Письмо секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Жданову уполномоченного Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б) В.М. Канарейкина о влиянии традиций, прошлого на творчество казахских писателей и поэтов

Transcription

<<l.57>>

28 декабря 1946 г.

№ 656/с

Секретарю ЦК ВКП(б) – товарищу Жданову А.А.

Секретарю ЦК КП(б) Казахстана – товарищу Шаяхметову Ж.

О серьезных недостатках в руководстве некоторыми участками идеологической работы в Казахстане.

ЦК ВКП(б) в своих постановлениях о ленинградских журналах, о репертуаре драматических театров и о кинофильме «Большая жизнь» дал большевистскую программу работы партийных организаций по идеологическому воспитанию трудящихся масс.

Серьезные ошибки и извращения в идеологической работе, вскрытые этими постановлениями ЦК ВКП(б), имеют место и в нашей республике.

Еще в марте 1945 года орган ЦКВКП(б) журнал «Большевик» в рецензии на книгу «История Казахской ССР» указывал, что составители ее не дали марксистского освещения истории казахского народа, представив ее не как историю развития классов и классовой борьбы, а как процесс формирования боевых традиций борьбы казахов за свою независимость.

В рецензии указывалось, что авторы «Истории» без разбора зачисляют все вооруженные выступления казахов в категорию национально-освободительной борьбы, а их руководителей превращают в «батыров», в национальных героев. Ввиду этого в «Истории» стерлась всякая грань между подлинно национально-освободительными, прогрессивными движениями казахского народа и разбойничьими набегами отдельных феодальных отрядов на соседние народы, носившие явно реакционный характер. Лишь мельком авторы говорят о гнете местных ханов, биев, мулл и баев, внутренняя борьбы среди казахов ими рассматривается, главным образом, как борьбы сторонников и противников сближения с Россией.

<<l.58>>

Грубейшие извращения и политические ошибки в произведениях писателей Казахстана были вскрыты также в статье «Правды» от 30 сентября 1946 г. «В атмосфере благодушия и безидейности».

В свете этих фактов совершенно непонятным является выход в свет учебника по казахской литературе для IX  классов средних школ, составленного Джумалиевым и Исмаиловым и выпущенного объединением Государственных издательств Казахстана (директор т. Есбатыров) десятитысячным тиражом уже во второй половине 1946 года.

Авторы учебника последовательно пытаются проводить антимарксистскую концепцию, приведшую в свое время к неудаче составителей «Истории Казахской ССР». Разбирая литературу первых 15 лет ХХ века, т.е. периода, непосредственно предшествовавшего народному восстанию 1916 года против царского правительства, казахских баев, феодалов и мулл, авторы не видят ни классов в казахском ауле, ни их борьбы. Они утверждают, что основная тема художественной и публицистической литературы этого периода, - это вопрос о земле и воде, о прекращении потока переселенцев и недопущении дальнейшего ограбления казахских земель.

Достоинство поэтов этого периода авторы учебника определяют двумя критериями: 1) воспевал ли он национально-освободительное движение и 2) стремился ли к прогрессу (!?).

В число поэтов, отвечающих этим сомнительным требованиям, Исмаилов безоговорочно включает Омара Карашева, разбору творчества которого посвящены 22 страницы книги.

Кто же такой Карашев?

Омар Карашев родился в 1876 году, еще в молодости получил высшее духовное образование и достиг высшего духовного звания ишана (епископа), основал свою мечеть и долгое время проповедовал так называемый суфизм, т.е. мусульманскую мистику.

В период 1911-1916 гг. Карашев издает несколько сборников своих стихов и поэм: «Карлыгаш» (1911 г.), «Бала Тулпар» (1913 г.), «Ага Тулпар» (1914 г.), «Тумыш» (1916 г.) и др.

В большинстве своих произведений Карашев всячески восхваляет и идеализирует патриархально-феодальное прошлое казахов, воспевает казахских ханов, султанов, батыров, биев и баев, оплакивает потерю казахами своих земель на Урале и Волге, где, как он говорит, баи летом пасли свой скот.

В сборнике «Карлыгаш» Карашев пишет:

Были хорошие времена у моих казахов,

Времена, когда дни были полны счастья,

Времена, когда они были богаты стадами,

Времена, когда были ханы справедливыми,

Когда были бии справедливыми, баи добрыми,

Когда баи резали своим гостям жеребые кобылы.

