Меморандум следственных материалов Восточного отдела ОГПУ по делу крымскотатарского политика О. Дерен-Айерлы

№№ по порядку

№№ стр. дела

Источник и дата

Содержание

Разработка

1.

Показания Озенбашлы от

25-VII-28 г.

 Когда Аким Муслюмов был арестован, мы, Вели Ибраимов, Дерен-Айерлы и др., обсуждали, как помочь Муслюмову, ибо, по уверениям Дерен-Айерлы, инкриминируемые Муслюмову обвинения необоснованны.

2.

Показания Хайсерова Амета от

 3-Х-28 г.

 Беспартийные татработники – милли-фирковцы – поддерживали в работе «правую» группу крымских коммунистов Дерен-Айерлы, Вели Ибрагимова, Ногаева и др., старались создавать им среди населения авторитет, а «правые», считая их хорошими б/партийными работниками, не мешали их работе и держали в соваппарате на таких крупных должностях, как замнаркомфина, наркомздрава и т.д.

3.

Показания Озенбашлы Амета

По словам Дерен-Айерлы получалось, что как партия в целом, так и ее программа по нац. вопросу – это одно, а то, что проводит секретарь Ока Петропавловский – несколько другое. Для предотвращения дальнейших осложнений Дерен-Айерлы предлагал апеллировать в центр.

 4.

 Показания Чапчакчи от 17-VII-28 г.

Подходя к изложению развертывания борьбы между отдельными татгруппировками, необходимо дать картину возникновения и работы т.н. крымской «правой» группы в лице Дерен-Айерлы, Фирдевса, Вели Ибраимова и др. Они берут свое начало от Решида Медиева и большинство происходит из народных учителей или же  газетных работников. В период татпарламента в 1917 г. и ранее они были социалистами (т.н. социалисты, очень близкие к русским эсерам) и в татпарламенте их группа составляла «левое» крыло.

В последнее время, в 1920 г., частично и раньше, они вошли в компанию и, таким образом, пришли к власти одновременно с нами, нашей группой. В борьбе нашей группы с «левыми» «правые» не шли против

<<l.128>>

нас и, таким образом, получилось, т.е. пассивная поддержка нашей группы с их стороны, за что мы поддерживали их при выборах в Советы и др. учреждения и организации путем агитации за их кандидатуры.

Сближение нашей группы с «правой» группой и взаимоподдержка определялась знанием и о прошлом как общественных деятелей, их опыта и обратно их знакомством с нашей группой как старыми работниками. Таким образом, получилось такое положение, что а) борьба шла между нашей группой и «левыми», б) в середине, пассивно нас поддерживая и в то же время резко не расходясь с «левыми», находилась «правая» группа.

5.

Примечания Памукчи Аппаза от 23-Х-28 г.

По вопросу о связях Москвы с Крымом я могу показать: Московская группа состояла из Султан-Галиева, Енбаева, Мансурова, Мухтарова и Фирдевса. Обыкновенно, когда приезжал из Крыма Вели Ибраимов, он в первую очередь шел к кому-нибудь из них или кто-нибудь из них приходил к нему и таким образом осуществлялась взаимная информация о крымских и московских делах. Эти встречи и разговоры о крымской «правой», «левой» и  пр. были обыкновенным явлением, так что вспомнить сейчас конкретные факты, когда и где это было, совершенно невозможно. Я только помню, как в один из приездов Вели в Москву у кого-то на квартире (как рассказывал мне сам Вели) было совещание (или собрание) указанной московской группы, на котором обсуждался вопрос о конфликте, происшедшем между Вели и Дерен-Айерлы по вопросу о необходимости выступления первого на обкоме партии против тогдашнего секретаря Петропавловского и за отзыв последнего. (Вели должен был, по мнению Дерен-Айерлы, выступить открыто за отзыв из Крыма Петропавловского и за оставление в Крыму Дерена-Айерлы, что Вели не сделал и из-за этого произошел конфликт между ним и Дерен-Айерлы). Вели мне рассказывал, что на этом совещании ни к чему определенному не пришли и вопрос остался открытым.

