Записка Столыпина для совета министров «О мерах для противодействия панисламскому и пантуранскому (пантюркскому) влиянию среди мусульманского населения»

Transcription

В последние десятилетия во всем мусульманском мире обнаруживается чрезвычайный подъем как религиозного, так и национально-культурного самосознания. Не оставшись чуждым и России, это движение проявилось среди населяющих ее разноплеменных и разноязычных народностей, исповедующих ислам, в явном стремлении их к тесному сплочению между собою на почве искусственно создаваемой татаризации, к обособлению от общегосударственных культурных задач и к духовному сближению с единоверными государствами, главным образом с Турцией. Под влиянием внутренних и внешних событий 1904—1906 гг. движение в русском мусульманстве, руководимое из Турции переселившимися туда нашими подданными, преимущественно из татар, опирающимися на своих единомышленников в России, приняло за последнее время особенно интенсивный и даже угрожающий историческим задачам русской государственности характер.

В настоящее время последствия этого движения реально сказываются в следующих явлениях: 1) в совершившемся в 1905 г. отпадении нескольких десятков тысяч крещеных инородцев (частью тюркского, частью финского происхождения) в мусульманство и в интенсивно поставленной пропаганде мусульманства как среди слабых в вере крещеных инородцев Поволжья, так и среди полуязыческих племен северо-восточной России, 2) в постепенном сосредоточении всей области духовного и культурного просвещения мусульман восточных и среднеазиатских областей в руках татарского или прошедшего татарскую школу духовенства, 3) в развитии под видом допущенных законом мусульманских конфессиональных школ (мектебе и медресе) обширной сети общеобразовательных инородческих учебных заведений со специфически татарским оттенком, 4) в создании целого ряда мусульманско-татарских духовно и культурно-просветительных и благотворительных учреждений, книгоиздательств, периодических изданий и тому подобных начинаний, имеющих прямым назначением проводить в широкие слои народных масс начала татарско-мусульманской культуры, 5) в явно недоброжелательных, а часто и открыто враждебных выступлениях татарской интеллигенции и татарской печати против государственности и русской народности и 6) в нескрываемом тяготении к зарубежному мусульманству, установлении постоянных сношений с Турцией и Египтом, воспитании молодежи в турецких учебных заведениях и т. п.

Изучение этих явлений показывает, что они не случайны, а вытекают из определенно поставленной программы панисламистов. Лица этого направления, сосредоточенные главным образом в Турции, сугубо одушевленные последними успехами младотурок и обновлением турецкого государства, ставят себе задачу объединения мусульман всего мира для образования единого мусульманского государства. Настойчиво проводя эту свою идею как в Индии, так и в Индо-Китае, как в Японии, так и в Китайской империи, панисламисты обратили на себя самое серьезное внимание всех заинтересованных в этом деле правительств. Распространяя свои политические вожделения от Атлантического до Великого и Индийского океанов, панисламисты видят одну из главных своих опор в мусульманском населении России. Пропагандируя среди наших паломников, отправляющихся в Мекку, привлекая в Турцию нашу мусульманскую молодежь, высылая эмиссаров для пропаганды в Россию, особенно в Поволжье и Туркестан, а равно в Бухару и Хиву, издавая в Константинополе журналы и газеты на турецком и русском языках, крайне враждебного для России направления, рассчитывая на распространение этих изданий специально в России, панисламисты, как сказано, насчитывают в настоящее время уже немало в своих рядах наших же подданных, преимущественно из татар Поволжья, поселившихся и действующих в Константинополе. Ради вящего успеха своей пропаганды панисламисты выставляют в настоящее время для русских мусульман переходную к панисламизму идею о пантуранстве (пантюркизме), т. е. идею об объединении всех народностей тюркского происхождения. С этою целью имеется в виду не только поднять магометанский фанатизм, но и внедрить в мусульманскую школу, при посредстве соответственно подготовленных учителей, убеждение в необходимости единения на пантуранских национальных основаниях. Такое положение вещей, очевидно, вынуждает государственную власть обратить на татарско-мусульманское движение самое серьезное внимание и принять меры к обезврежению его для государственных интересов.

Как видно из изложенного, проявления возрожденного мусульманского духа затрагивают существенным образом самые разнообразные области государственной жизни, вторгаясь в сферу как церковной, так и просветительной и административной деятельности государства.

При таких условиях несомненно, что для надлежащей плодотворности противодействия правительственной власти натиску мусульманства, работа ее в этом направлении должна быть строго объединенною и планомерною.

