Записка уполномоченного НКИД при Правительстве РСФСР Ф.А. Ротштейна и заведующего отделом Среднего Востока НКИД В.М. Цукермана в Совнарком РСФСР о реэвакуации казаков и киргизов-беженцев из Западного Китая Memorandum from F. A. Rotshtein, plenipotentiary of the PC of Foreign Affairs, and V. M. Tsukerman, head of the Middle East Department of the PC of Foreign Affairs, to the RSFSR Sovnarkom on the re-evaccuation of Kazakh and Kirgiz refugees from Western China

Transcription

Записка уполномоченного НКИД при Правительстве РСФСР Ф.А. Ротштейна и заведующего отделом Среднего Востока НКИД В.М. Цукермана в Совнарком РСФСР о реэвакуации казаков и киргизов-беженцев из Западного Китая

Исх. № ВС/20974/с                                                                 22 августа 1927 г.

Секретно

В соответствии с постановлением СНК РСФСР от 11 июня протокол № 34/с пункт 31, настоящим докладываю Совнарокому нижеследующее.

Во второй половине 1926 г. в Синь-Цзян была направлена специальная комиссия, посетившая главные районы сосредоточения беженцев и имевшая совещания с советскими консулами в г.г. Кашгаре, Урумчи и Кульдже. В результате произведенного обследования количества беженцев к концу 1926 г. определяется приблизительно следующими цифрами:

В Кашгарско-Аксуйском районе 450 юрт

В Урумчинском  50 юрт

В Илийском (Кульджинском) 1400 юрт

Итого 1 900 юрт (в юрте 5-6 чел.)

Кроме вышеуказанных районов, некоторое количество беженцев имеется еще и в Тарбагатайском (Чугучакском) округе Синь-Цзяна. Однако, ввиду частных перекочевок казаков-беженцев. Учесть их очень трудно, тем более, что отмечены случаи их возвращения в СССР и обратной откочевки в Синь-Цзян, чему способствует слабая охрана границы со стороны обоих сторон. По данным консульства в Чугучаке, за 1926 г. было выдано всего на возвращение в СССР 295 свидетельств (почти исключительно беженцам-казакам).

За истекшие 1922–1926 гг. основная масса беженцев уже эвакуировалась в СССР. Среди оставшихся в упомянутых районах 1900 юрт имеются зажиточные беженцы, завязавшие новые семейные и экономические связи в Синь-Цзяне (это облегчается тем, что Синь-Цзян в отношении этнографическом и экономическом представляет прямое продолжение Советской Средней Азии; китайцев в Синь-Цзяне около 10 %, из всего 3 миллионного населения, остальные – узбеки, уйгуры, казаки, киргизы и т.д.).

Далее следуют батраки, с сильно растаявшим домашним скотом, зачастую связанные кабальными отношениями с местными баями, и беднота, закабаленная кит.властями для отбывания натуральных повинностей (в районе Джихо Илийского округа). Численность двух последних групп определяется приблизительно в несколько сот семейств.

Китайские власти Синь-Цзяна охотно готовы переправить в СССР всю бедноту и батраков, при условии ликвидации их кабальных «долгов», но противодействуют выезду зажиточных элементов (последние, надо полагать, и сами вряд ли пожелают переселиться в СССР, в связи с проводимой сейчас земельно-водной реформой).

На основании данных упомянутой комиссии, Особая комиссия по пограничным вопросам в Ташкенте в составе уполномоченного НКИД в Узбекистане, ПП ОГПУ в Средней Азии, уполномоченного НКТорга СССР в Средней Азии и др., состоявшегося 15 декабря п.г. в Ташкенте, постановила, в виду возвращения в СССР значительной части беженцев, закончить реэвакуацию беженцев-казаков и киргиз не позднее мая 1927 г. Срок этот, на основании ходатайства консула в Кульдже, постановлением той же Особой комиссии был продолжен до 1 октября т.г., при чем было решено просить правительства Казахстана и Киргизии ассигновать из имеющихся в их распоряжении кредитов дополнительные средства на устроение беженцев на местах по прибытии их в СССР.

Как правило, помощь беженцам оказывалась лишь после перехода ими советско-китайской границы; небольшая поддержка беженцам за границей, в Синь-Цзяне, оказывалась совконсульствами лишь в самых исключительных случаях. Проведения общего выкупа закабаленных в Синь-Цзяне не было, и эта мера и не может быть проведена, т.к. это повлекло бы за собой массу злоупотреблений (в Илийском крае были случаи, когда «закабаленными» объявляли себя не кто иной, как баи-богачи, надеявшиеся спекульнуть на этом деле).

Дальнейшая работа по завершению реэвакуации беженцев протекает в двух направлениях: 1) сов. консульства в Синь-Цзене продолжают работу по точному выявлению беженцев, закабаленных как китвластями, так и частными владельцами, и характера их закабаления. Работа эта встречается с чрезвычайно большими трудностями, ввиду противодействия лиц, заинтересованных в дальнейшей эксплуатации беженцев и 2) правительства Казакской и Киргизской АССР ведут работу на местах по землеустройству и оказанию помощи тем остаткам беженцев, которые возвращаются в СССР, главным образом из Илийского округа (по данным консульства СССР в Кульдже, в апреле т.г. отправлено в СССР беженцев 39 чел., в мае – 62 чел.; к осень можно ожидать увеличения этих цифр; часть беженцев возможно проходит границу самотеком, без регистрации и эта категория учитывается погранохраной).

Испрашиваемая СНК Казакской АССР по смете сумма в 469 913 руб. на реэвакуацию оставшихся беженцев кажется преувеличенной. 3 августа т.г. Особая комиссия по пограничным делам в Ташкенте еще раз признала нецелесообразным дальнейшее – после 1-го октября 1927 г. – продление срока для реэвакуации беженцев Казакской и Киргизской АССР, остающихся еще в Западном Китае, установка, однако, при этом, что, независимо от окончания этого льготного срока, и в дальнейшем приеме и устройство реэмигрантов названных республик необходимо продолжать в прежнем виде. Поэтому некоторые фонды для окончания реэвакуации необходимо выделить и в 1927/28 г., и размер этих фондов может быть установлен по согласованию с Особой комиссией по пограничным вопросам в Ташкенте. 

Уполномоченный НКИД при Правительстве РСФСР                    Роштейн

Заведующий Отделом Среднего Востока                                                 Цукерман

АВП РФ Ф. 0100В. Оп. 9. П. 117. Д. 14. Л. 44–46.