6.

Показания Амета Хайсерова от 29-Х-28 г.

Вождем и руководителем «правой» группы был Фирдевс, который постоянно жил в Москве, который непосредственно сам был связан и входил в московскую татарскую группу и от ее имени поручал Вели всякие им составленные и разработанные доклады и пр. для официальных выступлений в ЦК, ЦИКе и т.д. Всякие большие крымские вопросы  окончательно разрешались Фирдевсом в московской группе, а Вели давались для исполнения, как, например, земельный вопрос, снятие с Крыма Дерен-Айерлы и пр. По последнему вопросу, когда Вели не согласился с

<<l.129>>

мнением Фирдевса, Дерен-Айерлы и московской группы о необходимости протестовать и «уйти в отставку» за отказ ЦК вернуть в Крым Дерен-Айерлы, даже было дано задание Москвой повести в Крыму агитацию против Вели и очернить его как «предателя» татарских интересов.

7.  

Показания Озенбашлы от 15-ХI

 Об Османе Дерен-Айерлы, как о храбром и бесстрашном вожаке красно-зеленых отрядов, я услышал впервые в 1919 г. от Омера Турупчи, который учительствовал тогда в дер. Капсихор, района деятельности Дерен-Айерлы. Когда я вышел из подполья по приезде в Крым соввласти, я переехал в Симферополь, меня я ним познакомил Чобан-Заде, охарактеризовав его, как единственного, свободного от свойственной другим таткоммунистам желчности, нетерпимости по отношению к татарской интеллигенции, коммуниста. Дерен тогда был членом знаменитой крымской тройки – т. Бела Кун, Самойлова (Землячка) и Дерен-Айерлы. Действительно Дерен и  выказывал  себя таким, каким его охарактеризовал Чобан-Заде. Так, например, узнав о том, что в Ялте арестован Сабри Айвазов, Дерен туда на выручку Айвазова, которого и привез в Симферополь на автомобиле тройки. Хотя я в описываемом периоде был в тени и Дерен большею частью совещался с Чобан-Заде и Хаттатовым, но я знал о том, что она работал в полном контакте с нашими товарищами, у которых он, между прочим, справлялся о вредных элементах среди татарского общества, подлежавших высылке. Этот контакт стал рельефнее, когда стал дебатироваться вопрос о форме правления в Крыму: в то время как Фирдевс с Меметовым отстаивали автономную республику, Дерен вместе с тогдашним ОК (при Акулове) стоял за автономную область, что поддерживалось и нашими товарищами, чтобы удержать у власти Дерена, так как Фирдевс и Меметов были тогда враждебно настроены к группе миллифирковцев. Еще ближе к последним стал Дерен в момент беспартийной конференции, когда он был секретарем Татбюро ОК. Как в своих выступлениях, так и в том участии, которое он принимал в выработке резолюции конференции, Дерен-Айерлы развивал ту точку зрения, что крымско-татарскому народу вместе с его трудовой интеллигенцией нужно твердо стать против империализма и за советскую власть, защитницу угнетенных ранее народов, и что нужно в резолюциях отразить все пожелания, не боясь ничего, ибо соввласть удовлетворяет угнетенные народы почти полностью, это вполне импонировала всем нам и результатам такой его агитации было то, что мы приехали в Москву с кипой резолюцией, требующих от Москвы для Крыма чуть ли «не птичьего молока». Ясное дело, что после таких заявлений Дерен стал героем  дня не только в наших глазах, но и в глазах всей конференции, тем более, что он не покинул, как сделали другие коммунисты, зала собрания, когда вслед за Интернационалом запели песню Челебиджана «Ант эткенмен».

