Отрывок из протокола инструктивного совещания СДРК совместно с Уполномоченными Совета по Средней Азии

Transcription

<<l.67>>

…

В последнее время в Ташкенте выявлены факты обряда "милляна утарши" (сорокодневное затворничество от суеты мирской для чтения корана) и эти затворники вовлекают к себе много поклонников просящих его благословение. Этот вид религиозной деятельности тоже усиливает религиозное движение.

<<l.68>>

1. Строго инструктивный характер совещания.

Оно собрано для того, чтобы передать Уполномоченным некоторые практические разъяснения, получить от них справки и объяснения по ряду вопросов, обменяться опытом, наметить ближайшие задачи, критически оценить уже сделанное и поучиться друг у друга. Никаких оценок работы подведения итогов и вытекающих из них оргвыводов Совет сейчас не собирается делать. Поэтому, спокойно, по деловому воспринимая критические замечания в отношении Совета, как бы они не были горьки и неприятны, я прошу также спокойно отнестись и к моей критике работы Уполномоченных, хотя она и будет резкой.

"Документальным" результатом совещания будут письма Совета, которые будут посланы после моего доклада.

2. Прежде всего следует напомнить о некоторых принципиальных положениях в работе, которые несмотря на их ясность, нередко забывается, что ведет к ошибкам.

Необходимо еще раз продумать и понять функции Совета и его Уполномоченных. Они вытекают целиком и полностью из Положения о Совете, утвержденного Советом Министров СССР. Совет создан для с связи с представителями религиозных объединений по вопросам этих объединений.

Эту формулу Положение в своей пятилетней практике Совет понимал и осуществлял следующим образом:

а) Что такое связь? Является ли она пассивной, регистрирующей только те явления, которые самотеком попадают в поле зрения Совета? Или же она выражается в формах активного влияния на религиозные объединения с тем, чтобы реформировать их, приспособить к изменившимся и меняющимся условиям с целью политического использования влияния и возможностей церкви?

Само собой разумеется, что мы не решаем и не можем решать данный вопрос ни в том ни в другом направлении. Имеется решение, но для того, чтобы оно было правильно понято надо предварительно ответить еще на несколько вопросов.

Прежде всего - что такое эти объединения, т.е. церковь с которой мы поддерживаем связь? Церковь - это духовенство и актив религиозных объединений; она существует постолько, посколько существуют эти объединения, посколько некоторая, на сегодня еще значительная, часть граждан СССР, не освободившаяся от религиозных предрассудков, нуждается в организованном общественном отправлении культа. Церковь исчезает, когда угасает эта потребность, когда преодолеваются религиозные пережитки в сознании, когда она лишается последних корней, поддерживающих ее существование в нашем обществе, корней психологических.

Этот процесс исчезновения потребности в церкви происходит в силу нашего движения вперед, к коммунизму, ему содействуют, как самая непреодолимость этого движения, так и широко развернутая, непрерывная, с каждым часом улучшающегося

<<l.69>>

-2-

политико-просветительная работа всей нашей общественности. Нужно сказать, что наиболее дальновидные представители самой церкви понимают и предвидят перспективы, ожидающие ее в недалеком будущем.

Сознание этой обреченности, враждебное влияние, просасывающееся из капиталистического окружения СССР, идеологическая противоположность и прочие обстоятельства могут повести церковь на путь противопоставления себя, в той или иной форме, социалистическому государству, в том случае, когда мы - представители государства, - станем в сторону и не сможем предупредить или обезвредить эти возможности. Наибольшее внимание в этом плане мы должны уделить католицизму, исламу, частично иудаизму и сектантству.

Следовательно наш долг - не пассивная регистрация того, что попадает в поле нашего зрения, а постоянное, планомерно проводимое, дальновидное политическое регулирование деятельности церкви с целью предупреждения всяческих поползновений выйти из рамки, предусмотренного и разрешенного Советским законом.

Но в тоже время еще государство отнюдь не нуждается в церкви и ее "услугах", оно прекрасно справляется и справится со своим делом без всякой помощи церкви и, если иногда позволяет ей выйти из рамок строгой церковности в виде тех или иных политических акций, главным образом, международного характера, то делает это во первых, по ее настойчивой инициативе, во вторых, в целях дополнительного средства для цементирования единства демократического, антиимпериалистического лагеря в его борьбе против поджигателей новой войны. Это положение прекрасно выражено в докладах товарищей Суслова и Тольятти на последнем совещании Информбюро Коммунистических Партий.

