Письмо А.М. Топчибашева М.Э. Расулзаде

Transcription

12 августа 1925 г.

St. Cloud

Многоуважаемый Мамед Эмин, 

В коротеньком письме своем от 6 мая Вы мне написали: «На Ваше длинное письмо не успел ответить еще, как вчера 5 мая получил Ваше второе письмо от 17 апреля со статьей о 27 апреля». Длинное письмо мое было датировано 7 апреля. Последующее мое письмо от 6 июня начиналось так: «Я все ждал, что Вы ответите на мое письмо, посланное еще 7 апреля, как об этом Вы сами говорили в последнем коротком Вашем письме. Но я бы, быть может, написал Вам и не ожидая ответа, если бы был подходящий материал и т.д.» Следовательно, я ожидал ответа на основании Ваших же слов. И если теперь Вы находите, что письмо не требовало ответа, то конечно, настаивать не могу, ибо это Ваше дело. Я писал, что сообщу о результате Сов[ещания] 4-х, но не сделал этого, ибо все еще нет результата, о чем я намекал в письме от 6 июня. Я писал, что Сов[ещание] 4-х имело засед[ание] 31 марта. После этого собирались еще 15 апреля, и затем наши собрания приостановились. Причиной было расхождение в точках зрения 3-х и арм[ян], требовавших разрешения теперь же спорных территор[ий] и пограничн[ых] вопросов и в то же время остававшихся непримиримыми в отнош[ении] Тур[ции], не скрывая своего тяготения к Рос[сии], о чем я писал еще 7 апреля. Несмотря, однако, на такие явно несообразные положения, мы все же не хотели порвать сношения, продолжая сохранять внешнюю связь именно здесь. Одновременно груз[ины] обещали, что их партийный ком[итет] употребит все силы, чтобы убедить ком[итет] «Дашн[акцутюн]» в неприемлемости занятой ими позиции. Мы ставили в зависимость от результата их переговоров возможность нового собр[ания] Сов[ещания] 4-х. Однако выяснилось, что и партийные комитеты не сговорились. А тут подоспело письмо Агарон[яна] к Чичер[ину] с его рус[ской] ориентацией. Обсуждение этого обстоятельства в Сов[ещании] 3-х убедило в согласованности взглядов 3-х на позицию 4-го соседа. Была сделана попытка собраться 4-м, но попытка расстроилась, и вследствие отъезда некоторых участников решено собраться в сентябре. Все это, как видите, показательно, и лишь нежелание по полит[ическим] соображениям еще более выявить перед иностр[анцами] здесь рознь между кавк[азскими] нар[одами] удерживало до сих пор от полного разрыва… Быть может, еще удастся сохранить внешний декорум, но позиции выяснились в достаточной степени…

Я уже писал Вам, что Сов[ещание] 3-х связалось с укр[аинским] предст[авителем] в вопросах особ[енно] о сближ[ении] с некотор[ыми] странами (см. письмо от 7 апр[еля]). В общ[их] интересах, а главное в целях убеждения некот[орых]стран в солидарн[ости] Кавк[аза] и Укр[аины] Сов[ещание] 3-х подписало в конце июля с укр[аинским] предст[авителем] декларацию «Об оказании друг другу полит[ической] и эконом[ической] поддержки в целях защиты независимости их респ[ублик] и об объединении их усилий для общей борьбы за освобождение от оккупации». Намечается план действий.

Ответ на письмо «Ком[итета] кавк[азских] конфед[ератов]» дан нашим «Ком[итетом] осв[обождения]», где состоит членом Дж. б. Г[аджибей]ли, который и подписал этот ответ в числе других. Он сам недавно писал Вам по этому и другим вопросам. Поэтому я не буду распространяться. Прибавлю только, что в ответе особо подчеркивается необходимость объединения интеллигентных сил аз[ербайджанцев], гр[узин] и гор[цев] всех течений.

Из изложенного видите, что работа делег[ации] и Сов[ещания] 3-х вынуждена теперь ограничиваться вопросами больше внутреннего характера: не только сравнительно в прежнем, но и вообще внешняя работа в смысле письменных сношений с правительствами, личных встреч и т.п. вынужденно почти приостановилась. По общему мнению эта приостановка носит характер временный, ибо, надо полагать, с осени предвидится некоторое движение и изменение в связи с такими крупными событиями, как возможность заключения гарантийного пакта с привлечением Герм[ании] в орбиту alliés, а также разрешение Мосульского вопроса и т.д. Отсюда приобретает особое значение предстоящая сессия Лиги наций (2 сент[ября] открыв[ается] Совет Л[иги] н[аций], а 7 сент[ября] — пленарное собрание). До сравнительно «маленьких» (конечно, с их точки зрения) вопросов дело и не дойдет, но крайне было бы важно быть тогда в Женеве, возобновить связи, информировать и информироваться, произвести возможную агитацию и пр. Но, к великому несчастью, переживаемые делег[ацией] и всем ее составом отчаянные матер[иальные] условия не дают возможности выполнить этот долг. Я уже и раньше писал о тяжелом положении своем и состава делег[ации], особенно семейных, положение, которое все более и более ухудшается... Как и раньше, в Женеве будут предст[авители] арм[ян] и груз[ин]. Последние печатают спец[иальную] брошюру для Лиги наций. Я поднял вопрос о подаче общ[его] меморандума. Гор[цы] и укр[аинцы] это поддерживают. Вероятно, на будущей неделе выскажутся и груз[инские] предст[авители], из коих сейчас здесь почти никого нет. Во всяком случае, было бы полезно получить к тому времени свежий материал, который можно послать в Лигу наций и в прессу. Я использовал хронику «Ени Кавк[асия]» и сведения Вашего письма. Думаю, что на днях появится в швейц[арских] газетах. Недавно послал Вам № 194 «Gazette de Lausanne» от 16 июля, где имеется ст[атья] об Азерб[айджане], напечатанная на основ[ании] полученного письма из Б[аку]… В Женеве и Лозанне уже ждут от меня сведений для новых статей. Надеюсь, пришлете все, что Вы получите от Ваших корреспондентов.

