Доклад ЦИК Советов Узбекской ССР в Совет Национальностей СССР о преступлениях против женщин в Узбекской ССР

<<l.43>>

<<Помета:>> Совет Нац[иональностей]

 

Доклад о практике проведения в жизнь законодательства по бытовым преступлениям

 

В связи с социальной опасностью некоторых бытовых явлений узбекской действительности, препятствующих раскрепощению женщин, в целях борьбы с ними, узбекское законодательство, наряду с мероприятиями культурно-просветительного характера установило меры социальной защиты судебно-исправительного порядка. Для борьбы с бытовыми пережитками в Уголовный кодекс УзССР включена особая глава о бытовых преступлениях.

Наиболее важную группу этой главе составляют постановления, имеющие своей целью борьбу с теми особенностями, которые создали угнетенное положение женщины и ее полное бесправие. (Запрещение двоеженства, уплата калыма, насильственная выдача замуж, выдача замуж малолетних).

С особой суровостью проводится борьба путем уголовной репрессии с реакционными элементами – байством, духовенством, активно выступающих и против раскрепощения женщин.

Для того, чтобы лучше понять, те препятствия, которые стоят на пути проведения бытового законодательства в жизнь, необходимо узнать, чем определялось положение женщины Узбекистана.

Как все вообще стороны жизни мусульманина, положение женщины определяется развившейся путем толкования корана, системой религиозно-правовых норм – шариатом. То обстоятельство, что правила шариата непосредственно основываются на коране – прямом источнике божественного откровения придает им необычайную устойчивость и в высшей степени отягощает борьбу за раскрепощения женщины.

          Мероприятия советской власти по освобождению женщины от всех видов закрепощения ее на почве религиозных предрассудков, встретили при проведении их в жизнь противодействия со стороны чуждых власти элементов, использовавших для своих целей темноту и невежество масс. Путями и средствами, при помощи которых враждебное пролетариату байство, духовенство и другие чуждые элементы ведут борьбу за сохранение старого быта, порабощающего трудящихся женщин, являются: террор, убийство, всякого рода насилия,

<<l.42>>

контрреволюционная агитация и др. Причем за последний период времени байство и духовенство стали видоизменять свои средства и способы противодействия раскрепощению; вместо того, чтобы непосредственно выступать самим против раскрепощения женщин, они используют для этой цели недостаточно сознательные силы бедноты и батрачества, направляя их на активисток и на женщин, снявших паранджу и чадру. Не ограничиваясь этими способами борьбы, духовенство за последнее время выступало на путь обхода и использования в своих целях советских законов, например: расторжения брака по советским законам с одновременным оставлениям в силе брака, заключенного путем совершения религиозных обрядов, таким образов, под влиянием того же духовенства наблюдаются случаи заключения браков при помощи подставных лиц с несовершеннолетними, что является уголовным преступлением.

Положение на этом участке борьбы, по данным НКЮ, характеризуется следующим: террористические выступления против женщин-активисток, начавшиеся вслед за решительной постановкой партией вопроса о раскрепощении (1927 г.), не прекратились в 1928 г. и усилились в ряде округов в 1929 году.

По Уголовно-кассационной коллегии Верховного суда за 1928 год прошло 25 дел, связанных с убийством активисток, и 20 дел за 1929 год.

Число убитых женщин в течение 28 года по рассмотренным делам окрсудов равняется 203, в действительности убитых значительно больше, ибо необходимо иметь в виду и нерассмотренные дела. Так, по Хорезму, по сообщению прокурора, убито в 1928 г. 68 женщин, а рассмотрено всего лишь 20 дел. По данным окружных прокуроров, за 4 месяца 1929 года убито: 21 активистка, 2 ранены и на двух совершено покушение.

Выступления против активисток имело место во всех округах, но следует особо выделить Хорезмский и Андижанский округа. В первом чрезвычайно многочисленны случаи на почве разводов, как-то: из 20 рассмотренных дел 15 убийств на почве разводов. В Андижанском округе многочисленные случаи привлечения  к уголовной ответственности

<<l.41>>

высшего духовенства за агитацию против раскрепощения женщин. Агитация распространялась на ряд районов, носила систематический организованный характер и приводила в выступление группы населения в 300-400 человек, выливавшееся в протесты против мероприятий партии по раскрепощению. Духовенство же являлось застрельщиком в деле террористических актов против активистов и активисток, ведущих работу среди женщин. 13 мая 1929 года в кишлаке Кафар Нарынского района Андижанского округа несколько ишанов во главе с имамом Сайфитдином Исматовым, проведя агитацию среди населения кишлака и разослав близких себе лиц по соседним кишлакам, активно выступили против советской власти в лице пред. с/совета Игамбердиевой и Базара Муратова (член пропгруппы Андижанского ОК партии).

