Из докладной записки в Партколлегию ЦКК ВКП(б) о членах крымскотатарской партии "Милли Фирка"

Transcription

<<l.1>>

В Партколлегию ЦКК ВКП(б)  (Протоколы партколлегии № 89 опросом  от 9.VII.29 г. и № 92 от 2-3/VIII-29 г.) 

Дело о Мухтарове, Мансурове, Енбаеве, Сабирове, Фирдевсе и Дерене возникло в связи с тем, что  арестованные ОГПУ члены подпольной буржуазно-националистической организации «Милли-Фирка» в своих показаниях, подробно обрисовывая работу правых тат. коммунистов в Крыму как тесно спаянную с «М-Ф» и как совершенно лишенную классово-пролетарского содержания, в то же время указывали на работу московской группы правых татарских коммунистов (бывших работников Татарии и Крыма) как центра султан-галиевской группировки. Арестованный осенью 1928 года Султан-Галиев дал подробные и обширные показания о работе своей группы за все время до его ареста. Тат. коммунисты, вопрос о которых разбирается партколлегией ЦКК ВКП(б), указываются и в показаниях Султан-Галиева, и в показаниях «М-Ф», причем приводится целый ряд фактов их антипартийной и антисоветской работы и до IV нац. совещания, и непосредственно за ним,  и вплоть до самого последнего времени. Мухтаров, Енбаев, Сабиров и Мансуров являются работниками Татарии, Дерен и Фирдевс – работниками Крыма, причем Фирдевс появился в Крыму в конце 1920 года из Татарии.

Откровенное признание Дерена (с первого же опроса), Фирдевса (после ареста и очных ставок), признание основных фактов и обвинений со стороны Енбаева (тоже после ареста и очных ставок), признание Сабирова (под давлением показаний Дерена, Фирдевса и Енбаева) и отдельные невольные признания Мухтарова и Мансурова (в основном же оба последние упорно и все пытаются отрицать), не только полностью подтверждают материалы, полученные от арестованных «М-Ф» и Султан-Галиева, но и пополняют  их и дают    возможность видеть деятельность соответствующих организаций в связном виде и со значительными деталями. Поэтому недостаточная искренность или даже отказ от показаний со стороны

<<l.1ob.>>

 отдельных привлеченных не может уже ослабить силу падающих на них обвинений, и степенью искренности в показаниях может определяться ближе лишь личная судьба того или иного привлеченного.

Что устанавливается комиссией ЦКК из имеющихся материалов?

1. Нарушены привлеченными основные требования и указания  IV нац. совещания, формулированные в особом постановлении по Султан-Галиеву как обязательство: систематической и решительной идейной борьбы за принципы марксизма и за подлинный интернационализм против уклона к национализму; строжайше следить за тем, чтобы не только организационные, но и идейные границы партии строго ограждались; не допускать, чтобы какая-либо часть парт. организации растворялась в национальных и даже в националистических настроениях; бороться за те или иные изменения национальной политики коммунисты могут не иначе как через посредство парт. организации и строго партийным путем.

Устанавливается полное тождество «правой» группировки тат. коммунистов и султан-галиевщины (показания Дерена, Фирдевса, Енбаева, Сабирова, не говоря уже о показаниях самого Султан-Галиева и показаниях «М-Ф»). «Правые» Татарии и после IV  нац. совещания, и после своего отзыва из Татарии (1924 г.) продолжали свою групповую работу. Фирдевс так определяет положение вещей: «В 1923 г. это постановление нас ударило по голове, но не привело нас в себя и не пришибло, и это я объясняю тем, что началась оппозиция». Султан-Галиев являлся неизменным участником совещаний, политическое общение с ним не прерывалось, без его участия не разрешался ни один существенный вопрос. Упорно «правые» держатся за мысль о возвращении Султан-Галиева в партию и делают неоднократные попытки к этому, попытки легализовать таким образом его  свою группировку. Нахождение  в Москве ряда отозванных из Татарии и Крыма работников создало благоприятные условия для превращения их в центральную группу, которая тянулась к роли центра, направляющего и координирующего усилия отдельных нац. республик и областей и к которому в свою

<<l.2>>

очередь тянулось внимание единомышленников из нац. областей и республик.

На территории Крыма бывшему работнику Татарии - Фирдевсу принадлежит основная роль в оформлении течения «правых», переноса методов их работы и оформление этой группировки на идейных установках той же султан-галиевщины.

Еще на IV нацсовещании в заключительном слове тов. Куйбышева обращалось внимание на то, что выступления Фирдевса, Мухтарова и Енбаева по вопросу о Султан-Галиеве и султан-галиевщине совершенно неудовлетворительны: «Они хотели представить положение так, что Султан-Галиев все время работал в рамках нашей партии, не совершал никаких преступлений… и вдруг споткнулся»; «они не отмежевались от Султан-Галиева»; «направление работы и мысли Фирдевса, Мухтарова и др. может при известном своем продолжении привести к тем последствиям, которые уже выходят за пределы партии, пролетарского государства, вообще являются противными интересам и пролетариата, и вопросам национального  освобождения в целом». И вот в настоящее время Енбаев, например, характеризуя работу «правых» султан-галиевцев и свою собственную, признает, что «она не только выходила за пределы партии, но даже и за советские рамки».

