Письмо Рыскулова Сталину о нац политике в Туркестане и др.

Transcription

<<l.245>>

Секретно.

В ЦК РКП Тов. Сталину.

Проработав не жалея силы год с лишним в Туркестане, теперь по воле ЦК РКП «сижу» в Коминтерне, а в Туркестане идут всякие пертурбации и, в частности, вновь начались гонения на, так называемых предполагаемых сторонников Рыскулова. Пусть будет так. Наверно, причиной этому служит какая-нибудь «новая» ориентация.

Но я все же один из довольно старых большевистских деятелей Туркестана и поэтому решил обратиться в ЦК с следующим рядом вопросов, которые в политике ЦК для меня считаются неясными.

1) Прежде всего насчет классовой политики в Туркестане. В 1920г. Комиссия т. Сафарова перевернула нас для того, чтобы начать «левую» политику и классовое расслоение среди туземного населения. Потом от этой  левой политики откатились до возвращения духовенству вакуфов (в Афганистане, оказывается, вакуфы находятся сейчас в руках государства), введение судов «казиев» привлечения к власти так назыв. «влиятельных» лиц и т.п. (на что не без основания ссылается и Чокаев на страницах эсеровских «Дни»). Почему тогда из-за этой неудачной «левой» политики должны были происходить перевороты и страдать в дальнейшем целый ряд активных членов партии из местного населения? С тех пор мы катимся в Туркестане вправо, перед нарастающим торговым капиталом, сдавая одну позицию за другой. Долго ли будем катиться так дальше вправо или, как об этом не раз на бумаге выносилось, решение парторганов, начнется действительная организация рабочей и беднейшей дехканской массы и ориентация на них. Когда будет проведена граница между напр., узбекскими коммунистами и торговцами, или они так и должны быть смешаны? Вообще оценивается ли трудовой класс Туркестана, как сила, на которую можно опереться или из которой можно создать опору?

2) «Союз Кошчи» среди киргизского населения выродились сейчас в деклассированную организацию. Единственный материальный базис членов союзов «Кошчи» - земля, там, где конечно, она имеется, перешла в руки баев обратно (внешне, конечно, на «арендных» началах), а члены «Кошчи»  превратились просто в

<<l.246>>

прежних наемных дольщиков. О чем утверждает служащий сейчас авторитетом у центральных работников в Ташкенте т. Ходжанов. Иной экономической формы подкладки у союзов Кошчи не имеется, а без производственных признаков по нашему понятию никакую организацию не можем считать за массово-профессиональный организацией. Союзом «Кошчи» злоупотребляют все, кому не лень. От их имени пролезают во власть тоже, кто хочет. Баи союзы Кошчи использовали прекрасной лазейкой в советские аппараты для себя. Последний, т.н. «Краевой» съезд союзов «Кошчи» носил самый жалкий характер. На нем большинство не относилось вовсе к союзу «Кошчи» и съезд ни одного почти нового слова не сказал по улучшению организационного положения союзов «Кошчи». Что же, союзы «Кошчи» так и должны служить объектом разных авантюристических проделок людей, склонных к этому, или будут эти союзы «Кошчи» реформированы в корне таким образом, что действительно станут организацией деревенско-аульной бедноты. В общем нужно сказать, в ауле и Кишлаке в Туркестане почти полностью господствуют баи и ростовщический капитал, что каждый знает и что отрицать очень трудно.

3) Почему искусственно поддерживается групповая борьба среди местных работников Туркестана, (пример – момент 12 Всетуркестанского съезда Советов и после), например, хотя бы со стороны Средне-Азиатского Бюро ЦК. Если полезно иметь несколько групп в каждой окраине, чтоб сопоставляя мнение разных течений, находить правильный путь и если это  - определенная система политики, то почему к этой вещи привлекаются агенты торгового капитала и туземного байства, играющих иногда в партии большую роль? Почему не создавать оппозицию таковую лучше из своего класса - рабочих. Это было бы более понятно и естественно. А между тем, подлинные рабочие, напр. среди узбек закабалены сейчас неимоверно узбекским торговым капиталом.

