Протокол комиссии по делу Бабаханова

Transcription

<<l.183>>

Строго секретно.

Протокол

Заседания Комиссии, созданной постановлением Исполкомиссии и Сред. Аз. Бюро ЦК ВКП(б) от 8 мая 1926 года, прот. №53 §2., и утвержденной ЦКК ВКП(б), в составе т.т. Манжары, Мавлянбекова и Кулиева, по разбору дела т.т. Бабаханова и Худайкулова.

22-го мая 1926г.

Слушали:

1. Доклад заместителя Нач. ГПУ тов. Баланина и следователя Агабекова.

2. Опрос т.т. Бабаханова и Худайкулова.

/стенограмма опроса прилагается/

в дело

Манжара

5/6

Постановили

1. Доклад принять к сведению и приступить к рассмотрению имеющихся материалов.

2. Признать необходимым дополнительный опрос.

Председатель: /Манжара/

Секретарь: [подпись]  /Петрова/

А.Л. 

<<l.184>>

Строго  секретно.

Стенограмма

Опроса т.т. Бабаханова и Худайкулова на комиссии в составе т.т. Манжары, Кулиева и Мавлянбекова.

22 Мая 1926г.

Председатель Манжара. Секретарь Петрова.

Манжара: Я уже говорил, что комиссия по разбору твоего дела создана из трех человек: меня, Кулиева и Мавлянбекова, создана она была Ср. Аз. Бюро ЦК ВКП(б) и утверждена ЦКК ВКП(б), задача наша состоит в том, чтобы объективно подойти ко всем имеющимся материалам, разобрать их и вынести то или иное решение. Мы начнем со следующего: ты нам прямо и без всяких обиняков ответь на вопросы:

1-й вопрос – писал ли ты письмо Тайчинову следующего содержания, и если писал, то что вызвало тебя к тому, чтобы писать такое письмо. Письмо это следующего содержания:

«С Юсупом (Абдрахмановым)...» /читает/.

Ответь прямо на этот вопрос.

Бабаханов: Я это письмо не составлял, но я признаюсь, что сделал ошибку. Составлял это письмо Роковой, мы вместе находились с ним в одном номере, он составил письмо и предъявил мне. В сочинении его я не принимал участия, я подписался своей рукой и доверил Роковому. С моей стороны это было глупостью и преступлением. Теперь, что заставило меня написать это письмо к Тойчинову. В отношении Бурова-Петрова, я раньше видел его и писал Тойчинову, с которым я делился всеми нашими разговорами. В отношении Кекина – Роковой говорил, что Кекина снимают. Я же о снятии Кекина ничего не говорил.

В отношении Садаева у меня было недовольство, которое заключалось в следующем: когда мы были на Пленуме Ср. Аз. Бюро, велся разговор о моем снятии, Садаев об этом знал и, приехав в Москву, рассказал Абдрахманову. Когда я был в Пишпеке тов. Узюков говорил, что он напишет письмо. В это время я ездил сдавать дела. Я спросил его – получил ли он письмо от Узюкова, там сидел Абдрахманов и др., он говорил, что ничего не было. Недовольство произошло из-за того, что он скрыл от меня.

<<l.185>>

Я недоволен был тем, что он рассказал мнение Сред. Аз. Бюро о снятии меня Абдрахманову и другим баям, а мне не сказал. Абдрахманов говорил, что Садаев стремится тебя выжить, что он получил письмо от Узюкова и скрывает, что он знал о твоем снятии в Ташкенте. Абдрахманов подтверждает, что письмо от Узюкова было и он видел подлинник. Такое недовольство у меня было и после того, как мы сошлись я просто по глупости написал это письмо и считаю себя в этом виноватым, вот что, меня вызвало написать это письмо.

В отношении Бурова-Петрова. Со дня его прибытия в Киргизию он работал зав. Оргом и ни разу не попытался заняться воспитательными мерами членов партии. С отдельными работниками у Бурова-Петрова были попытки выжить тех или других работников, которые не были с ним согласны. В отношении товарища Бурова-Петрова я не виноват.

В отношении Кекина. Когда я был секретарем, то т. Кекин определенно занялся за меня собиранием материалов и кляуз, не знаю, по чьему поручению, но это было доказано уполномоченным Нарынского ОГПУ. Помощник прокурора выезжал в Загорный район, приезжал уполномоченный ГПУ и еще несколько человек, говорили о том, что Бабаханов поддерживает баев и манапов, оказывает содействие манапам в проведении самовольных сборов в Загорном районе, что Бабаханов взял 200 баранов из Загорного района, что он держал по 15 суток на улице в зимнее время тех киргиз, которые не соглашались с его мнением, заставлял сидеть на морозе. Помощник Облпрокурора и секретарь Обкома партии Суханов и Айтбаев – член партколлегии КК, они говорили об этом. Они приезжали в Пишпек с докладом, предложили снять и передать дело Прокурору для привлечения к ответственности. В Пишпеке было тоже самое. Тов. Кекин ставил своих агентов и стремился собрать на меня материал, во что бы то ни стало. Я не знаю, почему он был зол на меня. Я неоднократно говорил Узюкову о том, что Кекин занимался собиранием на меня материалов, что если я преступник, если на меня имеется материал, пускай передадут в партию. Тов. Узюков меня успокаивал и это подтвердилось здесь. 

<<l.186>>

Когда я приехал сюда по вызову ГПУ, я ходил несколько месяцев на допрос, писал по служебным делам и все это оказалось здесь. Тов. Кекин использовывал свой аппарат и хотел выжить меня, несмотря на то, что я секретарь, плохой или хороший, но не преступник, не контрреволюционер. Всякая секретная бумага проходила всегда помимо меня, ни одной информации  от него не получал. Я вызывал его по этому вопросу и спрашивал. В Информационных сводках он писал о том, что Бабаханов защищает манапов.

О снятии Кекина я не говорил, мне говорил Роковой об этом.

В этом письме я виноват, эту вину я признаю и перед Вами и перед партией. Я ошибся. Убедить Вас в каком положении писал  я это письмо, читал я его или не читал я никак не могу. Я сделал ошибку и это признаю. Но те товарищи, которые здесь фигурируют, они старались меня выжить и собирали на меня материал.

Манжара: У меня к тебе вопросы: Ты говоришь, что не знаешь, читал или не читал письма? Я думаю, что ты все-таки ответственный товарищ, чтобы не читая подписывать. Тут говориться: «необходимо подготовиться к предстоящему съезду».

