Стенограмма заседания Комиссии Президиума ЦИК СССР по улучшению труда и быта женщин

<<l.18>>

Ишкова (председатель): Товарищи, разрешите заседание объявить открытым. У нас на повестке дня стоят доклады ЦИКов РСФСР,  ЗСФСР, УзССР и ТуркССР  о практике проведения в жизнь законодательства по бытовым преступлениям.  Этот вопрос больше года стоит на повестке дня комиссии и Совета Национальностей, но поскольку места не проработали этот вопрос, мы его не могли обсудить. Сейчас  имеется проработанный материала из ТуркЦИК и ВЦИК, но доклад может быть поставлен только ТуркЦИКа. Вторым вопросом нашей повестки дня стоит доклад Научной ассоциации востоковедения о фактическом правовом положении женщин в национальных республиках… Затем, третьим вопросом нашего порядка дня стоит доклад Комиссии по улучшению труда и быта женщин при АзЦИКе о проводимой в республике кампании за издание декрета о запрещении ношении чадры и паранджи (докладчик т. Мир-Кадырова).

Приступим к первому вопросу. Слово для доклада предоставляется т. Карпову.

<<l.17>>

Карпов: Прежде всего, я должен сказать о положении в Туркменистане, о национальном размежевании и о проведении советского законодательства в различных районах этой республики. Туркменская республика объединяет в себе 3 различных района. Основной район – бывш[ие] Закаспийская и Туркменская области. Второй район включает в себя Чарджуйский и Керкинский округа и наконец последний район – это Хивинское ханство и Ташаусский округ. К моменту национального размежевания в Закаспийской области существовал нормальный советский суд. До революции в этой области существовал суд, в котором судопроизводство велось на основании адата и шариата. На территории Бухары и Хорезма существовал так называемый казийский суд, который чинил суд и расправу на основе шариата и мусульманского закона. В момент национального размежевания в Средней Азии оформился так называемый родовой вождь. Во всяком случае, в момент национального размежевания и спустя год суд и расправу в этих округах чинил этот родовой вождь. В значительной части районов имелись более или менее крупные главари, которые также чинили суд и расправу на основании адата или шариата. Поэтому вплоть до 1925 г., т.е. до момента 1 съезда Туркменской республики на территории Ташаусского и Керкинского округов существовал казийский суд, суд вождя. После 1 съезда на территории этих районов казийский суд был уничтожен. Сейчас официально казийских судов нет, но эти бывшие чиновники в некоторых случаях влияют на общественность, на вопросы быта и зачастую, как я буду этого ниже касаться, вмешиваются в судебное дело и рассматривают дела на основе адата и шариата.

Окончательно было оформлено принятие и введение нашего туркменского Уголовного кодекса на последней сессии ЦИК в сентябре 1927 г. …

<<l.17ob>>

Учет работы по линии судебной, а затем в порядке проверки работы судебных учреждений по линии РКИ и через комиссии по улучшению труда и быта женщин организован в центре и на местах и проводится с 1 января 28 года.

Наш народный суд недостаточно умело применяет в жизни бытовое законодательство. Это объясняется целым рядом причин. Главная и основная из них заключается в том, что работники наших судебных органов в большинстве случаев имеют недостаточно высокую квалификацию. Многие из работников находятся под влиянием родовых пережитков… 

 Перед моим приездом сюда секретарь Комиссии по улучшению труда и быта женщин и один из инструкторов выехали в Чарджуйский район и обнаружилось, что в этом районе, где, казалось бы, работа судебных органов должна быть поставлена в лучышие условия по сравнению с более отдаленными, не рассмотрено до 600 дел по бытовым преступлениям. Эти данные указывают на то, что у нас судебный аппарат, судебные

<<l.16>>

органы недостаточно прониклись необходимостью жесткого проведения бытового законодательства.  Помимо этого при разборе дел допускаются такие случаи: если женщина заявила в суд об истязании или о каком-либо другом преступлении, то обычно, если женщина пр разборе дела в суд не явилась, дело прекращается производством. В большинстве случаев даже никто не поинтересуется, почему женщина не явилась в суд, а главным образом причиной этой неявки является затяжка дела следствием в наших народных судах. Покамест дело разбирается в ауле, обычно данный вопрос разрешается на основе шариата или адата или просто по совету казия. Таким образом, затяжка рассмотрения дел бросает потерпевших в руки бывших казиев, духовенства и аксакалов. (Серина: Кто влияет на женщину, чтобы она шла в суд казия?) В различных случаях влияют различные лица. Бывают такие случаи, что женщина не является в суд потому, что муж ее поколотил и пригрозил повторить побои, если она позволит себе пойти в суд и всенародно опозорить своего мужа.