4) Наши вожди – теоретики по национальному вопросу, как тов. Сталин, так и другие, не раз подтверждали «контрреволюционность» правительства «алаш-орды» в Киргизии, «мусаватистов»

<<l.247>>

в Азербейджане, «кокандского автономного правительства» в Туркестане и т.п. Писал об этом черным по белому и т. Сафаров. Что представители этих национальных организаций остались и теперь, занимаются контрреволюционной работой, видно хотя бы из выступлений заграницей Чокаева. Почему в момент «левого» поворота в Туркестане (1920-21г.г.), когда была поставлена задача выработки «интернациональной» группы работников тов. Сафаров привлек в 1921 году всю почти эту «алаш-орду» к руководству земреформой, союзом «Кошчи» и партией? Теперь установлено фактами, что за три года своей упорной работы бывшая «алаш-орда» завоевала киргизские массы, господствует политически и духовно над ними, а компартия влачится по их милости в их хвосте. Я этот вопрос поднял и ЦКК, достаточно представил фактов, докажу, что дело обстоит так. Что же, мы словесно говоря о «коммунизме» среди киргиз должны  подчиниться теперь господству «алаш-орды», противную совершенно по своему духу коммунизму, связанную тонкими нитями со всей международной контрреволюцией, или это считается ненормальностью, которую нужно исправить? Зачем тогда нужна была «левизна» 1920-21г.г. громкие слова об «интернационализме», когда в результате этого алаш-орда оказалась идейно господствующей и почему нас отдали тогда и отдают теперь на растерзание этим алаш-ординцам.

По этому поводу я возбудил вопрос, предъявил, кому нужно, обвинение, призываю на суд партийной общественности тех, кого следует, пусть выдвигают свои обвинения и против меня. Будем «судиться» и будем «чиститься», но результаты должны быть таков, чтобы не страдали дальше интересы трудящихся и интересы партии. Мое это дело «под сукном» класть поэтому не следует. Всяким «шептунам», являющимся за кулисы ЦК РКП и подтасовывающим разные «материалы», ложные, также положить нужно конец. 

<<l.248>>

Я требую, чтобы эти материалы были вытащены на публичный суд, буду давать ответы. Можно все это сделать и через настоящий партийный суд и через печать. Если докажут, что я виноват, буду нести положенное наказание, но скрытому «шептунству» и «политиканству» нужно положить предел.

5) В последнее время остро всплыл вопрос о т.н. царских переводчиках в Туркестане. Установлено населением, историей и всеми, что при царизме у уездных начальников и приставов переводчиками могли быть только те, которые помогали царской администрации грабить население. Пристав лично не брал взяток, а брал их через переводчика. Честный переводчик всегда выгонялся из занимаемого поста. Поэтому туземное население Туркестана бывших переводчиков ненавидит больше, чем даже самих приставов. Переводчики в большинстве культурно-безграмотны и развращены основательно «администраторством». Поэтому думать, что без бывших переводчиков плохо будет советскому строительству в Туркестане и Киргизии совершенно нельзя. Без них будет гораздо лучше. Во время восстания туземцев Туркестана в 1916 году, переводчики выказали себя яркими защитниками царского строя и расстреливали совместно с царскими карательными отрядами повстанцев. (Я пишу как раз брошюру об этом восстании и по документам царской охранки установлено это). Поэтому  о переводчиках нужно выяснить наконец точку зрения партии.

В частности, история с Хыдыр-Алиевым, по моему мнению, является одной из очень неудачных моментов в нашей тактике. Человек был десятки лет переводчиком, представлялся к награде за усердную работу, причастен к царской охранке. У меня есть документы, случайно встретившиеся в архивах, что он помогал своему приставу Султану Абадского участка во время восстания туземцев в 1916 году, когда этот пристав подавлял это восстание.