Бабаханов: Мы думали так: подготовиться к партийному съезду значит провести свою группу, это было с групповой точки зрения, так мы думали. Подготовиться к съезду не так, чтобы создать контрреволюцию, а мы думали, подготовимся и выступим.

Манжара: Выступить организованно против руководящей части, против областного Комитета партии, так?

Бабаханов: Тов. Узюков является руководителем, Худайкулов не руководящее лицо, а Садаева тогда не было.

Манжара: Узюков не есть Областной Комитет партии.

Бабаханов: Про Узюкова мы ничего не говорили.

Манжара: Организованно думали выступить против Обкома партии, оставить группу и открыть бой?

Бабаханов: Группировку.

Манжара: Куда Вы обратились в отношении Кекина и Бурова-Петрова о том, что эти лица недостаточно обеспечивают проведение партийной линии в области национальной политики, не могут

<<l.187>>

сработаться с местной национальностью, которые не терпимы, не умею подойти к местным товарищам и т.д.

Куда ты обращался? Обращался ли в высший партийный орган – в Средазбюро, если в Средазбюро не получил соответствующего удовлетворения, обращался ли в ЦК ВКП(б), что такие-то т.т. не объединяют организацию, а наоборот разъединяют, что их работа не идет на пользу партии Киргизской области, а идет во вред? Ответь кратко.

Бабаханов: Я в Средазбюро о Кекине и Бурове-Петрове не обращался. Я не ставил перед партией вопроса о снятии Бурова-Петрова и Кекина, по соответствующим мотивам. По этому вопросу, когда я говорил с Садаевым, он собирался поставить перед Средазбюро, когда приехал из Москвы, вопрос о снятии Бурова-Петрова.

Манжара: Ты, будучи секретарем, говорил с Садаевым относительно снятия Бурова-Петрова?

Бабаханов: Я раньше не ставил, а ставил когда был снят.

Манжара: Дальше следующий пункт: «в связи с этим мы решили завтра утром собраться для выработки плана дальнейших действий и закрепления товарищеской спайки, между находящимися здесь и теми т.т., которые находятся... об этом поставим Вас в известность». Что это за план, который Вы думали выработать.

Бабаханов: Мы не собирались и никакого плана не выработали. До составления этого письма, мы говорили с Абдрахмановым и Умралиным.

Манжара: Как сюда попал Роковой?

Бабаханов: Роковой был в Ташкенте.

Мавлянбеков: Вопрос ясен.

Кулиев: Вы говорите, что Бабаханов договорился с Абдрахмановым. Когда письмо составляли Абдрахманов присутствовал или нет?

Бабаханов: Не присутствовал

Кулиев: Знаете ли Вы об этом письме.

Бабаханов: Я говорю, что напишу письмо Тойчинову и Чинбашеву, что не нужно создавать склок.

Мавлянбеков: Вы Тойчинову писали письмо. Вот этом

Бабаханов: Вот это письмо.

Манжара: Я думаю, что мы теперь перейдем к другим вопросам, по

<<l.188>>

которым Бабаханов даст объяснения. Первый вопрос – что ты сделал в отношении присвоения 18 кобылиц, о которых ты упомянул первый раз, как это произошло и считал ли ты, что это является преступлением или обыкновенной вещью для коммунистов, в особенности в условиях Киргизии.

Бабаханов: Что касается присвоения 18 кобылиц, то я их никогда не брал. Когда я был там, я ездил в кампании, с нами был прокурор, помощник нач. милиции по политчасти и еще один товарищ, зам. рай. исполкома, когда приехали в Загорный район мы кобылиц не брали, а провели общее собрание, где был мой доклад о результатах 1-й нашей партконференции и съезде Советов. Потом о посевкампании, в Кочкорах и Джумагане.

Когда мы приехали – ночевали у председателя Волисполкома в канцелярии. На другой день член Обкома партии и начальник Раймилиции Кенджитаев, в Джумгане Сельком нам отвел специальную юрту, мы провели там собрание и на другой день вместе с помощником Начмилиции по политчасти, закончив работу, поехали в Нарын, там я никаких кобылиц не собирал и не присваивал. Из Нарына, закончив дело с районной властью, мы поехали в Столыпино, в Кочкорки, погоняли лошадей, поехали в Томскую волость. Приехали к 11 часам в Столыпино, выехали в час дня, поехали на почтовых в Каракольский район, всего пробыли два дня, никаких кобылиц я не брал и ни с какими манапами разговоров я не имел. Это заявление прокурор расследовал, когда прокурор вызвал подписавших его, то никто не явился и дело было ликвидировано. Сейчас, когда я приехал в Загорный район, он заставлял меня сознаться. Со мной тогда был прокурор, пом. нач. окр. милиции по политчасти – они могут сказать собирал ли я кобылиц. В Загорном районе мы всего были на всего три дня. И поехали в Каракол. Я был тогда секретарем Обкома партии.

Кулиев: Если Вы сами не собирали, то через кого-нибудь, может быть собирали?

Бабаханов: Я ни о каких кобылицах, даже, разговора не имел.

В отношении Кук.. эти двое были арестованы мною,

<<l.189>>

когда я приехал в Пишпек я взял материал, отправился в ГПУ, взял красноармейцев и их арестовал.

Об этом ГПУ может подтвердить. По моему предложению, они были арестованы в Пишпеке. Собирали они в Загорном районе или н собирали, сказать не могу: Сейчас Кук... и Бой... находятся под стражей в Нарынском ОГПУ.

Манжара: Еще один вопрос о кобылицах.

Мавлянбеков: Получается не ясно. Вы говорите, что приехали сюда и не знали собирали ли они или не собирали, что Вы для себя ничего не собирали, очевидно собирали другие люди. Неужели до Вас не доходили слухи о том, что в этом районе делаются поборы, тем, что Вы были секретарем Обкома. Были ли такие сведения, что для Вас собирали?

Бабаханов: Там никаких сведений о том, что собирали кобылиц или баранов не было. Были сведения о том, что производят поборы эти две личности. Когда они приехали в Пишпек я пошел в ГПУ и по моему сообщению, ГПУ их арестовало.

Мавлянбеков: Для кого они производили поборы?