<<l.59>>

Казахских ханов  Карашев сравнивает с солнцем, которое озаряет своим светом весь мир. В сборнике «Ага Тулпар» поэт объясняет тяжелое положение казахского народа тем, что у него нет хана с золотым троном. «Времена испортились, рожденный от раба стал бием» - скорбит он. Карашев резко осуждает проникновение в казахский аул денежно-капиталистических отношений, называя деньги «колдуном из пестрой бумаги».

На бурные события 1916 года, когда казахский народ поднялся против свои угнетателей, Карашев, как и другие буржуазные националисты, совершенно не откликается.

В июне 1917 г. в г. Оренбурге был созван первый съезд казахских буржуазных националистов, в работах которого Карашев принимает самое активное участие. Здесь его избирают духовным судьей – казыем Букеевской орды – будущей контрреволюционной алаш-ординской автономии.

В декабре 1917 г. в Оренбурге состоялся учредительный съезд алаш-орды. Карашев избирается в президиум съезда. Съезд принимает программы алаш-орды, а также решение о создании своих вооруженных сил, о борьбе с большевиками, против советской власти.

В газете «[Т]уран» от 18.II.1918 г. Карашев выступает с передовой статьей, обращенной к влиятельным людям казахского аула (аткаминерам), в которой подробно анализирует решения съезда, призывает народ к созданию вооруженных сил и контрреволюционной араш-ординской автономии.

В этот период Карашев занимает высокий пост ахунда – главы алаш-ординского духовенства.

В ряде статей, помещенных  в газетах буржуазных националистов, Карашев ведет яростную пропаганду против большевиков и призывает народ к борьбе против советской власти.

В сборнике «Турумтай», выпущенном в этот период, Карашев в стихотворении «Вредные воробьи» символически изображает большевиков воробьями, пожирающими плоды молодого посева, т.е. буржуазной революции. Для их уничтожения он посылает своего Турымтая – хищную птицу, стервятника.

В ряде стихотворений («Сон» и др.) Карашев восхваляет и превозносит идеологов контрреволюционной алаш-орды Букейханова, Байтурсунова и других, как вождей и героев казахской нации, сравнивая их с львами.

Воссоздание торжествующей алаш-орды

Возрождение счастья и богатства ее,

И веяния казахского духа везде и всюду,

В этой жизни увидим ли мы? – поет он в своем стихотворении «Увидим ли мы?».

<<l.60>>

Когда обозначился неизбежный разгром контрреволюционной алаш-орды, Карашев написал стихотворение «Чего я боюсь», в котором писал:

Боюсь преждевременной зори,

Боюсь вихря без дождя,

Боюсь всенародного торжества,

Боюсь равноправия бедных и баев,

И создания рая для бедных.

Такова политическая физиономия Омара Карашева. И вот его-то превозносят авторы учебника, как крупнейшего и талантливейшего поэта-демократа, передового мыслителя и защитника интересов казахского народа, который будто бы даже разоблачал «болтовню буржуазных националистов о свободе и автономии».

Какими только комплиментами не награждает Исмаилов этого ярого буржуазного националиста! Омар Карашев и выдающийся мастер поэзии, и агитатор и даже приверженец материалистической диалектики. Вопреки очевидным фактам, авторы книги заявляют, что Омар Карашев воспевал мечты и чаяния казахского народа. Длинно процитировав стихи Карашева о потере казахами каких-то своих земель на Урале и Волге, где «в летние времена баи пасли свои стада», Исмаилов сочувственно вздыхает: «Да, действительно, когда-то казахский народ свободно располагался на этих хороших, цветущих и просторных землях. Целые века жил казахский народ в этих местах и он вечно любил свою родную землю, за которую он в XIX  веке и до этого вел кровавые войны. Ибо страна без земли и воды безжизненна, такая страна не может существовать» (стр. 128). Все бедствия, страдания, горе, печаль и обнищание казахского народа Исмаилов объясняет потерей этих земель.

Свои вредные, националистические рассуждения о Карашеве Исмаилов заканчивает такими выводами:

- Омар Карашев – борец за единство казахской нации, за освобождение казахского народа. Сердце поэта, любившего от всей души свой народ, всегда билось в унисон с сердцем всего народа. Омар Карашев – поэт с пламенным сердцем, он вечно любил свой народ, отдал за его счастье всю свою жизнь. Мечтой Карашева был сегодняшний, социалистический Казахстан. –

Немало в этой книге и других ошибок, извращений и несуразных утверждений. Так, например, в первой части книги, написанной Джумалиевым, утверждается, что основная тема произведений всех поэтов первой половины  XIX века – это призыв народа к борьбе, воспевание мужества, разоблачение мерзостей ханов, царей, бией, султанов, направленных против народа. С легкой руки авторов «учебника» вся казахская литература XIX века объявляется «бассейном глубокой мысли, океаном мудрости, вершиной художественного слова», а ее создатели – «великими акынами» казахского народа. Пространно рассуждают авторы об известном только им «торговом капитализме».

