Записка генерального секретаря Союза советских писателей СССР А. А. Фадеева И.В. Сталину о влиянии межэтнических противоречий в гуманитарных науках в Таджикистане

Transcription

<<l.170>>

Товарищу И.В. Сталину

О некоторых ошибках в Таджикистане в отношении к иранским и индийским классикам литературы, а также к классикам литературы Узбекистана и Азербайджана

В Таджикистане ведется большая работа по изданию произведений классической литературы. В частности, Таджикским государственным издательством издается на русском языке серия «Классики таджикской литературы», включающая произведения Рудаки, Фирдоуси, Абу-Али ибн-Сино (Авиценна), Насир Хосрова, Омара Хайяма, Саади, Эмира Хосрова, Хафиза, Камола Худжанди, Убайда Закани, Джами, Саидо Насафи, Бедиля и Ахмада Дониша (большая часть серии уже издана).

Бесспорно, издание классических произведений, часто впервые на русском языке, есть явление положительное, но интерпретация многих из них представляется неправильной. Прежде всего, это касается издания классиков, до сих пор известных в качестве виднейших поэтов Ирана и Индии.

На XII пленуме Союза советских писателей СССР мне пришлось покритиковать неправильный и вредный взгляд некоторых наших критиков (Бертельса, Дьяконова), будто бы нельзя писать историю каждого из народов Средней Азии. Ошибочный взгляд этот проистекал вначале из паниранистской концепции истории народов Средней Азин. Впоследствии эти авторы «отказались» от Ирана, но стали утверждать, что можно писать только единую историю Средней Азии.

В связи с этим на Пленуме Союза писателей была поддержана попытка воссоздания истории таджикского народа, сделанная в книге

<<l.171>>

Б. Гафурова и Н. Прохорова «Таджикский народ в борьбе за свободу и независимость своей родины» (Сталинабад, 1944).

Бесспорно, положительным является восстановление исторической справедливости в отношении таких поэтов таджикского народа, как Рудаки, Насир Хосров, Камол Худжанди, Саид Насафи, Ахмад Дониш, до недавнего времени по признаку языка их произведений причислявшихся к персидской литературе. Справедливо рассматривать таких поэтов Восточного Хорасана (как, например, Фирдоуси, Джами), как таджикских классиков. Восточный Хорасан являлся одним из центров образования таджикского народа и в течение столетий был в отношении культуры больше связан с нашей Средней Азией, чем с Центральным и Южным Ираном, а также с центральным и южным Афганистаном.

Рассматривать же как таджикских классиков поэтов Южного и Западного Ирана - Саади, Хафиза, Закани - мне представляется неправильным. Таджики имеют полное право учиться у этих поэтов, включать их в свои хрестоматии. Но вместе с тем они обязаны исторически верно их характеризовать и ни в коем случае не «отнимать» этих поэтов у персидского народа. Таджикские товарищи не замечают, что по существу они отрицают тем самым существование классической персидской литературы, и это может обидеть народ Ирана и прогрессивные круги иранской интеллигенции.

Кроме того, объявляя Саади, Хафиза, Закани таджиками, таджикские товарищи по существу встают на путь паниранистского смешения культурного наследства таджикского и персидского народов. К этому же смешению вел и термин «таджико-персидская литература», некритически употреблявшийся Б. Гафуровым и Н. Прохоровым в указанной работе. Несостоятельность этого взгляда была выявлена критикой. Критика указала, что, несмотря на исторически сложившуюся близость персидского языка к таджикскому, существует и значительное различие

<<l.172>>

в историческом развитии и специфических особенностях культур таджиков и персов, в том числе и их литератур.

Подобным образом обстоит вопрос и в отношении поэтов, родившихся и живших в Индии, в своем творчестве отражавших прежде всего индийскую действительность (Эмир Хосров и Бедиль). Задача нашего литературоведения - показать благотворность воздействия классических поэтов таджикского народа - народа с более старой культурой - на творчество отдельных поэтов Ирана и Индии (в том числе на Саади, Хафиза, Закани, Эмира Хосрова, Бедиля), а не зачисление выдающихся поэтов зарубежного Востока в «классики таджикской литературы», исходя из общности литературного языка или отдаленных предков. При таком зачислении искажается также сама история таджикской литературы, которая отрывается от конкретной истории таджикского народа, выносится за пределы не только Таджикистана, но и мест историческою расселения таджикского народа, связывается более всего с литературами зарубежного Востока.