В 1919 году, когда я и другие в составе чрезвычайной комиссии Турцика прибыли в Фергану и разоружали армянских дашнаков (их военных частей), Хыдыр-Алиева прислал к нам Андижанский Исполком, как спеца-переводчика. Он не был коммунистом

<<l.249>>

и совершенно был пассивен. Вся его история работы с привлечением царской переводческой группы к власти и управлению Ферганой, раздача ссуды в Фергане в большинстве байским элементам и т.п. – не сулило ему повышения. А между тем превознесли его до небес. История с Орденами Красного Знамени, розданных Ферганцам, является некрасивой историей. За что получил Орден Красного Знамени Хыдыр-Алиев? Чем он отличился на фронте, чтобы получить Орден Красного Знамени? Я был во главе подавления контрреволюционного восстания в 1918 году в Аулиеатинском уезде (на рубеже Семиречья и остального Туркестана), когда самый трудный момент мы этим подавлением восстания  предотвратили ожидавшееся всеобщее восстание в Семиреченской области, а в 1919 году разоружали в Фергане дашнаков, угрожавших передать  Фергану англичанам и внесли большой перелом среди населения и т.п. – почему я не только не должен  получить Орден Красного Знамени, а даже не должен упоминаться, когда перечисляют деятелей  гражданской войны в Туркестане. За что, в том числе ферганцев, десятки лет бывший кази получил тоже Орден Красного Знамени? Почему подлинные простреленные рабочие и дехкане не получили этого Ордена Красного Знамени? Неудачно после того, что было на 12 Всетуркестанском съезде, посылка Хыдыр-Алиева в составе делегации по переговорам с Англией. По-моему искусственно наряженная фигура Хыдыр-Алиева просто будет раздражать англичан и увеличивать в них бдительность на Востоке против призраков большевистской агитации. А ведь за Хыдыр-Алиева ругает нас не только население Туркестана и даже баи. Ведь все, что у нас делается в Туркестане, знает зарубежный мир, особенно сопредельные страны Востока. Просто я думаю, смеются над нами враги наши. Рано или поздно заграницей как бы ни появилось разоблачения этого Хыдыр-Алиева. Например, Хыдыр-Алиев везде говорит, что он ранил ногу на фронте – не верно. Хыдыр-Алиев пишет довольно грамотные статьи, но ему составляют другие. Об этом знают все. Так зачем нам играть тут страусовую политику? Совершенно этот момент непонятен для меня и для многих.

<<l.250>>

6) Я не против экономической централизации при социалистическом строе. Я сторонник централизации хлопковой промышленности и ирригации в Туркестане, но почему, напр., в области ирригации должны озаглавлять только работники из центра (Рикунов и другие) и сидеть там могут сколько угодно плеяда бывших колонизаторских инженеров и техников, но почему считается неспособными для привлечения хотя бы частично к этой работе людей местных? Почему через честного местного работника не централизовать эту отрасль? Этим я не хочу говорить, что не нужно доверять центральным работникам. Конечно, этой мысли у меня не имеется, но я с другой стороны говорю об увязке дела с местными людьми. И почему из-за того, что хлопковому управляющему т. Межлауку или Рыскулову нужно единолично диктаторствовать, должен был быть снят я? В личной беседе т.т. Карклин и Светлов говорят, что мы с вами не смогли сработаться только потому, что вы слишком энергичны и самостоятельны, и это им не нравится. В трудные моменты, когда нужно было отстаивать Советскую власть в Туркестане, конечно, моя энергия нужна была. А тов. Карклин говорит, что он готов быть моим помощником где-нибудь в Москве, ибо я этого достоин, но в Туркестане со мной не может работать. В чем дело?  Что за игра? Зачем из-за этого делать целые перевороты и противопоставлять мне вплоть до контрреволюционных элементов? Можно было все это достигнуть добровольными переговорами и партийным убеждением. Ведь на самом деле мы большинство масс туземного населения Туркестана не завоевали. (официально говорим, кончено, другое). Там господствуют еще патриархально-феодальные пережитки. Подлинный класс трудящихся еще не организован. Успехи можем отметить только по хлопководству и ирригации, но в остальном полный почти застой. Идет грабеж населения администрацией на местах хуже, чем при старом строе. Это – факт. Зачем эту грозную действительность скрывать и разыгрывать из себя страусов? В школьном деле побивает нас старо- и новометодные мактебе, а в идеологическом отношении – буржуазно-националистическая

<<l.251>>

интеллигенция.

