Сообщение газеты «Борьба» о беседе с М. Чокаевым о ситуации в Казахстане

Transcription

Сообщение газеты «Борьба» о беседе с М. Чокаевым о ситуации в Казахстане 

22 мая 1920 г. 

Киргизские дела

В беседе с представителями прессы гр. М. Чокаев следующим образом охарактеризовал положение автономии киргизских областей.

Временное Всероссийское правительство (Уфимская директория) оставило в наследство «верховному правителю» Колчаку «все государственное управление, подчиненное единому Совету министров». И первой жертвой этой старой объединительной политики новой власти пало киргизское правительство — «Алаш-Орда».

Созданное еще в то время (декабрь 1917 г.), когда советская власть ограничивалась пределами Центральной России и киргизским областям угрожала «дутовщина», правительство «Алаша», благодаря своему демократическому народному характеру, сумело сохранить в степи порядок. А степь в порядке нуждалась более чем когда бы то ни было.

Пресловутое высочайшее повеление 1916 г. о призыве киргиз на тыловые работы вызвало в степи небывалое по своим размерам и глубине движение, воскрешая в отдельных местах в памяти народа восстание внука Аблай-хана Кенесара Касымова в 40-х годах прошлого столетия.

Карательные экспедиции, помимо своих естественных, «законных» результатов, имели результатом массовый исходкиргиз из России в пределы Монголии, Китая и Бухары.

Ввести разбушевавшуюся жизнь киргиз в нормальную колею, дать возможность успокоиться народной психологии и создать условия, при которых можно было бы изжить изнутри общенародное бедствие — вот те задачи, которые всякая власть обязана была выполнить в степи в первую очередь.

Эпоха Февральской революции не смогла положить повсеместно прочное начало мирной трудовой жизни киргиз.

Революция, как Февральская, так и Октябрьская, изменившая всю государственную систему России, оказалась, к сожалению, бессильной изменить что-либо в массовой психологии русского населения на окраинах. Более того, революция обнажила всю глубину высокомерного отношения окраинных русских к азиатам.

Подобное отношение таило в себе еще более опасности, когда вдруг не стало авторитетного регулятора в виде общепризнанной центральной государственной власти.

Россия охватывалась пламенем гражданской войны. Сохранить порядок в киргизских степях, дать оторвавшемуся (после Октябрьской революции) от общегосударственной платформы национальному движению планомерно организованный, государственный характер могла только власть, вышедшая из недр самого народа, знакомая со всеми движущими пружинами своеобразного механизма киргизского родового строя. Такой именно властью мог быть и действительно стал Всекиргизский народный совет — «Алаш-Орда».

И роспуск этого правительства, не мыслившего киргизский народ вне связи с российским государством, доказывал лишь бессилие и капитуляцию Уфимской директории перед сибирской реакцией, воскресившей старую систему бюрократического централизма и недоверия к инородцам.

Военный министр директории адм. Колчак, сам активный сторонник такой именно инородческой политики, став верховным правителем, не сразу решился на фактическое упразднение киргизского правительства, ибо было ясно, что в условиях того времени получить что-либо с киргиз без помощи народного правительства невозможно.

Вынужденное обстоятельствами считаться с формально упраздненным киргизским правительством правительство адм. Колчака не могло, однако, мириться, без боли и тревоги в душе, с фактом организованного выявления национальной воли киргиз, хотя в скромных рамках автономии.

И исподволь сибирский собиратель Руси, он же «демократический» диктатор с печатью европейского признания, принимает меры к разрушению единства воли киргизского народа путем потакания честолюбивым замыслам темных представителей родов и насаждения… феодализма.

Утверждая (в августе 1919 г.) разработанное «Алаш-Ордой» Положение о киргизском суде, правительство Колчака награждением влиятельных киргиз-родовичей почетными халатами стремится вырвать отдельные племена киргиз из-под власти «Алаш-Орды». Когда же выяснилось, что почетные халаты недостат[очно] оцениваются киргизами, верховный правитель принялся за разделение киргизских степей на отдельные бекства. Таким образом, в киргизских степях насаждается феодализм, который даже во времена власти ханов не мог сделать здесь никаких успехов в своем развитии.

Так, во второй половине августа 1919 г. грамотою адмирала Колчака киргиз Хасан был пожалован званием бека рода баганалы.

Не желание удовлетворить интересы киргиз, составляющих конгломерат различных племен и родов монгольского и тюркского происхождения, объединенных в одно целое общностью их исторических судеб и однообразными условиями жизни вольных степей, — руководило «демократическим» диктатором, а единственно стремление путем передачи власти представителям отдельных племен внести раздоры и вражду в среду киргизского народа и разобщить его с интеллигенцией.

С глубоким негодованием встретили киргизы появление неизвестных в их истории беков*.

История, если только она даст место на своих страницах деяниям сибирского «собирателя» Руси, воздаст должное за разрушение основ демократического строя и внесение межплеменной розни и анархии в налаживавшуюся жизнь степи.

Гораздо радикальнее Колчака оказался его подчиненный уральский атаман ген. Толстов. В начале ноября 1919 г. в намерении уничтожить правительство Западной (Зауральской) части Алаша (Уильский оляят), с которым Уральское войсковое правительство находилось в союзных отношениях, ген. Толстов разделил территорию Уильского оляята на две части с назначением генерал-губернаторами — генерал-майора Мартынова и полковника Бородина.

Это означало не просто замену народной власти властью от атамана, а передачу киргизских степей в полное распоряжение озлобленных военными неудачами казачьих властей.

«Грабежей и насилий казаков над киргизами нет языка описать, — пишет 26 декабря 1919 г. ответственный киргизский политический деятель. — Все это вынудило киргиз перейти на сторону большевиков и открыть военные действия (с 27 декабря минувшего года) против казаков».

Таким образом, политика адм. Колчака и его агентов на местах бросила киргиз в объятия советской власти, первое знакомство с которой (в 1918 г.) в памяти киргиз оставило глубокий след внутреннего недоверия. Тогда случайные советские деятели заменили принципы классовой политики межплеменной враждой, объявляя один род киргиз (родственный комиссару-киргизу) стоящим на советской платформе, а другой — контрреволюционным.

Поскольку московский Совнарком продолжает говорить об особом киргизском национальном вопросе, обусловленном своеобразием исторических и бытовых особенностей жизни этого народа, он, т.е. Совнарком, необходимо должен считаться с отсутствием классовой дифференциации среди киргиз и опираться исключительно на подлинную трудовую массу.

Вне этих условий никакая положительная работа среди киргиз невозможна.

˂˂Борьба (Тифлис). 1920. 22 мая.˃˃