Затем, как это можно заключить из пересмотра итогов применения бытового законодательства по материалам Верховного суда и НКЮста, привлекаются к ответственности непосредственные участники – потерпевший и преступник. Потерпевшей обычно бывает женщина, а в качестве преступника – мужчина, соучастники или подстрекатели, которые принимают активное участие в 99% всех этих дел, к ответственности не привлекаются. Это видно из тех дел, которые мы имеем. Нужно сказать, что в большинстве случаев на бедняка влияет либо бай, либо аксакал, либо наконец бывший чиновник. Эти люди, больше всего препятствующие проведению бытового законодательства в ауле, никогда не привлекаются к ответственности за подстрекательство.

…В большинстве случаев аульные Советы, как это показали нам результаты проверки, незнакомы с бытовым законодательством и выдают иногда справки, явно неправильные. Например, при выдаче замуж не достигших еще

<<l.16ob>>

зрелого возраста аульный Совет выдает справку, что такая-то уже достигла зрелого возраста. В одном из аульных Советов Гасал-Кулинского района секретарь пришедшим к нему брачующимся дал справку, что больше 1000 р. калым брать не разрешается, тогда как нами калым совершенно отменен  и взятие калыма карается как уголовное преступление. Эти факты говорят о недостаточной популяризации бытового законодательства среди широких масс населения и не только среди широких  масс, но даже и среди наших низовых советских органов, аульных Советов, в особенности отдаленных  Советов, которые слабо знакомы с бытовым законодательством. Затем, нужно сказать, нужно у нас сложились различные исторические сословия среди местного населения – духовенство, чиновничество, но есть еще своеобразные сословия, присущие только Туркмении, это так наз[ываемые] ик (чистокровные туркмены), ярым (смесь) и кул (бывшие рабы). Это последнее сословие образовалось со времен набегов туркмен на соплеменные народы, когда забирались в плен и эти пленные либо сбывались на рынках Бухары и Хорезма, либо использовывались в хозяйстве в качестве рабочей силы. В  Туркмении чистокровная туркменка-ик оказалась самой консервативной в вопросах применения бытового законодательства и вообще в области разрушения старого быта, а по сравнению с другими – ярым и кул больше всех сопротивляется в этом деле. Объясняется это тем, что при выплате калыма чистокровная туркменка или ик оплачивается в десять раз дороже, чем ярым или кул. Поэтому она, гордясь своим положением чистокровной туркменки и наличием такого большого калыма за нее, по-прежнему проводит традиции веков и отцов.

Говоря об общей  активности женщин, нужно сказать, что активность женщин, в частности, если просмотреть итоги перевыборов в Советы, о которых я докладывал на прошлом заседании президиума Центризбиркома, повышается из года в год, но вся беда в том, что на практической работе женщина нами очень мало использовывалась…

<<l.15>>

Положение в ауле в данный момент можно оценить следующим образом – активность среди женщин растет, но в ауле есть группы или лица, препятствующие применению нашего бытового законодательства и вообще раскрепощению женщин.  К этим группам относятся духовенство, бывшие чиновники и даже некоторая часть наших

<<l.15ob>>

советских чиновников из зажиточных слоев, которые тем или иным способом примазались в наш советский аппарат, или же  подкулачники, находящиеся под влиянием духовенства. Из состава этих чиновников есть лица, привлеченные к ответственности по бытовым преступлениям. (Серина: Вы чистки аппарата не производили?) Мы провели чистку аппарата и исключили до 12 человек.

Я, освещая все эти вопросы, основываюсь на материалах наших судебных органов, но не имею еще материалов, которые должны были поступить к нам от комиссии, командированной на места, в которой участвуют представители РКИ, Комиссии по улучшению труда и быта тружениц и затем параллельно проводится обследование Женотделом Средазбюро ВКП(б). Материалы, которые будут получены в результате этих обследований, дадут возможность нам более широко осветить вопросы применения нашего бытового законодательства. Однако и те данные, которые мы имели до сих пор, дают нам возможность сказать, что наши судебные органы и соответствующие советские учреждения на низах недостаточно проводят в жизнь и применяют бытовое законодательство.