Руководствуясь этими соображениями, я, по соглашению с заинтересованными ведомствами, признал соответственным образовать при Министерстве внутренних дел особое совещание из представителей как местных, так и центральных учреждений, ведомств православного духовного, народного просвещения и внутренних дел. На это совещание возложено было всесторонне осветить вопрос и наметить круг необходимых в ближайшее время для устранения создавшегося для государства невыгодного положения мероприятий. Обратившись сначала к изучению причин и условий, создавших и способствовавших возникновению и беспрепятственному развитию мусульманско-татарского засилья и сепаратизма, указанное совещание, не отрицая формальной лояльности широких масс мусульманского населения России, пришло к заключению, что корень создавшегося положения вещей лежит как в сравнительной духовной и культурной слабости русского населения тех местностей, которые густо заселены мусульманами, недостаточной до последнего времени осведомленности правительства относительно внутренних эволюций русского мусульманского мира за последние десятилетия, так и в самой системе государственно-правового устройства мусульманства в России. Все эти условия, по мнению совещания, находятся между собою в тесной причинной связи и непрестанно влияют и воздействуют друг на друга.

Прежде всего, по мнению совещания, православная церковь, представляющая собою неотъемлемое начало национально-русской культуры, не вооружена достаточными силами и средствами для обороны приобщенных к православию мусульман против агрессивной деятельности ислама. В связи с этим совещание не могло не констатировать, что со времени присоединения к православию принадлежащих к магометанству и язычеству инородцев, духовное просвещение новообращенных и количественно и качественно поставлено было неудовлетворительно. Фактически поэтому до нашего времени весьма многие из крещеных инородцев Поволжья только номинально числились христианами. Этим и объясняется многочисленное (около 50 000) отпадение их после 1905 г. в мусульманство. Между тем это отпадение, нанесшее столь значительный ущерб православной церкви, нанесло вместе с тем чувствительный удар достоинству национально-русского начала, склонив в Поволжье нравственный перевес в пользу татарско-мусульманской культуры. Указанное неблагоприятное для интересов государства положение остается и теперь неизменившимся, и для тех инородцев-христиан, которые еще пребывают в лоне православной церкви, недостает духовных руководителей, знакомых с их языком и бытом, для удовлетворения их религиозных потребностей, ни духовных школ для необходимого наставления их в началах веры. При таких условиях не только нельзя рассчитывать на преумножение в означенной местности в будущем стада Христова, но с трудом сохраняются от натиска фанатически настроенных магометан и состоящие в христианстве тюркские и финские инородцы Востока.

В одинаково невыгодных условиях, по суждениям совещания, находится государство и в отношении осуществления им основных задач его существования. По действующему закону управление духовными делами магометан всей Европейской России (за исключением Крыма) и Сибири сосредоточено в находящемся в Уфе Оренбургском магометанском духовном собрании. Находясь, таким образом, фактически в руках татар, это управление способствует неограниченному распространению через посредство фанатического духовенства татарского влияния среди всего мусульманства до Туркестана и Бухары включительно. На этом пространстве татарским влиянием захватываются не только поволжские, приуральские и среднеазиатские полуоседлые и кочевые малокультурные народы, подвергающиеся постепенной татаризации, но и все оседлое население. Широкое содействие в этом отношении оказывают конфессиональные школы (мектебе и медресе), огромною сетью покрывающие все пространство, заселенное мусульманами. Руководимые татарским и отатаренным духовенством, а равно уже сформировавшимся кадром светских учителей, эти школы, при крайне незначительном числе низших правительственных учебных заведений, служат надежными проводниками мусульманской культуры и пантуранского духа. Особенно важное значение в деле школьного влияния имеет та эволюция в конфессиональной школе, которая начала проявляться в последние десятилетия. Хотя правительством эта эволюция и не оставалась совершенно незамеченной, но им не принимались какие-либо действительные меры, а частичные мероприятия иногда клонились фактически даже в ущерб имевшихся в виду целей. Так. в стремлении своем привить инородческой мусульманской массе через посредство ее же конфессиональной школы начала русской государственности, правительство в 1870 г. поставило обязательным условием для открытия новых мечетных училищ (мектебе и медресе) устройство при них русских классов. Однако правило это, встретившее, вообще говоря, противодействие, послужило вместе с тем для проводников панисламской идеи основанием для постепенного превращения конфессиональной магометанской школы в общеобразовательную. Действительно, данные применения этой меры показывают, что русские классы при мектебе и медресе там, где они открывались, не имели результатом усвоение учащимися русского языка, но только прикрывали собою введение в названные школы общеобразовательных предметов, изучавшихся исключительно по-татарски или по-турецки и притом в специфически пантюркском освещении. При этом в нередких случаях этим незаконно и своеобразно поставленным общим образованием руководили не только лица, получившие свое образование и воспитание в Турции, но даже турецкие подданные. Естественным следствием такого положения вещей было преподавание вместо русской истории и географии — истории и географии Турции. Наряду с низшими учебными заведениями, под видом высших духовных училищ (медресе), возник целый ряд учебных заведений средне-общеобразовательного типа, в которых русский язык существовал только для вида, а в действительности шло преподавание в духе самого крайнего противогосударственного сепаратизма.