Говоря о работе Вашей и остальных товарищей в Кон[стантинопо]ле, Вы пишете, что заняты также «изучением происходящих вокруг нас явлений». Вопрос большой важности, и Вы могли бы помочь нам разобраться в происходящих явлениях именно там, если бы поделились с нами хотя бы важнейшими выводами такого изучения. Особенно это было бы очень полезно в сношениях с иностр[анцами], кои часто спрашивают о явлениях тамошней жизни. Это полезно и необходимо и в встречах моих с здешн[им] тур[ецким] представ[ителем]. С последним я виделся два раза. Скоро опять увижусь. Но он уже пока сказал мне то, что обычно говорят все теперешн[ие] т[урецкие] предст[авители], а именно: «Мы находимся в дружбе и заключили договор, который должны соблюдать; в этом договоре говорится и о ваших народах, кои сами их пригласили, признали и теперь живут под их режимом» и т.д. Вы знаете, что нынешний представ[итель] <<Речь идет о после Турецкой Республики во Франции Фетхи бее, который в 1924–1925 гг. был премьер-министром своей страны.>> был шефом п[равительст]ва и считает, что ему все известно! Удастся ли его переубедить, не знаю, но представлю ему много данных по поводу того, как живется нашим под их режимом и насколько это может соответствовать видам и интересам самой Т[урции]…

На этом пока заканчиваю. Если будет что интересного — напишу, не ожидая Вашего письма.

Пока желаю всех благ. Привет Вам от моих. Привет Вашим товарищам от делегации. Будьте здоровы.

Уважающий Вас А.М. Топчибаши

P.S. По поводу написанного в «Ен[и] К[авкасия]» (شرفسز بر عاقبت) <<Şerefsiz bir akibet (Бесславная судьба)>> нахожу, что слишком много чести оказано этому действительно гадкому человеку, полному зависти, неблагодарности и всяких дурных качеств. Оказывается, он <<Имеется в виду азербайджанский писатель и дипломат  Ю.В. Чеменземинли, который после возвращения в советский Азербайджан выступал с критическими статьями против своих бывших соратников.>> Вам писал и поносил меня, а мне он делал обратное… Везде бранил делегацию, оказавшую ему и его брату так много поддержки; конечно, особенно доставалось мне за то, что я не давал ему денег «из миллионных займов», кои будто были сделаны от всех королей и особ у шаха. Называл меня врагом его из-за его политич[еских] убеждений (?!), врагом фамилии Везировых??! В письме к Вам назвал уже врагом Карабага, а когда станет наемником большевиков, то назовет врагом Азербайджана!! И для такого типа все это будет в порядке вещей… Вы написали несколько слов за меня, спасибо. Но стоило ли?.. Лучше было бы напечатать посланную Вам маленькую заметку по поводу смерти его брата, из которой читатели узнали бы, что делегация сделала все, что могла.

Вы просили не забывать «Ен[и] Кавк[асия]». Я и не забываю. Но, верьте же, что я переживаю очень и очень тяжелые дни с моей семьей из 6 душ!.. Не только никогда в жизни не испытывал таких моральных страданий, но к сожалению, сейчас не вижу хоть сколько-нибудь сносного выхода… При таком положении я едва нахожу в себе силы для лежащей на мне обязательной работы; к тому же все письменные задания по делегации и по Сов[ещанию] 3-х производятся мной. Состояние моего здоровья сейчас лучше, чем зимой, но ревматические боли в суставах пальцев, особ[енно] правой руки, все еще чувствительны. Я продолжаю принимать разные лекарства. Боли особ[енно] усиливаются, когда я пишу быстро. Вот почему принужден писать медленно и карандашом. Сейчас я технически совершенно один. Старший сын Али Акбар поступил на завод, я не могу пользоваться по-прежнему его пером и печатаньем на машинке, все должен делать сам (писать, снимать копии и пр.). Тем не менее все же постараюсь исполнить Ваше желание. Благо тем очень много. Так и хочется иногда сказать Вам: не печатайте ничего из Парижа, ибо все — хроники, корреспонденции, статьи буду посылать я сам и журнал Ваш будет иметь систематический материал о парижской и общеевропейской жизни… Но сейчас же меня пугают теперешнее мое положение и явно ненормальные условия, окружающие меня и мешающие вести такую работу, как бы она ни была привычна и приятна мне…

А. Топ[чибаши]