Письмо наркома юстиции КиргССР Урицкого наркому юстиции СССР Рычкову о критике политики в отношении контр. дел со стороны руководства КиргССР

Transcription

<<l.74>>

Сов. Секретно.

Народному Комиссару Юстиции Союза ССР

<<На тексте: «19-11»>>

Тов. Рычкову

Лично

<<Штамп: «Вх. №29/225о Получено 7/XII-39г. Кому Морозову Спец. сектор НКЮ СССР»>>

<<На тексте: «т. Морозову 7/XII 1939г. »>>

19-го Ноября 1939г. на закрытом заседании бюро ЦК КП/б/ Киргизии обсуждался вопрос о выполнении органами НКВД и Прокуратурой Киргизии постановления ЦК ВКП/б/ и СНК Союза от 17/XI-1938г. На это заседание, вместе с председателем Верхсуда, пригласили и меня, как Наркома Юстиции Киргизии. В своем выступлении по докладу Наркома Внутренних Дел и Прокурора Республики я считал необходимым внимание членов Бюро на ошибки, которые продолжают иметь место как в работе НКВД, так и в работе прокуратуры Республики, показывая цифрами большого количества прекращенных дел, направленных на доследование и оправданных судебными органами за 1939г., что новое руководство НКВД и Прокуратуры еще не всегда достаточно критически, достаточно внимательно подходят к вопросу направления дел в суд, необоснованно обвиняя десятки людей в контрреволюционных преступлениях. Одновременно я считал необходимым, останавливаясь на ошибках судебных органов, указать, что в ряде случаев судебные работники допускали неосновательное осуждение по статьям о к-р преступлениях под влиянием той общей обстановки, которая существовала в Киргизии в течении всего 1938г. и что этому способствовали некоторые руководящие работники ЦК КП/б/ Киргизии. При этом я сослался на ряд примеров, когда отдельные судебные работники под давлением этой созданной обстановки и отдельных разговоров некоторых работников ЦК КП/б/ Киргизии о мягкой невыдержанной политике в отношении обвиняемых в к-р преступлениях, допускали неосновательные осуждения.

Особенно это давление на судебных работников не могло не сказаться после неосновательного отвода и исключения И.О. Пред. Верхсуда – Чуркина как делегата 2-го съезда КП/б/ Киргизии

<<На тексте: «т. Самарину Учесть при ревизии [подпись] 21/1-40», «Выдано разрешен. в наряд 28/I-40»>>

<<l.75>>

по мотивам мягкой невыдержанной карательной политики к врагам народа как в работе всего Верховного суда, так и по делам рассмотренным под председательством лично Чуркина.

На это мое выступление, вернее на ту часть выступления, где я критиковал работников ЦК, в частности первого секретаря ЦК т. Вагова, последний реагировал крайне необъективно, с личным озлоблением против меня, явно извращая отдельные факты. В своем выступлении на этом заседании т. Вагов обрушился на меня с обвинениями, которые не имели никакого отношения к данному вопросу, изображая дело так, что судебные работники Чуркин и Сегизбаев были якобы арестованы НКВД не без моего участия и чуть ли не по моей вине. Нет нужды излагать все выступление Вагова, которое изобиловало незаслуженными и неожиданными обвинениями, но я считаю особо возмутительным в этом выступлении первого секретаря ЦК КП/б/ т. Вагова то, что он, стремясь отвести от себя вполне справедливую картинку, прибег к явно необоснованному обвинению меня и к самому грубому зажиму критики, предложив тут же на бюро секретарю Горкома и руководству НКВД подобрать какие-то имеющиеся в отношении меня материалы и разобрать как следует обо мне вопрос в Горкоме партии, то есть в ответ на критику секретарь ЦК, пользуясь своим положением, дает по существу прямое задание расправиться с членом партии, с руководящим работником, которому до этого заседания бюро никто /в том числе и т. Вагов/, никогда не предъявлял никаких обвинений.

Считаю необходимым сообщить, что мною /как Наркомом Юстиции/ по просьбе бывшего Прокурора Республики в конце Января 1939г. было послано письмо в адрес НКВД Киргизии, в котором сообщалось о многочисленных фактах засорения судебных органов лицами, впоследствии арестованными и осужденными как взяточники, националисты и по другим преступлениям, принятыми в тот период, когда судебно-прокурорские органы Киргизии возглавляли лица, арестованные НКВД как враги народа. В этом же письме сообщались результаты

<<l.76>>

пересмотра дел на сельский и колхозный актив, который был проведен в 1937-1938г.г. в отношении осужденных в 1934-37г. Данные пересмотра показали, что в 1934-37г.г. тысячи колхозников должностных лиц колхозов и сельсоветов были неосновательно осуждены и в отношении их в процессе пересмотра были прекращены дела. Все эти данные о засорении кадров и неосновательном осуждении и др. фактов искривления карательной политики были приведены в письме и квалифицированы как результат вражеской деятельности лиц, возглавлявших в эти годы судебно-прокурорские органы и находящиеся в момент направления этого письма под стражей как враги народа.

Такая квалификация этим факта была дана в указанном письме Наркомюста потому, что мы были введены в заблуждение фактом ареста и продолжительного содержания под стражей /и объявленных врагами народа/ целой группы лиц /человек восемь/ ранее, в различные периоды возглавлявшие судебно-прокурорские органы Киргизии.

Не говоря уже о том, что это письмо не имеет никакого отношения и не находится ни в какой связи с обсуждавшимся на бюро ЦК вопросом, оно не могло и не может быть предъявлено мне как обвинение ни в отношении Сегизбаева, ни в отношении Чуркина, которые ныне освобождены и восстановлены в партии, так как они, как и остальные /которые не освобождены/, к моменту направления этого письма больше года как уже были арестованы органами НКВД по неизвестным мне материалам.

Вот это письмо Наркомюста было использовано т. Ваговым, чтобы только отвести от себя критику и обвинения, которые вытекали из моего выступления, но и дискредитировать мое выступление и меня как члена партии и руководителя наркомата.

На этом заседании бюро присутствовал уполномоченный КПК при ЦК ВКП/б/ по Киргизии тов. Ершов, который, я уверен, вполне объективно подтвердит правильность моего заявления.

Аналогичное заявление мною послано на имя секретаря

<<l.77>>

ЦК ВКП/б/ тов. Андреева, в котором я прошу оградить меня от произвола секретаря ЦК КП/б/ Киргизии Вагова и перевести меня на работу в другую республику, так как такое отношение ко мне секретаря ЦК Вагова создает для меня абсолютную невозможность нормально работать в качестве руководителя Наркомата Юстиции Киргизии.

Сообщая об изложенном, прошу Вас, тов. Рычков, также поставить вопрос перед ЦК ВКП/б/ о переводе меня на работу в другую республику.

Народный комиссар Юстиции Киргизской ССР. [подпись] /Урицкий/

г. Фрунзе

25-го Ноября 1939г.

<<Штамп: «СШЧ Наркомюста СССР Приложение к вх. №24/225с»>>