Письмо Х. Султанова А.М. Топчибашеву

Transcription

Доверительно

1 апреля 1929 г. 

Глубокоув[ажаемый] Али Мардан бей! 

Сейчас только получил Ваше письмо и спешу сейчас же ответить. Заинтересованность здесь в Анг[лии] кавказск[ими] делами очень большая в связи с общим положением как внутри СССР, так и внешней политикой Европы по отношению к большевикам. Первым врагом России в момент возможности падения большевизма будут турки: их интересы диктуют создание дружеств[енного] самостоят[ельного] кавказс[кого] буфера. Работа с Бичераховым Саида Шамиля и Расул-Заде вызывает большое возмущение в ответств[енных] кругах и полное недоверие к ним, как лицам, от которых турки не ожидают в будущем ничего хорошего, люди, которых считают враждебными по отнош[ению] к интересам турок. Нечего и говорить, что с Вашей стороны вообще было бы преступлением против нации отказываться от роли председателя делегации, в настоящий же момент прямо-таки непростительные ошибки чреваты большими гибельными для дела родины последствиями. Необходимо оттягивать по крайней мере переговоры до конца (25–26) апреля, когда линия поведения тур[ецкого] правительства к личности Моллы Мухтара выявится настолько ясно и определенно, что не только его личность, но вся система его потерпят сокрушительное падение. Извините, глубокоув[ажаемый], Вы уже допустили раз большую ошибку, когда во имя нации национальное дело передали в руки этих жуликов, которые, чтобы окончательно Вас обезвредить, сначала взяли в свою среду, чтобы затем легче было Вас выдворить, и теперь это делают легко, зная, что теперь уже Вам не на кого будет опираться, после того, как удалось Вас изолировать от Ваших верных друзей. Вы опирались на Шейха, моральная ценность коего меньше ноля — величина отрицательная. Словом, не для критики пишу это все, а чтобы просить Вас не делать дальше — во имя нации (?) то, что хотите делать, — не совершать самоубийство делегации. Вы на это не уполномочены были на родине, не имеете никакого права, ни юридического, ни морального. Это Вам не простит ни партия, ни народ, ни те патриоты честные из среды эмиграции, кои не продавали и не продают свои совесть и честь ни за доллары, ни за злотые. Честь и слава Джейхуну. Мы убеждены, что, как я писал в предыдущем письме, близится час сокрушения гнусной политики, сделавшей из национ[ального] дела дойную корову для устройства личной жизни и разъездов по Европе. Буду подробно писать и часто. Грузины также информированы не относительно выдворения Расул-Заде (это пока в большом секрете), а относительно готовности здесь дать возможность им работать.

Привет многоув[ажаемой] Ваш[ей] семье и дорогому Джейхуну.

Предан[ный] искр[енно] Хосров