<<l.14>>

Ответы на вопросы

Тов. Карпов: …

<<l.14ob>>

О количестве грамотных женщин можно судить по данным Наркомпроса. До организации республики в Туркмении или, вернее, до революции во всей Туркмении было 25 или 30 грамотных женщин. Через ликбез за последние три года мы пропустили 3000. (С места: А рецидивов неграмотности сколько среди них?). Конечно, есть такие случаи. Затем в техникумах у нас 170 женщин. В школах 1-й ступени в 1927 г. обучалось 509 девочек, в 1928 г. – 781 и по плану 1929 г. предположено 2790. Это количество девочек, обучающихся в аульных школах 1-й ступени. В педагогических техникумах обучается 171 женщина-туркменка…

Вопрос о парандже мы еще серьезно не обсуждали. Он был поставлен в порядок дня съезда. Какое принято решение сейчас по этому вопросу я вам доложить не смогу. В соседней республике – в Узбекской в этом отношении были некоторые недоразумения.

Далее, относительно кулов-рабов, полукровных и чистокровных. У нас бывшие кулы сосредоточены в одном ауле. До революции и даже до проведения земельно-водной реформы эти кулы или бывшие рабы были ограничены в правах. При проведении земельно-водной реформы они получили наделы и нужно сказать, что из их среды выделяется большое число активистов, чем из среды других групп.

Многоженство у нас сейчас не наблюдается. Всего было 5 случаев многоженства.

<<l.13>>

Киркиж:  Находит неправильной такую установку, что закон не должен карать за похищение женщины в том случае, когда женщина дает согласие на похищение. Затем, тов. Киркиж считает, что без всяких оговорок за изнасилование нужно карать до тех пор, пока не будет проведено общее культурное перевоспитание.

Мир-Кадырова: Отмечает, что новый закон о браке, семье и опеке только ухудшил, а не улучшил положение семьи. Двоеженство продолжается, потому что наряду с фактическим зарегистрированным браком имеются браки по шариату.

Затем, тов. Мир-Кадырова говорит, что работники судебных органов сами держат своих жен под чадрой и отговариваются  тем, что нет закона, который воспрещал бы ношение чадры…

Защита малолетних очень слабая и браки малолетних продолжаются.

Нухрат: Товарищи, я хочу сделать целый ряд замечаний. У нас имеется Центральный дом дехканки, куда приходят все женщины, потерпевшие жизненную аварию… Существование этого дома является чрезвычайно полезным в условиях Туркменской республики…Большинство женщин в этом доме в возрасте 14 лет, причем большинство из них имеют брачный  стаж не менее 2 лет, т.е. они относятся к тем, которые были проданы в малолетнем возрасте. Кроме того, большинство из этих женщин убежало от преследований родственников,

<<l.13ob>>

которые начинаются после того, как женщина подала в суд заявление о разводе. В этом вопросе мы сталкиваемся с целым рядом трудностей. С одной стороны, туркменское правительство правильно поступило, ограничив разводы, потому что такое ограничение является мероприятием, направленным против спекуляции женщины. Ведь в ряде национальных республик есть и будут случаи, когда родители принуждают женщину развестись и затем отдают ее другому за больший калым, желая получить калым за свою дочку два-три раза. Они, конечно, не возвращают калым тому мужу, с которым их дочь разводится, и он никуда не может пожаловаться, потому что если он пожалуется, то его осудят за то, что он заплатил калым. Исходя из этих положений туркменское правительство ограничило развод и женщина, подавшая заявление в суд, остается в самом затруднительном положении. Вопрос этот самый больной. Казакстан ставил вопрос об ограничении развода, но центральная власть и партийные организации сказали, что от всякого нового закона мы имеем убытки и от этого закона, очевидно, придется понести убытки. Это было сказано в ответ на жалобы, что из-за частых разводов распадаются крестьянские хозяйства Казакстана. Во всяком случае, крайком Казакстана назвал это издержками революции и сказал, что в первое время, может быть, будут частые разводы и это несколько вредно отразится на народном хозяйстве, но потом все войдет в норму. Сейчас со стороны Казакстана никаких возражений нет.