Бабаханов: Я об этом ничего не могу сказать, манапы собирали для себя. Целый год они сидят в Нарынском  ГПУ, мы их держали в Пишпеке. Я говорил с Кекиным о том, что их надо держать в Пишпеке, иначе они могут повлиять на следствие. Их держали несколько месяцев в Пишпеке, а потом перевели в Нарын, на основании сведений, которые были у меня, я пошел в ГПУ и мы арестовали их.

Манжара: Тов. Бабаханов – Всекобанку сколько Вы распоряжений давали, которые не проходили через Исполбюро, а делались Вами самолично в отношении выдачи взаимных кредитов и т.д. – это первое и второе – были ли это действительно законные кооперативные организации, которым, по Вашему распоряжению, давались кредиты, или же это была лжекооперация и Вы, все-таки заставляли личными распоряжениями Зав. Всекобанка ссужать ее кредитом. 

<<l.190>>

Бабаханов: Я делал такие распоряжения Всекобанку, так как ко мне обращалось с жалобой официальное Правление, имеющее на руках устав сельхозбанка, наш Кредсельсоюз, имеющий на руках паи кооперации, не лжекооперации, а состоящей из членов Киргизского сельхозбанка, они обращались с жалобой о том, что Всекобанк их не кредитует. Я сначала говорил с Жеромским и написал, что настоящая кооперация является законной, имеет паи и нигде задолженности не имеет, окажите содействие в вопросах кредитования. Ни Всекобанк, ни Заведывающий не говорили мне о том, что в случае кредитования получится известная перестройка внутри банка и не говорили о том, что нет средств для того, чтобы отпустить кредиты. Кредит в 1000 рублей тогда, как Всекобанк, лжекооперации Брамгулова оказывал до 600.000 рублей кредитом, а настоящая кооперация разве не может получить 1000 рублей, я вынужден был написал во Всекобанк. Я думаю, что это повлияло на Всекобанк. Всекобанк мне не говорил о том, что у него нет денег и что может получиться известный перелом. Он отпустил 1000 или 1.500р. и это товарищество вернуло их обратно вовремя. Кизылкийское товарищество, я помню ГПУ спрашивало меня об этом. Это была законная кооперация, имеющая паи крестьянские и в сельхозбанке. На основании этих документов я считал, что это законная кооперация. После, когда уже была проверка нашей низовой кооперации, это товарищество осталось. Я считал, что это низовое законное товарищество и поэтому я написал.

Кулиев: Вы говорите о том, что давали распоряжение для того, чтобы отпустить кредиты на низовую сеть кооперации. Я спрашиваю – давали ли Вы эти  распоряжения Всекобанку, чтобы низовой кооперации отпустить средства или просто частному лицу?

Бабаханов: Не частному лицу, и даже не членам кооперации, а ко мне приходило целиком Правление, имеющее полномочия от товарищества. Я ему делал распоряжения, а отдельным лицам не делал. Я делал распоряжения об отпуске средств только низовой кооперации, а не отдельным личностям, я этого не писал. 

<<l.191>>

Кулиев: А почему у Всекобанка получилась задолженность в 100.000 рублей, получилось разбазаривание. На какую сумму Вы дали распоряжения?

Бабаханов: Кизил-Кийскому Т-ву на 1000 или 1.500 рублей и оно вернуло обратно в установленный срок без отсрочки. Затем другое Т-во, двум Т-вам я дал распоряжение отпустить 500 рублей или 1000 рублей. О них Всекобанк не говорил, когда я приезжал в Пишпек.

Когда я выезжал из Пишпека отсрочка еще не кончилась, я справлялся у Всекобанка и через соответствующие Исполкомы и сделал соответствующие указания.

Всего полторы или две тысячи рублей. Можно достать справку от Всекобанка. Что же касается 3-х сто тысяч рублей, то я ничего не знаю, Всекобанк кредитовал Брамгулову до 600 тысяч рублей, я об этом не знаю, я по другим кооперациям распоряжения не давал. Если все долги и все разбазаривание, которых у Всекобанка много будут приписывать мне, я не виноват.

2 тысячи рублей даны по моему распоряжению, низовым товариществам и эти товарищества внесли обратно во Всекобанк. Может быть вмешивание мое во внутреннюю работу Всекобанка есть ошибка, но я не мог терпеть такое положение, когда Всекобанк Брамгулова кредитует, отпустил ему 600 тысяч рублей, а низовой кооперации, законному товариществу объединяющему несколько дехкан не отпускает и ста тысяч рублей, поэтому я сделал единоличное распоряжение.

Манжара: Больше вопросов нет? Нет.

Теперь расскажи, сколько ты должен был всем организациям?

Бабаханов: Киртогсырье, я предоставил справку в ОГПУ – 70 рублей, товариществу «Степь» - 197 рублей, 127 рублей я внес, теперь осталось 70 рублей. Обкому партии, когда я ездил сдавать дела, я с тов. Узюковым и Управделами стал проверять, сколько за мной числится авансов, на какую сумму я не отчитался и не представил авансовой отчетности. Когда проверили оказалась сумма не больше 170-200 рублей, приблизительно, по которому не представлена отчетность. Когда  я выезжал, с меня удержали и сказали, что за мной числится аванс, мне дали суточные 167 рублей,

<<l.192>>

на основании этого я считал, что я не должен. В Финчасть Ср.-Аз. Бюро Обком пишет о задолженности в 260 рублей, в Обком Союза Кошчи 600 рублей и оказывается, что авансовая отчетность получена после моего выезда. Я хорошо помню, от Набатова, когда я ездил на Съезд, я взял 500 рублей, 200 рублей получил жалованья за тот месяц, который находился в Москве. На сумму эту я представил авансовый отчет, который был утвержден Обкомом партии, а не Финансовой комиссии и долгу за мной не было. Теперь числится 600 рублей Обкома Союза Кошчи и 260 рублей. Я взял у Садаева 60 рублей, и 200 рублей еще, из них 100 рублей, для Тойчинова, остается 160 рублей в Союз Кошчи. Об Обкомовских деньгах – это вопрос спорный. Я с тов. Узюковым и Управделами Жидковым проверял авансовые отчеты и за мной ни копейки не оставалось, они мне сказали, что авансов не числится, а Финчасть Ср. Аз. Бюро говорит о том, что числится 600 рублей аванса. От Облисполкома у меня осталась справка – предложение внести долг, в размере 450 рублей, которые я получал в разное время.

На основании этих данных я считаю себя должным Областному комитету около 500 рублей, вся задолженность со дня организации нашей области.