Анализ прошедших через УКК дел, связанных с раскрепощением, показывает, что почти во всех делах имеется выступление классового врага в лице подстрекателей, направленное против женщин, снявших паранджу и чадру и активно работающих на советской или женотдельской работе. По ряду дел духовенство направляет террористические акты против женщин – членов или председателей с/советов. В Керменинском районе Зеравшанского округа в 28 году Шукурова, снявшая паранджу, – член с/совета и активная работница по раскрепощению была убита баями и духовенством, которые, организовав  шайку, вооруженные явились в дом Шукуровой, выстрелом из винтовки убили мужа, ее увезли, по дороге изнасиловали и, застрелив, бросили в поле. В 1929 году в Зеравшанском округе, Нарпайском районе убита пред. Паркенсткого с/совета Шукур Рахимова и мать ее Ходжаева. В Хорезмском округе, Хазар-Асинском районе в 29 г. убита член кишлачного Совета.

Убийства женщин – членов Советов имели место в Самаркандском, Ферганском, Андижанском округах и покушение на убийства в Ходжентском, Ташкентском округах. В Ташкентском округе пред. Даргомского сельсовета Газисханов был убит наемниками баев за то, что проводил энергичную работу по раскрепощению женщин в кишлаке. Крупную роль в этом деле играло духовенство, которое подстрекало на убийство.

В целях наибольшего предупреждения указанных деяний в начале 1928 года в УК включена была статья 274-б, устанавливающая ответственность

<<l.40>>

за убийство женщины в связи раскрепощением, одновременно было разъяснено, что посягательства на женщин-активисток, общественных работниц должны рассматриваться как террористические акты по ст. 64 УК. Такая постановка вопросов, как оказалось на практике, не привела к желательным результатам – предупреждению убийств женщин на почве раскрепощения, а из нее вытекла слабость мер социальной защиты и увеличение убийств в 28 году. В одном Хорезмском округе за 27/28 год было убито 67 женщин, причем в 1928 г. убийства увеличились на 50%. Число убитых по республике женщин по рассмотренным делам - 203, если принять во внимание не рассмотренные дела, то таковая цифра еще увеличивается.

Слабость карательной политики о преступлениях указанной категории находила свое объяснение и в наличии ст. 274-б УК, по которой убийства не активисток рассматривалось как бытовые убийства даже и тогда, когда налицо было выступление классовых врагов – террористический акт.

Переходя к вопросу работы окрсудов по этим делам со стороны количественной (скорости прохождения дел) и качественной (правильность соблюдения политики судебной), следует указать, что лишь к концу 1928 года постепенно изживаются недочеты, сводящиеся к медлительности движения дел данной категории,  отсутствие должного учета, разнобою квалификации и т.д.

Судебные работники в практической деятельности не сумели проводить директивы партии в области борьбы за бытовое раскрепощение женщин. Суды зачастую совершенно игнорировали социальное лицо, привлекаемых по преступлениям, связанным с раскрепощениям, и не умели оттенить политической стороны дел данной категории.

Комиссия НКЮ, проводившая обследование работы суда Кашка-Дарьинского округа, где имели место активные выступления байства и духовенства против активисток, обнаружила в числе прекращенных дел дело об убийстве Рават-Биби Турсуновой, 18-ти лет, в кишлаке Загзав Бек-Будинского района, труп которой в изуродованном виде был найден в колодце. Убитая являлась активной работницей средин женщин в кишлаке. Не было принято должных мер к розыску убийц и расследованию преступления (дело № 293 28 год). Основными причинами этого положения

<<l.39>>

являлось: засоренность судебно-следственного аппарата, в котором наблюдались явления разложения, бытового сращивания с чуждым элементов, уголовные преступления. За 1928 год – 50 случаев привлечения к уголовной ответственности судебных работников, низкая квалификация, влекшая частую сменяемость, на 142 штатных судебных лица в 28 г. 178 изменений состава судей, недостаточность сети прокурорского надзора (на прокурора приходится 125 тыс. человек, прокурор или его помощник обслуживает 3700 кв. м). Конечно, при таких условиях прокурорский надзор в кишлак почти не проникает и не имеет возможности инструктировать сотрудников дознания и следствия по делам, связанным с преступлениями против раскрепощения женщин.