<<l.130>>

Чем дальше, тем теснее и интимнее становились наши взаимоотношения с Дерен-Айерлы и к приходу «Ширкета» он уже стал почти непременным членом нашего круга.  Когда же при Саид-Галиеве Дерен был снят с Татбюро, он был кооптирован как член правления «Ширкета», где принимал активное участие в работе, одновременно участвуя почти во всех совещаниях группы миллифирковцев, происходивших как в «Ширкете», так и на квартирах.

Когда Дерен-Айерлы вторично стал секретарем Татбюро, он в качестве такового приезжал на курсы, которыми я заведывал, и в своих речах  как перед партийно-комсомольской  частью, так и беспартийной частью курсантов говорил о политике соввласти и партии по отношению к угнетенным народам, ни словам не обмолвился о классовом расслоении.

Когда Дерен-Айерлы получил назначение председателем Ялтинского исполкома, то он в таком же контакте работал с ялтинской группой миллифирковцев, состоял, к примеру сказать, членом Совета Товарищества садоводов «Бахчиван», которое было организовано миллифирковцами. Приезжая по делам службы в Симферополь, Дерен-Айерлы часто навещал наших товарищей и нередко принимал  участие в их совещаниях.

По переезде в Симферополь председ[ателем] СНК Крыма он опять вошел в нашу среду, и когда перед отъездом Чобан-Заде  в Баку было найдено целесообразным организовать коллективное руководство в «Милли-Фирка», то таковое было сконструировано номинально в составе Озенбашлы, Хаттатова и Дерен-Айерлы, а фактически было наоборот, т.е. Дерен, Хаттатов и Озенбашлы, ибо Чобан-Заде перед отъездом отдавал прощальный визит Дерен, заявил, что он признает только его руководство, а во-вторых, его положение обязывало нас к подчинению его руководству и указаниям.

К этому периоду относится муссирование реэмиграционного вопроса, в постановке которого  в партийных и правительственных сферах Дерен-Айерлы принимал активной участие. Присутствовал ли он при чтение письма Сейдаметова, не помню, но Дерену оно не могло остаться неизвестным, ибо от него ничего не скрывали. Дерен не раз корректировал рукопись «крымских трагедий» и он же содействовал выходу означенной книги в свет. Когда всплыл процесс Муслюмова, Дерен принимал не меньшее участие в смысле кумулирования процесса и облегчения тогдашней участи Муслюмова, уверяя и меня в частности, в невиновности Акима.

Как во время процесса, так и вслед за ним тянувшаяся борьба татработников с Петропавловским есть на 90% затея и идея Дерен-Айерлы, который, кстати сказать, обладает, как я теперь это себе уяснил, очень болезненным самолюбием и большим самомнением, вследствие чего он никак не мог простить Петропавловскому свое удаление из Крыма. Приезжая во время отпусков в Крым, он неустанно будировал

<<l.131>>

как партийную часть, так и беспартийную часть татработников, уговаривая и убеждая их в необходимости объединенного выступления против Петропавловского, о чем я говорил уже в предыдущих показаниях.

Считаю нужным отметить особо, что за все время деятельности Дерен-Айерлы в Крыму я не только не видел и не слышал, чтобы он придерживался старого отточенного классового подхода в вопросах политики и экономики края. Наоборот, у него так же, как  у т. Гавена все время на устах было слово «татарский народ», и вместо того, чтобы он постепенно приучал бы нас к мысли о необходимости отмежевывания от верхушечных слоев татарских деревень и большего приближения к бедняцко-середняцким слоям, он развивал мысли вроде того, что нужно стремиться к обогащению татарского крестьянина, что нужно взять курс на создание крепкого, культурно татарского мужика и что задача интеллигенции состоит в том, чтобы растолковать татарским крестьянам эту необходимость и что, наконец, он, Дерен, мыслит наше дальнейшее развитие по пути усвоения буржуазных навыков и начал.

8.

Показания Хайсерова Амета от

11-ХI-28 г.