<<l.61>>

И эта политически вредная книга, объемом в 17 печатных листов (270 стр.) издана КазОГИЗом десятитысячным тиражом.

В книге Джумалиева «Казахская литература» (учебник для 8 класса средней школы), выпущенной КазОГИЗом в 1942 г. и распространенной в школах всей республики, имеется также много вредных националистических утверждений. Книга эта начинается с восхваления душителя русского народа Едиге, который якобы возглавил народную борьбу против ханов Золотой Орды. Далее, разбирая «народный эпос», в котором выражается возмущение и ненависть к Ивану Грозному и русскому народу в связи с разгромом татаро-монгольских завоевателей и взятием городов Казани и Астрахани, автор пространно цитирует религиозно-националистические стихи из поэмы «Шора батыр», смысл которых в следующем: Казань – колыбель мусульман занята врагами, русскими. Льются слезы народа. Ты езжай туда, Шора батыр, создай черный день для врага и т.д.

Много серьезных недостатков, ошибок и извращений имеется в произведениях ряда современных писателей Казахстана. Главные из этих недостатков – это безидейность и аполитичность, показ советских людей малокультурными, уродливыми и развращенными.

В июньском (1940 г.) номере журнала «Адебиет жана искусство» (орган Союза советских писателей Казахстана) помещено большое стихотворение поэта Оналбаева «Шатыскан шал» («Запутавшийся старик»). О чем же повествует автор в своем стихотворении, чему он учит советских людей?

Сюжет поэмы не сложен: одряхлевший старик с седой бородой пребывает на посту председателя богатого колхоза. Через день он режет для себя колхозного барана, трижды в день кушает «бесбармак» и всегда пьет дорогой чай. Общественное добро старый пройдоха разбазаривает направо и налево, особенно же он щедр по отношению к начальству, которого всегда богато угощает, кормит мясом, поит кумысом и крепко жмет им руки.

«Ты хороший человек» - говорят все они старику.

Вся «деятельность» героя состоит в том, что одевает хорошую шубу, берет полевую сумку, плетку, садится на лучшего иноходца и, подвыпив водки, разъезжает.

Для того, чтобы понравиться молодой, старик выбривает свою седую бороду и усы, для этого же он избивает и выгоняет из дома свою законную жену, с которой прожил многие годы, и женится на молоденькой.

Тем временем богатый колхоз обеднел и начал разваливаться. Дело доходит до «высшего органа». После стократного обсуждения – злорадствует автор – старика сняли с работы и… объявили ему выговор. Опечаленный приходит он в свой дом, но его молодая жена, пока шло заседание «высшего органа» уже успела выйти замуж за другого…

<<l.62>>

Такой же пасквиль на советских людей возводится в рассказе С. Бегалина «Сыйпат Сары», помещенном в № 4 того же журнала за 1945 г.

Изуродованный на фронте борьбы с врагами родины возвращается из госпиталя солдат Токен. С трепетом в сердце и волнением подходит он к дверям своего дома, предвкушая радость встречи с любимой женой. На его стук в дверь выходит любимая жена – Нукен, холодная и безразличная к нему, израненному защитнику родины. Постояв лишь одно мгновение, она с шумом захлопывает дверь перед самым носом Токена, заявив при этом, что «в доме этом теперь есть другой хозяин».

В пошлом и клеветническом «скетче» Г. Мустафина «Есеп» («Ресчет»), помещенном в этом жене номере журнала «Адебиет жана искусство», показана безотрадная семейная жизнь фронтовика Шынасила, вернувшегося домой, к своей молодой жене, после многих лет разлуки.

Больная фантазия автора заставляет Шынасила притвориться оглохшим после контузии, чтобы таким путем испытать верность своей жены. По воле Г. Мустафина жена тут же, сидя рядом со своим мужем, договаривается о свидании с любовником, сидящим на улице, под открытом окном. Услышав этот разговор, Шынасил уходит «поохотиться». Приходит любовник жены. Пьянка, объятия, всякого рода сальные разговоры. Следивший за всем этим Шынасил заходит в дом и выгоняет жену. Семья распадается.