Переходя к вопросам карательной политики преступлений, связанных с раскрепощением женщин, мы имеем следующую картину: по 25 делам за 28 год приговорены к расстрелу 40 человек, из коих в отношении 29, т.е. 73%, приговора УКК Верховного суда оставлены в силе. Замена высшей меры социальной защиты имела место и в Верховном суде и в ЦИКе УзССР (Избаскентское дело, Кашка-Дарьинское).

Эффект приговора снижался тем, что выполнение его отодвигалось на длительный период в связи, с одной стороны, затягиванием утверждения приговора ЦИК УзССР, с другой стороны - приостановление приведения приговора в исполнение ЦИК Союза (по 7 делам за 28 г., за 29 г. по 3 делам). В отношении квалификации были допущены искривления, когда карательная политика снижалась в силу квалификации по 186 статьей преступлений, носящих политический характер, и назначение мер социальной защиты по санкции этой статьи, что не соответствовало ни характеру самих деяний, ни социальной опасности лиц, благодаря агитации и воздействию которых эти преступления совершаются. Вся эта неясность положения, в котором находились суды, побудила пересмотреть вопрос. В результате мероприятий НКЮ и Верхсуда удалось добиться определенного перелома, как по линии карательной политики, так и по линии ускорения прохождения дел.

Верховный суд разъяснил, что убийство или иное тяжелое насилие, учиненное над женщиной в связи с освобождением ее от всех видов раскрепощения, в частности, над женщиной, снявшей паранджу и чадру, должно быть квалифицировано по статье 64 УК как террористический

<<l.38>>

акт. В результате уголовная политика судов по данной категории дел выпрямилась, разнобой в квалификации преступлений, связанных с раскрепощением, изжит. Путем инструктирования через выезды работников на места дана правильная установка в этом политическом вопросе. Достижения ускорения прохождения дел характеризуется следующими данными:

а) убийство активистки Хурнисы Ташбаевой в Багдатском районе Ферганского округа, преступление совершено 11/1 – следствие по 64 ст. окончено 11/2, приговор окрсуда Верхсудом утвержден 28/3 – 3 месяца. Исполнение приговора приостановлено ЦИКом СССР;

б) дело по обвинению Кахарова в убийстве активистки Булат-Биби Махкаримовой, Ферганский округ, преступление совершено 27/12-28 года, следствие окончено 6/1-29 г., приговор окрсуда по ст. 64 приведен в исполнение, приговор утвержден Верхсудом 1/3-29 года (2 месяца).

Таким образом, в сравнении с прошлым годом, когда движение дел охватывало 6-8 месяцев, в данный момент имеется определенный сдвиг. Отсутствие в уголовном законе прямого указания на эти акты как контрреволюционные вызвало и может вызвать ряд сомнений по вопросу о квалификации этих актов, особенно, если принять во внимание недостаточную юридическую и политическую грамотность судебных работников на местах.

Для достижения ясности и единства судебной практики, а также в целях создания среди населения наибольшей уверенности ограждения их законом явилось необходимым внесение в УК дополнения к ст. 64 – 64-1 в следующей редакции: «Совершение террористических актов, направленных против женщин на почве раскрепощения, в частности, в связи со снятием паранджи и чадры и участия в выполнении таких актов  влекут за собой высшую меру социальной защиты». Кроме того, внесена ст. 274-б в такой редакции: «Всякое посягательство на личность и достоинства женщины в связи с освобождением ее от всяких видов закрепощения, если оно не подходит под признаки ст. 64 УК, влечет за собой лишение свободы на срок до 5 лет».

Анализ бытовых преступлений и материалы окрсудов говорит за чрезвычайную малочисленность вскрытия преступлений, связанных с калымом  и выдачей замуж малолетних. Так, по Бухарскому окрсуду за 28 год

<<l.37>>

прошло 10 дел, связанных с выдачей замуж малолетних, 9 дел - получением калыма. Между тем, проверка ЗАГСа в Бухаре вскрыла 120 случаев выдачи замуж малолетних. По Андижанскому окрсуду за это время рассмотрено 5 дел выдачи замуж малолетних, причем мера социальной защиты - лишь один год лишения свободы. По Самаркандскому окрсуду в 27 году рассмотрено 2 дела, в 28 г . - 6, по Ташкентскому окрсуду - 11 дел выдачи малолетних…

Большой процент прекращения бытовых дел и малая выявляемость преступлений по делам калыма и выдаче замуж малолетних объясняется следующими недостатками:

а) Слабость аппарата расследования, не умеющего собрать доказательства по бытовым преступлениям и недостаточно придающего значения политической важности этих дел.