Вся эта деятельность руководителей татарского движения в области как духовной, так и культурной опеки над мусульманско-инородческой средой происходила, вследствие невмешательства правительства, открыто. Лишь отдельные лица отдавали себе отчет в надвигающемся татарско-мусульманском засилии и сознательно готовились к борьбе с ним культурным оружием, большинство же местных деятелей были бессильны перед ним, главным образом, по совершенному незнакомству или недостаточному знакомству их с инородческими языками, бытом и духовнокультурными запросами мусульманской массы.

Центральное правительство, со своей стороны, по закону, в значительной степени отстраненное от непосредственного вмешательства в духовную сферу мусульманства и озабоченное проведением широких задач внутренней и внешней политики, пребывало в неосведомленности относительно той невидной, за отдаленностью от центра, но систематической работы, которою мало-помалу подрывались исторические основы русского государственного здания.

Установив, как изложено, причины явлений, которые выдвинули татарско-мусульманский вопрос в ряд самых острых национально-племенных вопросов, означенное выше совещание перешло к обсуждению тех мероприятий, которые могли бы способствовать водворению образовавшегося течения в известное русло. Прежде всего, совещание сочло необходимым точным образом установить те цели, которые в настоящем деле должно преследовать государство. В соответствии с этим совещание нашло, что татарско-мусульманское движение со всеми проявлениями его должно озабочивать государство не по стремлениям отдельных народностей к религиозному самоопределению или к сохранению своих бытовых особенностей, но по своему антигосударственному характеру.

Поэтому правительственные мероприятия не должны, по мнению совещания, быть направляемыми ни к ограничению религиозной свободы, ни к стеснению племенной самобытности инородцев, исповедующих ислам, поскольку ими не нарушаются права государства и интересы третьих лиц (немусульманских племен). Напротив, прямым назначением подлежащих разработке мер является противодействие разрушительной противогосударственной деятельности фанатически настроенных инородческих элементов и приобщение инородческого населения, независимо от религии и племени, к общей государственной культурной жизни. Этой целью совещание определило содержание соображенных им мероприятий. В связи с этим совещание, имея в виду разнообразие местных условий и затруднительность непосредственного всеобъемлющего мусульманского вопроса, полагало правильным обсудить мероприятия в узких по возможности территориальных пределах в том справедливом соображении, что основания их затем, несомненно, окажутся применимыми, хотя бы и с дополнениями или видоизменениями, вызываемыми поместными условиями, и для других местностей с инородческим мусульманским населением. В этих видах совещание конкретно остановилось на Приволжском крае, в котором татарско-мусульманское движение, составляя очаг, проявилось особенно рельефно и интенсивно и достигло наибольших реальных результатов.

В соответствии с вышеприведенными суждениями совещание направило свою работу по трем путям и наметило три категории мероприятий: 1) по пути укрепления положения православной церкви в области ее государственно-культурной деятельности — меры духовно-просветительные, 2) по пути урегулирования школьно-образовательного дела, в соответствии с интересами населения и государственной пользой — меры культурно-просветительные и 3) по пути упорядочения государственно-правового положения мусульманства и усиления правительственного контроля за его проявлениями — меры административные.