Мавлянбеков: Общая сумма какова будет?

Бабаханов: Не знаю сколько получится: т-ву Степь 70 рубл., 160р. Обкому С. Кошчи, областному комитету 450 рубл.

Мавлянбеков: Сколько всего?

Бабаханов: Около 2-х тысяч рублей.

Мавлянбеков: Вы к этому времени были Секретарем Обкома?

Бабаханов: В то время не был должен, а когда стал секретарем постепенно стал вносить.

Мавлянбеков: Вы были Секретарем Обкома тогда и сейчас проводится кампания режима экономии, тогда в каждой области создавались известные тройки по борьбе с растратами, бесхозяйственностью, авансами и т.д. велась беспощадная борьба. Вы, будучи председателем этой тройки, принимали меры к тому, чтобы погасить эти авансы?

<<l.193>>

Бабаханов: Я сразу не мог взять 2 тысячи с лишним рублей. Когда я со дня организации Киргизской области авансировался, я принимал меры к тому, чтобы постепенно погашать и часть жалованья вносил всегда.

Мавлянбеков: Коммунист получает твердую ставку и больше у него доходов никаких нет. Зачем Вы тогда, не погашая одного аванса, брали другой, Вы должны были учитывать все, Вы говорите 2 тысячи рублей, а получаете 10 тысяч рублей, которые Вы не смогли бы погасить в течение 10 лет, при том жалованьи, которое Вы получаете.

Бабаханов: Я этого не учитывал. Когда мы приступили к борьбе с авансированием, я принимал меры к тому, чтобы погасить.

Мавлянбеков: Ненормально получается. Секретарь Обкома, руководит всей областью должен принимать меры к тому, чтобы авансов было меньше, вести борьбу к тому, чтобы вести борьбу с растратами, а Вы давали повод.

Бабаханов: Я тогда секретарем не был. Когда я стал секретарем я принимал меры к погашению задолженности; после вступления в Обком я не взял ни одного пятака.

Мавлянбеков: Вы брали один аванс, не покрывая другого?

Бабаханов: Мне нужно было ехать на съезд и я взял аванс.

Мавлянбеков: Откуда же набралось 2 тысячи рублей?

Бабаханов: Может быть получается и больше, поскольку мне приписывают 12 тысяч рублей.

Манжара: Было исчисление около 10-12 тысяч рублей, а окончательно утвержденная сумма  4.390 рублей, остальная сумма находится под сомнением, а 4.390 рублей установленная сумма.

Бабаханов: Я просил разрешить съездить мне в Пишпек для того, чтобы представить от всех хозяйственных, финансовых, советских и партийных органов справки. Мне говорили, что 12 тысяч рублей, теперь говорят 4 тысячи. Вы запишите и проверьте.

Кирторг предъявил 2.862 рубля, по Степи, мне приписывают 2 не то 3 тысячи рублей, а я говорю 70 рублей, по Областному комитету мне приписывают 260 рублей, а из них 100 рублей взято Тойчиновым, а 60 рублей я взял у Садаева, Обкому Кошчи я должен 160 руб. 

<<l.194>>

Можете вызвать Тойчинова и справиться. Москвошвей – 170 рублей.

Мавлянбеков: Получается 250 рублей, а Вы говорили о 2.500 рублях.

Бабаханов:  Я Обисполкому должен 450 рублей, они говорили, чтобы я погасил, я говорил с Уразбековым и сказал, что постепенно погашу у меня есть предложение от них, по которому я должен внести. По Обкому Кошчи мне приписывают 900 рублей, а с Обкомом рассчитался, когда ездил второй раз, откуда этот долг взяли – не знаю.

Мавлянбеков: Вы брали аванс?

Бабаханов: Я отчитывался. Когда я освобождался от работы в Обкоме я с Узюковым все проверил.

Мавлянбеков: Размер мы выясним. Вопрос ставится так: Вы коммунист, ответственнейший работник и прежде чем взять аванс, надо подумать, а как  я его покрою. Мне моя последняя поездка обошлась в 110 рублей и целый месяц я находился в Москве.

Бабаханов: Вы не в номере жили, а в представительстве.

Мавлянбеков: Прежде, чем получить, надо отчитаться.

Бабаханов: Я говорил, что выезжая из Пишпека мною, вместе с тов. Узюковым были проверены все  авансовые Обкомовские списки, было проверено за все ли  я отчитался и оказалось, что моя задолженность выражается в 200 рублях, которые они с меня удержали.

Манжара: В данном случае Обком должен был подтвердить задолженность.

Бабаханов: Они указывали, что Набатов предъявил на меня авансовый отчет, Обком партии указывал, что после выезда Набатовым был предъявлен авансовый отчет, по которому за Бабахановым числилось 600 рублей, а я знаю, что Набатов отчитался и имеется расписка на 500 рублей, из них я Узюкову давал 50-60 рублей и другим сотрудникам давал.

Манжара: Сколько Вы должны по Вашим заметкам: какую сумму?

Бабаханов: Я должен тысячу рублей, я ее не покрыл.

Манжара: Не было ли таких случаев, не помните ли Вы, чтобы для Вас собирали лошадей и продавали, для того, чтобы покрыть эту сумму.

Бабаханов: Я говорил с Узюковым, что сразу долг покрыть я не в состоянии, я должен был вносить и вносить, у меня лично есть одна лошадь

<<l.195>>

но я ее продал, может быть у меня есть и 18 кобылиц, которые приписывают, может быть они у меня есть?

Манжара: Вам известно, что в 23 году было совершено убийство Умаратаминова Касым?

Бабаханов: Я убивать – никого не убивал. Он ночевал у меня 3-4 дня и поехал от меня совершенно здоровый, утром получился у нас выстрел, в это время у меня был Худайбергенев и еще два сотрудника. Он умер спустя 6-8 месяцев после этого от паралича. На меня тогда был дан материал – это было в 24 году, о том, что я убил человека, Облсуд Джетысу это дело расследовал, они тогда это дело препроводили Айдарову, он был тогда председателем Облисполкома Пишпека, он передал следствие прокурору, прокурор расследовал и ничего не мог найти, тогда облсуд это дело прекратил, так как ничего не могли найти. Я никакого человека не убивал. Выстрел получился в моей квартире и никому ничего не причинил. Дело это было утром, мы завтракали, был Худайбергенев, Муратов, получился выстрел, ни в кого не попало, а Муратов умер спустя 6-8 месяцев от своей болезни. На меня было подано заявление, а Муратов у меня жил всего три дня и выехал от меня здоровым. Повторяю, что этот материал Облсудом был прекращен, я об этом не знал. Айдарбеков говорил, что ты убил – тогда  я предложил расследовать. В то время была сильная групповая борьба. Они расследовали и ничего не могли найти  - дело тогда было прекращено. За выстрел они  обвинили меня в убийстве.

