Письмо корреспондента "Правды" по Узбекистану А.А. Шмакова главному редактору "Правды" Л.Ф. Ильичеву о межэтнических отношениях среди сотрудников АН УзССР

Transcription

<<l.135>>

Главному редактору газеты «Правда»

Тов. Л.Ф. Ильичеву 
Закрытое письмо

Бюро ЦК КП(б) Узбекистана обсудило корреспонденцию «Институт, оторванный от жизни», опубликованную в «Правде» и признало  ее совершенно правильно, своевременной, помогающей парторганизации сосредоточить свое внимание на одном из отстающих участков в работе Академии наук республики.

И все же, мне думается, это решение является формальным, не вскрывающим тревожного положения, создавшегося не только в этом институте, но и в Академии наук Узбекской ССР.

Зав. отделом науки ЦК КП(б) Узбекистана тов. Иноятов, докладывавший на бюро о проверке фактов, изложенных в корреспонденции, ограничился лишь перечислением того, что было приведено в «Правде», хотя, на мой взгляд, должен был к освещению работы института востоковедения подойти глубже, серьезнее и вскрыть подлинные причины провала научной деятельности этого учреждения.

К тому, что было указано в корреспонденции, мне хочется добавить факты, мимо которых прошел тов. Иноятов, занимавшийся институтом, и которые не нашли должного отражения и в решении бюро ЦК КП(б) Узбекистана.

Институт востоковедения засорен людьми, не внушающими политического доверия. Дело не только в четырех

<<l.136>>

«старичках ученых», фамилии которых были названы в корреспонденции, а в том, что некоторые из них, в частности, Абдурахманов по сведениям, известным мне, был тесно связан с главой мусульманства Средней Азии Ишан Бабаханом. Этот последний сидел в лагерях, в начале войны был освобожден, затем снова арестовывался, а теперь возглавляет духовное управление мусульман, упорно проповедует так называемый молчаливый или созерцательный зикр – навязывание дум, например, на всемирное объединение мусульман. Известно, что такого же рода установки даются крупным американским агентом, главой «Всемирного объединения мусульман» в Пакистане – Икбал Шаадаем в Карачах.

Что представляют из себя отдельные работники института востоковедения, о которых ничего не говорилось в корреспонденции, но которые заслуживали того, чтобы о них поговорить на бюро ЦК?

Отдел философии и истории науки института доверен В. Захидову, сидевшему в заключении вместе с националистом Сулейманом Азимовым. В отделе рукописей младшим научным сотрудником работает Насыров, отбывавший наказание за кражу книг из хранилища института, из которого уже расхищено около 300 рукописей. После отбытия наказания он был восстановлен в прежней должности по ходатайству Айбека.

Зав. хранилищем рукописей работает Юсупджанов Ибрагимджан – совершенно неграмотный человек. Его помощником С. Садыкова – муж которой сидит за хозяйственные преступления.

<<l.137>>

Младший научный сотрудник Рауф – афганец по происхождению, неоднократно сидел, подозрительно хорошо знает все, что происходит у него на родине, всячески старался завязать связи с военными, в частности, через сотрудника института т. Пикулина.

Старший научный сотрудник отдела зарубежного Востока И. Полинов – бывший белогвардеец. Ученый секретарь института А. Каюмов – сын учителя из Коканда, имевшего в прошлом большие связи с националистами.

Таков, далеко неполный, перечень научных работников этого института. У меня нет оснований утверждать, что названные сотрудники проводили свою линию, чуждую линии нашей партии, но факты исключения из плана научной работы тем, относящихся к разоблачению панисламизма, пантюркизма, как идеологического орудия американского империализма, уход от современности в глубокую древность, исключение из научной тематики работ, посвященных трудам товарища Сталина по языкознанию и Востоку, естественно, настораживает и заставляет думать, что последнее делалось преднамеренно.

Многое из того, что делалось в институте востоковедения, исходило от Академии наук Узбекистана, так как здесь фактов проявления буржуазного национализма больше, чем в институте востоковедения.

Об этом ярче всего говорит растерянность, какая проявилась в Академии наук, после  опубликования корреспонденции в «Правде». В начале была попытка доказать, что корреспонденция в «Правде» неверна. С этой целью президент т. Сарымсаков составил «беспристрастную» комиссию в составе работников этого института – Захидова, Бабаходжаева. Последние

<<l.138>>

добились того, чтобы зав. отделом науки ЦК КП(Б) Уз т. Иноятов включил в эту комиссию «представителя ЦК» - доцента пединститута Нурутдинова – ближайшего друга бывшего декана восточного факультета Абдураимова – родственника директора института востоковедения Азимджановой.