Обсуждая мероприятия первой категории, совещание в основу их положило соображения о том, что они со стороны государства не должны иметь миссионерского характера. В связи с этим оказываемая со стороны государственной власти поддержка православной церкви должна касаться исключительно области духовно-культурной ее деятельности и проявляться в материальном и моральном содействии наилучшей постановке ее культурно-просветительных учреждений. В соответствии с этим совещание обратило главное внимание на качественные и количественные улучшения в постановке духовно-просветительных учебных заведений как начальных, так и учительских и наметило для них ряд мероприятий, имеющих целью приблизить их к инородческому населению и содействовать лучшему обеспечению ими его духовных потребностей. Вместе с тем, однако, совещание не нашло возможным умолчать о некоторых слабых сторонах в области чисто духовных функций православной церкви, по его мнению, в значительной степени влияющих на неустойчивость православия среди инородцев. К числу таковых слабых сторон, по мнению совещания, относится некоторая разобщенность между высшими руководителями церкви в епархии и паствою и недостаточно интенсивная постановка культурно-религиозной деятельности духовенства среди православного инородческого населения. На оба эти обстоятельства совещание обратило особое внимание, высказавшись за желательность пребывания викарных епископов1 среди паствы, дабы они могли быть в действительности активными руководителями вверенного им населения, а равно и за теснейшее внешкольное и внецерковное сближение вообще духовенства со своею паствою. Вместе с тем совещание признало целесообразным поддержать духовно-просветительную деятельность православной церкви учреждением при Казанской духовной академии особого религиозно-просветительного печатного органа.

Обратившись к мерам второй категории, совещание в основание их положило мысль о полном разобщении конфессионального и общего образования в содержимых мусульманами-инородцами учебных заведениях. Конфессиональное образование, по суждению совещания, входит непосредственно в компетенцию подлежащих духовных властей под общим лишь надзором государства. Общее же образование и воспитание юношества, затрагивая существеннейшие интересы государства, составляет одно из важнейших и неотъемлемых его достояний.

Основываясь на этих убеждениях, совещание признало необходимым совершенно устранить из конфессиональных мусульманских школ общеобразовательные предметы, с упразднением и так называемых классов русского языка, и оставив эти школы в непосредственном ведении мусульманского духовенства, подчинить содержимые мусульманами учебные заведения с общеобразовательными предметами всем существующим для остальных школ этого типа общим правилам. В видах обеспечения действительного проведения этого основного положения в жизнь, совещание посвятило особое внимание организации действительного правительственного надзора за мусульманскими учебными заведениями обоих указанных типов. В связи с этим совещание признало необходимым: 1) установление при помощи мусульманского духовенства точной программы предметов, входящих в понятие конфессионального образования, и 2) создание активной и подготовленной инспекции. В этом последнем отношении совещание придало особое значение знанию чинами инспекции местных инородческих наречий, а равно условий инородческого быта, и наметило ряд мероприятий, долженствующих способствовать достижению этой цели. Установив вышеуказанный принципиальный взгляд на конфессиональную мусульманскую школу, совещание приняло во внимание тот ущерб, который несомненно будет нанесен проведением его в жизнь общему образованию инородческого мусульманского населения. Вопрос о создании путем частной инициативы новой сети общеобразовательных школ — так рассуждало совещание — практически разрешим не легко. Поэтому, разрушая уже существующее, правительство обязано прийти на помощь населению субсидиями, а главным образом безотлагательным расширением в мусульманских местностях своей сети начальных школ, специально приспособленных к потребностям данных инородцев. Вместе с тем особая забота правительства должна быть сосредоточена на обеспечении имеющим народиться мусульманским общеобразовательным школам соответственного контингента учебного персонала. Этот вопрос, по суждениям совещания, представляет тем большую важность, что государство должно оградить себя от опасности привлечения к руководительству подрастающим поколением лиц, получивших подготовку не в правительственной школе, и в особенности за границей.

Наконец, переходя к области мероприятий третьей категории, внимание совещания сосредоточено было главным образом на обеспечении за правительством в будущем широкой осведомленности в инородческо-мусульманском вопросе. Осведомленность эта, по суждениям совещания, достижима систематическим практическим изучением и научною разработкою на местах этого вопроса, всесторонним освещением его в печати и периодическим обменом наблюдений и мнений между местными и центральными правительственными органами. Наиболее целесообразными в этом отношении мерами, по мнению совещания, было бы усиление существующих научных средств изучения русского мусульманского Востока соответственным расширением подлежащих факультетов С.-Петербургского и Казанского университетов, создание особого органа печати, предназначенного специально для наблюдения за инородческо-мусульманскою печатью, и устройство периодических междуведомственных совещаний правительственных органов как на местах, так и в столице. Не менее существенным совещание полагало и преобразование существующего устройства управления мусульманскими делами в России. Основным недостатком его, наиболее обусловливающим преобладание татарского влияния в мусульманском мире, является, по мнению совещания, чрезмерная централизация этого управления, всецело передавшая его в руки татар. Децентрализация управления и ослабление значения Оренбургского магометанского духовного собрания должна поэтому составлять конечную цель правительственной работы в этом направлении. Ближайшим образом, однако, совещание отметило лишь настоятельную необходимость изменить существующую постановку испытаний на звание мулл обязательно при Оренбургском духовном собрании. Усматривая в этом правиле главную причину татаризации мусульманского духовенства, совещание полагало необходимым обеспечить желающим возможность получать требуемое звание вне названного собрания, и притом на таких точно определенных условиях, которые исключали бы всякую возможность усмотрения и произвола со стороны националистически или фанатически настроенных мусульманских элементов.

