповедовали, что узбеки, киргизы, казаки, туркмены, азербайджанцы, татары и прочие нации тюркского корня, объявленные

<<l.37>>

советской властью самостоятельными нациями, в действительности составляют одну нацию, таджики же Бухары являются узбеками и только под влиянием персидской культуры забыли свой язык и народность и нужно их опять сделать тюрками, поскольку все эти народности должны сливаться в одну вольную турецкую нацию.

«Под влиянием этих идей, – писал крупный панисламистский деятель Мухаметдинов, – и для осуществления этих целей, мы были врагами персидско-таджикского языка и слугами и сторонниками турецкого языка и турецкого объединения»^х/.

Таким образом, таджики, населяющие Бухарскую республику, были противоестественно и насильственно обузбечены (тюркизированы).

«В последние годы существования Бухарской республики, – писал там же Мухитдинов <<sic>>, – между нами (сторонниками панисламистско-пантюркистского движения – Д.Ф.) появились мысли – открыть для таджиков таджикские школы, но эти мысли имели мало сторонников и поэтому не имели последствий».

Если среди пантюркистов не было сторонников даже открытия таджикских школ, то таджикский народ жаждал иметь не только свою школу, но свою национальную культуру. Панисламистам не было дела до того, что желает народ, ими руководили лишь бредовые идеи пантюркизма. Под влиянием этих идей таджикская интеллигенция того времени, в основе своей буржуазно-националистическая, считая таджиков тюрками, «сынами единой тюркской нации», энергично принялась за распространение среди широких масс таджикского народа скверных семян пантюркизма-панисламизма.

_______________

х/ Центральный Госархив, ф.35, оп.2, д.199, л.53.

<<l.38>>

Свидетель борьбы пантюркистов за тюркизацию таджиков некий Джабаров в своей статье, опубликованной в журнале «За партию» № 3-4 за 1929 г., рассказывает:

«Пантюркист Акбар Шамансуров, стоявший одно время во главе Самаркандской парторганизации, всячески добивался уничтожения таджикского языка, даже штрафуя говорящих по-таджикски. Члены пантюркистского кружка «Чагатай», организованного в то время узбеками, объявили войну против таджикского языка и стали его жестокими врагами. Поэтому в те времена все школьники, курсанты и «чагатайцы» распевали на улицах и базарах известные турецкие марши»^х/.

Приведу перевод текста одного такого турецкого марша, пользовавшегося в то время в Средней Азии большой популярностью:

Вставайте туранцы, возьмите оружие

Турки освобождены – уничтожена Греция

Припев: Да здравствуют турки

Да здравствует Камаль,

Вставай из гроба

Боевой Джамаль

Образовался ислам – враги исчезли,

Турецкий мир стал светлым.

Припев:

Турецкая армия стала турецким отцом,

С мероприятиями Падишаха Камаля.

Припев:

Греция исчезла, турки свободны,

Город Стамбул стал турецким.

Припев:

_____________

х/ Там же, л.57.

<<l.39>>

В корреспонденции, опубликованной в газете «Авози таджик» за № 74, автор ее, некий Рустан, приводит следующую свою беседу с группой школьников г. Бухары:

«Я спросил: вы таджики или узбеки? Они ответили: мы таджики и даже ни одного узбекского слова не понимаем. Вот уже год прошел, как мы учимся в средней школе и до сих пор не можем выучить узбекский язык, вследствие чего мы почти ничего не понимаем на уроках. Но учителя наши, которые учились в Турции, говорят, что вы узбеки и каждому следует считать себя узбеком»^х/.

Идеей пантюркизма была заражена и вся местная периодическая печать. Приведем несколько примеров.

В газете «Туркестан» от 3 января 1924 г. можно прочесть следующие мысли в статье «В стране таджиков»:

«Желание употребить этот язык (таджикский – Д.Ф.) означает, во-первых, стремление отделиться от жизни, потому, что жизнь и течение истории против него, во-вторых, факт принятия его означало бы принятие не полезного, а бесполезного языка. Поэтому, для таджиков, живущих в городах и вблизи них, необходимо немедленно перейти на узбекский язык и не придерживаться особого (таджикского) языка».

