Статья М. Чокаева В связи с 14-летней годовщиной Кокандской автономии
Transcription
Статья М. Чокаева «Против одной “научной” лжи». (К 14-й годовщине Кокандской автономии)
Декабрь 1931 г.
Есть два способа писать историю. Первый. Автор-историк тщательно собирает действительно имевшие место факты, изучает их при свете обстановки эпохи, когда происходили эти факты, тщательно проверяет источники своей информации, взвешивает полученные сведения на весах своей научной совести и дает им объективную оценку и анализирует их. Это и есть научная история в подлинном смысле слова.
Второй способ: автор-историк заранее определяет вывод, к которому он должен придти, и в соответствии с этим он подбирает факты, просто выдумывает их, если это требуется для его целей, пользуется явно недобросовестными источниками. Вместо беспристрастного научного анализа у такого историка — партийная ложь.
К этой категории историков относятся большевистские историки, пишущие о национальном движении подсоветских народов.
Большевики отрицают объективизм в науке вообще и в истории в особенности. Наука для них — орудие классовой борьбы. <Они стремятся создать даже… математику марксистскую>. Отсюда их всемерное стремление использовать историю в своих целях, ибо они отлично знают, что история служит не столько для сведений о прошлом, сколько для уроков на будущее.
Я уже писал о большевистском освещении по-новому восстания 1916 г. (см. предыдущий номер «Яш Туркестан»). Такую же подделку они проделывают и в отношении Кокандской автономии. Среди большевистских историков некий Алексеенков особенно выделяется своей ложью. О его статье о «Кокандской автономии» я уже дал краткий отзыв на страницах «Яш Туркестан» еще в начале прошлого (1930) года (см. «Яш Туркестан», № 3–4). Теперь тот же Алексеенков выпустил отдельную брошюру о Кокандской автономии на узб[екском] языке, где повторяет все свои прежние выдумки. Цель Алексеенкова ясна: согласно требованию партийной программы и интересов диктатуры русского пролетариата в Туркестане он всеми неправдами стремится представить Кокандскую автономию как движение не всеклассовое, общенациональное, а, наоборот, как движение, вдохновлявшееся туркестанской «национальной буржуазией» и фактически руководившееся «капиталистами» из местных евреев. Чтобы доказать это, Алексеенков не задумывается посадить в Кокандское правительство Вадьяева, Потеляхова, Юсуфа Давыдова, прибавив к ним еще «доверенного фирмы Кнопп — Зигеля». Перечислив эти лица, Алекссенков восклицает: «Вот кто входил в состав правительства Кокандской автономии, вот кто фактически руководил этим контрреволюционным движением, вот чьи интересы фактически представляла Кокандская автономия».
Такой прием доказательства «научной истины» покойный знаменитый профессор Петражицкий (поляк) называл «фокусничеством» и «шарлатанством».
Как бы возмутительны ни были выдумки господ Алексеенковых, они понятны. Алексеенковым надо во что бы то ни стало очернить все национальное, представить перед «нарождающимся туркестанским пролетариатом» все наше прошлое в виде враждебного для интересов трудящихся масс похода капиталистов и буржуазии на «завоевания Октябрьской революции». Без такого наглого обмана большевикам невозможно обосновать «диктатуру русского пролетариата в Туркестане».
Ну что скажешь, когда вот, например, о Кокандской автономии большевистскую ложь и клевету повторяет такой человек, как наш Ахмед-Закки Валиди?
Закки-бей написал большую книгу о Туркестане. Самой книги целиком я еще не видел, но мне прислали ее отпечатанные листы в окончательной редакции и одновременно сообщают, что Закки-бей ведет переговоры о переводе этой книги на иностранный (немецкий) язык. Следовательно, я имею право открыто высказаться по поводу книги Закки-бея. Пусть не скажут, что пока книга Закки-бея не появилась окончательно в свет, о ней нельзя было писать… Даже в самых демократических странах, где неприкосновенность жилища считается священным законом, когда известно точно, что в данном доме происходит преступление, совершается насилие над личностью или честью человека, закон о неприкосновенности личности нарушается. Так и в данном случае. В книге Закки-бея совершается насилие над правдой о Кокандской автономией. Поэтому считаю себя вправе ответить на выдумки Закки-бея теперь же.
Закки-бей на стр. 340 своей книги пишет:
«Единственной опорой у Кокандского правительства был главарь басмачей Эргаш. Полковник Чанышев приступил было к созданию правильно организованной милиции, но было уже поздно… Правительство находилось всецело под влиянием капиталистов. Министерство финансов было не в руках его официального главы — больного адвоката Шах-Ахмедова, а в руках его помощника еврея Генриха Зигеля…
У Кокандского правительства не было никакой определенной идеи и программы. Часть получившей образование в русских школах интеллигенции вступила в это правительство больше из-за неудовольствия большевиками и преданности к правительству Керенского, нежели из-за приверженности к идее автономии. Мустафа Чокай-оглы в опубликованных своих воспоминаниях рассказывает, что до самого дня своего избрания в правительство он не был сторонником идеи провозглашения автономии, что и после падения правительства Керенского он пробовал было действовать в качестве представителя этого правительства, но никто не слушал его жалоб…»
Не много написал Закки-бей, но, как говорили наши предки, «на одно слово лжеца — тысяча слов мудреца», ответить на него придется длинной статьей. Книга Закки-бея претендует на научность и предназначена не для комсомольцев и большевистских партийных агитаторов, а для серьезных читателей — турок, мало знакомых с нашей страной и с событиями, там происходящими.