Соответственно с приведенными суждениями и соображениями совещание полагало: 1) Существующим в приволжских губерниях со смешанным мусульманско-инородческим населением организациям, преследующим цели духовно-просветительные и миссионерские (напр., братство Св. Гурия в Казани2), предоставить денежную поддержку. 2) Существующее ныне на миссионерском отделении Казанской духовной академии число кафедр восточных языков пополнить учреждением кафедр местных инородческих наречий, для приобретения учащимися практических знаний этих наречий. 3) Поступление на означенное отделение (п. 2) кроме лиц, пользующихся этим правом на основании действующих правил, предоставить лицам, как окончившим духовные семинарии и по 2-му разряду, так равно и общеобразовательные средние учебные заведения, по поверочному испытанию, установленному для студентов семинарий. 4) Окончившим названную академию по указанному отделению лицам (п. 2 и 3) предоставить преимущественное право на занятие в местностях с инородческим населением, кроме должностей священнослужителей и миссионеров, должностей преподавателей инородческих языков и богословских предметов в духовных семинариях епархий с мусульманским населением, а также, по приобретении ими педагогического опыта в должностях по учебному ведомству, и инспекторов народных училищ. 5) Существующим Казанским миссионерским курсам, как обслуживающим религиозно-нравственные нужды Приволжского края, назначить пособие для устройства соответственного помещения и обеспечения достаточного содержания. 6) Постановить, что в духовных семинариях епархий с мусульманским населением должно быть обращено серьезное внимание на изучение местных инородческих языков, придав преподаванию таковых, наравне с прочими главными предметами, обязательный характер. 7) В целях предоставления православным средств для духовного противодействия исламу: а) ввести на уроках Закона Божия в церковноучительских школах в местностях с мусульманским населением ознакомление с началами мусульманской религии с освещением и обличением их в духе христианских мира и любви; б) составить и издать краткий очерк мусульманства и обличительного катехизиса мусульманского учения с назначением премий за лучшие сочинения. 8) Для культурно-религиозного воздействия путем печати на инородческое население предоставить возможность издания при Казанской духовной академии народного религиозно просветительного органа в духе православной церкви с назначением на эту цель пособия в размере 3200 р. 9) Установить для восточных епархий с мусульманским, а равно переселенческим населением, чтобы викарные епископы имели пребывание в местах, наиболее густонаселенных мусульманами и переселенцами. 10) В видах поддержания и усиления культурно-религиозного труда в местностях с мусульманским населением: а) устроить (с надлежащим пособием православному духовенству, а с разрешения епархиальных властей, и светским лицам) для взрослых и детей внешкольные собеседования и чтения на религиозные темы в духе учения православной церкви; б) учредить при школах библиотеки и читальни; в) улучшить материальное положение православного сельского духовенства в инородческих местностях с назначением ему определенного и достаточного содержания. 11) Устранить из конфессиональных мусульманских школ (мектебе и медресе) предметы преподавания общего характера, в том числе и русский язык, ограничив программу преподавания в означенных школах исключительно предметами, относящимися к изучению мусульманского вероучения, подчинив их в отношении соблюдения этого требования общему учебному надзору. Примечание. Постановить, что употребление в конфессиональных мусульманских школах (мектебе и медресе) изданных за границею, а равно рукописных учебников, не допускается. Правительственные органы, на которых возлагается наблюдение за означенными школами, имеют наблюдать за исполнением мусульманским духовенством означенного правила. 12) Установить, что преподавание религиозных предметов в мусульманских конфессиональных учебных заведениях, а равно и в частных учебных заведениях, открываемых для мусульман, должно происходить на основании утвержденной правительством программы. Примечание. Означенная программа вырабатывается при участии авторитетных представителей мусульманского духовенства по Министерству внутренних дел. 13) Предоставить всем мусульманским учебным заведениям, в программах коих имеются общеобразовательные предметы, преобразоваться в течение определенно установленного (годового) срока в училища по общим правилам о частных учебных заведениях, с подчинением их учебному надзору на общих основаниях. 14) Увеличить в местностях с мусульманским населением число инспекторов народных училищ, а равно и средств, отпускаемых на их содержание и разъезды. 15) Установить, что в местностях с мусульманским населением на должности инспекторов народных училищ назначаются преимущественно лица, знающие местные языки. 16) Учредить при управлениях учебных округов с мусульманским населением особые должности окружных инспекторов, с предоставлением этих должностей лицам, знающим местные наречия. 17) Установить в местностях с мусульманским населением прибавки к содержанию за знание местных языков лицам педагогического персонала, заведующим надзором за инородческими школами, а именно инспекторам народных училищ и окружным инспекторам. 18) Содействовать, ради обеспечения начального образования инородцев, земским и городским общественным управлениям в открытии начальных инородческих школ нормального, установленного действующими правилами, типа, с отпуском этим управлениям, в потребных случаях, пособия из кредита на всеобщее обучение. 19) Сохранить крещено-татарскую школу в г. Казани на существующих основаниях с учреждением при ней попечительного совета из представителей духовного, административного и учебного ведомств. 20) Учредить подобные означенной (п. 19) школы в ведении православного духовного ведомства в местностях с преобладающим мусульманским населением (перечень таких местностей при сем прилагается), с отпуском на эти школы особых пособий. 21) Сохранить существующие в гг. Симферополе и Казани татарские учительские школы, до времени, без изменения. 22) Ввести в учительских семинариях губерний с мусульманским населением преподавание местных инородческих языков — в качестве обязательного предмета и на основаниях, обеспечивающих практическое усвоение языков учащимся. 23) Допустить в существующие и вновь открываемые в местностях с мусульманским населением учительские семинарии магометан всех народностей с обеспечением преподавания им мусульманского вероучения. 24) Увеличить для подготовки учителей для инородческих училищ число существующих учительских семинарий и церковно-учительских школ с открытием их в местностях, преимущественно населенных мусульманами (перечень таковых местностей при сим прилагается). 25) Организовать при учебных заведениях, в коих ведется преподавание инородческих языков, практические курсы означенных языков для посторонних лиц в связи с изучением ими быта подлежащих инородцев. 26) Дополнить курс восточного факультета С.-Петербургского университета кафедрами, предназначенными для изучения наречий, литературы, истории и этнографии тюрско-татарских и иранских племен, населяющих русские области, а равно прилегающие к нашим границам государства. 27) Образовать в г. Казани, как одном из центров мусульманства, восточное отделение при филологическом факультете университета для изучения восточных языков, истории и быта восточных народов, населяющих как Россию, так и прилегающие к ней государства и исповедующих ислам. 28) Предоставить губернаторам в губерниях с мусульманским населением всеми доступными для них средствами и способами озаботиться объединением представителей ведомств на местах в интересах возможно широкой и точной осведомленности и в целях изыскания мероприятий, направленных к борьбе культурно-просветительными средствами с проникающими в мусульманские массы идеями, противными началам русской государственности. 29) Созывать ежегодно, в интересах осведомленности высшего правительства о ходе просветительно-культурной работы в губерниях с мусульманским населением, а равно ради изыскания средств для вящего успеха этой работы, при Министерстве внутренних дел особое совещание из представителей ведомств центрального и местного управления. 30) Приступить к изданию, в целях наблюдения за мусульманскою печатью и ознакомления с нею заинтересованных лиц и учреждений, особого периодического осведомительного органа, который отражал бы направление всей мусульманской внутренней и заграничной прессы. 31) Издать на русском языке, для содействия действительному надзору и контролю со стороны правительственных властей над деятельностью мусульманского духовенства в предоставленной ему законом области гражданской юрисдикции, сборник мусульманского права (шариата) по предметам, входящим в круг ведения мусульманского духовенства. 32) Установить, что производящиеся в силу ст. 1424 Уст. ин. испов. при Оренбургском магометанском духовном собрании испытания на звание муллы должны происходить на родном языке испытуемых по точно определенной, выработанной означенным собранием и утвержденной министром внутренних дел программе. 33) Установить, что для производства предусмотренных ст. 1424 Уст. ин. испов. испытаний мулл, проживающих вне Уфимской губернии, Оренбургским магометанским духовным собранием должны быть образуемы в местностях, населенных преимущественно мусульманами, по соглашению с подлежащими губернаторами, особые временные испытательные комиссии. 34) Признать, что территориальная компетенция Оренбургского духовного собрания по своей обширности и местонахождению этого собрания (г. Уфа) не соответствует, ввиду чрезмерной централизации духовной власти и сосредоточения ее в руках одной народности (татар), ни государственным интересам, ни интересам отдельных народностей, исповедующих ислам, и ввиду этого предоставить Министерству внутренних дел войти в соображение о переустройстве духовного управления мусульман на началах его децентрализации.