Представляется также односторонним и неправильным рассмотрение, исходя из языкового принципа, писателей, родившихся, живших и связанных во всем своем творчестве с Бухарой, Самаркандом, Ферганской долиной и другими районами Узбекистана, как только таджикских, без упоминания об их связи с культурой братского узбекского народа. В этом вопросе узбеки стоят на более правильных позициях, чем таджики. Постановление ЦК КП(б) Узбекистана от 23 апреля 1948 г. «О недостатках и ошибках в программах и учебных пособиях по узбекской литературе для узбекских школ» осуждает тех составителей школьных программ, которые «искусственно отрывают развитие узбекской литературы от литературы народов Средней Азии». «Например, совершенно неправильно искусственное деление узбекской и таджикской литера­туры и деление поэтов на узбекских

<<l.173>>

и таджикских на основе только одного языкового различия, отрицающее совместную борьбу трудовых слоев народов против иноземных захватчиков, ханов, феодалов, духовенства, купцов и т. д. Узбекская и таджикская литературы имели между собой тесную связь, они влияли друг на друга. Многие узбекские поэты писали на таджикском языке, а таджикские поэты — на узбекском языке» (опубликовано в книге: «Программа по узбекской литературе», стр. 3-4, Ташкент, 1949 г.).

Между тем ошибки этого рода содержатся как в названной книге Б. Гафурова и Н. Прохорова, так и в общей статье, предпосланной книгам серии «Классики таджикской литературы». В этой статье утверждается, будто бы лишь в конце XV — начале XVI в. «устанавливается взаимосвязь и взаимовлияние таджикской и узбекской литератур». В действительности же древнейшими культурными центрами узбекского и таджикского народов являются Самарканд, Бухара и др. города Средней Азии, в которых еще в раннем средневековье предки современных узбеков и таджиков в творче­ском взаимовлиянии создавали свои произведения.

Признав ошибочность термина «таджико-персидская литература», отдельные таджикские литераторы не сделали отсюда необходимых выводов. Их новые работы показывают, что, сняв термин «таджико-персидская литература», они без всяких изменений сохранили существо той «теории» единства «иранского культурного наследства», которую этот термин выражал и прикрывал. Это подтверждается как вновь изданными книгами серии «Классики таджикской литературы», так и такими изданиями, как учебная хрестоматия по литературе для 8 классов средней школы, составленная X. Мирзо-заде и выпушенная в Таджикистане к 1949/50 уч. году. В этой хрестоматии за представителей таджикской литературы выданы не только поэты Южного

<<l.174>>

и Западного Ирана и Индии (Саади, Хафиз, Эмир Хосров, Закани и др.), но и азербайджанцы Хагани и Низами. С этих же порочных позиций составлен изданный Таджикгосиздатом в 1949 г. сборник «Таджикская поэзия». Эти же взгляды (в отношении вопросов литературы) воспроизводит книга Б. Г. Гафурова «История таджикского народа», выпу­шенная сейчас на русском языке (т. 1, Госполитиздат, Москва, 1949 г.). В ней Саади, Хафиз, Эмир Хосров (Хисрав Дехлеви) представлены только как «представители таджикской поэзии», что, как мы уже отмечали, неверно.

Обращая Ваше внимание на эти издания, я считаю необходимым отметить, что отдельные из них получили отклики за рубежом. Официальная печать Ирана изображает выпуск в Таджикистане иранских классиков в качестве таджикских авторов, во-первых, как свидетельство отсутствия у таджикского народа своей классической литературы и, во-вторых, как «доказательство» якобы существующей «советской культурной агрессии».

Нельзя также не отметить, что в статьях таджикских литераторов встречаются формулировки, которые не могут не быть оскорбительны для прогрессивных кругов зарубежного Востока, прежде всего Ирана. Например, в газете «Коммунист Таджикистана» 7 мая 1949 г. (статья Н. Кладо) в отношении творчества Омара Хайяма писалось: «Подлинные и единственные наследники всего того лучшего, что создал поэт, — народы Советского Союза и в первую очередь таджики».

В настоящее время Гослитиздат издает «Антологию таджикской поэзии», которая, насколько нам известно, исходит из вышеуказанных неверных позиций.

<<l.175>>

Выход в Москве «Антологии таджикской литературы», в которой как таджикские классики будут представлены поэты Ирана и Индии, может вызвать ненужные кривотолки в прогрессивных кругах Ирана и Индии. Между тем у нас нет повода обижать прогрессивную интеллигенцию Ирана и Индии, стоящую за мир.

В силу международного политического значения изложенного вопроса мне представляется, что нельзя открывать по нему дискуссию в печати. Вместе с тем вопрос требует разрешения. В связи с этим мною послано письмо т. Гафурову, в котором я изложил свой взгляд по этому вопросу. Но мне кажется, что необходимо партийное указание ЦК КП(б) Таджикистана о необходимости выправить допущенные перегибы в отношении к иранским и индийским классикам, а также к классикам литературы Узбекистана и Азербайджана.

Генеральный секретарь Союза Советских писателей СССР

А. Фадеев
<<Резолюция:>>
Тов. Суслову.
Логинов.