Образцом пошлости и безидейности является «легенда» Габита Мусрепова «Ер Каптагай» (журнал «Абебиет жана искусство», № 4-5 за 1946 г.). Вот ее несложный сюжет. В одном из аулов Саркандского района сидит за «бесбармаком» в своей юрте батыр Каптагай, от одной только отрыжки которого «содрогалось все окружающее, как от пушечных залпов». Вдруг в юрту заходит Хазрет-Алий, сподвижник «пророка» Мухамеда, «лев своего племени». Каптагай предлагает ему сесть за бесбармак, но Алий не понимает его языка. Тогда рассерженный Каптагай берет целую верблюжью голову и изо всех сил посылает ее в Хазрет-Алия, но не попадает. Голова  верблюда пробивает юрту и, отлетев далеко, ударяется об скалу и разбивается. Бросившийся было наутек как раз мимо этой скалы, Хазрет-Алий ощущает приятный запах горячого мыса, начинает собирать рассыпавшиеся вокруг верблюжьи мозги и есть их.

«Этот народ, оказывается, понимает толк в кушании», - говорит он.

И такого рода пошлые и безидейные писания часто заполняют страницы единственного в Казахстане литературного журнала. Они не только не воспитывают советских людей в духе политики нашей партии и советского государства, не только не мобилизуют их на выполнение хозяйственно-политических задач новой послевоенной пятилетки, но дезориентируют трудящихся, отравляют и развращают сознание нашей молодежи.

<<l.63>>

Летом  1945 года КазОГИЗ выпустил под редакцией М. Ауэзова сборник стихов молодого поэта Шангитбаева «Ар» («Честь»).

Трудно понять кому и зачем понадобилось издать этот сборник, содержащий множество вредных ошибок.

Вообразив себя фронтовиком, автор бродит по полю битвы, натыкается на труп убитой русской девушки. Первое, что ему пришло в этот момент в голову – это «прикоснуться (буквально понюхать – К.)  ее белый подбородок и прижать в объятья» (стр. 14).

В другом стихотворении, описав смерть раненого бойца в госпитале, автор заключает, что он «ушел искать ключ к счастью» (стр. 26).

В стихотворении «Степь» Шагитбаев идеализирует степь: степь – моя мать, степь – моя колыбель, степь – моя душа, без нее закроются мои веки, мелодии степи, девушки степи и т.д.

В другом стихотворении автор пишет: «Я казах, в теле моем казахская кровь, казахская душа; как душа дорога мне казахская земля; горжусь тем, что я сын твой, казах».

Значительная часть сборника состоит из пошлых стихов, повествующих о чувствах, поцелуях, объятиях и прочих интимно-дон-жуанских похождениях самого автора.

Таковы лишь немногие из большого количества фактов, свидетельствующих о явном неблагополучии на одном из важнейших участках нашей идеологической борьбы.

Многие казахские писатели и драматурги чуждаются актуальной советской тематики, копаются в исторических архивах и в эпических произведениях далекого прошлого, из которых куда легче составить пьесу, чем написать ее на злободневную политическую тему, требующую кропотливой и вдумчивой работы. Этим только и можно объяснить появление в казахской советской литературе таких недостойных произведений, как пьеса Джумалиева «Едиге» или пьеса Тажибаева «Мы казахи». Этим же объясняется и тот безотрадный факт, что даже в репертуаре столичного Академического театра драмы (казахского) до сих пор нет ни одной пьесы на современную советскую тематику.

Наличие столь крупных недостатков, ошибок и извращений в казахской литературе объясняется, прежде всего, тем, что писатели Казахстана не ощущают повседневного конкретного руководства своей творческой работой со стороны партийных органов, в том числе и со стороны ЦК КП(б) Казахстана. Не получают они и той помощи от них, которая необходима для их успешной работы.

В течение 1946 года ЦК КП(б) Казахстана очень мало занимался вопросами роста и развития казахской литературы и писательских кадров. 27 августа 1946 года ЦК КП(б) Казахстана принял

<<l.64>>

постановление «О состоянии и мерах улучшения работы журналов «Адебиет жана искусство», «Халык мугаллим», «Здравоохранение Казахстана» и альманаха «Казахстан»», в котором коренные вопросы казахской литературы и деятельности Союза писателей, вытекающие из постановления ЦК ВКП(б) о ленинградских журналах, не нашли достаточного отражения.