Как я ранее уже показывал, после снятия по постановлению ЦК ВКП(б) Дерен-Айерлы с поста пред. СНК внутри руководящей крымской «правой» между Вели, с одной стороны, и Фирдевсом и Дерен-Айерлы и др. – с другой, происходили разногласия по вопросу об отношении к Петропавловскому и возвращении обратно в Крым Дерена. Группа Фирдевса-Дерена держалась в то время политики нажима на ЦК по линии снятия Петропавловского, возвращения в Крым Дерена и проведения в жизнь выдвинутых «правой» группы перед ЦК вопросов земельного строительства, табачного и др. Вели в то время данную постановку вопроса считал преждевременной и выдвигал вопрос примирительного отношения к Петропавловскому, делая упор на накопление сил «правой» группы. Тогда Фирдевсом данное разногласие было поставлено перед московским центром для разрешения. В это время я приехал вместе с Вели в Москву – здесь было устроено на квартире Мухтарова заседание московского центра,  на котором Вели был сделан доклад о положении Крыма и о работе, проведенной после ухода Дерена. На этом заседании, как мне после него рассказывал Вели, участвовали Мухтаров, Енбаев, Султан-Галиев, Фирдевс, Дерен, Памукчи и др., страсти сильно разгорелись и заседание протянулось до утра. В результате дебатов было принято постановление проводить до пленума Крым. ОК, который в скором времени предполагался к созыву, точку зрения Вели, а после такового взять твердый курс на проведение линии, выдвинутой Фирдевсом и Дерен-Айерлы, т.е. добиться перед ЦК

<<l.132>>

проведения в жизнь земельного и рабочего вопросов в постановке крымской «правой», а также снятия Петропавловского и возвращения Дерена. Заострение вопросов о возвращении Дерена, а если это не удастся – Фирдевса в Крым, было сделано московским центром потому, что он считал их значительно более сильными, наиболее законченными «правыми», имеющими больший опыт в политике, чем Вели.

Таким разрешением вопроса московским центром Вели был недоволен и мне говорил, что Фирдевс и Дерен-Айерлы заинтересован не общим делом, а возвращением в Крым.

Как-то раз в скором времени после этого в номер к Вели при мне приходил Фирдевс и добивался, чтобы он поставил какой-то уже решенный ЦК в неблагоприятную сторону для «правых» вопрос, добившись от него благоприятного разрешения. Вели решительно возражал, рассердился на Фирдевса и говорил, что они его толкают на конфликты с ЦК, что в конечном итоге может его поставить вне партии. Тут же он сказал Фирдевсу, что если вы этого добиваетесь, то на мой партбилет, или дай свой и я отнесу его в ЦК и скажу, что мы не согласны с его линией и пусть нас не считают членами партии.

После получения известного письма Дж. Сейдаметова перед «правыми» встал вопрос о необходимости создания авторитета своим сторонникам среди нацработников, в частности, это относится к Фирдевсу, который, с одной стороны, является идейным руководителем «правой» группы, звеном для связи с московским центром, с другой – он, как не имевший тесной связи в прошлом с татнационалистами, не имел в их среде достаточного для руководителям правых авторитета. Вели мне как-то говорил, что необходимо Фирдевсу такой авторитет создать, особенно среди милли-фирковцев, поэтому я в разговорах с Озенбашлы и др. доказывал стопроцентный национализм Фирдевса, приводя в подтверждение этому ряд самых разнообразных примеров. Была ли данная мне директива Вели в отношении поднятия авторитета Фирдевса им в свою очередь получена от московского центра – не знаю, но сам лично считаю, что она исходила из общего курса «правой» группы, а тем самым и московского центра. В то же время необходимость создания авторитета «правых» исходила из общей установки, выдвинутой Дж. Сейдаметовым в его письме, что национальные вопросы в Крыму могут быть  проводимы лишь через «правых» татарских коммунистов и «М-Ф».

9.

Показания Амета Хайсерова от 18-ХI-28 г.