Поэтому недостаточно ограничиться одним только опровержением его выдумок, как я это делал с выдумками Алексеенкова, а нужно еще восстановить фактическую правду и обстановку той эпохи. Только тогда выдумки Закки-бея получат надлежащее освещение и достойную оценку.
Начну с опровержения того, что мною было написано, в опровержение лжи Алексеенкова, о «полковнике Чанышеве» и Зигеле в № 3–4 «Яш Туркестан» (февраль — март 1930 г.). Ни «полковника Чанышева» или какого другого Чанышева в роли начальника милиции или какой другой роли поблизости Кокандского правительства не было.
Говоря о «полковнике Чанышеве», Закки-бей слепо повторяет своих большевистских единомышленников по взгляду на Кокандскую автономию — Гинсбурга и Алексеенкова. Правильные сведения о Чанышеве (не «полковнике») дает большевик Георгий Сафаров, первый написавший историю большевистской революции в Туркестане. На стр. 79 своей известной книги Сафаров пишет: «31 января (1917 г.) совет воинов, рабочих и дехкан-мусульман постановил: 1) подвергнуть временное правительство аресту впредь до выяснения всех обстоятельств; 2) принять всю полноту власти на себя; 3)...назначить начальником милиции Чанышева...» Сафаров прав: Чанышев стал играть роль только после падения Кокандского правительства, но ненадолго, ибо вскоре же он был арестован Эргашем. Об этом также пишет Сафаров. Причина ареста Чанышева? Кокандское правительство подозревало Чанышева в негласных сношениях с большевиками, а в дни столкновений правительства с большевиками предательская роль Чанышева выяснилась с достаточной определенностью. Совет воинов, рабочих и дехкан, назначая Чанышева начальником милиции, надеялся через его посредство наладить отношения с ташкентскими большевиками. Но когда начавшееся всенародное движение вышло из-под руководства этого совета, Эргаш, став во главе повстанцев, арестовал Чанышева, как большевистского агента. Чанышев был убит в Новом Маргелане самими большевиками, которые также со своей стороны считали его предателем.
Очень жаль, что выдумки Закки-бея относительно истории Кокандской автономии приходится исправлять ссылками на большевистский источник.
Что же поделать, если в описании Кокандской автономии Закки-бей источниками своей информации выбирает самых подлых большевистских лгунов. Исправлять же Закки-бея приходится ссылками на большевистский же источник потому, что с некоторых пор Закки-бей стал верить больше большевикам, чем нам.
Теперь о Зигеле. Во-первых, Зигель (ныне уже покойный) не еврей, а чистокровный австрийский немец. Затем, ни товарищем министра финансов, и никем другим в правительстве Кокандском Зигель не был, «правами члена правительства» он не пользовался и никакого «влияния в правительстве» не имел. Все это чистейшая выдумка Закки-бея. И здесь источником его информации являются большевики. Большевики Зигеля (так же, как и бухарских евреев-капиталистов Вадьяева, Потеляхова и Юсуфа Давыдова) пристегивают к Кокандскому правительству с исключительной провокационной целью — поддержать свой лживый тезис о том, что будто Кокандское правительство вдохновлялось капиталистами и находилось всецело под их влиянием. Эту же цель опорочения общенационального, внеклассового характера Кокандской автономии преследует и Закки-бей, ибо и он пишет, что «Кокандское правительство всецело находилось под влиянием капиталистов».
Можно лишь поражаться и пожалеть, что между нашими национальными врагами — большевиками и считающим себя нашим национальным другом профессором Стамбульского университета Ахмед-Закки Валиди беем существует такая психологическая и моральная близость в очернении Кокандской автономии, движения, как-никак, столь же общенационального характера, как и автономия Башкирская.
Большевики для того, чтобы доказать, что Кокандская автономия находилась под влиянием капиталистов, выдумывают десятки и сотни всякой лжи, а Закки-бей, написав, что «Кокандское правительство всецело находилось под влиянием капиталистов», двумя-тремя строками ниже говорит: «Никто из местных капиталистов, кроме одного только Саид-Насыра, не оказал материальной поддержки этому правительству».
Неужели капиталисты могли иметь влияние на Кокандское правительство только потому, что они назывались «капиталистами»?
Хочу напомнить еще одно обстоятельство. Атаман оренбургского казачьего войска Дутов предложил нам вступить в «Юго-Восточный союз казачьих войск», обещая за это всемерную поддержку в нашей борьбе против большевиков. Закки-бей не откажется, конечно, согласиться с нами, что союз этот был создан для защиты интересов тех, кого сам Закки-бей называет «капиталистами». Однако, Кокандское правительство от дутовского предложения отказалось.
И получается странная вещь: Кокандское правительство вступить в союз, защищающий интересы капиталистов, отказывается; капиталисты Кокандскому правительству никакой материальной поддержки не оказывают.
Спрашивается, откуда же Закки-бей взял свое утверждение, что это «правительство всецело находилось под влиянием капиталистов»?
Закки-бей взял это из большевистских источников. Это не хорошо.
Или Закки-бей просто выдумал. Это уже хуже.
(Окончание следует)
˂˂РГВА. Ф. 461-к. Оп. 1. Д. 416. Л. 352–357. Подлинник. Машинопись с исправлениями М. Чокаева.˃˃