А для тюркизации таджиков, живущих далеко от городов и не знающих узбекского языка, автор статьи предлагает следующие мероприятия:

«Теперь остаются таджики, живущие далеко от городов и стоящие особняком таджикские кишлаки и вилояты. Можно сказать, что, в настоящее время, последние не имеют никаких отношений с узбеками.

______________

х/ См. там же, л.36.

<<l.40>>

Но мы уверены, что, если и здесь в течение 2-3 лет возникнут тесные взаимоотношения между узбеками и таджиками, то последние окажутся в положении туркестанских таджиков».

В газете «Заревшан» за № 182 (сентябрь 1924 г.), в статье «По поводу таджикской проблемы» имеются следующие указания:

«Ни в коем случае нельзя отрицать, что, связанные с узбеками и даже, в своем большинстве, происходящие от узбеков, таджики смогут идти вместе с узбеками. Имеющиеся у нас исторические материалы показывают, что они, в действительности, тюркские племена, подпавшие под сильное влияние иранской (фар[с]идской) литературы и культуры в эпоху их господства над тюрками».

«По нашему, – продолжает далее автор этой статьи, – вместо того, чтобы ломать голову над тем, кто самаркандцы и ходжентцы – таджики или узбеки и приводить несуществующие доказательства, нужно стремиться к благу памирских таджиков, потому что упомянутые таджики, как в историческом, так и в другом отношении не отличаются от узбеков и от этого, как мы видим, они получают не вред, а пользу».

Один из таджикских пантюркистов в статье, помещенной в стенгазете «Новый путь», выходившей в Ходженте, писал:

«Я думаю, что, если мы возьмем на себя задачу таджикизации, или будем претендовать на нее, то мы на несколько лет отстанем от культуры».

Таким образом, среднеазиатские агенты панисламистско-пантюркистского центра, находящегося в Турции, руководили из своего контрреволюционного подполья не только вооруженной борьбой басмачества против советской власти, но и неприкрытой идеологической борьбой против ее национальной политики.

Известное решение Политбюро ЦК ВКП(б) о проведении в Средней Азии государственного и национально-территориального размежевания

<<l.41>>

деятели панисламистско-пантюркистского движения встретили в штыки. Мудрому решению партии, осуществившему вековые чаяния народных масс Средней Азии, панисламистско-пантюркистские деятели давали такую оценку:

«Это сделано большевиками с целью ослабить вольную тюркскую нацию. Будущее такого ее искусственного дробления на отдельные нации не предвещает для мусульман ничего хорошего».

С этой оценкой пантюркисты и панисламисты вели ожесточенную борьбу против основных принципов нацразмежевания. Причем пантюркизм терпит в этот период ряд эволюций. На территории Узбекистана и Таджикистана он принимает форму великодержавного узбекского шовинизма – «узбекизм».

«Наши ошибки, – пишет тот же «раскаявшийся» панисламист Мухитдинов в выше цитированной его статье, – которые были сделаны во время существования Бухарской республики и являлись следствием господства пантюркистских и панисламистских идей, как наследство перешли Узбекистану. Эти политические неправильности и ошибки, перешедшие, как наследство, от Бухарской республики, не были исправлены, но даже были углублены».

Идеология узбекизма – то же, что и идеология пантюркизма.

Узбекские националисты – те же вдохновители пантюркизма. Потерпев полное поражение в вооруженной и идеологической борьбе за турецкое объединение мусульманских народностей Средней Азии в одно государство, они во время нацразмежевания несколько изменяют свою тактику: они стремятся сделать всех и всякого узбеками, чтобы как можно большую территорию захватить себе, объединив ее в одной узбекской республике.

Таджикские пантюркисты активно помогают узбекистам в их борьбе за извращение национальной политики партии.

<<l.42>>

Безвестный автор записки «Политические обоснования происходящей узбекизации таджикского населения на территории Уз.ССР»^х/ писал по этому поводу следующее:

«Когда джадидисты, пантюркисты, панисламисты потеряли свою надежду на их перспективы, эти джадидисты превращаются в панузбекизм и надевают советскую маску. В результате, мы видим, что во всех таджикских школах преподавание свелось на узбекский язык. Среди таджикского населения велась агитация, чтобы они звали себя узбеками.