Входя в соображение изложенных суждений и предположений совещания, я прежде всего не могу не отметить, что, по моему убеждению, совещание совершенно правильно очертило те три сферы: религиозно-церковную, народно-просветительную и административную, в области которых государству, в единении с церковью, необходимо развить самую интенсивную деятельность. Вместе с тем мне представляется неоспоримой высказанная совещанием мысль о необходимости безотлагательных объединенных и планомерных действий всех правительственных органов, как центральных, так и местных. Обращаясь, в частности, к намеченным совещанием мерам, я не могу не признать, что они вообще должны почитаться целесообразными; без сомнения, при проведении их в жизнь они в значительной степени предотвратят успехи панисламской и пантуранской пропаганды, чрезвычайно опасной не только для интересов русской культуры, но и для целостности государства. Конечно, намеченные меры не должны проводиться в жизнь с раздражающими местное мусульманское, в общей своей массе лояльное, население приемами; не должны преследовать обезличение инородческого населения, которому свойственны своеобразные бытовые особенности; не должны тем менее касаться всегда чувствительной стороны религиозных убеждений. Признавая все естественно вытекающие из русского подданства права мусульман-инородцев, щадя их бытовые привычки и верования, правительство, однако, не может и не вправе допускать, чтобы массы населения под руководством людей, антигосударственно настроенных, воспитывались в том направлении, которое неминуемо приведет их к полному культурному отчуждению от господствующих в государстве начал, к исканию национальных идеалов вне своего государства и к попранию первейшей по своей важности идеи о целостности государственного тела.