2. Политический облик тат. коммунистов особенно явственно выступает по Крыму.

Интересны в этом отношении показания Дерена, как непосредственно переживавшего  олицетворявшего тесное срастание «правых» с подпольной националистической партией «М-Ф». Этому сближению особенно содействовало то, что в начальные годы советизации Крыма (конец 20-23 гг.) разрешались основные вопросы строительства советской власти и социалистического государства в Крыму (вопрос о р[еспубли]ке, земельный вопрос, коренизация аппарата и др.) и с особой остротой протекали вопросы об основных персональных назначениях (кандидатуры пред. Совнаркома и секретаря обкома).

<<l.2ob.>>

Материалами ОГПУ о «М-Ф» документально установлено, что все вопросы партийного и советского строительства Крыма предварительно обсуждались и разрешались в «М-Ф» центре, что «М-Ф» систематически проводила целый ряд мероприятий по срыву партийной и советской работы в Крыму, что в процессе борьбы она связалась с зарубежной эмиграцией в Константинополе и на местах, в Крыму создала свои ячейки, в общем систематически проводила упорную работу по захвату советского аппарата и подмене соввласти и влияния компартии своим влиянием и своими ставленниками. Эта систематическая подрывная деятельность «М-Ф» в течение ряда лет – с момента советизации Крыма и до самого разгрома ее в 1928 году – была бы невозможной и крымский контрреволюционный гнойник был бы своевременно вскрыт, если бы в работе «М-Ф» активнейшее и даже в известной мере руководящее участие не принимали так называемые «правые» татарские коммунисты в лице Дерена, Фирдевса, Вели Ибраимова, Ногаева  и др., взгляды которых по национальному вопросу полностью отождествлялись со взглядами «М-Ф», в результате чего они не только растворились в милли-фирковской организации, но, входя в ее местные ячейки и руководящее ядро, вели, опираясь на нее, систематическую борьбу с партийной линией.

В показаниях Дерена выпукло выступает процесс идейного и классового выхолащивания «правых» тат. коммунистов и стирания их партийного лица настолько, что они рабски плелись за  «М-Ф»  в хвосте в деле постановки и разрешения основных практических задач.

Оценка положения крымских татар и оценка проводимой политики в Крыму со стороны членов ВКП(б, принадлежавших к «правым», почти в точности совпадали с определениями националистов «М-Ф»… Из коммунистов никто ни в печати и устной дискуссии не выступал принципиально против джигитизма (особая теория национального героизма, особенно развивавшаяся Чобан-Заде), несмотря на то, что Чобан-Заде и др. националисты эту идею широко агитировали как в печати, так

<<l.3>>

и в устных докладах… Особенно страдали теоретические обобщения и анализы важнейших проблем с марксистской, большевистской точки зрения, в то время как милли-фирковцы всяким важнейшим явлениям и проблемам подводили свою теоретическую базу… Все стороны общественно-политической жизни татарского населения развивались под покровом националистически-шовинистической идеологии… Классовая борьба, интересы диктатуры пролетариата отодвигались на самый задний план. Разжигать классовую борьбу среди татар на данном уровне их развития считалось преступлением. Считали, что это задержало бы культурное развитие татар, ослабило бы общий фронт татар против русского шовинизма; считали, что среди татар совершенно мало помещиков и кулаков, что каждый русский или немецкий середняк по своему хозяйству может превосходить татарского кулака и поэтому не следует вносить классовую борьбу в татарскую деревню… Задачи, выставляемые «правыми» по существу ставились против линии партии; любой вопрос, который выставлялся «правыми», всегда встречал поддержку «Милли-Фирка»… Почти каждый «правый» в той или другой степени был связан организационно с «М-Ф»…

… «После установления соввласти (ноябрь 1920 г.) я впервые почувствовал, что татарская работа отделена от общей работы… Только и слышал всевозможные жалобы и протесты со стороны тат. работников-партийцев о несправедливости отношения партии к татарам… В это же время (февраль-март 21 г.) выдвинулся общекрымский политический вопрос о республике».

Как Дерен позже узнал от Булушева, тогдашнего  представителя Наркомнаца в Крыму, все материалы о необходимости республики составлялись исключительно «М-Ф». В представительстве Наркомнаца работали Хаттатов и Айвазов – два виднейших милли-фирковца. Для составления тезисов о республике привлекались в Тат. секцию при Тат. бюро ВКП(б), секретарем которой состоял тогда Фирдевс, и др. милли-фирковцы. Кроме того, для ведения агитации в пользу республики посылались в деревни многие милли-фирковцы. Представительство Наркомнаца послало

