Информационная справка Совета по делам религий при СМ РСФСР о V съезде мусульман европейской части России и Сибири. Июнь 1990 г. Informational report from the Council for the Affairs of Religions under the RSFSR CM regarding the 5th conference of Muslims from the European parts of Russia and Siberia. June 1990
Transcription
СПРАВКА о съезде мусульман Европейской части СССР и Сибири
5–8 июня с[его] г[ода] по прошествии 42 лет в гор. Уфе состоялся очередной, V съезд мусульман Европейской части СССР и Сибири. В соответствии с повесткой дня при участии 450 делегатов мусульманских религиозных обществ съезд обсудил отчетный доклад Духовного управления, избрал муфтия, сформировал руководящие органы, принял устав.
В результате обсуждения деятельность Духовного управления единогласно признана хорошей. Муфтием вновь избран Талгат Таджуддин. Значительному обновлению подверглись руководящие органы Духовного управления — президиум и ревизионная комиссия — главным образом за счет ввода в их состав молодых, получивших богословское образование в медресе и институтах имамов. Создан новый орган — совет улемов. Без какой-либо корректировки предварительно разработанного проекта одобрен устав.
С точки зрения организации съезд прошел на высоком уровне. Тщательная подготовка и продуманная режиссура проведения придали ему значительную представительность и четкую направленность. Достаточно сказать, что в числе приглашенных на съезд в качестве гостей 120 представителей советской общественности наряду с религиозными деятелями были писатели, работники искусств, функционеры общественных организаций. 27 человек из 16 стран мира представляли зарубежных мусульман и такие международные мусульманские центры, как Всемирный исламский конгресс, Организация исламская конференция, Всемирная исламская лига. Среди зарубежных гостей были послы Омана, Мавритании, Мали, советники и атташе посольств Индонезии, Кувейта, Румынии, Афганистана, Сенегала, Марокко, делегации мусульман Турции, Египта, Саудовской Аравии, Исламского религиозного союза Польши, Всеяпонского исламского общества.
Выступления делегатов и гостей носили политически взвешенный характер, изобиловали ссылками на перестроечные процессы в духовной жизни советского общества, выражением лояльности к осуществляемой Советским государством внутренней и внешней политике. В то же время в подчеркнутой сдержанности выступлений зарубежных гостей достаточно заметно просматривалась готовность мусульманских центров всемерно содействовать укреплению ислама в нашей стране, исламизации советских народов. Советник посольства Марокко, например, предложил сотрудничество с Духовным управлением не на лозунгах, как он сказал, анапрактическойоснове, вчастности, вподготовкекадровдуховенства. Представитель Организации исламская конференция заверил, что будет добиваться предоставления зарубежными духовными учебными заведениями стипендий всем направляемым из СССР студентам. Что касается выступлений делегатов и других гостей съезда, то в них открыто выражалась поддержка курса на расширение позиций мусульманского культа и централизацию управления религиозными организациями.
Указанную направленность работе съезда в значительной мере придал отчетным докладом муфтий Таджуддин. Настойчиво подчеркивая значение революционных преобразований в стране для возрождения религиозной жизни мусульман, он развернул обширную программу расширения деятельности Духовного управления, чем вызвал горячий восторг делегатов и многих гостей съезда. В числе перспективных мероприятий им было названо, в частности, строительство на отведенном Советом Министров Башкирской АССР земельном участке комплекса сооружений, включающего мечеть, медресе, школу по изучению арабского языка, дома для престарелых, культурный центр. Большое впечатление на делегатов произвело заявление муфтия о предлагаемом возведении мечети вместимостью до 9 тысяч молящихся с конференц-залом на 700 человек при внушительных размерах всего сооружения в целом. С одобрением было встречено также планируемое Духовным управлением открытие исламского банка, пенсионное обеспечение престарелых священнослужителей, приобретение для детей мусульман оздоровительного лагеря и для духовенства дома отдыха, строительство кирпичного завода с целью ремонта и возведения новых мечетей.
В общем контексте программных мероприятий Таджуддином умело было подано предложение о рабочей встрече руководителей всех восьми духовных управлений мусульман для разработки единой линии в организации религиозной жизни верующих. Предложение мотивировалось необходимостью активного включения мусульман в процесс консолидации советского общества. Делегатами и гостями съезда оно было подхвачено и интерпретировалось в зависимости от занимаемых ими позиций. Одними предлагалось созвать всесоюзный съезд мусульман, другими — объединение на основе ислама тюркских народов, отдельными — создание исламской партии. В ряде выступлений выдвигались требования к государству о восстановлении разрушенных в прошлом мечетей и возвращении используемых в хозяйственных и иных целях культовых зданий. Высказывались предложения о создании исламом позиций в сфере средств массовой информации и системе народного образования.
