Письмо председателя правления Центрального издательства народов Востока Н. Тюракулова в Казакский краевой комитет РКП(б) по вопросу о политике в отношении мусульманского духовенства

Transcription

<<l.1>>

Сов. секретно

В ЦКК РКП(б)

 тов. Котляренко 

При сем возвращаю письмо тов. Тюрякулова Н. по ознакомлении.

При этом сообщаю, что задержка возвращения вышеназванного письма произошла вследствие моего отпуска, из которого только что вернулся.

Приложение: вышеупомянутое. На 2-х п/л.

Нач. 6 отд. СО ОГПУ: Тучков

«19» сентября 1925 г.

№ 454

<<l.2>>

Сов. секретно

Копия т. Е. Ярославскому

в порядке информации 

В краевой комитет РКП в КССР

тт. Нанишвили <<Нанейшвили>> и Ходжанов 

В дополнении к моему первому сообщению о политике татарского Духовного управления по отношению к казакам-киргизам, считаю необходимым представить вопрос в историческом освещении.

Татарское Духовное собрание, находившееся долгое время в городе Оренбурге, было организовано правительством императрицы Екатерины II.  Духовное собрание должно было из Оренбурга проводить влияние правительства на непокоренные еще киргизские и среднеазиатские районы. Эта политика царского правительства ярко отразилась на старом законодательстве, которое «всех без различия российско-поданных мусульман (за исключением мусульман Крыма и Дагестана) отдавало под «духовное» руководство Духовного собрания (т.  XI,  ч.  I,  ст. 1143, закон 1857 года).

Таким образом, одно из ранних законодательных оформлений пределов влияния Духовного собрания, отразивших на себе политику правительства по отношению к Духовному собранию за первый период существования последнего, относится к половине прошлого столетия. Но затем с расширением границ российского государства (покорение Киргизии, Средней Азии и т.д.) необходимость в поддержке Духовн[ого] собр[ания] потеряла свою остроту и правительство круто изменило свою политику. Сначала Врем[енным] положением 21 октября 1868 года, а затем и Степн[ым] полож[ением] 25 марта 1891 года «духовно-религиозные дела казак-киргизского народа были изъяты из ведения Оренбургского Духовного собрания и переданы

<<l.2ob.>>

народным судам и  общегражданским установлениям Степного края».

Затем Духовное собрание было переведено из г. Оренбурга в г. Уфу и правительство всячески стало бороться против попыток татарского духовенства проникнуть в киргизскую степь. Но при этом следует особо подчеркнуть, что правительственные меры борьбы против татарского духовенства в конечном счете усиливали позицию татарских мулл среди киргиз, создавали вокруг них ореол мучеников, которых преследует ненавистное всем царское правительство. Этот момент нам следует всегда иметь в виду для того, что нетактичными мерами не сыграть на руку Духовному собранию.

Вышеизложенный порядок вещей просуществовал вплоть до 30 ноября 1923 года, когда Народн[ый] комиссариат внутренних дел РСФСР утвердил Положение о Духовном управлении, предусматривающее пределы влияния Духовного управления в границах   не соответствующих ни интересам советского правительства, ни стремлениям народностей. Первый пункт Положения о Духовн[ом] управлении говорит о том, что духовными делами мусульман Татарии, Башкирии, Казакии, Украины, а также Чувашской, Вотской и Калмыцкой автон[омных] областей, внутренней России и Сибири ведают: 1) Съезд представителей мусульманского (?) духовенства и приходов, 2) Центральное (??) Духовное управление…

 В настоящее время благодаря регистрации НКВД Каз.АССР устава Духовного управления, влияние последнего распространяется не только на адаевских казаков (район Мангышлака), на Кара-Калпакск[ую] автон[омную]  область, но и на туркестанских казаков (Сыр-Дарьинск[ая] и Жетисуйск[ая] области), которые никогда не имели какой бы то ни было связи с Духовн[ым] управлением мусульман внутренней России. В ближайшем будущем предстоит, по-видимому, слияние Центр[ального] Духовн[ого] управления с духовными организациями Средней Азии. В пользу такой гипотезы говорят оживленные связи влиятельных татарских мулл с духовн[ыми] организациями Средней Азии, взаимные посещения съездов и т.д. и т.п.

Приобретение татарским духовенством такого богатого союзника,

<<l.3>>

как среднеазиатское духовенство с его доходными вакуфами, несомненно, сильно повысит удельный вес Центрального Духовного управления. Опыт борьбы за советскую власть в Поволжье, Сибири и Средней Азии показал, что контрреволюция (Колчак и басмачество) вдоволь использовала авторитет Духовного управления с его правильной централизованной системой организации во внутренней России и Сибири и влияние духовенства Средней Азии.

Отсюда вытекает ясный вывод: нет никакого политического смысла при отсутствии явных признаков со стороны самого населения подчинять киргиз Центральному Духовному управлению – этому центру наиболее контрреволюционного духовенства в России – и усиливать тем самым орбиту его влияния.

Необходимо принять самые энергичные и глубоко продуманные меры против проникновения и усиления позиции татарского духовенства в КССР, но с тем, однако, необходимым условием, чтобы инициатива отпора поползновениям Центрального Духовного управления исходила от самого населения.

В случае удачной организации широкого общественного мнения в КССР органы советской власти смогут соответственно изменить устав Центрального Духовного управления, опираясь на волю самого населения. Необходимо при этом стремиться [к тому, чтобы] духовные дела регулируются народными судами под наблюдением губисполкомов на местах. Отнюдь не следует подражать Украине, где власти пошли навстречу созданию автокефальной православной церкви. Я не вижу никакой надобности в создании особой от Уфы киргизской мечети, которая за неимением киргизского духовенства будет захвачена татарским.

Н. Тюрякулов

Москва, Никольская, 10 Центриздат СССР

<<Помета: >> ОГПУ, т. Тучкову к сведению, на ознакомление, документ прошу вернуть. Ярославский. 28.VII 25