Без сомнения, что по намеченному совещанием пути правительству предстоит долгая и упорная борьба, которая не может увенчаться скорым успехом. Однако борьба эта окажется плодотворной, и ближайшие результаты ее почувствуются в неотдаленном будущем, если правительство, в сознании, что школа, как воспитательница народа, является неотъемлемым и одним из драгоценнейших достояний государства, приложит все свои старания к тому, чтобы пресечь опасное смешение конфессиональных  учебных заведений с общеобразовательными и тем самым подчинит сделавшуюся фактически автономною мусульманскую школу руководительству и надзору правительственной власти.

В связи со сказанным, по моему убеждению, необходимо ныне же категорически установить, что из конфессиональных учебных заведений (мектебе и медресе) все предметы, имеющие значение общеобразовательное, подлежат исключению. В соответствии с сим все мусульманские медресе и мектебе, содержимые при мечетях, или частными лицами, или общественными организациями, подлежали бы, в течение известного (годового) срока, либо закрытию, либо преобразованию в училища общего типа, либо преобразованию в чисто конфессиональные учебные заведения. Не ограничивая таким образом мусульманское население в развитии в его среде образования, но ставя последнее, на общих основаниях, под надзор, в лице Министерства народного просвещения, правительственной власти, правительство не препятствовало бы и укреплению и развитию конфессионального образования. Предоставляя рациональную постановку этого последнего заботам самого магометанского населения, правительство, однако, не может и не должно впредь, как это существовало до настоящего времени, всецело устранять себя от наблюдения за тем, какое положение в дальнейшем дано будет магометанским конфессиональным школам и какого направления они будут держаться. Поэтому, по моему убеждению, необходимо преподавание религиозных предметов мусульманского вероучения поставить по определенной программе, вырабатываемой авторитетными представителями мусульманского духовенства и утверждаемой министром внутренних дел. Вместе с тем необходимым представляется установить, в ограждение мусульманской школы от враждебных государству влияний, что преподавание в мектебе и медресе не может вестись ни иностранными подданными, ни по рукописным учебникам, ни по учебникам и руководствам, изданным за границей. Надзор за приведением в исполнение изложенных мероприятий целесообразней всего было бы возложить на подлежащие органы Министерства народного просвещения под совместным руководительством попечителей учебных округов и губернаторов.

Переходя к остальным предположениям совещания, захватывающим учебно-образовательную и учебно-воспитательную область, и находя, что проектированные меры касаются в значительной степени подробностей дела и поэтому требуют, предварительно приведения их в исполнение, окончательных соображений и заключения Министерства народного просвещения, я полагал бы предположения совещания, изложенные в п. 14-27 журнала и относящиеся: к установлению некоторых изменений в деле инспекции народных училищ в местностях с мусульманским населением, к обеспечению в этих местностях начального образования для инородцев, а равно соответствующего его потребностям учительского персонала, и к принятию мер для широкой постановки дела изучения народностей, исповедующих ислам, со стороны их языка и быта и т. п., — передать в названное министерство с тем, чтобы министр народного просвещения представил в скорейшее время свои предположения на усмотрение Совета министров, дабы необходимые меры могли быть проведены в жизнь в ближайшем будущем.