Влияние это так усилилось, что, не говоря об общей массе населения таджиков, но даже ответственные партийные работники переименовали себя из таджиков в узбеки».

Пантюркисты-панузбекисты ни за что не хотели бы выделить таджиков в отдельную республику. Но, видя безнадежность этих своего рода захватнических стремлений, они сделали уступку своим желаниям и согласились объявить горную Восточную Бухару автономной областью таджиков в составе Уз.ССР. При этом утешали они себя: «Таджикистан никакого значения иметь не будет, ибо он не имеет ничего, кроме высоких, бесплодных гор». И действительно, таджики лишены были целого ряда городов и районов (Бухара, Самарканд, Ходжент, Сурхан-Дарья), густо и компактно населенными таджиками и являющимися историческими центрами их культуры. Лишь благодаря вмешательству ЦК ВКП(б) и правительства Союза Таджикистан из автономной области переводится в разряд авт. республики, но все же остается в составе Уз.ССР и в пределах прежней территории.

Пантюркисты (и узбеки, и таджики), предвидя развитие самосознания таджикского народа в условиях советской власти и в целях закрепления

_____________

х/ Центральный Госархив Таджикской ССР, фонд 35, оп.2, дело 199, л.л.27-35.

<<l.43>>

своей победы, одержанной во время нацразмежевания, с новой силой развернули борьбу за узбекизацию уже тех таджиков, которые оказались на территории собственно Узбекской ССР. Достаточно яркую характеристику этой борьбы пантюркистов дает автор выше цитированной записки.

«Агитация узбекского шовинизма после нацразмежевания, – пишет он, – особенно усилилась в следующем:

1. Говорили, что в Узбекистане – место только узбекам, кто будет считать себя таджиком, будет отправлен в Таджикистан.

2. Лица, желавшие остаться в Узбекистане, должны были принять государственный язык – узбекский, почему и в школах преподавание велось на узбекском языке.

3. Если у какого-либо рядового работника появлялись национальные чувства, в особенности, у преподавателей, их увольняли со службы и прикрепляли к такой работе, где языковая сторона не играла никакой роли, особенно это имело место в Самарканде, Бухаре и Ходженте.

4. Если кто-нибудь ехал на работу в Таджикистан, про него распускали слух, что его сослали, как группировщика, или же за то, что он назвал себя таджиком.

Создалось такое впечатление, что Таджикистан является синонимом дореволюционной Сибири и таджики, желавшие работать в Узбекистане назвали себя узбеками. Результаты мы видим в том, что, когда проводилась перепись 1926 г., под влиянием агитации узбекских шовинистов, таджикское население именовало себя узбеками».

«Если бы Союзные органы, – продолжает он, – были в курсе того, в каком порядке проводилась перепись 1926 года, в отношении определения национальности, то, не только бы их не оформили в порядке утверждения, но за искажение директив и решений по национальному вопросу,

<<l.44>>

союзные органы привлекли бы к ответственности участников оформления таких государственных документов».

Таким образом, результаты переписи 1926 г., согласно которой целые таджикские районы и города оказались узбекскими, пантюркисты-панузбекисты могли считать не менее крупной своей победой в их борьбе за тюркское объединение. Вскоре группа таджикских пантюркистов, оказавшихся впоследствии у руководства Таджикской автономной республики, почувствовала всю серьезность этой победы панузбекистов и встала на путь борьбы с ними.

Эта группа во главе с Мухитдиновым, Ходжибаевым, Максумовым и др. руководителями тогдашнего таджикского правительства, ранее активно боровшаяся вместе с панузбекистами за дело тюркского объединения, в 1928-29 г. отходит от своих прежних позиций и предъявляет к узбекам ряд территориальных притязаний.

«Мы, – писал в 1928 г. Мухитдинов, – которые начали это преступное дело (тюркизацию таджиков – Д.Ф.), признаем свою ошибку, хотим, чтобы она была исправлена. Только жаль, что некоторые из тех, кто бьет нас за ошибки прошлого, сами же за эти ошибки крепко держатся и стремятся их усилить».