Убедившись, что опорочить корреспонденцию не удастся, решено было провести чисто внешние изменения в институте востоковедения: убрать картину с изображением медресе, развесить портреты вождей, освободить «старейших ученых» от обязанностей старших научных сотрудников и по предложению вице-президента т. Абдуллаева сохранить их в качестве консультантов или переводчиков.

Вице-президент Абдуллаев, поддерживавший раньше Азимджанову и направлявший все ее действия, после выступления «Правды» на заседаниях президиума, партбюро и партсобрания Академии наук, начинает резко критиковать ее и обвинять президента Академии наук тов. Сарымсакова, допустившего провал в работе института востоковедения.

Позицию Абдуллаева полностью стал поддерживать и Бабаходжаев. Будучи директором института экономики, Бабаходжаев с помощью Абдуллаева был незаконно направлен одновременно заведывать и отделом зарубежного Востока института востоковедения. Критикуя сейчас Азимджанову за провал в работе и президента за плохое руководство институтом, Бабаходжаев стремится пробить себе дорогу на пост директора института востоковедения.

Последнее время Бабаходжаев много времени уделяет подготовке своей докторской диссертации на тему «Экономические предпосылки национального гнета в Афганистане»,

<<l.139>>

мобилизовав для этого отдельных сотрудников института. Тема диссертации любопытна. На территории Афганистана – в Афганском Туркестане – проживает около двух миллионов таджиков и один миллион узбеков. Афганский Туркестан был захвачен в конце  XIX  века афганскими феодалами под давлением и при максимальной поддержке английских империалистов, стремившихся создать плацдарм против русских владений в Средней Азии. Узбеки и таджики подвергаются в Афганистане тяжелому гнету. Вместо того, чтобы разоблачить происки английских империалистов и афганской реакции в Афганском Туркестане, автор изучает экономические предпосылки национального гнета, иначе говоря, ссылкой на экономику пытается оправдать национальный гнет и тем снять вопрос о необходимости антиимпериалистической борьбы узбеков и таджиков Афганистана за будущее объединение с Узбекистаном и Таджикистаном.

Несколько слов о личности Абдураимова. Будучи деканом востфака, он близко сошелся с немцем Арендсом, который из Ленинграда был выслан в Сибирь, находился и находится под наблюдением органов и сейчас работает в должности зав. кафедрой ирано-афганской филологии востфака САГУ.

Абдураимов не скрывал и не скрывает своих антирусских настроений. Когда бывший декан геологического факультета САГУ С. Миркамалова вышла замуж за русского, Абдураимов устроил ей скандал, заявив, что она позорит свою нацию. Лаборанту востфака Беленко он заявил, что «хотя вообще русская нация ничего себе – довольно воинственная, но все-таки сколько среди них дураков и ничтожеств». Во время набора студентов на 1-й курс Абдураимов не хотел

<<l.140>>

принимать русских и только вмешательство парторганизации университета изменило положение.

На заседании Ученого Совета САГУ, на котором  обсуждались труды товарища Сталина по языкознанию и их значение для истории и востоковедения и, в частности, было указано, что в свете сталинских указаний государство Тимура, как и другие средневековые и древние государства, было аморфным, непрочным, Абдураимов заявил, что это неверно, ибо государство Тимура чуть ли не дало основу Узбекскому государству.

Абудраимов имел наглость утверждать, что слабым аморфным государством была … Киевская Русь.

Говоря о проявлениях буржуазного национализма, которые больше всего наблюдались в институте востоковедения, на востфаке САГУ, следует сказать и о борьбе с национализмом в востоковедении, как молодой науке в среде ученых Узбекистана.

За истекшие два-три года в Ташкенте я не помню каких-либо специальных политических мероприятий, направленных на разоблачение националистических извращений в гуманитарных учреждениях республики. Востоковедческая общественность столицы не обсуждала ни постановления ЦК ВКП(б) относительно отмены Сталинской премии, присужденной Гусейнову за книгу «Очерки истории общественной мысли в Азербайджане», ни статьи тов. Багирова, опубликованной в журнале «Большевик» о Шамиле и мюридизме, ни важнейшего постановления ЦК ВКП(б) о реорганизации института востоковедения Академии наук СССР.

<<l.141>>

Почти никакой работы не проводилось в области борьбы с панисламизмом. Правда, в 1949 году Академия наук Узбекистана попыталась провести специальную сессию гуманитарного отделения с обсуждением доклада о реакционной сущности панисламизма и пантюркизма, но прошла она очень бледно, в печати не освещалась.