<<l.3ob.>>

своего инструктора для агитации в деревнях и в качестве такового состоял не кто другой, как Аким Муслюмов.  Подчинение всех вопросов вопросу о республике привело к тому, что националисты открыто возглавляли массу, а татарские коммунисты плелись в хвосте. Пример с вопросом о республике раскрывает подлинную роль, какую играли «милли-фирковцы» в деле разложения татарской части парт. организации в борьбе с компартией и соввластью… Националисты и правые в равной мере брали под большое сомнение, что пролетарское государство сумеет оказать существенную помощь бывшим колониям, а также подвергали сомнению возможности в отношении Востока от диктатуры пролетариата на Западе… Фактически существовал единый фронт «правых» и  «М-Ф» в важнейших вопросах в политической и экономической жизни Крыма. Совершенно не случайно, что по ряду законодательных актов и мероприятий совершенно отсутствует четкая классовая линия (земельный закон, татаризация аппарата, вовлечение в партию, культ.-просвет. работа и работа по народному образованию, переселение крестьян из горных и предгорных районов и др.). Татаризация аппарата проводилась за счет не рабочего и не батрацкого элемента, наоборот, в аппараты устраивались сыновья буржуазии, духовенства  и т.п. В первую же очередь в аппарат попадали националистические элементы… Лидером правой группы был Фирдевс. Группа систематически собиралась, обсуждала важнейшие политические вопросы; решения свои группа не объявляла, но в конечном итоге решения группы устанавливали руководящую линию в спорных вопросах среди татарских коммунистов. На этих собраниях Фирдевс часто говорил, что теоретические установки марксизма и Ленина о близости мировой пролетарской революции не оправдываются, русская революция не могла зажечь Европу, поражение под Варшавой означало поражение русской революции, она зашла в тупик и т.п.

Уже в 1924 г. надежным образом было застопорено осуществление классовой линии. Земельный вопрос – основной, на который,

<<l.4>>

как на оселке, настойчиво указывал Ленин, Крымской парторганизации надлежит заострить и выявить классовый разрез советского строительства и линию партийного руководства, - земельный вопрос благополучно был похоронен, а интересы татарского кулачества и тат. буржуазии были максимально охранены и удовлетворены. Режим Вели Ибраимова являлся родным детищем и ярким проявлением этой системы работы, когда прямое откровенное удушение бедняка  и батрака стало правилом, и для этого было использовано все, вплоть до групп по борьбе с бандитизмом.

Дерен приводит пример с постановкой вопроса реэмиграции и вселения евреев в Крым как доказательство того, в какой мере  «М-Ф»  являлась подлинной вдохновительницей всей политики «правых». Этой явной авантюрой с реэмиграцией отводили глаза от подлинного разрешения земельного вопроса, тешили нац. самолюбие, играли на нем. Этот вопрос предварительно обсуждался в Москве в султан-галиевском центре. Все «правые» одобряли реэмиграцию. За нее повели агитацию и в других республиках. В Москву специально по этому вопросу несколько раз приезжал Вели Ибраимов, и там неоднократно обсуждался вопрос о реэмиграции в связи с переселением еврейских трудящихся. Фирдевс был одним из ярых вдохновителей реэмиграции.

Делом «правых» была организация травли против секретаря обкома Петропавловского. Недовольство Петропавловским существовало именно на почве тех вопросов, за осуществление которых «правые» боролись все время. «М-Ф»   в этой борьбе целиком одобряла линию татарских «правых» коммунистов. Крымские вопросы обсуждались в московском центре с участием Енбаева, Мухтарова, Сабирова, Мансурова, Вели Ибраимова, Султан-Галиева и Дерена в плоскости оценки правильности линии Петропавловского и обкома. Вели Ибраимов докладывал о положении Крыма после снятия Дерена.

Одновременно существовала тесная связь, постоянные налаженные сношения с эмигрантским центром в Турции, и  письма

<<l.4ob.>>

Джафара Сейдаметова приносили инструкции, основа которых сводилась к тому, что нац. вопрос в Крыму может быть проводим лишь через «правых» тат. коммунистов и «М-Ф». Московский султан-галиевский центр не только руководил общей кампанией по противодействию переселения трудящихся евреев в Крым, но неизменно принимал участие в обсуждении и составлении многочисленных протестов крымских «правых», адресованных в высшие советские и директивные органы; причем наиболее важные секретные документы и постановления партии и правительства одновременно оказывались в распоряжении зарубежного эмигрантского центра и появлялись в зарубежной печати.

Только арест и расстрел Вели Ибраимова, сосредоточенная борьба и организация работы на новой основе и дальнейшие аресты милли-фирковцев и самого Султан-Галиева значительно подбили этот «правый» захлест всей партийной, советской и общественной работы, но, нет сомнения, не добили еще.

Значение настоящего дела в том, что оно, демонстрируя роковую слабость воинствующего национализма, обнаруживает и всю глубину падения партийной организации и работы. Только теперь, когда Крым отправляется от последствий господства «правых» и «велиибраимовщины» - только теперь видно, какой непрестанной угрозой и прямым удушением бедноты являлся режим Вели Ибраимова в атмосфере полной бесконтрольности и систематического использования личного влияния и вверенной ему партией власти для борьбы против бедноты, непрерывного дискредитирования советской власти и партии, для защиты кулаков и помещиков…

 <<Пометы:>> «Правда» № от 4/ХI Пост[ановление] ЦКК Ст[атья] в «Правде» - Попова