Желая «исправить» свою ошибку, таджикские панисламисты выдвинули требование присоединить к Таджикистану г.г. Бухара, Самарканд, Ходжент, Сурхан-Дарья с одноименными областями и округами, а также выделение Таджикистана из состава Уз.ССР и преобразование его в союзную республику. Такое требование соответствовало интересам таджикского народа, а следовательно, не противоречило основным принципам национальной политики нашей партии.

Партия и советское правительство, ломая упорное сопротивление панузбекистов, пошли навстречу чаяниям таджикского народа.

Была создана комиссия по размежеванию Узбекистана и Таджикистана

<<l.45>>

в составе ответственных представителей этих республик.

В этой комиссии разыгралась жестокая борьба: таджики доказывали свое право на присоединение к своей республике означенных выше районов Узбекистана, узбеки же, опираясь на данные переписи 1926 г. (вот когда они пригодились), небезуспешно оспаривали претензии своих противников. Комиссия эта ни к какому решению не пришла, за исключением того, что зафиксировала предрешенный вопрос о присоединении к Таджикистану Ходжентского округа (ныне Ленинабадская область Таджикской ССР). Все же остальные претензии таджиков оказались неудовлетворенными. Поэтому представители Таджикистана, намного уменьшив свои прежние территориальные претензии, обратились в Средазбюро ЦК ВКП(б) с жалобой на свою неудовлетворенность решением означенной размежкомиссии.

Но и эта, последняя попытка таджиков оказалась разбитой о сильный и всемогущий панузбекизм.

Таким образом, Таджикская Автономная Республика с присоединенным к ней Ходжентским округом в 1929 году была выделена из состава Уз.ССР и преобразована в самостоятельную союзную республику, непосредственно входящую в СССР. Не стало более яблока раздора, и панисламистско-пантюркистские деятели Таджикистана, Узбекистана и др. республик советской Средней Азии вновь сомкнулись в своей контрреволюционной борьбе против большевистской партии и ее политики.

Как показали процессы над врагами народа, прошедшие в 1937-38 гг., панисламистско-пантюркистские деятели Средней Азии были тесно связаны с троцкистско-бухаринской бандой изменников родины и вместе с ней явились прямой находкой для агентуры враждебных Советскому Союзу империалистических держав и, прежде всего, фашистской Германии.

Подрывная деятельность панисламистов, маскировавшихся в советских

<<l.46>>

и партийных органах Таджикистана, была направлена, прежде всего, на: а) извращение экономической политики советской власти, рассчитанное на провоцирование недовольства широких народных масс советской властью и подготовку из их среды кадров басмачества;

б) извращение национальной политики советской власти, насаждение панисламистско-националистических доктрин и воспитание на этой основе буржуазно-националистических кадров.

Практическими и непосредственными руководителями проведения панисламистско-пантюркистских мероприятий в Таджикистане, как впоследствии выявилось, были: секретарь ЦК КП(б) Таджикистана Гусейнов, председатель СНК Таджикской ССР Ходжибаев и председатель ЦИК’а Таджикской ССР Нусратулла Максум. Известна эта контрреволюционно-националистическая шайка под названием «Максумо-Ходжибаевщина».

Максумо-Ходжибаевская организация заботилась, прежде всего, о соответствующих ее идеям и стремлениям кадрах. Поэтому руководителями почти всех наркоматов, центральных и местных советских и хозяйственных органов оказались быв. деятели и воспитанники бухарского джадидизма, этого среднеазиатского филиала панисламистско-пантюркистского центра. Через посредство этих руководящих кадров Максумо-Ходжибаевская клика проводила работу по морально-политическому разложению кадров советского, партийного и хозяйственног[о] аппарата республики: поощряли ошибки работников, культивировали бесхозяйственность, политическую и моральную распущенность, взяточничество, угодничество. Все пускалось в ход для создания почвы неприкрытой контрреволюционно-антисоветской деятельности, для создания почвы басмаческой интервенции.