Выступление «Правды» подтолкнуло редакцию республиканской газеты «Правды Востока» выступить с критической статьей в адрес института литературы и языка Академии наук Узбекистана. И хотя авторы статьи скрылись за псевдонимами, их выступление в печати правильно отражало язвы в работе института.

После выступления «Правды» в корреспондентском пункте побывали около 20 научных работников различных институтов Академии наук республики. Они рассказывали о безобразиях, о запущенности в работе отдельных институтов и в целом Академии наук. Их рассказы, письма свидетельствуют, что «Правда» своим выступлением окрылила их и, как бы разорвав гнетущую обстановку зажима критики и самокритики, царившую в стенах Академии, дала простор для обсуждения имеющихся недостатков.

Приходя в корреспондентский пункт, они рассказывают о большой засоренности институтов. К тому, что я уже сказал о институте востоковедения, мне хочется показать, что крайне неблагоприятно с кадрами в институте литературы и языка.

В свое время в одном из закрытых писем я сообщал об Айбеке, возглавляющем этот институт. Сотрудники института, мне думается, подобраны по духу и делам близким его руководителю.

<<l.142>>

Ученый секретарь С. Зайцев – был в плену у немцев в 1941-45 гг. Зав. сектором словарей С. Ибрагимов – бывший писарь басмаческого курбаши. Старший научный сотрудник А. Усманов – сын торговца из Джалабада. Старший научный  сотрудник П. Шамсиев -  входил в партию младобухарцев, был близок к врагу народа Файзулле Ходжаеву. Старший научный сотрудник Н. Хабибулаев – сын крупного духовника, его жена, тоже дочь духовника, живут сейчас в доме отца-духовника. Старший научный сотрудник Рахмата Сахи – до революции входил в панисламистскую группу Хусаинова в Оренбурге. Младший научный сотрудник Алавия Музаяна – дочь пскентского ишана, муж ее отсидел в лагерях 10 лет за убийство т. Саидова, пытавшегося в свое время разоблачать националистов в Узбекистане. Старшая лаборантка А. Мурадова – жена расстрелянного врага народа.

Таков далеко неполный перечень сотрудников института литературы и языка Академии наук. О действительной работе этого института дает полное представление заключение комиссии, проверявшей его деятельность в связи со статьей, опубликованной в «Правде Востока» от 21 августа 1951 г. (Заключение комиссии прилагаю).

Несколько слов о работе других институтов Академии наук. По заявлению члена президиума Кары-Ниязова, который также посетил корреспондентский пункт, очень плохо обстоит  дело в институте сооружений. За свое шестилетнее существование институт кроме компилятивной работы по описанию существующих стройматериалов и бесплодного изучения сейсмостойкости ничего еще не создал. Плохо решаются вопросы механизации хлопководства  институтом сельского

<<l.143>>

хозяйства. Ни одной работы по советскому периоду не дал и институт истории. Здесь всячески исключаются из плана темы работ, разоблачающие американо-английские агрессии в Средней Азии в годы гражданской войны.

Почти полный провал с подготовкой аспирантов. Больше  половины аспирантов отчислено по неуспеваемости. Институты, как заявил Кары-Ниязов, не занимаются своими аспирантами. Им же было указано на бездействие отделов Академии наук, которыми формально руководят ученые секретари, на отсутствие координированного руководства институтами внутри Академии наук и между научными центрами других республик Средней Азии.

Что же происходит сейчас в институте востоковедения? До сих пор партгруппа и коллектив института ничего не знают о решении ЦК КП(б) Узбекистана, принятом по выступлению «Правды». На партгруппе института 15 сентября обсуждался доклад т. Азимджановой, но решение, написанное секретарем партгруппы т. Фоминой, до сих пор не принято, как составленное, по заявлению Захидова и Азимджановой, в резких тонах. (Решение партгруппы прилагаю).

Не вмешивается в дела партгруппы института и Центральный райком партии. Здесь попытались было назначить комиссию по обследованию работы партгруппы института, составили для нее соответствующий вопросник, но потом все заглохло.

Серьезные недостатки в деятельности института востоковедения, вскрытые в выступлении «Правды», и сигналы о неблагополучии в других институтах, поступающие в корреспондентский пункт, подсказывают, что нужна глубокая и

<<l.144>>

всесторонняя   проверка деятельности Академии наук Узбекской ССР, которая едва ли будет сделана объективно без вмешательства работников ЦК ВКП(б).

Корреспондент «Правды» по Уз. ССР А. Шмаков

27 сентября 1951 года
г. Ташкент