Письмо А.В. Никитина Л.Д. Троцкому с просьбой облегчить условия службы в Туркестане его сыну (отношение местного населения к русским и пр.)

Transcription

<<l.25>>

Р.С.Ф.С.Р.

Штаб Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Управление Второго Помощника

Отдел по .... составу

Часть Первая

Отделение_

18 января 1924г.

№154522

Москва, Знаменка, 26.

Телеф._

Д. №38

Кот

27 го 77/об 21/..

Второму Помощнику Начальника Штаба Туркестанского Фронта

При сем препровождается копия письма Начальника Связи батальона 9 стрелкового Туркестанского полка Никитина, Алексея Алексеевича и его родителей.

Командный Отдел просит проверить насколько условия службы, описанные в письме, соответствуют действительности, и сообщить заключение Командования Округа о возможных мероприятиях по облегчению условий службы в отдаленных местностях.

Если т. Никитин по аттестациям на него заслуживает – Командный Отдел просит направить его в Штаб Московского Военного Округа для назначения на службу в частях МВО.

Приложение: упомянутое, копии писем.

И. д. Начальника Отдела [подпись] Комиссар Отдела [подпись]

Начальник Части [подпись]

<<l.26>>

Копия.

Г-на д. Степанова

Кочневской Волости Ив.-Возн. губ. и уезда

Алексея Васильевича Никитина.

27 декабря 1923 года.

№12

Председателю Революционного Военного Совета Республики.

Льву Давыдовичу Троцкому.

Семейное горе заставляет меня обратиться к Вам с просьбою о содействии в судьбе моего сына Алексея Алексеевича Никитина.

В 1920 году он в Москве окончил Курсы красных командиров. Весь 1920г. воевал с белогвардейскими бандами Деникина и Врангеля, отстаивал Петроград от банд Юденича. Под Перекопом был контужен и 2 месяца был на выздоровлении. Ив.-Возн. Губвоенкомат отправляет его в Восточную Бухару, где и служит уже 1-1/2 года. Теперь служит на границе Авганистана, в 9 Туркестанском полку в 500 вр. от железной дороги. 2-1/2 г. не пользуется отпуском. Местность кишит бандитами-басмачами. Наши письма не доходят. Почта не доходит, т.к. сообщение с тылом возможно только вооруженными отрядами 40-50 человек. От сына получил всего три письма, переданных на почту через демобилизованных красноармейцев.

Из писем вырисовывается кошмарная обстановка жизни сына, перед которой бледнеют условия самой жестокой ссылки, убийственная малярия 1-1/2 недостаток продовольствия, постоянная бивуачная жизнь в палатках, а то и под открытым небом, 2-1/2 годовой разрыв с родиной, постоянно враждебное отношение туземцев полудикарей-сартов, отсутствие каких бы то ни было сторон культурной жизни /книга, газета, театр и т.д./ тупое чувство заброшенности и безнадежное состояние почти полной невозможности живым попасть на родину, сознание о том, что «где-то там в России» бьет ключом какая-то сказочно красивая и интересная жизнь» - вот в кратких чертах содержание полученных от сына писем.

Такие сообщения больно бьют мое сердце. Я троих уже сыновей отдал на военную службу. Двое с честью дрались на красных фронтах, и вот награда мне, старому отцу и несчастному сыну. Как-то не верится, что такая несправедливость возможна в Советской Республике, где мы сами строим свою жизнь на принципах свободы и справедливости.

Прошу Вашего распоряжения о переводе моего сына на службу в Московский военный округ для поправления здоровья.

При сем прилагаю последнее письмо сына, как основание моей просьбы.

Алексей Васильевич Никитин.

О Вашем разрешении прошу уведомить меня через Иваново-Вознесенский Губвоенкомат.

Копия с подлинным верна

Пом. Нач. I Части Отдела по Комсоставу Штаба РККА [подпись]

<<l.27>>

18 октября 1923 года к Оби-Гарм.

Здравствуй милый Васютка, почему ты молчишь. Насколько я ... с того времени как я уехал из дома получил от тебя только одно письмо. Может быть ты не хочешь поинтересоваться моей жизнью. Так не забудь, я невольно заставляю тебя слушать, что я буду говорить о себе. Я не ставлю тебе в вину твое продолжительное молчание. Виной является почта и не знаете моего точного адреса.

4 месяца простоял в одном из кишлаков Восточной Бухары. Жителей нет, кибитки разрушены, кругом горы, есть фруктовые сады и пр.  На днях собираемся уходить на зимнюю стоянку. Уходим на Авганистанскую границу, к Валай-Хумб. Это будет около Памира. Придется пройти 250 верст. Местность горная, местами горы уже покрыты снегом. Кругом скалы, растительности почти никакой нет. Жители питаются  тутом /ягоды с фруктового дерева «Тут»/ Ягоды эти сушат, мелют и делают лепешки. Лошадей тоже кормят тутом. Вообще зимовать придется немножко хуже, чем прошлый год.