За рубежом не все спокойно. Предстоит еще много борьбы с империализмом и реакционными движениями. Мы нуждаемся в работниках и нужда в деловой работе чувствуется до зареза сейчас в Туркестане и Киргизии. А между тем, идет швыряние работниками и разжигание небывалой групповой борьбы. Для чего это делается? Кому это в пользу?

7) Согласно указания т. Рудзутака я во время совей работы взял курс на объединение всех более или менее активных местных работников, чтобы добиться максимум результатов в строительстве, сам по горло ушел в дело, положился на ЦК РКП и Сред. Аз. Бюро, думая, что моя чисто деловая работа не заставит быть жертвой групповой борьбы. Учитывая тяжелые условия  работы, несколько раз подавал в отставку, но ЦК не разрешал. Вдруг приезжает т. Рахимбаев с полномочиями (человек в деловом отношении могущий разрушать только налаженное, но не способный сам на деле, а только специалист по группировкам). Началась игра в узбекский шовинизм. Тут выплыл и хлопок, и обвинение меня среди узбекского населения Рахимбаевым и другими в допущение репрессий к басмачам, в союзе с «колонизатором» Любимовым и т.д., и этот недопустимый шовинизм должен был быть поддержан, а я должен был быть удален и еще при обстановке съезда. Но можно было с предсовнаркома снять, но в члены Турцика должен был быть проведен. Сред. Аз. Бюро даже этого не пожелало. Выступивший против меня, считаю, был следующий тройственный союз: узбекские торговцы, переводчики и организация алаш-орды. Так обстоит дело на самом деле и это подтвердится, если проанализировать все происшедшее. Вчера только приехавший незнакомый с Туркестаном какой-то т. Межлаук должен швырять судьбой моей, более или менее старого революционного деятеля Туркестана. Как понять такую политику? Как эту политику назвать. Т. Сталин помнит, как этот  т. Межлаук насмехался надо мной в коридоре при беседе и говорил «не мешает немного проветриться в Москве». Я ведь раз уже в течение двух годов «проветривался» в Москве. Пожалуй при старом режиме постеснялся бы это сказать из-за вежливости даже какой-нибудь

<<l.252>>

царский колониальный чиновник. А тут ставит еще около квартиры всякие слежки и перехватывают телеграммы и письма. А почему слежки не ставится там, где идут совещания явных контрреволюционеров? Напр., как-то ЦК РКП объявил мне выговор за напечатание брошюры о мусбюро РКП (вполне коммунистическую), а вот одно за другим выпускаются на киргизском языке в Ташкенте сборники трудов явно контрреволюционного характера, и это можно допускать. Совершенно понять это положение нельзя.

Много у меня и других вопросов. Может быть ЦК РКП отсюда вынесет заключение, что я еще с каким-нибудь уклоном. Я готов всякие осуждения слышать, готов поехать куда угодно в ссылку, но как коммунист, должен на мои эти вопросы получить ответы.

Всякие клеветы и разговоры «о буржуазном национализме» в брошюре т. Сафарова, о Султан-Галееве, Валидове и т.п. должны быть выведены на чистую воду. Я требую публичного разбора всех этих кривотолков. Вот что я хотел сказать в своей этой записке и задать вопросы на непонятные мне моменты в тактике  ЦК партии. Может быть я ошибаюсь – тогда пусть мне разъяснят, а может быть верно то, что я говорю. Тогда нужно вынести другое решение.

24 апреля 1924 года.

Москва.

Т. Рыскулов

(кандидат в чл. ЦК РКП).