Однако и это постановление ЦК КП(б) К пока еще не выполняется.

Например, бюро ЦК КП(б) К, резко осудив систематическое опоздание с выходом журналов из печати, потребовало немедленно ликвидировать это совершенно ненормальное явление. Но требование ЦК так и осталось на бумаге. Ни одного номера журнала «Адебиет жана искусство» за четыре месяца, истекших после принятия указанного постановления, из печати пока не вышло.

Отдел пропаганды ЦК КП(б) К не обеспечивает руководство литературным движением. Работники отдела слабо связаны с основной массой писателей. В лучшем случае эта связь осуществляется лишь с небольшой группой ведущих писателей.

Характерным в этом отношении является выступление писателя Сатыбалдина на собрании первичной партийной организации ССП Казахстана 28 августа 1946 г. в связи с обсуждением постановления ЦК ВКП(б) о ленинградских журналах. Сатыбалдин говорил: «У нас Союз писателей – это организация Муканова, Ауэзова, Мусрепова, Абишева, Мустафина. Я пишу десять лет, но моей работой никто не интересуется, мне не помогают, я не имею даже квартиры. До сих пор в Союзе писателей есть «каста» и «толпа»… ЦК КП(б)К, тов. Абдыкалыков из писателей связан только с «корифеями» Мукановым, Ауэзовым, с молодежью не связан. Мы хотим говорить не с трибуны городского собрания, а в кабинете Шаяхметова».

О недостаточном внимании вопросам развития казахской литературы и роста ее кадров со стороны ЦК КП(б) К говорит и тот факт, что резкое выступление «Правды» от 30. IX.1946 г. с критикой вредных ошибок в произведениях некоторых казахских писателей на бюро ЦК КП(б) К не было даже обсуждено, хотя необходимость в этом была чрезвычайно большая.

Именно поэтому на собрании партийной организации Союза писателей 8 октября 1946 г. раздавались нотки недовольства статье «Правды». Поэт Аманжолов, подвергшийся резкой критике в статье «Правды» за свои пессимистические стихотворения, в выступлении на собрании заявил, что мы должны прислушиваться к голосу этой критики поскольку, поскольку он исходит от органа ЦК ВКП(б). Писатель Г. Мустафин, автор неудачного романа «Чаганак», сказал: «Дайте мне любое апробированное произведение и я найду гораздо больше ошибок, чем все нашли у меня.. мы поставлены в такое положение, что должны обороняться».

<<l.65>>

Другой важной причиной, порождающей серьезные ошибки и извращения в казахской литературе, является почти полное отсутствие беспристрастной большевистской критики. Если можно говорить о критике в казахской литературе, то лишь о критике семейно, приятельской, а зачастую подхалимско-угоднической.

Образцом такой семейной и угоднической критики является рецензия Т. Нуртазина на роман Мустафина «Чаганак» (журнал «Адебиет жана искусство» № 4-5 за 1946 г.).

Этот роман подвергся резкой критике в статье «Правды», помещенной в номере за 30 сентября 1946 года. Но Нуртазин, здравому рассудку вопреки, превозносит его, восторгается «творческой удачей автора», утверждая, что он «выдержал серьезнейшее испытание». Искаженный и неправдоподобный образ представителя партии – секретаря обкома, по мнению Нуртазина, вполне удался, что он «хорош и запоминающийся». Нуртазин не видит ничего предосудительного в том, что автор книги Мустафин искусственно вводит в свой роман в качестве отрицательного типа и врага колхозного строя, человека русского, некоего Ивана, хотя известно, что Уильский район Актюбинской области, где происходит действие романа, является чисто-казахским и там нет ни одного русского колхоза.

Широкое распространение среди писателей Казахстана получил порочный метод «закрытой критики», при котором то или иное литературное произведение без участия «посторонних людей» обсуждается в семейной и приятельской обстановке в самом Союзе писателей и о нем выносится окончательное суждение.

А как здесь судят о достоинствах литературных произведений можно видеть хотя бы из того, что осужденные «Правдой» пессимистические стихи Аманжолова были аттестованы, как «высшие образцы казахской советской поэзии». Шедевром был объявлен роман Мустафина «Чаганак», которому даже имели в виду просить присуждения Сталинской премии, аттестат «талантливого поэта» получил Шангитбаев и т.д.

«Правда» совершенно правильно указала на то, что в Казахстане вопросы советской литературы чаще всего решаются на семейных вечеринках, за выпивкой и бесбармаком.

