Письмо муфтия ЦДУМ Р. Фахретдинова председателю ВЦИК М.И. Калинину. 29 декабря 1923 г. Letter from TsDUM mufti R. Fakhretdinov to VTsIK chair M.I. Kalinin. December 29, 1923

Письмо муфтия Р. Фахретдинова М.И. Калинину

 № Д 902.5/3                                                                                       29 декабря 1923 г.

 Многоуважаемый Михаил Иванович!

Тюркские народности, известные под разными названиями болгар, буртасов, башкирдов, мишер и прочие — несомненные аборигены Приволжья и восточных районов Волги и ее притоков, — населившие эти области с незапамятных времен и бывшие жителями этих мест, населяющие и доныне области, принявшие от арабов мусульманскую веру ранее принятия русскими христианства, воспринявшие бесспорно вместе с верой и арабскую письменность, как бы странно это ни казалось, не сохранили ни одного письменного памятника, ни из области научной,   ни религиозной, ни вообще литературной. Этот печальный факт объясняется тем простым обстоятельством, что царь Иван Грозный после завоевания Казанского ханства приказал собрать и сжечь все, что только могло найтись писанного арабскими письменами, как бы маловажно ни было находимое и  отбираемое.

Этим фактом  объясняется,  что  мусульмане,  живущие  в  России  и Сибири, в настоящее время не имеют ни своей истории, ни жизнеописаний выдающихся личностей. В то время как в чужих странах сохранились писанные тысячелетия тому назад сведения о них, русские историки и исследователи [не имели] ни одной строчки, написанной арабскими письменами в период, предшествовавший завоеванию Казанского ханства.

Это обстоятельство, как бы прискорбно оно ни было для мусульманских людей науки и просвещенных лиц, но им приходилось мириться с фактом и утешаться тем соображением, что мусульмане в настоящее время обладают сокровищницей — таким собранием письменных документов, которые в будущем дадут им возможность для составления своей истории и жизнеописания лиц, заслуживающих быть отмеченными по   их деятельности и заслугам по отношению к мусульманам. Такой сокровищницей является хранящийся в городе Уфе при Духовном управлении мусульман архив. Оценивая по достоинству, какое богатое собрание материалов исторического, бытового и демографического характера [находится в их распоряжении], мусульмане верят и надеются, что этот архив будет использован мусульманами — историками и бытописателями.

Дела этого архива могут быть подразделены на следующие категории: 1) религиозные определения (фетвы в разъяснении шариата); 2) дела о лицах, подвергавшихся испытанию на пригодность занятия духовных должностей; 3) дела, основанные на правилах шариата по семейным спорам; 4) жизнеописания духовных ученых, подведомственных    Духовному управлению; 5) сведения о числе приходов и мечетей и их истории; 6) метрические записи и 7) дела о духовных учебных заведениях.

В то время как у христиан имелись отдельные от метрик книги для записей религиозных актов, хранившиеся в церквях и не изъятые, мусульмане с введения метрик довольствовались ими, не ведя отдельных записей. Поэтому метрики, введенные христианскими духовными лицами, являются, как само собой понятно, документами не только светского, но и религиозного характера. На этом основании архив Духовного управления должен быть рассматриваем скорее как архив религиозных, чем светских документов.

Имевшиеся на руках приходских имамов метрики были своевременно изъяты из их распоряжения и переданы в соответствующие советские учреждения. Поэтому едва ли существует надобность в изъятиях метрик, находящихся при Духовном управлении, как бы аналогичных с неизъятыми из церквей, тем более что таковые, не будучи подлинными метриками, суть только копии или дубликаты этих  последних.

Если бы могло случиться, что изъятые советским правительством метрики уничтожатся огнем или по другому несчастному случаю, или представилась бы надобность по какой-либо причине в сличении с дубликатом архива, или вообще в целях справки, архив всегда был и будет к услугам советских властей как для справок, [так и для] сличения и снятия копий с соответствующих метрик. Словом, двери архива всегда открыты, и архив доступен для всех представителей советской  власти.

В глазах российских мусульман архив Духовного управления почитается, как весьма ценная сокровищница важных данных по демографии и изучению своих родов и племен. Поэтому и нарушение цельности архива равносильно приведению его в полную негодность, граничащую  с полным уничтожением. На самом деле выделение из этого архива метрик некоторых приходов, находящихся в разных республиках, будет равносильно приведению его [в] полную негодность по следующим соображениям: во-первых, все метрики числом от 25 до 100 экземпляров, сшитые крепкими нитками в томе, и т. к. метрики многих таких томов относятся к разным республикам, то для того, чтобы достать их, придется расшивать и разрознять и тем нарушить порядок и принятую уже систематизацию и привести [дела] в состояние, лишающее возможности ими пользоваться; во-вторых, т. к. реестры этих метрик существуют в единственных экземплярах и разделение невозможно, то единственной возможностью явится снятие копий за счет заинтересованной республики, что повлечет за собой невообразимо большие затраты в денежных средствах, несравнимо превосходящие ожидающуюся пользу, ибо пришлось бы снять копии не менее как с 10–50 томов реестров, и весьма понятно, что пользование метриками без реестров совершенно   невозможно.

Исходя ли из таких же, как выше приведено, соображений или по иным другим, ВЦИК своим постановлением от 14 ноября 1921 г. оставил этот архив в распоряжении Духовного управления и разрешил выдачу справок через лиц, указанных управлением и утвержденных Центрозагсом в качестве его представителей. Духовное управление своевременно указало лиц для этой  должности.