Манжара: Вы говорите, что после того, как он был у Вас, он умер через 6-8 месяцев от паралича?

Бабаханов: Когда я ездил в 23 году, а выстрел был в 22 году, когда я в 23 году ездил в Пишпек, ездил с Уполномоченным ОГПУ, то мне брат Касыма говорил, что он умер от паралича.

Манжара: Какие у Вас отношения с Лепесовым и Мучаниновым? Дружеские или враждебные?

Бабаханов: В отношении Лепесова – нет, а к Мучанинову – он является троюродным братом по матери.

<<l.196>>

Кулиев: Как Вы рассматриваете убийство по местному обычаю?

Бабаханов: Никакого убийства не было, получился выстрел из нагана. На меня подали заявление, что я убил в то время как он умер от паралича, на меня дали заявление в Облсуд, но он это дело прекратил, так как на его вызов никто не пришел.

Кулиев: Сколько у Вас членов семьи?

Бабаханов: 6 человек, я сам шестой.

Кулиев: Какое жалование получаете?

Бабаханов: По последнему постановлению Обкома 210 рублей.

Кулиев: Где живет Ваша семья?

Бабаханов: Живет со мной.

Кулиев: Хватает Вам жалования?

Бабаханов: Не хватает – не потому, что мало, а приезжают по нескольку киргиз и съедают много, а не дать – нельзя, а так бы 210 рублей хватило бы. Я эти 210 рублей получаю не со дня вступления в Обком, а со дня установления высшей ставки.

Мавлянбеков: Мы имеем такие данные, что в Киргизии, помимо парторганизации и союза Кошчи есть еще незаконная организация, существует еще какая-то организация Уртакмак.

Бабаханов: Эту организацию выявил тов. Манжара, это организация незаконная, сейчас ее в Киргизии не было, в 24 году во время нацразмежевания она была в Нарынском Районе, кажется, по этому вопросу СредАзБюро разбирало и вынесло соответствующее решение. В 25 году говорили, что в Токмакском районе появился Уртакмак, я в это время был в Москве. Из Москвы, когда я приехал, то Садаев мне говорил, что в ауле Худайкулова организовали Уртакмак, собираются несколько человек, приезжают к манапу в аул  и забирают у него несколько голов скота. Такие заявления со стороны населения были, только это было в одном селении, а не во всем Пишпекском округе, только в селении Худайкулова. После того, как его освободили, он остался в ауле и организовал, как мне говорили Уртакмак. Тогда для расследования этого дела ездил ГПУ и тов. Манжара в Токмаки там обнаружили  действительно организацию Уртакмак – незаконную организацию, грабительскую организацию. 

<<l.197>>

Мавлянбеков. Митрофанов и Манжара выяснили, что такая организация была?

Бабаханов. В одной области это было, в 21 году существовала эта организация несколько месяцев, затем вот сейчас в Токмакском районе.

Мавлянбеков. Какие меры Вы принимали к тому, чтобы привлечь виновных к ответственности?

Бабаханов. Обкомом партии было поручено ГПУ расследовать это дело и организацию разогнать, виновных привлечь к ответственности. ГПУ это дело расследовали и т.т. Митрофанов и Манжара, приехав, получили этот материал.

Мавлянбеков. Областной Комитет не обращал на это внимания, или он это не считал политической работой?

Бабаханов. С той же области было несколько человек арестовано. Я думаю, что кроме этих мер Обком ничего предпринять не мог.

Манжара. Организатором ее кто был?

Бабаханов. Кажется организатором и инициатором ее, по тем материалам, которые получились в ГПУ в результате расследования, вождем ее был тов. Худайкулов. Уртакмак у нас в Киргизии появился в Худайкуловской волости.

Манжара. Ты говоришь, что был Митрофанов и Манжара, а Бабаханова как секретаря там не было?

Мавлянбеков. Вы, как секретарь, не поехали на место разузнать в чем дело.

Бабаханов. Я в это время был в Москве.

Манжара. Ты по приезде из Москвы поехал туда для выяснения или ты решил, что не беда, если людей таскают по воде, бьют, грабят – подал в ГПУ и на этом успокоился. Так что ли?

Мавлянбеков. Областной комитет посылал туда уполномоченного во время появления Уртакмака, ведь обычно как в таких случаях делают – посылают для выяснения на месте уполномоченного и затем виновных привлекают через ГПУ к ответственности.

Бабаханов. Айтабаев ездил от Областного Комитета.

Мавлянбеков. Что еще в этом отношении было предпринято? Обыкновенно делается так – получается какой-нибудь скандал, допустим, разгорается антагонизм – практикуется посылка соответствующей 

<<l.198>>

комиссии, комиссия проделывает работу и оставляет той организации, которую она обследовала, соответствующие практические указания к тому, чтобы впредь антагонизма не допускать. А у Вас как – появилась незаконная организация Уртакмак, нечто вроде басмаческой шайки, если можно назвать так, в 10 верстах от областного центра, появилась авантюристическая шайка, действия которой направлены против советской власти и компартии, Областной комитет для того, чтобы советизировать этот район, для того, чтобы укрепить его, укрепить в нем влияние компартии – какие меры он принял в смысле посылки туда ответственных работников или комиссии, которые сами бы, на глазах выявили что там делается и предприняли бы соответствующие меры, выяснили бы как эта организация, какими мерами она борется против советской власти и т.д. – этого областным комитетом проделано не было.

Бабаханов. В отношении советизации и посылки соответствующей комиссии и дачи соответствующих указаний местной власти о прекращении этого – такие указания давались. Нами это селение было разделено на 2 селения по 2500 хозяйств в каждом, там это происходило на почве родовой вражды – организовался Уртакмак. Туда были посланы соответствующие работники и этим новым товарищам давались соответствующие указания.

В отношении виновных меры принимались.

Мавлянбеков. Для советизации, для систематической работы надо было посылать не на короткое время, это работа не одного, двух месяцев.