Вот что рассказал в этом отношении в своем докладе 8.Х.1946 г. на собрании первичной парторганизации Союза писателей, посвященном обсуждению статьи «Правды» тов. Муканов, председатель Правления ССП Казахстана: «Не называя фамилии хозяина квартиры, я расскажу об одном из таких бесбармаков весной этого года. Собралось 25 человек с женами, там были люди из Маслопрома, Союзплодовощи, пивзавода, кондитерской фабрики, винно-водочного завода, завхозы некоторых богатых организаций, артисты, композиторы, писатели и т.д. Стол был накрыт богато, пили и ели довольно

<<l.66>>

плотно, потом вся эта компания взялась за картежную игру, которая у них называется «Девятый вал». Я не играю в карты, поэтому я был пассивным зрителем и свидетелем этой игры. Они играли на деньги, одни проигрывали тысячи, другие выигрывали тысячи, а главное, тот, кто выигрывал, не вернул друзьям деньги. Это мне показалось явлением совершенно неправильным. После этой компании я говорил хозяину, тоже писателю, что все-таки так нельзя. Я здесь говорю об одном случае, а таких случаев я знаю очень много. Я знаю, что такие компании собираются систематически в квартирах с пьянкой, бесбармаком и на этих собраниях решаются литературно-политические вопросы».

Тов. Муканов по скромности своей не упоминает фамилию писателя, в доме которого происходила эта «вечеринка». Но ее назвали другие участники собрания, - дело было на квартире писателя – Г. Мусрепова.

Следует сказать, что в газетах появлялись иногда резкие, но справедливые критические статьи о серьезнейших недостатках и извращениях в казахской литературе.

Так, например, в газете «Казахстанская правда» за 23 октября 1946 года была опубликована статья Бекхожина «Адвокат буржуазных националистов». Автор ее – поэт-фронтовик совершенно правильно критиковал крупнейшие ошибки и недостатки в работах Исмаилова, Джумалиева и других. В ряде своих выступлений на собраниях партийных организаций Союза писателей Казахстана и института литературы и языка Академии наук Казахской ССР Бекхожин резко критиковал ошибки и извращения в произведениях отдельных казахских писателей.

Но эти совершенно правильные критические выступления не всегда встречают поддержку, а иногда даже служат поводом к устройству всякого рода гонений и опорачивания их авторов.

Вскоре же после выступления т. Бекхожина с критикой грубых политических ошибок Исмаилов, Джумалиева и других работников института литературы и  языка, там начались подозрительные разговоры о «недисциплинированности» и о «прогулах» Бекхожина, о необходимости передать материал на него в суд для привлечения к ответственности. Секретарь парторганизации института т. Шоинбаев в своих объяснениях характеризует Бекхожина, не иначе, как клеветником, демагогом и бездельником, солидаризуясь с высказываниями Исмаилова об Омаре Карашеве.

Но не только в институте литературы и языка Исмаилов, Джумалиев и другие нашли для себя защитников. 1 декабря 1946 г. в газете «Социалистик Казахстан» с большой статьей выстцпил С. Тулешев, который, по существу, также осуждает позицию Бекхожина и развивает теорию о том, что де мол и в творчестве реакционных буржуазно-националистических поэтов было много «прогрессивного» и «полезного».

<<l.67>>

Наконец, третьей важнейшей причиной, порождающей недостатки в идеологической работе, нам кажется, является не всегда удачный подбор руководящих кадров для работы на этом участке.

Достаточно сказать, что несмотря на многочисленные ошибки и извращения, допускаемые в своих научно-исследовательских работах, Исмаилов все же был выдвинут в текущем году на ответственную должность директора института литературы и языка Академии наук Казахской ССР.

О неудовлетворительной постановке дела подбора кадров для важнейших участков идеологической работы свидетельствуют и такие факты, как осуждение к высшей мере наказания – расстрелу большой группы руководящих работников Алма-Атинской киностудии (директор студии Серанов приговорен к 10 годам лишения свободы), как снятие с работы, исключение из партии и привлечение к судебной ответственности председателя Казрадиокомитета Оспанова за крупные злоупотребления служебным положением и другие…

<<l.68>>

Настоящая записка нами направлена также на имя председателя КПК при ЦК ВКП(б) товарища Андреева А.А.

Уполномоченный КПК при ЦК ВКП(б) по Казахской ССР     В. Канарейкин