Лично я Дереном я познакомился в 1922 г. во время моего приезда в Симферополь. В то время через милли-фирковцев я узнал, что Чобан-Заде через Дерен-Айерлы была представлена Бела Куну их докладная записка о легализации партии «М-Ф» и допущении к работе в соваппарате татинтеллигенции. До этого времени существовало приблизительно следующее положение: милли-фирковцы, являясь в 1918 г. участниками в той или иной противосоветской работе, боялись репрессий со стороны соввласти и не доверяли некоторым таткоммунистам, с которыми имели в 1918 г. конфликты и которые в это время были у власти. Выгодное исключение из общей массы «М-Ф» представлял Чобан-Заде, прибывший в Крым в 1919 г., работавший в прошлом в Венгрии с т. Бела Куном и  не запятнавший себя никакой антисоветской работой. Являясь в то время лидером «М-Ф», Чобан-Заде, таким образом, как лицо, близко стоящее к совработе и с первого момента приезда Дерен-Айерлы установивший с ним знакомство и контакт, мог таким путем добиваться приема в соваппарат остальных деятелей «М-Ф» и тат. интеллигенцию вообще. Окончательное решение о совместной работе с соввластью было принято на известной б/партийной всекрымской татарской конференции, созванной тогда по инициативе «Милли-Фирка» с санкции московской комиссии по делам Крыма. Фактически эта б/партийная конференция явилась в своем роде продолжением и последним созывом татарского курултая, где татнационалисты решили «признать» соввласть и работать с нею; вместе с этим конференция в лице «М-Ф» как бы хотела ее созывом сказать татнаселению, что они лишь готовы выполнять волю этого населения (отсюда и постановка перед центром ряда принципиальных вопросов) и с другой стороны – имелось в виду гарантировать себя от репрессий. Фактическим руководителем этой конференции от ОК был Дерен-Айерлы, поддерживающий на ней точку зрения о работе татинтеллигенции с соввластью.

С привлечением к совработе «М-Ф» Дерен стал значительно ближе с ними сталкиваться по совместной работе, причем некоторое время еще существовало такое положение, когда «М-Ф» преимущественно с ним была связана через Чобан-Заде, что объясняется тем обстоятельством, что Дерен по своему характеру человек весьма самолюбивый, любящий, чтобы  с его точкой зрения все остальные считались, поэтому нужен был человек, могущий оказать на него влияние, каковым в первую очередь был Чобан-Заде, с другой стороны, М-Ф старалась скрыть перед Дерен-Айерлы, что он ими используется в проведении политики «М-Ф», поэтому и было решено иметь с ним связь через Чобан-Заде. К числу вопросов, когда «М-Ф» использовало Дерена, был вопрос об использовании сил «М-Ф» в редактируемой им газете «Ени Дуния», когда к нему в редакцию был

<<l.134>>

кооптирован Айвазов Сабри.

Более близкое сближение Дерен-Айерлы с работниками «М-Ф» относится к моменту его ухода из Татбюро, когда ОК его направил для работы в «Ширкет», где он «М-Ф» был кооптирован в члены правления и участвовал в работе такового, проводя общую работу «М-Ф» этого периода. На сближение Дерена с «М-Ф» значительное влияние имело то, что снятие его с работы секретаря и Татбюро, редактора газеты и члена ОК задело его самолюбие и он был снятием крайне недоволен. Милли-фирковцы в свою очередь с уходом Дерена из ОК теряли свое влияние на политику последнего, почему и были заинтересованы в восстановлении прежнего влияния Дерена в парторганах и среди населения, в силу чего и развили работу по поднятию авторитета Дерена, для чего, в частности, был использован Вели Ибраимов, через которого удалось в партийных круга поднять авторитет Дерен-Айерлы и он был назначен председателем Ялтинского РИКа.

10.

Показания Турупчи от 18-XI-28  г.