Мне кажется, что Туркмении пора уже пересмотреть этот закон в сторону большего расширения прав женщины.

Далее, относительно убийств общественниц. Я приехала в Туркмению 28 октября и пробыла там до 8 января. За время моего пребывания в Туркменистане было 4 убийства общественниц. У меня хранится кое-какой материал относительно этих убийств. Одно из этих убийств произошло на той почве, что женщина впервые в своей жизни выступила на собрании Совета и сказала, что наш председатель Совета плох, он пьяница и указала еще на одно его преступление. За это муж ее избил до полусмерти и потом живую закопал в землю.

Исходя из этих фактов, мне кажется, что нужно бить тревогу по отношению к увеличивающемуся количеству убийств женщин-общественниц. Причем главным образом убивают не тех, кто работает на большой практической работе, а тех, кто впервые вступил на путь общественной работы.

<<l.12>>

…Далее я хотела бы сказать несколько слов относительно умыкания. Я считаю, что т. Киркиж совершенно прав, выдвигая этот вопрос. Мы по РСФСР очень много обсуждали этот вопрос и многие из наших партийцев и ответственных руководителей на местах, например на Северном Кавказе, говорили, что умыкание наказывать не нужно, т.е., вернее, не каждое умыкание нужно наказывать. Но Женотдел настаивает на том, что все случаи умыкания нужно наказывать, потому что  вскрыть правду в этом деле чрезвычайно трудно. У нас были такие случаи, когда женщина, приходя в Женотдел, заявляет, что ее украли насильно, а когда она остается с глазу на глаз, то говорит, что я ушла добровольно. Умыкание нужно карать еще и потому, что это преступление вызывает целый ряд других. На том же Северном Кавказе обычно как только узнают, что женщину украли, джигиты садятся на лошадей и гонятся за умыкателем. В результате начинается кровная месть. Бывают и такие случаи, когда жених и невеста приходят в Женотдел и заявляют: «Мы тайно женимся, будьте у нас свидетелями». Конечно, такие случаи нельзя считать умыканием, но с другой стороны, нельзя в судебном порядке оговаривать, что при согласии невесты не должны применяться карательные меры, потому что тогда все будут говорить, что умыкание произошло при согласии невесты. В нашей деревне, например, весной этого года при наличии комсомольской ячейки и т.д. украли девушку, изнасиловали и потом сказали, что она сама добровольно к ним пошла.

Далее об обручении. Мы должны этот вопрос оттенить в нашем законодательстве. Товарищи из Азербейджана рассказывали, что там существует чрезвычайно раннее обручение, жениха и невесту обручают иногда в детском возрасте. Отсюда такие последствия, как вырождение целой народности. Дело в том, что до тех пор пока калым не выполнен полностью,  жених с невестой не могут жить как муж и жена.

<<l.12ob>>

В результате в течение целого ряда лет они принуждены прибегать к ненормальным половым  сношениям. В результате наблюдается полное изнашивание организма мужчины и женщины. Женщины не могут поднимать тяжести, ходить, потому что у них разрушены половые органы. Они не в состоянии рожать детей, не могут быть общественными работницами. Одним словом, раннее обручение вызывает чрезвычайно большой вред. Обручение малолетних может подвести под статью насильной выдачи замуж. Но мне кажется, что будет более целесообразно, если мы внесем специальную главу о запрещении обручения малолетних, не только замужества малолетних, но и обручения…

Наша борьба с бытовыми преступлениями должна проводиться через законодательство чрезвычайно широко, но в то же время это может привести к некоторой размычке между нашим законодательством и национальной политикой. В самом деле какой-нибудь малограмотный гражданин Туркмении или Казакстана, который очень мало знает наше законодательство, не понимает его, для него совершенно непонятно, почему его наказывают за калым. Он говорит: «Я растил свою дочку до 15 лет, почему же я не могу ее продать? Почему я могу продать свою лошадь, а не могу продать свою дочь?» У нас такие заявления делались на суде, поэтому карательные меры должны быть более мягкие. Мы должны бороться через суд, но в то же время мы не должны усиливать меры социальной защиты. Я считаю, что казака <<казаха>>, который совершенно не привык жить  в городе, посадить на 3 года в тюрьму, - это значит погубить человека. Мне кажется, что пора уже применять меры социальной защиты умеренно, иначе мы придем к некоторой размычке, и это будет неправильно в отношении национальной политики, проводимой нами…