Бабаханов. Мы неоднократно посылали туда людей, ответственных работников. В отношении выявления виновных – все вожди местные арестованы и будут привлекаться к суду. На пленуме был выявлен Худайкулов – он находится в распоряжении СредАзБюро.

Мавлянбеков. Получается здесь так, что стрелочник был виноват. Тот человек, который являлся инициатором всего этого дела – к ответственности не привлекался, а привлекли к ответственности тех, которые работали под диктовку – они, видите ли, виноваты.

Бабаханов. Областной комитет высказал свое мнение в отношении вождя в 

<<l.199>>

постановлении Пленума и весь материал по данному вопросу находится в распоряжении СредАзБюро.

Манжара. Товарищество «Степь» было организовано при Вас и при Вашем участии?

Бабаханов. В 222 году, я участия не принимал, было организовано уездным комитетом партии, после его решения я был послан уполномоченным по сбору членских взносов, собрал и сдал правлению Т-ва «Степь» полностью, деньгами я не собирал, собирал натурой – всего 200 баранов. Сдал их Худайбергенову, от которого имею расписку, документ в сдаче 215 баранов, больше баранов я  не брал, я собирал их с трех селений – Кара..., Зер..., ..., я собирал с Худайбергеневым и Янгалычевым и они получили от меня все полностью, сдал я Каримову, от которого имею расписку.

Манжара. Какую пользу Вы получили от Т-ва «Степь»?

Бабаханов. Мы собирали потому, что партия предложила собрать, по ее решению было организовано Т-во «Степь», никакой пользы оно населению не принесло. Правление торговало за себя, а впоследствии получился дефицит.

Манжара. Организовалось Т-во «Степь» на средства от баранов?

Бабаханов. Оно покупает товары и продает и таким образом делает обороты. Т-во «Степь» организованным считается при союзе Кошчи. В организации этого Т-ва я участия не принимал, Обком партии поручил мне собрать членские взносы и я собирал.

Мавлянбеков. В Средней Азии есть и было немало ненормальностей и в Узбекистане и в Киргизии, да и во всем Союзе. После того, как перед Областным комитетом выявилось, что ряд работников занимается групповой борьбой и дерутся за портфели, Вы, как секретарь Обкома, ставили этот вопрос перед СредАзБюро ЦК ВКП(б) с тем, чтобы эти ненормальности вскрыть? Принимались ли Вами какие-нибудь меры в этом отношении? Ставили ли Вы этот вопрос перед СредАзБюро ЦК ВКП(б) или перед Упол. ЦКК ВКП(б).

Бабаханов. В отношении преступников и виновников Областной комитет приступил к привлечению их к ответственности и многие уже осуждены 

<<l.200>>

и приговорены. Никаких крупных вопросов, чтобы ставить их перед СредАзБюро – не было. Областной комитет вел сам борьбу с преступниками и группировщиками. Если зададут вопрос кто был арестован – почти что все.

Мавлянбеков. Это письмо подтверждает, что Вы хотели изжить групповую борьбу.

Бабаханов. Я сознаюсь, что я ошибся, такими действиями групповую борьбу ликвидировать нельзя.

Мавлянбеков: Вы ставили эти вопросы перед СредАзБюро?

Бабаханов: Таких крупных и трудных вопросов, которые следовало бы поставить перед СредАзБюро ЦК и Упол. ЦКК ВКП(б), не было.

Мавлянбеков: Вы думали, что Вы обойдетесь в отношении  всех трудностей своими силами?

Бабаханов. Областной комитет сам меры принимал.

Мавлянбеков: Ваше личное отношение к Худайкулову?

Бабаханов: Я на Пленуме высказал свое мнение, на пленуме Областного Комитета, мое личное отношение недружеское.

Мавлянбеков: Что Вы лично знаете относительно переселения из Казакстана в Киргизстан 1.000 душ, в курсе ли Вы этого дела и информировали ли Вы о таком важном деле, когда из одного района переселяются в другой 1.000 человек, ставили ли Вы о таком важном деле в известность СредАзБюро ЦК, знакомы ли Вы с этим вопросом?

Бабаханов: В отношении переселения – я лично не знал, что киргизы находятся в Казакстане или нет. Однажды Худайкулов принес постановление Казакского ЦИКа о переселении киргиз, живущих на территории Казакстана. Когда мы получили эту бумагу, мы не считали нужным поставить этот вопрос в партии, а переслали его прямо в Москву. Мы сказали, что для того, чтобы они переехали недостаточно одного разрешения Казакского ЦИКа, а, мы говорили, что этого недостаточно, мы говорили, что мы не можем поставить этот вопрос перед соответствующими советскими и партийными органами, мы говорили, что мы пошлем уполномоченного их в Москву и пусть этот вопрос решается Москвой, ни Облисполком, ни Областной Комитет этого вопроса не ставили, а в 

<<l.201>>

Москву послали их уполномоченного – Наркомзема. Что было прислано из Москвы я не знаю. Когда я был в Пишпеке в земельной партии говорили о том, что переселение разрешено и земельной партии дано задание о том, что за ними остаются участки и при землеустройстве их надо иметь ввиду.

Мавлянбеков: Почему в это время горячо принимался за дело Худайкулов?

Бабаханов: Я не говорил с Худайкуловым. В то время на национальном фронте были две части и хотели закрепить за собой позиции, создать мощное население.

Мавлянбеков: Вы были секретарем Обкома, Худайкулов пришел к Вам и ставил, совместно с делегатами, этот вопрос, говорили с Вами о переселении, Вы отвечает за политическое, экономическое советское состояние области и Вы должны были учесть почему Худайкулов интересуется этим делом. Во-первых, здесь имеет значение национальный момент, во-вторых, он хочет закрепить свои позиции. Я спрашивал Вас о личном отношении с Худайкуловым – Вы сказали, что относитесь не дружески, что Обком его осудил. В данном положении он был снят по целому ряду причин и ставил вопрос о переселении 1000 человек. Не думали ли Вы, что он хочет закрепить свои позиции? Почему Вы не поставили в известность об этом политическом моменте СредАзБюро, почему Вы его не информировали? Ведь здесь могло бы получится такое положение, что он организовал это население и мог бы сделать так, что весь Областной Комитет слетел бы. Вы говорили о том, что Областной Комитет осудил его, что Вы его считаете не дружеским человеком, а здесь у Вас получаются солидарные действия, что-то организовать, подкрепить с тем, чтобы иметь известную базу и перспективу для практической работы – у меня такое впечатление создалось.