Некоторые гости, ссылаясь на утрату татарами и башкирами национальной культуры и религиозных традиций, заверяли съезд, что общественные организации Татарии и Башкирии, от имени которых они выступали, окажут Духовному управлению всяческую помощь в утверждении религиозного самосознания мусульман. Поскольку их выступления имели оттенки националистического характера, муфтий Таджуддин в порядке реплики указал, что духовное управление строит свою работу, исходя из принципа принадлежности верующего к исламу, а не к нации. Резкую отповедь он дал также некоторым выступавшим, пытавшимся утверждать, что советское государство якобы предоставляет христианам приоритетные позиции в ущерб мусульманам. Вместе с тем Таджуддин поддержал предложение о внесении в закон о свободе совести положения, которым бы мусульмане освобождались от работы в пятничные дни.
Из других рабочих моментов съезда заслуживают внимания два аспекта. Первый — заявление Таджуддина о том, что напряжение в межнациональные отношения вносят главным образом так называемые неформалы и что нейтрализовать их подстрекательскую деятельность могли бы религиозно-культурные общества. Предложение о создании таких обществ при Духовном управлении и при каждом мусульманском объединении было внесено на рассмотрение съезда и получило поддержку.
Второй аспект — категоричный отказ Таджуддина от дальнейших взносов Духовным управлением в общественные фонды. Его объяснение такого решения тем, что материальные средства расходуются фондами не всегда по назначению, было признано съездом мотивированным.
Обратили на себя внимание выступления муфтиев Духовных управлений мусульман Средней Азии и Дагестана. И тот и другой пытались игнорировать изменения, происшедшие в структуре религиозных центров. Первый представился съезду духовным главой мусульман не только Средней Азии, но и Казахстана, второй — главой приверженцев ислама всего региона Северного Кавказа. Руководители религиозных центров Казахстана и Ставропольского края внесли в их выступления соответствующие поправки.
После завершения съезда состоялся прием его участников в Верховном Совете Башкирской АССР, а зарубежным гостям [было] организовано посещение религиозных обществ в Татарской АССР и Ульяновской области.
Работа съезда дает основание сделать ряд принципиально важных выводов. Прежде всего обратило на себя внимание стремление зарубежных исламских центров и мусульманских духовных центров в нашей стране к установлению тесных контактов. Само по себе это явление объективно обусловлено общей тенденцией развития и расширения международных связей. Однако за ним нельзя не видеть устремлений зарубежных исламских центров в отношении мусульман нашей страны, характер каковых указывает на связанные с ними цели создания позиций для исламизации советского населения. В то же время в среде мусульманского духовенства и верующих все более заметно формируется ориентация на зарубежные центры ислама и в первую очередь в Саудовской Аравии и Арабском эмирате (т.е. Объединенных Арабских Эмиратах. — Д. А.). Укрепление альянса, несомненно, может вызвать такие последствия, как активное проникновение в среду советских мусульман не только, например, ваххабизма и других подобных религиозно-политических течений, чуждых традиционно исповедуемым ими установлениям ислама, но и мусульманского фундаментализма с его крайними методами борьбы за утверждение веры.
Требует повышения внимания к себе также активизация так называемой околоцерковной среды и разного рода неформалов, пытающихся заигрывать с церковью в расчете использовать ее позиции в достижении своих целей. Близкая к мусульманскому духовенству татарская певица Сафилина, например, будучи приглашена на съезд, призывала его участников к усилению работы по обращению в веру молодежи и к использованию учреждений культуры для пропаганды религии. В выступлениях некоторых представителей общественных организаций, возникших большей частью на основе неформальных объединений, звучали, как указывалось выше, мотивы националистического характера, которые они пытались навязать съезду в качестве одной из установок в работе Духовного управления.
Совершенно очевидно также, что вся направленность работы съезда сводилась к укреплению позиций Духовного управления в целях расширения влияния ислама. Свидетельство тому — целенаправленное формирование руководящих органов, избрание муфтия на пожизненный срок и предоставление ему широких полномочий в определении их состава (половина их членов назначается им), провозглашенная на съезде обширная программа возведения культовых, административных, производственных объектов, издания религиозной литературы, осуществления других организационных и кадровых мероприятий. Не вызывает сомнения и то, что указанные цели преследовались и высказанными на съезде предложениями о проведении совещания руководителей всех функционирующих в стране мусульманских духовных центров и о созыве всесоюзного съезда мусульман.
Изложенные выводы требуют постоянного и всестороннего учета в работе.
Совет по делам религий при СМ РСФСР
Comments