В стенографическом отчете II съезда КП(б) Таджикистана (январь 1934 г.) говорится об этом:

«Прежде всего, Максум и Ходжибаев не считали необходимым опираться

<<l.47>>

на парторганизацию, на бедняцко-середняцкие массы дехканства и колхозников, а предпочитали опираться в своей работе на «влиятельных», имущих и «именитых» людей, на кулаков-баев, бывших родовых вождей и феодалов… Пользуясь отсутствием необходимой революционной бдительности как со стороны ЦК, так и райкомов партии, они поставили в ряде мест во главе руководства кулаков, баев, бывших родовых вождей и феодалов, эмирских чиновников и пр. бывших людей»^х/.

И далее:

«Они имели и свой собственный орготдел, через который подбирали и расставляли кадры, способные срывать линию партии и двурушничать перед партийным руководством. У них собственное выдвижение, передвижка и воспитание кадров. Они внимательно следили за коммунистами, способными уклониться от линии партии.

Вместо борьбы с уклонами, вместо того, чтобы исправить ошибки молодых коммунистов, они тщательно их культивировали, развивали и политически развращали партийную молодежь. Они разлагали нашу организацию и морально. В стремлении забрать в свои руки руководство, они прибегали к любым средствам: подкупали деньгами, портфелем, водкой и т.д.»^хх/.

Максумо-Ходжибаевщина опиралась на байско-кулацкие элементы и выражала их интересы. Максумо-Ходжибаевские буржуазные националисты приказывали местным работникам не выявлять кулаков-баев, запрещали вручать им твердые задания на сдачу хлеба и хлопка государству, не допускали привлекать баев, феодалов, ростовщиков к индивидуальному обложению. Они проповедовали панисламистско-пантюркистскую

____________

х/ Газ. «Коммунист Таджикистана» от 14/I-34 г., экз.№ 12 /1204/.

хх/ Там же за № 8 /1200/ от 9/I-34г.

<<l.48>>

теорию о том, что «в Таджикистане нет, вообще, кулаков-баев, нет бедняков и середняков, а есть единые сыны Таджикистана». Они не только говорили, но и претворяли в жизнь эту установку: освобождали из-под ареста кулацко-байских и буржуазно-националистических преступников, под видом переселения вербовали из ферганских и зеревшанских долин баев, басмаческих руководителей и прочие контрреволюционно-националистические элементы, заселяя их в Таджикистан.

Вся эта подрывная деятельность буржуазных националистов сочеталась со злейшей враждой их к бедняцко-середняцкому дехканству.

Выдвигая теорию «монохлопка» (100% хлопковость хозяйства республики), Максумо-Ходжибаевская правительственная клика стремилась к уничтожению зернофуражной базы, сокращению поголовья скота, уничтожению фруктовых садов, виноградников, шелководства, огородничества, риса. В проведении этой практики подрыва экономической мощи дехканства контрреволюционные националисты даже заставляли распахивать под хлопок площади, засеянные пшеницей, вырывать засаженные огороды, выкорчевывать виноградники и шелковицы.

Максумо-Ходжибаевщина возглавляла подрывную деятельность врагов в области коллективизации сельского хозяйства. Прикрываясь «левацкими» лозунгами, они в практике проводили грубое администрирование дехкан, заставляя их перепрыгивать через основную форму (для того времени) коллективизации – тозовТОЗ-ов к артелям и коммунам.

Извращение хозяйственной политики партии враги народа сделали орудием своей борьбы против бедняцко-середняцких масс, орудием ограждения кулацко-националистических элементов от советской власти.

«Вместо власти Советов, – говорится в стенограмме II съезда КП(б) Таджикистана, – построенной на широком участии самих масс, они вводили эмирские порядки… Вместо линии партии на внедрение революционной

<<l.49>>

законности, они вели дело так, что их ставленники… производили поборы, грабили и издевались над бедняками и середняками, издевались над их семьями, бытовым укладом дехканства, вплоть до прямых насилий и т.д. Они вели собственную культпроповскую работу, инструментом для этого они избирали бывших мулл, бывших джадидов и всех тех, у которых еще не выветрился из головы буржуазный национализм»^х/.

Подрывная деятельность Максумо-Ходжибаевской клики и ее ставленников в области извращения хозяйственной политики не могла не вызвать и вызвала широкую волну недовольства со стороны трудового дехканства. Это недовольство буржуазные националисты направляли против Москвы, против советского правительства, против партии, против русских. В целях провоцирования недовольства трудящихся политикой советской власти, политикой «русских» они применяли методы ханско-феодальной расправы и от имени «советской власти» воскрешали традиции эмирского дикого произвола. Так, буржуазные националисты физически истязали дехкан за невыполнение ими плана хлебозаготовок, говоря: «Такова директива партии и советской власти».