б) Недоучет важности исхода бытовых дел со стороны общественных организаций, способствующих аппарату расследования выявлять бытовые преступления.

Большинство бытовых дел совершается в кишлаках и первичное расследования производится органами раймилрозыска. Между тем, ревизионные обследования НКЮ показали крайнюю слабость органов милиции и розыска в кишлаках. Большой процент дел прекращается по недостаточности собранных доказательств, от которых зависит исход дела в суде и на предварительном следствии. А собирать эти

<<l.36>>

первичные доказательства органы расследования не умеют.

«Из просмотра дел это категории видно, что большинство их возникает по агентурным данным и в дальнейшем своем движении дела по преступлениям калыма и выдачи замуж малолетних не подтверждаются в силу того, что заинтересованные лица и свидетели не способствуют раскрытию этих дел в силу бытовой косности». (Из материалов ревизии НКЮ).

За все время практики проведения бытового законодательства по части выявления дачи калыма до последнего времени совершено был не изучен вопрос в даче калыма собственным трудом, только по материалам выборочного обследования в настоящее время выявлен ряд случаев уплаты калыма личным трудом:

1. С/Дарьинский округ – дело № 223 возникло на основании заявления батрака Нияза Бадалова, что он работал у дехканина Хасанова около 8 лет без всякого вознаграждения, за что Хасанов обещал выдать за него свою племянницу, чего не выполнил и ничего не уплатил ему за работу. Дело направленно следователю на прекращения без производства следствия на том основании, что деяние Хасанова имело место до издания закона о наказуемости за калым, между тем по делу совершенно не установлено, когда батрак престал работать у Хасанова.

2) Бухара – дело № 197. Имам кишлака Арбут Ново-Бухарского района Нуритдин Назаров эксплуатировал чайрикера  Курбана Ядгарова в течении пяти-шести лет, обещая выдать за него свою дочь, но когда дошло время выполнить договор дочь муллы, по предположению отца, заявила, что отказывается выйти замуж и что Ядгаров изнасиловал ее. Произведенное следствие по делу не подтвердило обвинение, и дело было прекращено, но суд не привел муллу Назарова по статье 273 (калым).

3) Самарканд – «в Ак-Дарьинском районе одна женщина имела батрака, который работал у нее 4 года за обещание выдать за него ее дочь, по истечению 4-х лет батраку надоело ждать и он предъявил в нарсуд Ак-Дарьинского района иск об уплате за 4 года»

<<l.35>>

(из доклада самаркандского прокурора за 28-й год). Во всех этих случаях батрак отрабатывал калым личным трудом. Калым являлся средством эксплуатации бедноты байством. Несмотря на то, что НКЮ было внесено дополнение к статье 273, принято ЦИКом УзССР 25 августа 28 года о наказуемости уплаты и принятия калыма, вносимого личным трудом, окружные суды, что видно из вышеприведенных примеров, не всегда учитывают социальную опасность калыма и свою роль в деле борьбы с ним путем уголовной репрессии.

Обращаясь к характеристике преступлений, связанных с выдачей замуж малолетних, необходимо указать, что в этом вопросе удалось добиться некоторых положительных результатов. В соответствии с директивой партии об усилении борьбы с нарушениями Кодекса о браке и семье, НКЮ был установлен особый учет дел данной категории, дана директива в целях популяризации семейно-брачного законодательства о разборе этих дел в показательном порядке и направлении уголовной репрессии не только в отношении непосредственных нарушителей указанного закона, но и против идейных организаторов и подстрекателей.

В результате кампании 8-го марта окружными судами Ферганы, Ходжента, Андижана С/Дарьи и Кашка-Дарьи было рассмотрено показательным процессами с выездами в районы 55 дел, затрагивающих интересы женщин, из коих 22 дела по выдаче замуж малолетних. По тем же округам нарсудами заслушано 142 дела, главным образом связанных с имущественными исками женщин. По заслушанным делам, связанным с выдачей замуж малолетних, привлечено 5 мулл, совершивших обряд бракосочетания.