<<l.11>>

Центр тяжести перенести не на угрозу крестьянину, не говорить ему, что если ты будешь платить калым, мы тебя посадим в тюрьму, а сказать: мы преследуем тебя за калым, потому что это вредит твоему хозяйству. Другими словами, мы должны обратить его внимание не на то, как его накажут, а на то, что советская власть заботится об его интересах и наказывает тебя, так как это ведет к твоему вырождению…

Далее, относительно национальной одежды. У нас председатель ЦИК Союза ССР тов. Айтаков является большим поборником уничтожения женских и мужских национальных шапок. Мне кажется, что это неправильный подход. Зачем бороться против национальной одежды? Скажите, чем, например, эта русская кофта лучше национального платья? Говорят, что национальные шапки очень тяжелые. Это верно. Я в течение часа носила такую шапку и думала, что моя голова прямо скована железными обручами. Но, с другой стороны, женщина должна носить какой-нибудь головной убор. Одной нравится носить платок, другая носит шапку. Нужно только, чтобы эта шапка была более легкой. Если же ее сделать совершенно легкой, то такая шапка будет очень красивым головным убором. Я против того, чтобы женщин лишали национальной одежды. Мне лично очень нравится национальная одежда туркменок. Нужно бороться с негигиеничностью национальной одежды, а не с национальной одеждой вообще. Затем нужно провести культурную работу среди женщин, убедить ее, что шапку она должна одевать только тогда, когда она выходит на улицу, а не носить ее все время, и конечно, повторяю, шапку эту нужно сделать более легкой.

Затем, относительно закона о чадре. Закавказье на нас чрезвычайно напало в том смысле, чтобы издали декрет, запрещающий ношение чадры. Мне кажется, что и в этом вопросе нужно

<<l.11ob>>

создать общественное мнение, провести большую культурную работу, провести работу по вовлечению националок в производство, Советы и т.д. Одним законом такой вопрос разрешить нельзя, потому что если даже мы издадим закон о запрещении и ношении чадры, то многие из женщин в тот же день чадру не снимут, а сажать всех в тюрьму мы не можем, потому что и тюрем у нас не хватит и политику мы проводим совершенно иную. Мы должны идти по линии культурной работы, по линии  культурного и экономического уровня женщин.

Председатель Ишкова: Я хотела бы остановиться на вопросе организации общественного мнения вокруг советского законодательства по раскрепощению женщин. Если взять все наше советское законодательство в этой области, и если посмотреть на карательную политику по Туркменистану, то мы придем к заключению, что нигде нет столь жесткой политики, как в этом вопросе. Однако на самом деле мы видим, что бытовые преступления и многоженство и ранние браки и калым и проч. в жизни продолжают наблюдаться. Судя по докладу туркменского ЦИКа, все эти преступления до сих пор имеют место. Такую же картину мы имеем на Северном Кавказе. Мы заслушали доклад и Научной ассоциации востоковедения по этому вопросу, и оказывается, огромный процент этих дел – до 80% всех дел прекращаются в порядке следствия или же по этим делам дают условные наказания. Таким образом, фактически наше советское законодательство в области раскрепощения женщин очень слабо проводится в жизнь. Поэтому я соглашаюсь с точкой зрения, выдвинутой тов. Нухрат, что главное ударение нужно сделать на популяризации в широких массах нашего советского законодательства, на организацию общественного мнения вокруг этого вопроса… Сейчас мы видим, что даже самими судебными работниками,  которые пишут законы и которые должны следить за проведением в жизнь этих законов, они нарушаются. Что мы можем требовать после этого от какого-нибудь забитого, темного, неграмотного крестьянина, чаще бедняка, который и прочесть ничего не может, который и живого слова не слыхал. Ясно, что он не может понять нашей карательной политики…

<<l.10>>

Если же мы посмотрим, что мы сейчас делаем в отношении пропаганды нового понятия, нового представления о женщине, то увидим, что делается нами очень и очень мало…

  …в Нахкрае <<Нахичеванском крае>>, например, девочки учатся  в школах только до 12 человек лет, потому что после этого возраста они не могут посещать школы, так как обручены…