Они организовывали продажу девушек: в присутствии родителей они продавали девушку тому, кто за ее отца сдаст 18 центнеров хлеба, говоря при этом: «Хлеб нужен не нам, а советскому государству, русским». Промтовары, отгружаемые в республику для снабжения ими населения, переотправлялись в Афганистан, а дехканам говорили, что «советская власть не дает промтоваров» или «промтовары забрали себе русские, господствующие в Сталинабаде». Большая группа дехкан Больджуанского р-на, приехав в Сталинабад, подала жалобу председателю

_____________

х/ «Коммунист Таджикистана» за № 8 /1200/ от 9/I-34г.

<<l.50>>

СНК на беззакония местных властей. Ходжибаев, вызвав к себе дехкан, спросил: «Вы помните бека бухарского эмира?» – «Помним», – ответили дехкане. «Так вот, – приказал Ходжибаев, – я вам посадил бека советского, ему вы подчиняетесь и не жалуйтесь». Давая преувеличенные посевные планы и переоблагая дехкан хлебным налогом, контрреволюционные элементы говорили недоумевающим колхозникам и единоличникам: «Таково твердое задание советской власти, русских, хоть продай жену, детей, а хлебный план выполни» или, говоря то же, советовали дехканам: «Дорога в Афганистан широкая и прямая».

Максумо-Ходжибаевская клика усиленно пропагандировала необходимость выслать всех русских из Таджикистана. Она воспользовалась многочисленными поездками по районам и убеждала дехкан в том, что с них берут масло-молочный налог для того, чтобы кормить русских, и в доказательство этого они говорили: «Поэтому с русских служащих в Таджикистане этот налог не берут». Максумо-Ходжибаевские националисты приказывали не вывозить хлеб из глубинных пунктов республики потому, что он вывозится в Россию для русских. Они сопротивлялись организации совхозов. «Скоро не будет овец в Таджикистане, – говорили они, – потому, что русские организуют совхозы для того, чтобы съесть всех таджикских баранов». Они упорно сопротивлялись проведению железной дороги, говоря, что она таджикам вредна, т.к. русские строят ее для того, чтобы своих перевезти в Таджикистан, а таджиков возить в Сибирь.

Как известно, эти же формы вредительско-подрывной деятельности применялись буржуазными националистами и других республик Средней Азии, равно как и троцкистско-бухаринской шайкой изменников родины во всем Советском Союзе. Это свидетельствует об организационной и идеологической их связи между собой.

Максумо-Ходжибаевская контрреволюционно-националистическая свора,

<<l.51>>

разоблаченная в конце 1933 г., явилась прямой агентурой панисламистско-пантюркистского движения в Таджикистане. Всю свою деятельность она направляла на подготовку почвы для империалистической интервенции советских территорий, на восстание народных масс против советской власти, ликвидации этой власти и реставрации капитализма.

Все это, по мнению панисламистско-националистических вредителей, в свою очередь, должно было создать необходимые предпосылки к осуществлению основной их цели: религиозному и политическому объединению мусульманского мира и на этой основе уничтожению владычества неверных – русских, англичан, французов, прежде всего.

После разоблачения Максумо-Ходжибаевщины сторонники и деятели панисламистско-пантюркистского движения в Таджикистане, как и по всей Средней Азии, уходят в глубокое подполье и, связавшись с агентурой разведывательных органов иностранных государств, становятся врагами народа и изменниками родины.

Эти изменники родины во главе с бывшими руководителями Таджикской республики, до конца оставшимися верными панисламистско-пантюркистским идеям, были разоблачены советской разведкой и уничтожены в 1937-38 гг.

Составил Начальник Отдела Государственных Архивов НКВД Таджикской ССР, лейтенант гос. безопасности Фаньян (Д.Фаньян)

18 июля 1944 г.

г. Сталинабад.

 

<<М.Х.: Пропуски в тексте, обозначенные многоточием, соответствуют оригиналу.>>