1-1/2 года как прибыл в Бухару. Эти 1-1/2 года, мне кажется, унесли у меня всю мою жизнь. Все что было приобретено, в период школьный – утеряно безвозвратно, остается лишь пепел от сгоревшего драгоценного материала. Чувствуешь такую невозможную духовную пустоту, что самому делается страшно, что ты стал похож на животное, которое не хочет или не в состоянии подвергаться тем или иным душевным переживаниям. Мне кажется, что для меня все безразлично, буду ли я жить или нет, какова это будет  жизнь – мне все равно. Ко всему относишься так равнодушно, что никакое явление тебя не может поколебать. Чем живешь. Абсолютно ничем. Спишь 12 часов в сутки. Встаешь делать ничего не хочется. Сидишь, ходишь из угла в угол, ешь положенные тебе 1/2  мяса и 2-1/2 фн. пресных лепешек. Чем освежить свою мысль. Книг нет, выйти некуда, женщин нет, а потом когда вижу женщину, она мне кажется такой ничтожной, низкой, что питается к ней отвращение. Вижу в ней ни как человека женщину, а как постель.

Физическое состояние, помню я не болел по целому году, был румян, здоров. Теперь, может быть ты не увидишь и не узнаешь меня: бледен, худ, состарился; болезни не оставляют, они всегда со мной. Последнее время появилось головокружение. На днях разбил всю свою физиономию. Встал, хотел выйти оправиться, сделал один шаг и ударился ниц лицом на пол. Подняли. Сделали перевязку, с тех пор хожу иногда с провожатыми. Пройти 30 верст для меня кажется уже невозможным. В общем лет за 10 здоровье вперед унесло. Цели сейчас нет никакой. Живу без всякой цели. Осталось прослужить еще 1-1/2г. если буду жив, куда ехать. Хочу пожить в России. Уеду в России, авось и там найду себе кусок хлеба. Жизнь моя будет недолга. Сегодня снится: на 3 день пасхи приезжаю домой. Встречаю маму. Она так рада. Спрашивает надолго ли я приехал – на 2 месяца. Вот как хорошо теперь ты у нас побудешь всю весну. Начинает кормить меня чем-то кислым, приятным. Я ем с таким ужасным аппетитом и мне кажется блюдо таким вкусным, которого не пробовал 1-1/2г.и проснулся. Часто вижу дом. Ты представь себе 1-1/2 года я не пробовал картофеля, капусты, соленых огурцов, так хочется покушать, что отдал бы все если бы кто хоть раз накормил картофелем или капустой. Здесь этого нет.

Настают холода, хотя днем иногда ходили без шинели. Временами идут дожди. Кибитки холодные, дверей нет, вместо окон какие-то пробиты дыры, во время дождя кибитки текут, дров нет. Но я еще пока в этом отношении счастлив: имею две шинели, не важное, но теплое одеяло, палас, постельник, так что пока не зябну. На горах снег, есть горячие источники, купаемся до сего времени, листья на деревьях начинают желтеть. Чувствуется осень.

<<l.27ob>>

Послезавтра поеду в хозчасть полка /верст 50 отсюда/ получить на команду обмундирование и жалование за сентябрь. Надеялись получить постельную принадлежность и колониальные продукты, но по пути следования напала в 200 человек шайка басмачей и разграбила обоз /12 повозок/ 3 человека было убито, 4 ранено. Снабжаемся не важно всеми видами довольствия, 500 верст от железных дорог не скоро и не всегда благополучно привезешь по тем дорогам, какие у нас здесь. На колесах не везде и проедешь. Вот это место, где будет расположен наш полк, ехать можно только верхом, груз перевозят на вьюках.

Население /сарты/ относятся враждебно. Один не ходи в ближайший кишлак – убьют. Купить ничего не купишь. Деньги не берут. Выменять можно на белье, вообще на вещи и то только что-нибудь из съестного: яйца, катык, молоко, виноград, орехи и пр. Страшный недостаток в мыле. Базаров нет. Прошлый год жилось легче. Едешь в кишлак человек 20-30. Сарт не продаст, сам отберешь, а теперь за каждый пустяк отдают под суд. Ни один из комсостава почти не уезжает отсюда, чтоб не попасть в В.Т. Только и слышишь тот под суд попал, другой, этому припаяли 2-3 года, тому 4 года. Устроили в одном местечке «Динай» - мертвая долина, - крепость где отбывают свое наказание осужденные. Мертвой долиной называется потому, что в этом месте страшно свирепствует  малярия, нет воды хорошей. Расстреливают. Эта мера еще не упразднена. Басмачи работают сильно. Гибнет  нашего брата очень много. Мелкими партиями ездить совершенно нельзя. Безпрестанно их преследуют наши кавчасти, но почти что безуспешно. Они воюют так: имеют разнокалиберное оружие /трехлинейки, берданки, авганские винтовки, шашки разных образцов и палки/ на крупные наши части не нападают. Ловят партии человек 20-50, несмотря на то, что наши великолепно вооружены и разбивают. В плен почти что не берут – убивают. Патроны достают из Авганистана. Туда отправляют лошадей, баранов, там выменивают патроны. Скот для обмена отбирают у населения.

Пиши буду очень рад. Прибывают последнее время сюда много из центра. Рассказывают как живет Россия в настоящее время. Что они говорят, так это для нас новость. Газет мы не получаем. Рассказывают такие вещи, что не верится самому себе. Вобщем ведь Вы оказывается живете великолепно.

Пиши, это осветит мою душу, сердце. Сидишь здесь как в клетке, без света. Жду, скорей. Прошу не распространять подробности этого письма родителям. Рассчитываю на твое слово.

Прости. Горячо целую тебя твой Братишка Ленька.

Адрес: Восточная Бухара, Туркестанский полк, 3 стрелковая дивизия Скобат 1/9 А.А. Н-ну

Копия с подлинным верна:

Пом. Начальника I Части Комотдела Штаба РККА [подпись]