Бабаханов: Когда Худайкулов ставил этот вопрос, Бабаханов не был секретарем и Худайкулов не был снят. Этот вопрос ставился в 1925г.

Манжара: Ну, ты свободен. Когда понадобишься, еще вызовем.

/конец допроса Бабаханова/.

<<l.202>>

Опрос Худайкулова:

Манжара: Ты по-русски не говоришь?

Худайкулов: Нет.

Мавлянбеков: Мы с обстановкой в Киргизстане знакомы, сейчас перед нами стоит ряд моментов, которые нам нужно выявить, в данном случае имеется несколько конкретных вопросов, на которые мы просим Вас ответить, причем Вы должны отвечать как коммунист укрывательства никакого быть не должно.

/Переводит на киргизский язык/.

Я задал ему такие вопросы, что мы имеем такие данные о том, что наряду с существующими законными организациями, Союзом Кошчи, существуют незаконные организации – уртак-мак, спросил его, знаком ли он с этой организацией, задачами этой организации, кто является инициатором этого дела и какие цели имеет эта организация.

Тов. Худайкулов отвечает, что эта организация возникла в Киргизстане, еще в 24г. в 25 г. мы имели незаконную, просто грабительскую организацию в Нарынском районе, которая накладывала налоги, занималась избиением и т.д.

После Нарына появилась такая же организация и в самой области. После того, как этот вопрос обсуждал Областной Комитет партии, некоторые лица были привлечены к ответственности. Лица, которые примкнули  к этой организации, говорит он, называются у нас среди киргиз «натык бузой», а они напьются бузы, которую приготовляют из кунака и риса, пьянеют от этого и после того, как напьются, занимаются мордобойством и другими делами.

Дальше тов. Худайкулов говорит: когда я был снят из Киргизии, во время 2-й партконференции, я не знаю тов. Манжара был или нет, получилось так, что всю эту вину возлагают на меня, а я – Худайкулов ничего общего с этой организацией не имею. Я думаю, что этим делом занимаются мои противники, с которыми я когда-то боролся и сейчас борюсь. Дальше он добавляет:

<<l.203>>

когда я получил сведения о том, что эта организация создана в самой области, я был там и выяснил, что организатором этого дела был тамошний учитель. После того, как я узнал, я приехал и сказал об этом т. Кекину и Обкому Кошчи. Я никакого отношения к этой организации не имею.

Манжара: Никакие распоряжения через Обком Кошчи не делал никогда?

Худайкулов: /Мавлянбеков переводит/ Он говорит, что только сумасшедший дает такие распоряжения, никаких распоряжений от него не исходило и возникновение этой организации произошло из-за того, что некоторые напьются бузой и занимаются грабежом. Об этом такие разговоры были, когда Вы находились в Пишпеке.

Мавлянбеков: Дальше вопрос: кто является вождем этой организации?

Он отвечает: что здесь вождей нет, никакой канцелярии у нее нет, пера и ручек она не имеет, это просто грабительская организация, раньше были пережитки, остались и теперь.

Манжара: Знаете ли Вы, что Союз Кошчи выдавал удостоверения?

Мавлянбеков: (читает удостоверение)

Худайкулов: Нет такого села во всей области.

Манжара: Знаешь ли ты Роджабекова, Султакиева?

Худайкулов: Не знаю.

Мавлянбеков: Он говорит: если такая организация есть, то ее нужно разогнать.

Манжара: Не верно ты говоришь, когда следователь допрашивал, то ты сказал, что ты эту организацию признаешь.

Мавлянбеков: /переводит слова Манжары/

Худайкулов: /Мавлянбеков переводит/ Он говорит, что я говорил ГПУ, что эту организацию не признаю, ГПУ поручило создать комиссию, чтобы эту организацию ликвидировать. Он говорит, что ему сообщил Артык-... создали комиссию и поручили эту организацию ликвидировать, такие показания он дал Кекину в ГПУ.

Мавлянбеков: Дальше вопрос, относительно выборов.

По этому вопросу тов. Худайкулов говорит: что по вопросу о переселении киргиз, этот вопрос я поднимал

<<l.204>>

и мы его обсуждали в Обкоме с Бабахановым, Тойчиновым. К Узюкову пришло 5-6 человек и сказали, что там в Киргизии хотят переселиться в Киргизстан, что Вы на это скажете. И тогда, когда возражения не было мы приступили к работе, а потом тов. Узюков сказал, что есть постановление Ср. Аз. Бюро о том, что всякое переселение надо согласовывать с ним, а поскольку никакого согласия от Ср. Аз. Бюро нет я сказать ничего не могу. Узюков сказал, что они после, договорившись с Казакистаном переселиться не разрешили. После ряда договоров с Казакским правительством им разрешили переселиться в Киргизстан, 40 человек из них прибыло, а остальные еще нет.

Относительно поборов с населения – он ни одной копейки не брал, но были такие случаи, когда некоторые киргизы  собирали по 20 копеек и оказывали помощь им, но от населения денег не брали. Относительно приезда, он говорит, что о переезде 40 человек он узнал в Ташкенте.

Мавлянбеков: Тов. Бабаханову я задавал вопрос,  в курсе ли он этого дела, и он мне ответил, что когда этот вопрос поднимался товарищ Худайкулов был там, а Худайкулов говорит, что этот вопрос поднимался в октябре-ноябре месяце, а он был в Пишпеке в Июне-Июле.

Теперь относительно налогов: тов. Худайкулов говорит, что незаконных налогов не было. Что же касается поборов на союз Кошчи, то  было постановление Областного комитета партии и Обкома Кошчи, что никаких поборов незаконных быть не должно, а за то, что было со времени переброски меня в Ташкент, я не отвечаю.

Относительно переселенцев тов. Худайкулов говорит, что тов. Бабаханов дней 10 тому назад сказал мне о переселенцах и обратился в Райземкомиссию о том, чтобы им предоставили землю. Из Пишпека была послана в Москву телеграмма и из Москвы получено разрешение о том, чтобы им землю дать. Эти сведения получил, говорит тов. Худайкулов, десять дней тому назад. 

<<l.205>>

Кулиев: Вы говорите, что не собирали незаконных поборов, а кто же собрал пять тысяч рублей.

Манжара: Чуготаев знаком тебе, с твоего села?

Худайкулов: нет не знаком.