Следовательно наш долг - не реформирование церкви с целью использования ее влияния, а всего лишь простая терпимость, такая же терпимость, которую мы проявляем в отношении того или иного явления природы, с которым мы еще не научились бороться и которое до поры до времени, мешает или даже вредит нам. Эта терпимость заключается в том, что мы не вмешиваемся во внутренние дела церкви, независимо от их "нелепости", "дикости" и т.п., за исключением, конечно, тех случаев, когда они принимают изуверческую или антигосударственную форму. Церковь может совершенно беспрепятственно совершать отправление культа, по принятому его ритуалу, в стенах молитвенных зданий. Наша обязанность - следить чтобы это было действительно только отправление культа и только в стенах молитвенного здания. Нужно постепенно, но в тоже время достаточно энергично ликвидировать все попытки, наблюдающиеся, главным образом, со стороны мусульманского духовенства, сектантов и старообрядцев, выйти с религиозной пропагандой, хотя бы проявляющейся только в форме отправления культа, вне молитвенного здания.

б) Мы имеем дело с представителями религиозных объединений. Это означает ограничение наших функций, которые заключаются именно в связи с представителями церкви, а не с верующими в целом; это означает, что мы являемся только частью государственного и общественного механизма, причем частью весьма специфической, на которую возложена, может быть и не так большая, но очень важная особая работа, это мы не имеем права забывать и не воображать себя полпредами социалистического общества в "мире" религии.

<<l.70>>

-3-

Мы не можем это делать прежде всего в интересах самого дела для того, чтобы не притупить, не испортить наших инструментов, с помощью которых мы официально регулируем деятельность церкви.

С религией, как мировоззрением, ведет борьбу все наше общество, а мы участники этой борьбы, выполняем наши специальные обязанности, весьма тонкие, ответственные и сложные, непосредственного воздействия на церковь, являющуюся порождением религии.

Эти объединения мыслятся только в виде официальных, зарегистрированных, признанных законом. Следовательно мы имеем официальную связь с представителями только таких объединений, всех остальных - бродячих попов, общин и групп, действующих в явочном порядке мы формально не знаем, всякое непосредственное соприкосновение с ними как с нарушителями закона, является делом местных органов власти.

Именно они - местные органы отвечают за то, что на их глазах совершаются нарушения Советского закона и должны принимать меры к исправлению положения. Но это отнюдь не снимает ответственности и с нас, не снимает в силу специфики этого дела и сложного переплета, часто противоречивых, обстоятельств, требующих весьма внимательного изучения и решения задач, возникающих в каждом конкретном случае.

в) Наша обязанность заключается в том, чтобы хорошо знать положение дела в области, крае, республике, в соответствии с этим регулярно информировать государственные руководящие органы, входить с представлениями об издании специальных распоряжений местным органам, направленных на ликвидацию нарушений закона, предлагать формы и методы этой ликвидации, следить за исполнением распоряжений руководящих органов и самое главное, вести эту работу последовательно, систематически, планомерно, не допуская кампанейщины. Весьма важное значение в этом деле имеет настойчивость. Не следует рассчитывать, что отправление культа в явочном порядке можно ликвидировать быстро и полностью. Здесь нужна терпеливость, система. Кто склонен к тому, чтобы быстро разочаровываться, если трудное дело не сразу поддается усилиям, тот ничего не добьется. Работа эта в высшей степени трудоемкая, неблагодарная сопряженная с неожиданными осложнениями, запутанными ситуациями и т.п.

3. Перед нами сейчас с особенной остротой и ответственностью стоит задача систематического и глубокого изучения религиозного движения. Только на основании изучения мы можем поднять на должностную высоту информацию и только в результате информации мы можем рассчитывать на необходимый эффект в нашей работе по регулированию. Если мы не откажемся от существующей до сих пор у большинства наших работников непартийной "традиции" выступить в роли обозревателей "вообще", придумывающих замысловатые "обобщения", несуществующих или, в лучшем случае, искаженных "фактов", то мы скоро дождемся, что нас с позором прогонят с работы, как явно не справляющихся с ней.