Но все же проведенная работа недостаточна, ибо, если окружные суды осознали важность борьбы с выдачей замуж малолетних, то кишлачные нарсуды этим сознанием еще не проникнуты, что видно, например, из следующего факта:

<<l.34>>

Ревизией НКЮ Кашка-Дарьинского округа, проведенной 29/2-29 года в Яко-Богском нарсуде обнаружено дело, заведенное, по сообщению Женотдела Шахризябского райкома, 7/VIII-27 года на имя нарсуда Шархризябского района о том, что бывший басмач Абдурашид Ходжаев 5 лет тому назад засватал 9-летнюю дочь Исмат Ходжаевой за своего сына и требует выдачи замуж ее. Нарсуд Шахризябского района 11/IV-28 года направил это дело в Якобагский нарсуд, в котором это дело лежало без движения до ревизии 8 месяцев. Что касается дел, связанных с имущественными интересами женщин, то таковые рассматриваются нарсудами очень медленно, зачастую лежат без движения 5-6 месяцев. Директива НКЮ о рассмотрении в недельный срок со дня поступления жалобы в народный суд (постановление коллегии 28/ХI-28 года) рядом нарсудов не выполняются. Так как большинство дел и уголовных и гражданских, связанных с интересами женщин, падает на кишлак и требует для действительного проведения в жизнь законодательства о женщине классово-выдержанных и квалифицированных работников органов и расследования, необходимо наряду с чисткой и подготовкой новых кадров:

а) Выделение прокуроров по бытовым делам при окрпрокуратурах, ибо настоящая сеть прокурорского надзора (40 прокуроров на республику не в состоянии обслужить кишлак);

<<l.33>>

б) привлечение всей советской общественности на борьбу с бытовыми пережитками.

Выводы:

1) Все стороны быта в условиях Узбекистана, являющиеся социально опасным, в достаточной степени схвачены законодательством.

2) В прошлой деятельности (27 г. - начало 28 г.) органов юстиции, на которые возложено проведение в жизнь бытового законодательства, в подавляющем большинстве случаев наблюдалось отсутствие сознания классовой природы указанной категории преступлений и отсюда – недооценка политической важности этой категорий преступлений.

3) На основе указаний директивных органов и изучения практики судебных органов за последнее время приняты все меры к коренному изменению линии и методов борьбы органов юстиции за раскрепощение трудящейся женщины. Судебные аппараты республики и органы прокуратуры в достаточной степени овладели политическим смыслом указанной работы и те дефекты, которые наблюдались в первом периоде, в данный момент изживаются.

4) Успешность борьбы за проведение в жизнь бытового законодательства зависит от степени привлечение к этой работе советской общественности (кишлачного актива, профсоюзов, дехкоров и т.д.). На этот путь органы юстиции встали определенно.

5) Практика борьбы за раскрепощение женщины, многообразные мероприятия органов советской власти, связанные с этой борьбой приводят к выводу необходимости систематического изучения материалов по практике проведения бытового законодательства в Узбекистане.

Трудности этого изучения для местных органов упираются в отсутствие квалифицированных сил, которые могли бы это изучение методологически поставить правильно, т.е. в соответствии с общими целями и задачами уголовного законодательства по бытовым

<<l.32>>

преступлениям, с одной стороны, общей политикой партии вообще и социально-экономической обстановкой в кишлаке, в частности, с другой стороны.

6) Одновременно с постановкой изучения практики бытового законодательства, очередной задачей является также изучение гражданских правоотношений различных социальных прослоек в кишлаке, имеющих в условиях Узбекистана большое значение в деле фактического раскрепощения трудящейся женщины. Это последнее изучение пока еще на практические рельсы не поставлено

7) В целях надлежащего проведения в жизнь бытового законодательства вообще и успешной борьбы за раскрепощение трудящейся женщины, в частности, представляется положительно необходимым увеличение сети участковой прокуратуры (в 27 г. из 33 участ. сокращено 22); отсюда в данный момент прокуратура и, как правило, фактически кишлак не обслуживает

8) За отсутствием соответствующих кредитов популяризации советского законодательства применительно к кишлаку и, в частности, по вопросам раскрепощения – совершенно не имеет места.

Поэтому необходимо отпуск соответствующих кредитов на издание брошюр, листовок и проч. по вопросам бытового законодательства.

9) В интересах правильной постановки нашей борьбы за проведение в жизнь бытового законодательства надо признать целесообразным установление связи между Наркомюстом Узб. ССР и Институтом востоковедения.

На первых порах эта связь должна пойти по линии изучения практики органов юстиции по бытовому законодательству и установления правильных принципов в области методологии права по бытовому законодательству и не только в его уголовной, но и гражданской части.

 

Председатель ЦИК Советов УзССР  Ахун-Бабаев

Отв. секретарь  КУТиБ при ЦИКе УзССР         Шакирова