Протокол допроса очевидца восстания Minutes of the questioning of an eyewitness of the revolt

Transcription

Протокол допроса очевидца восстания

г. Нарын                                                                                 17 октября 1916 г.

Мировой судья 5-го участка Пржевальского уезда, округа Верненского Окружного суда допрашивал в Нарыне нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением 443 ст. Уст[ановлений]. Угол[овного]. судопроизводства, и допрашиваемый показал:

Канат Абукин, киргиз 5 аула Абаильдинской волости, в которой и живу, 57 лет, неграмотный, магометанин, не судился, посторонний.

Когда был объявлен высочайший указ о призыве киргиз на тыловые работы и когда местная администрация стала говорить о составлении приговоров, я в числе других был вызван в Пишпек для переговоров о выдаче приговоров. Это было приблизительно 6–7 августа настоящего года. Находясь в Пишпеке, я 8 августа узнал о восстании киргиз Сарыбагишевской и Атекинской волостей и о нападении их на станицу Самсоновскую. Тут я немедленно поспешил в свою волость.

Прибыв в волость, я узнал, что киргизы нашей волости уже осведомлены о нападении на Самсоновку и сообщили мне еще новость, что волости, окружающие селение Столыпино, напали на это селение, выбили крестьян и заняли его. Тут я увидел, что затеянное киргизами дело непростое, решил принять участие в восстании и немедленно поднять на ноги всех киргиз своей волости. Кроме этого, я посоветовал и другим ближайшим волостям принять участие в восстании. Всего нас собралось восемь волостей: Абаильдинская, Тынаевская, Кочкорская, Темирбулатовская, Шамурзинская, Шамсинская, Булекпаевская и Нурмамбетовская. Начальниками была выбраны в Абаильдинской волости – я, Талканбай Карасаев, Кудайберген Уркучин, Джакуп и его сын, Байсаба Тюрегельдин, Алыбай-аджи Сасыков, Мулла Яркамбай Кыдыков, Кутем Адылбеков, Кайадим Кулмамбетов и Иманалы Медетов; в Тынаевской волости – Танабай, Альджанбай, Бексултан Салдабаев и Осмоналы Саурамбаев; в Кочкорской волости – Сарбай Дикамбаев, Тюлек Турдыев, Осман Тюменбаев и Самса-ажы Чокоев; в Темирбулатовской – Токтосун Бектенов, Мураталы Батырханов, Шамбеталы Батырханов, Тюле и Сувамбек; в Шамурзинской волости: Осмоналы Байгазин, Кангельды Кульджин и Мураталы Ельтаев с сыном Автабачей; в Шамсинской волости: Мамбеталы Мураталин, Муса Мураталин, Масым ходжа Тоголак Ходжиев и Берик и в Булекбаевской волости Сулейман Орчин и его сын Исмаилбек Сулейманов; в Нурмамбетовской волости: Чал Бургин, Кондубай Утегенов, Муса Утегенов и Муса Тулин. Кроме этих восьми волостей была еще Иссыгатинская волость, начальники в ней: Изак – отец волостного, Мамут Абаильдин и волостной управитель.

Отдельного особого командования над всеми этими волостями никому не вручалось.

Собравшись все и вооруженные главным образом пиками, мы направились на Токмак, ружей у нас было немного – в моей волости было всего только семь ружей. Подойдя к Токмаку и окружив его, мы стали вести наступление, желая вырезать в Токмаке все решительно русское население. Когда же мы увидели, что в Токмаке есть русские войска и что взять Токмак нам будет очень трудно, мы сознали, что сделали ошибку. Тут некоторые стали говорить, что нужно послать в Токмак человека с посланием, в котором просить население прекратить войну и помириться; некоторые же говорили, что нужно драться до конца, и если посылать посла, то требовать сдачи нам Токмака. Вскоре послание было написано, писал его киргиз Булекбаевоской волости Исмаилбек Сулейманов. С содержанием этого послания я не знакомился, считая, что в нем именно говорится о примирении и приложил печать свою. Послание было послано с киргизом Сваном, который шел в Токмак к больному сыну. На следующий день из Токмака перебежал к нам какой-то киргиз, служивший работником у кого-то из русских, и сообщил, что посла нашего повесили. Тут-то я только узнал, что в Токмак посылали посла не с посланием о примирении, а с посланием к сдаче. После этого мы во что бы то ни стало хотели взять Токмак до прихода русских войск из Ташкента, о движении которых нам было известно. Тут мы стали поджигать клевера, подожгли два селения, стоящие вблизи Токмака, Соловьевку и Покровку, но Токмака нам взять не удалось. Вскоре пришли русские войска с пушками, и мы убежали в горы, откуда пришли на Кочкорскую долину, где и расположились. В Кочкоркской долине находились пржевальские киргизы с Кубегенем Шигаевым и Тезекпаем Тюлькиным во главе. Ханом меня тут не избирали и главнокомандующим также не назначали. Все мы по-прежнему управляли каждый своей волостью.

Вскоре на Кочкорку пришли русские войска и разогнали нас. Пржевальские киргизы частью ушли вверх на Семизбель и далее, а частью на Сонкуль и отттуда пошли в Китай. Наши же Пишпекские волости пошли на свои места и расположились на местностях Каракол. Тут нас опять погнали казаки и разбили нас, после этого киргизы меня бросили и разбежались. До восстания киргиз мне о предполагающемся восстании ничего известно не было. Узнал я об этом уже после того, как советами […]^[1] Сарыбагыши и Атекинцы.

Цель восстания была, с одной стороны, призыв киргиз на тыловые работы, а с другой – притиснения со стороны крестьян. Я не знаю, почему все говорят, что я был главнокомандующим над киргизами, наступавшими на Токмак. Таковым я не был и никто меня не избирал, я просто командовал, как и все другие, только киргизами своей волости. На селение Столыпино я не нападал, селение это было разграблено и разбито, как мне пришлось слышать уже потом киргизами Пржевальского уезда, а именно волостями Джуван-Арыкской, Семизбельской, Барукчинской и Ниязбековской. Неграмотный.

Мировой судья                                                                         П. Делягин

ЦГА КР. Ф. И-75. Оп. 1. Д. 15. Л. 18 об.–21 об.