Чего стоят, например, никому не нужные "выводы" т. Комекова о "вредности медрессе", когда он, по сути дела, не приложил ни малейших усилий, чтобы изучить сложную обстановку в Туркмен-

<<l.71>>

-4-

истане? Какую цену имеют его же заявления о том, что туркмены "вообще" мало религиозны. Когда он не видит дервишей и шаманов, распространяющих вреднейшее влияние и проделывающих свои фокусы буквально под носом тов. Комекова? О туркменских авлия, дервишах и прочих проявлениях то т. Комеков писал в Совет не кто иной как тов. Бабаев - Председатель Совета Министров Туркменской ССР, а т. Комеков даже не удосужился прочитать весьма важной, имеющий для т. Комекова, директивное значение письма т. Бабаева. Столкнувшись с трудностями, ввиду ликвидации штатных уполномоченных по областям, проведенного по инициативе руководящих органов Туркменистана, тов. Комеков пошел по самому "легкому" пути, он фактически ликвидировал свою инспектуру, превратив свой аппарат не то в синекуру, не то в Собез. Говоря о "вредности медрессе" т. Комеков "поправился" и назвал медрессе "советизированным". Это означает, что тов. Комеков ничего не понял в своей работе, хотя и был длительное время в Москве, читал инструктивные письма, писал отчеты и т.д.

Недалеко от тов. Комекова ушел и т. Сабитов - один из старейших работников Совета, обладающий к тому же высокой эрудицией. Он так "причесал" - положение дел в Казахстане, что, если поверить ему то станет стыдно за то, что Совет в частности я персонально, так приставил к нему на протяжении ряда лет, требуя объективной информации. Ведь выходит, что т. Сабитову просто не о чем информировать, ибо религиозное движение в Казахстане прекратилось само собой, но все дело в том, что не только мы все не верим т. Сабитову, но кажется мне, что он и его самого тошнит от той розовой водички, которой он пытается угостить нас.

Я должен весьма серьезно предупредить т. Сабитова о необходимости приложить все свои недюжинные способности и силы на то, чтобы действительно изучить действительное положение и в ближайшее же время представить обзор положения в Казахстане, основанный на фактах, а не на чьих-то "настроениях", пожеланиях и прочей аллилуйщине.

Весьма серьезные претензии я имею и к тов. Хамидову - он обладает серьезной подготовкой, умеет тонко и правильно подмечать важные явления, понимает серьезность работы, но работает очень мало и неудовлетворительно. Нужно, чтобы т. Хамидов сам ответил на вопрос почему он не работает как следует? Мешает ему неполное овладение русским языком? - Это дело поправимое, да мы и не требуем высокого литературного качества ответов, лишь бы было в них содержание. Мне кажется, что т. Хамидов до сих пор не раскачался как следует и не сумел преодолеть свойственного ему "созерцательного" отношения к обстановке, или, говоря без особой деликатности просто напросто ленится.

Я еще раз выражаю надежду, что т. Хамидов исправит свой недостаток.

Об "академичности", увлечений историей, этнографией и проч. т. Искандеров - значительно лучше знает положение, но все его внимание поглощает САДУМ и зарегистрированные общины. Зная о положении действующих в явочном порядке, почти ничего не пишет о них. В результате Совет очень мало знает о фактическом положении дел. О функциях т. Искандерова, как "полномочного представителя" Совета по делам САДУМ-а о роли САДУМ-а взаимоотношениях с другими республиканскими Уполномоченными т. Ахтямов - лучше всех знает положение дела и дает хорошую информацию. Пожелание не ослаблять

<<l.72>>

-5-

темпов и качества и еще раз пересмотреть свое отношение к председателям религиозных объединений. Не нужно чересчур "деликатничать", линия должна быть хотя и гибкой, но достаточно твердой. "Реабилитация".

4. Наши требования и изучению информации. Плановость, система, целеустремленность, глубина, постановка "проблемных" вопросов, квалифицированный подбор фактов, но не тенденциозный (!).

5. О методах прекращения деятельности общин, существующих в явочном порядке. Убеждение - принуждение, значение обложения. Последовательность система, настойчивость.

6. Мы занимаемся только общественно организованным отправлением культа, а не одиночками. Значение мелких групп, при наличии каких либо организующих центров.

7. Что отвечать на ходатайства ЕХБ, лютеран, католиков, молокан и т.п. Что означает указание Совета "о конкретных возможностях" отправления культа.

8. Не следует ли зарегистрировать некоторую часть безмечетных мулл.

9. Не проводится самообложение безмечетных мулл.

10. О посещении богослужений.

11. О записках бесед, о дневниках, об учете.

12. О самостоятельности Уполномоченных, непосредственном подчинении Совету.

13. О недостаточности руководства Совета, циркулярных письма, индивид-письма инструкция, задержка ответов, отсутствие информации.