Манжара: При тебе не было случаев, что Чуготаев избивал киргиз?

Мавлянбеков: тов. Худайкулов говорит, что это за пять верст от его села.

Манжара: Урток-мак и Келей-Токмак та не организовывал и никакого отношения к ним не имеешь.

Худайкулов: Нет, никакого участия не принимал, а наоборот принимал меры к тому, чтобы оздоровить союз Кошчи.

Манжара: Считаешь ли ты «Уртокмак» и «Келей Токмак» организациями антисоветскими и вредными?

Худайкулов: да. Я никакого участия не принимал и не признаю эти организации, но я отлично знаю, я девять лет в партии и знаю, что имеется куча материала, в котором обвиняют меня, что я являюсь аксакалом этой организации. Я это отрицаю, этого никогда не было и не будет. В тамошних газетах появляются заметки, что аксакалом Уртокмака является Худайкулов. Я написал заявление об этом в Областной Комитет и копию Манжаре.

Манжара: Относительно незаконных поборов для Союза Кошчи, потом эти сборы шли  не на Союз Кошчи, а в карманы других лиц?

Относительно обложения киргизского населения и для усиления кассы Союза Кошчи и для киргиз, которые хотели переселиться из Казакистана, принимал ли ты участие?

Худайкулов: /Мавлянбеков переводит/  Относительно незаконных поборов – я совершенно это отрицаю, такую организацию Союза Кошчи отрицаю, которая занимается незаконными поборами. Я, разве, здесь виноват? Относительно дачи распоряжений о сборе налогов и т.д. – я этого никогда не буду делать, я не дурак, я член партии, коммунист и меня винить нельзя, надо принимать во внимание обстановку.

Дальше он говорит, что относительно своей ошибки он сознается, у меня ошибки есть, разве я отрицаю это.

Теперь относительно всей этой истории и по поводу того, что я являюсь аксакалом организации Токмак, и что по моему распоряжению взимают налоги. 

<<l.206>>

Главной причиной является то, что я имел родственные отношения с Бабахановым, моя родственница вышла замуж за его родственника, двоюродного брата Султана Тунгубаева, они якшались с манапами и баями, я говорил, что это некрасиво.  Бабаханов принимал меры к тому, чтобы меня съесть и после этого меня снять из Пишпека. Бабаханов является манапом и Шобданов тоже, с одной стороны, а с другой стороны получается, что я брал налоги и являлся аксакалом этой организации. Я ставлю этот вопрос перед Вами как член партии и просил бы Вас расследовать.

Дальше он дополняет:

- Я работал в Туркестане на ответственных должностях, в ЦК Союза Кошчи, работал в Пишпеке, пускай  кто-нибудь скажет, пускай какой-нибудь дехканин в Киргизстане, в Ферганской области скажет, что я брал хоть полкопейки незаконных налогов, я сложу голову.

Все это происходило от тех лиц, с которыми я вел борьбу.

Манжара: Исламова, Исхак Янгулова Вы знаете.

Худайкулов: Знаю, он работал в Упсыргазе, торговец.

Манжара: Вы когда-нибудь писали ему письмо, телеграмму.

Худайкулов: Я осенью продал ему лошадь за 350 рублей, когда я приехал в Москву, я находился в безденежном положении и послал ему телеграмму чтобы он прислал деньги и деньги были присланы.

Манжара: Письмо ему посылал?

Худайкулов: Письма не посылал, только одну телеграмму из Москвы и больше ничего.

Мавлянбеков: Вы подумайте как следует, может что-нибудь посылали?

Худайкулов: Я не помню.

Манжара: А сейчас Вы знаете где они?

Худайкулов: Не знаю.

Манжара: У Вас было 50 человек джигитов.

Худайкулов: Нет. Если бы я хотел собрать джигитов, их было бы больше (смеется).

<<l.207>>

Мавлянбеков: Кулиев задал вопрос: Каково отношение лично к Бабаханову?

Худайкулов ответил: что они являются врагами.

Второй вопрос: какова честность Бабаханова?

Худайкулов говорит: до тех пор пока он занимал пост секретаря Укома он был всемерно на стороне батраков и выдвигал лозунги батрачества, но когда стал секретарем Обкома стал якшаться с манапами, против бедняков и беднейшего населения. В отношении взяточничества я лично не видел, но такие разговоры есть о том, что он занимается взяточничеством и т.д.

Манжара: Ты, будучи председателем Союза Кошчи Киргизии, неужели ты не жаловался на Бабаханова за то, что он берет взятки.

Худайкулов: Такие заявления я направил в ГПУ.

Манжара: Почему сам не расхлябывал вместе с ГПУ?

Худайкулов: Я хотел, но мне сказали, что надо передать в ГПУ. Говорили, что Бабаханов манап, а Садаев является родственником Шабданова.

Манжара: Как же это так, разве ты не помнишь, как ты отстаивал, что бы секретарями Обкома были Бабаханов и Садаев, а теперь ты говоришь, что они нехорошие люди.

Худайкулов: До секретарства они были хорошие люди, а теперь они испортились.

Манжара: Ты не слышал о том, что Бабаханов получил 18 кобылиц?

Худайкулов /Мавлянбеков переводит/: Он говорит, что его жена имеет родственную связь с Бабахановым и когда она приехала из Пишпека, она рассказала, что Бабаханов задолжался, нужно покрыть ему задолженность и он написал своим родным, чтобы продали все, что есть и покрыли задолженность, приблизительно 8, 9 лошадей продавали, а какое количество – точно сказать не могу.

Мавлянбеков: Бабаханов имел одну лошадь и ту продал.

Худайкулов: Он имел шесть месяцев тому назад 8-9 лошадей и 10 коров, до приезда в Ташкент.

Манжара: А ты с Садаевым помирился?

Худайкулов: Он был здесь, с тем, чтобы помириться, но я не согласился. Садаев мне сказал, что если я помирюсь, то я освобожусь от этих материалов.

<<l.208>>

Кулиев: Вы ссорились с Бабахановым, а теперь делитесь с ним мнением?

Худайкулов: У меня врагов очень много: Айдарбеков, Бабаханов и т.д., но поскольку мы встречаемся я разговариваю с ними. Если партия спросит, то я всю душу открою.

Манжара: Ну все, когда надо мы тебя позовем.

Ташкент.

24 мая 26г.

[подпись] /Стенографистка Петрова/

А.Л.