Письмо Х. Хас-Мамедова А.М. Топчибашеву

Transcription

8-II-29

Ст[амбу]л 

Глубокоуважаемый Али-Мардан бей,

Получил обстоятельное письмо Ваше от 15 января. Ознакомился также с содержанием другого Вашего письма, присланного на имя Султан бея. Ваш анализ всего того, что произошло и происходит, весьма правильный, но тон писем пессимистический и грустный. Практические же указания, по-видимому, Вы нашли нужными отложить до другого раза.

Я медлил ответом в ожидании результата наших переговоров, которые, как известно Вам, ведутся два с лишним месяца с участием здешних наших друзей. В конце концов, мы, учитывая: 1) общее положение, 2) наши силы, 3) раздробленность и тяжелое материальное положение их, 4) стремление М.Э. тянуть переговоры, дабы содеянное ими потеряло известную остроту для посторонних, 5) сектантское упорство и даже упрямство его в вопросах партийных, разделяемые, к сожалению, и нашими друзьями, 6) явную поддержку, которая оказывается ему? <<Здесь и далее знак вопроса поставлен Топчибаши красным карандашом>> в КНК со стороны Шамиля, а также неясность позиции грузин, 7) трудность, если невозможность, при настоящих условиях образования? Н[ационального] ц[ентра] на новых началах и достижения признания его вовне, 8) опасение того, что не исключена возможность для М.Э. продолжать работу? наподобие Шамиля, 9) пожелания наших друзей и т.д., пошли на? соглашение, которое и состоялось 7-го с[его] м[есяца] на следующих основаниях.

I. Партия «Мусават»

а) признание нами единства партии.

в) признание нами избранного 16 ноября бюро правомочным органом партии.

е) роспуск 2-й группы партии.

и д) признание со стороны моей и Шефи бея участия нашего в Н[ациональном] ц[ентре] в качестве представителей партии

и II. Нац[иональный] центр

а) восстановление Н[ационального] ц[ентра] в первоначальном составе.

и в) имеющая последовать декларация председателя партии «Мусават» в Н[ациональный] ц[ентр] о том, что члены мусаватского Н[ационального] ц[ентра] участвуют в нем в качестве делегатов партии и действуют там по директивам ее.

Из поверхностного анализа выше означенных оснований соглашения ясно, что, во-первых, М.Э. уже осуществил диктатуру свою в Париже и, во-вторых, домогается ныне установить не только по существу, но и по форме в Н[ациональном] ц[ентре] гегемонию партии (читайте М.Э.).

Первоначальное предложение М.Э. заключало в себе условие о том, чтобы мы, т.е. я и Шефи бей, сделали означенную декларацию (см. п. II § в) в Н[ациональном] ц[ентре] от нашего имени, но мы категорически отказались, указав, что мы не имеем права и не можем взять на себя ответственность за изменение статута Н[ационального] ц[ентра], который образован, хотя и из партийных, но персонально, и это, между прочим, было причиной того, что оттягивает соглашение. М.Э. уступил и, видимо, не без влияния посредников, но заявил, что такую декларацию он сам сделает в М[илли] м[еркезе] от лица партии, а мы должны признать это начало внутри партии. Против этой постановки вопроса формально трудно было возражать ?! <<Знаки восклицания и вопроса поставлены Топчибашевым>>, и мы вынужденно согласились.

Во время переговоров нами поднят был также вопрос о расширении коалиции в Н[ациональном] ц[ентре], но он был снят по настоянию посредников, как не вытекающий из нашего конфликта и относящейся всецело к компетенции самого Н[ационального] ц[ентра], а потому и не могущий быть разрешенным adhoc.

Что называется, скрепя сердце мы пошли на такое соглашение, которое, конечно, далеко не обеспечивает того, во имя чего начата была нами борьба. Конечно, все это сделано нами с ведома и согласия здешнего нашего «Совещания», на котором мы сошлись на том, что соглашение это предпочтительнее нынешнего анархического состояния…

Для нас самое тяжелое было признание бюро партии, избранного 16 ноября, но мы пошли на это, желая восстановлением Н[ационального] ц[ентра] создать арену для правильной политической борьбы. В глазах не посвященных в детали наших взаимоотношений и сущности наших распрей конфликт наш лишен был до известной степени политического смысла, так как с внешней стороны возник он из-за «мести», «денег» и пр., что противники наши старались внушить вовне. Мы-то сами хорошо знали, что это не так и не там зарыта собака, но убедить этот мир было нелегко. Другое дело, если конфликт произойдет в Н[ациональном] ц[ентре] из-за указанной декларации, гегемонии расширения коалиции и других важных вопросов, стоящих на очереди, и тогда легче будет показать личину наших противников и приобрести больше симпатий.

К этим вопросам должны готовиться как члены Н[ационального] ц[ентра], так и делегация, как таковые, и я полагаю, что многое можно изменить и урегулировать, если и в дальнейшем будет у нас общий язык. Поэтому необходимо не только сохранить, но и углубить тот общий фронт, который совершенно естественно образовался за время нашего конфликта.

Вот вкратце все то, что я хотел сообщить Вам доверительно по поводу состоявшегося соглашения. Конечно, о последнем [нужно] известить Вас официально и Н[ациональный] ц[ентр]. Сейчас Аб[дул]-Али бей в командировке. По возвращении его, которое ожидается на этих днях, восстановлено будет действие Н[ационального] ц[ентра] по текущим и мелким вопросам, оставляя все остальное открытым до приезда из Парижа и остальных его членов.

Заканчивая письмо, шлю Вам и всем Вашим наш горячий привет и поклон.

С глубоким уважением Х. Хас-Мам.

P.S. Прошу передать мой привет Джейхун бею и Акпер-Аге.

<<Помета А.М. Топчибашева:>> Получ[ено] 19.2.29. А.М.Т.