О связях Дерен-Айерлы с «М-Ф». Насколько мне известно, Дерен-Айерлы связан с «М-Ф» с 1920 г. в бытность его руковод[ителем] отряда в кр[ымских] лесах  во время господства в Крым белых – Деникина и Врангеля. По-моему, его ввел и привлек в «М-Ф» А. Муслюмов, который имел с ним непосредственную и ближайшую связь. Находясь фактически в лесах Крыма он, Дерен-Айерлы, почти каждый день бывал у А. Муслюмова в д. Кучук-Озень, где однажды (1919 г.) я лично встретил его в квартире Муслюмова в Кучук-Озене, где я был гостем из д. Копсихор. После прихода соввласти в Крым (1920 г.) мне известно, что он имел с «М-Ф» связи и работал с ними рука об руку. Мне помнится, что перед тем, как отправить письмо (через Шукри бея) Д. Сейдаметову я с Дерен-Айерлы говорил, который тогда находился в Москве по делам службы, кажется, тогда он состоял пред. СНК Крыма.

Вопрос: Как относился Дерен-Айерлы к вопросу о реэмиграции татар из Турции в Крым?

Ответ: Насколько мне известно, Дерен-Айерлы в реализации этого вопроса принимал самое горячее участие. Будучи в Москве, он по этому вопросу был в НКИД, в НКИД вопрос был отклонен.

Вопрос: Как относился Дерен-Айерлы к вопросу об устройстве евреев в Крыму?

Ответ: По-моему, он относился весьма отрицательно и, будучи у власти, всеми силами боролся противостоять этому. Теоретически оказывал ему посильную помощь Фирдевс, последнее время очень подружился также и с С. Меметовым. На заседании на квартире Муслюмова, где обсуждался вопрос с письмом Д. Сейдаметова, Дерен-

<<l.135>>

Айерлы не присутствовал, но он знал о том, что говорилось на этом заседании, ибо имел самую близкую связь с Озенбашлы.

Вопрос: Знал ли Дерен-Айерлы о связях «М-Ф» с крымэмигрантами в Турции, знал ли, в частности, о том, что «милли-фирковцы» поддерживают эту связь через Османа Мамута?

Ответ: По-моему, знал через Османа Мамута? Он был с ними тесно связан, а о связи через О. Мамутова, знал ли он или нет, мне неизвестно.

11.

Показания Хайсерова Амета

от 19-ХI-28 г.

В протоколе от 18-Х1 я указывал, что «М-Ф» в период работы Дере-Айерлы в «Ширкете» значительно с ним сблизилась и он фактически участвовал в то время во всей ее деятельности. Вместе с тем потеря Дерена как одно из руководителей ОК после его снятия оттуда шло вразрез с интересами милли-фирковцев, которым с уходом Дерена из ОК затруднялось влияние на политику последнего. Поэтому «М-Ф» среди коммунистов и татнаселения вело усиленную агитацию по поднятию авторитета Дерена и более широкого его использования на политической деятельности. Правда, с уходом Дерена из ОК членом последнего были Вели Ибраимов, который также был связан с «М-Ф» и проводил их линию, но все же «М-Ф» ему настолько, как Дерену, не доверяло, как связанному с группой Фирдевса ( с которым контакт в деятельности «М-Ф» установился несколько позднее). Через непродолжительное время посредством Вели Дерен был назначен председателем Ялтинского РИКа, поводом к этому назначению, в частности, послужило происшедшее к тому времени сближение Дерен-Айерлы с группой Фирдевса, с которой он до этого времени был не в особо близких отношениях. Во время работы Дерена в Ялте им там была проведена некоторая «очистка» соваппарата от аблаевской группы. В этой работе он был связан с местными деятелями «М-Ф» - работниками «Ширкета».

В период нахождения Дерена в Ялте в Крыму разгорелась борьба группы Фирдевса с казанскими татработниками, занимавшими там во главе с Саид-Галиевым (пред. Крым. СНК) наиболее крупные должности по совлинии и имевшими крупное влияние в ОК ВКП(б); в этой борьбе группа Фирдевса пользовалась поддержкой султан-галиевской группы в Москве и татарских работников (крымчаков) в Крыму и, в частности «М-Ф», т.к. в то время все местные работники сходились на общей платформе борьбы с казанскими татарами. Султан-Галиев и его сторонники поддерживали это общее течение крымских татарских деятелей, поскольку у них с Саид-Галиевым были конфликты еще по прежней работе в Татреспублике в Казани. Дерен-Айерлы разделял общую точку зрения необходимости борьбы с «казанцами», поскольку  через эту борьбу (в которой группа Фирдевса  

<<l.136>

имела  большое превосходство) он рассчитывал занять более видное положение. Во время этой борьбы Фирдевс имел в виду после «победы» над «казанцами» выдвинуть на пост пред. СНК Умера Ибраимова, находившегося под сильным его влиянием. Данная точка зрения Фирдевса не разделялась Вели и «М-Ф», которые были за выдвижение Дерен-Айерлы. Эту точку зрения Вели удалось провести в севастопольской делегации на происход[ившей] партконференции во главе с Носовым, быв[шей] в оппозиции к руководству ОК, и поскольку симферопольская часть конференции в ее татарской части также разделяла эту установку, постольку и было достигнуто почти полное изменение в руководстве ОК. Носов был избран секретарем ОК и на основе прежней его договоренности с Вели и Дереном первый был оставлен в должности пред. Крым. ЦИКа, а второй назначен пред. СНК. Добившись назначения на пост пред. СНК, Дерен-Айерлы еще ближе сблизился с «правыми» таткоммунистами, стал организовывать ядро «правых», быв[ших] до этого  в разрозненном состоянии.

Вместе с тем, бывая часто в Москве, он более близко сблизился с Султан-Галиевым и его группой и по предложению последней в Крыму была создана «тройка» для руководства крымскими «правыми», в которую вошли Фирдевс, Дерен-Айерлы и Ногаев. Эта «тройка» являлась в своем роде высшим организующим ядром правой части таткоммунистов Крыма, отражала полностью платформу этой группы, вела работу по сколачиванию своих единомышленников, выступала в ОК и правит[ельственных] органах по тем или иным вопросам с заранее подготовленной точкой зрения, которая часто предварительно обсуждалась в Москве с султан-галиевской группой. В общем и целом эта «тройка» фактически руководила политикой Крыма и  была за эту деятельность ответственная перед Москвой.

С назначением Дерена пред. СНК он, оставаясь вместе с Вели по-прежнему фигурами, которые были связаны с «М-Ф» центром, от повседневной работы «М-Ф» несколько отошел, но поскольку вся политика «правых» полностью удовлетворяла «М-Ф», как отвечающая ее устремлениям и обшей платформы строительства Крыма, постольку Дерен по-прежнему оставался на руководящей политической работе весьма приемлемым лицом, тем более, что в этот период времени «правые» поддерживали «М-Ф», так же, как и последние их. О круге вопросов, которые в то время проводились Дереном и ставились «М-Ф», мною было уже освещено в предыдущих показаниях.

Ранее я уже указывал, что в период борьбы с Петропавловским, зачинщиком в которой и идейным  руководителем был Дерен-Айерлы, после того, как ему не удалось добиться отказа Вели от работы в Крым. ЦИКе, на почве чего между ними происходила борьба и ставился вопрос перед московским султан-галиевским центром, Дерен по приезде в Крым вместе с

<<l.137>>

Фирдевсом вели усиленную агитацию среди населения и таткоммунистов, дискредитируя Вели, стремясь добиться его ухода, а также ведя работу среди татинтеллигенции, работавшей в соваппарате, за ее уход от работы в знак протеста против отстранения Дерена от руководства СНК. В частности, в этой работе Дерен прибегал к помощи «М-Ф», особенно Озенбашлы, через которого делал нажим, чтобы тот добился ухода (снятия) Петропавловского.