Обращаясь засим к тем суждениям и предположениям совещания, которые охватывают религиозно-церковную область, я прежде всего не могу не отметить правильность в сем отношении суждения совещания, согласно которому государство не может брать на себя обязанности миссионерского характера. Однако государство, как-то и высказано совещанием, не может и не должно относиться безразлично к успехам культурно-просветительных начинаний, исходящих от церкви и преследующих цели не только религиозные, но и государственно-культурные. Признавая предположенные совещанием меры в означенной области целесообразными, я, однако, нахожу, что некоторые из них (п. 5 и 9) относятся всецело к области ведения Святейшего Синода, как высшего органа церковного управления, а другие требовали бы, до окончательных постановлений Совета министров, заключения обер-прокурора Святейшего Синода. Поэтому я нахожу наиболее целесообразным вопросы, изложенные в п. 6—8 и 10 журнала совещания и касающиеся осведомления лиц, подготовляющихся к духовно-просветительной деятельности с мусульманством и способами борьбы с его пропагандой, и предоставления духовным лицам, находящимся на службе в местностях с инородческим населением, возможности ближайшим образом оказывать духовно-просветительное воздействие на свою инородческую паству, а равно улучшения материального положения этого духовенства и т. п., — передать обер-прокурору Святейшего Синода с тем, чтобы и он со своей стороны вошел бы в возможно ближайшее время с подлежащим представлением в Совет министров.

Переходя, наконец, к тем мерам административного свойства, которые намечены совещанием, нельзя не принять во внимание, что одна часть из них требует дальнейшей разработки и проведения в жизнь законодательным порядком, а другая, не вызывая сомнений по существу, нуждается лишь, ради высшей авторитетности и прочности, в санкции Совета министров. К первой категории мероприятий относятся предположения совещания, изложенные в п. 32, 33 и 34 и касающиеся изменения действующих статей закона, относящихся до производства экзаменов на звание муллы, а равно преобразования наличного мусульманского духовного управления. В этом отношении представлялось бы целесообразным возложить на министра внутренних дел поручение окончательные свои соображения, в виде особого законопроекта, представить на рассмотрение Совета министров. Что же касается остальных предположений административного свойства, то в ряду их необходимым представляется прежде всего отметить пожелание совещания об ежегодном созыве особого совещания междуведомственного характера для рассмотрения вопросов, связанных с мусульманским делом. Со своей стороны я не могу не отметить полную целесообразность изложенного предположения. Первый опыт созыва подобного совещания оказал без сомнения существенную пользу. Имевшие место суждения совещания выяснили уже многие вопросы, наметили пути в предстоящей правительственной работе, вели к установлению ряда конкретных мер. Жизнь мусульман в государстве и взаимное отношение государства и мусульманских масс затрагивают интересы в большей или меньшей степени всех ведомств, и не подлежит сомнению, что правительственные меры по отдельным частям управления должны обладать полною стройностью, основанной на объединенных действиях совокупного правительства в лице Совета министров. Поэтому и предварительная разработка необходимых мер должна подлежать обсуждению такого органа, хотя бы и периодически, а не постоянно функционирующего, в котором были бы обеспечены, ради всестороннего обсуждения, интересы каждого ведомства. Означенного рода совещание, подобное тому, какое уже приступило к разработке вытекающих из вполне назревшего мусульманского вопроса мероприятий, было бы целесообразнее образовать, по примеру первого совещания, при Министерстве внутренних дел. Этому совещанию должны были бы соответствовать, как периодически функционирующие органы, совещания на местах под председательством губернаторов, для соображения местных условий и нужд, освещающих общее положение мусульманского дела в государстве. Такого рода система постоянного изучения мусульманского вопроса на всем протяжении Империи без сомнения обеспечила бы правительству полную осведомленность в столь серьезном и по существу новом деле, каким является рациональная постановка управления мусульманскими массами. Засим, не в меньшей мере представляется важным, для постоянного наблюдения за проявляющимися в мусульманском мире течениями, не только в пределах Империи, но и в других государствах, а равно для систематического изучения этого мира, оборудование периодического органа, специально посвященного миру ислама. Наконец, нельзя не разделить и того соображения совещания, которое предусматривает издание перевода на русском языке сборника мусульманского права (Шариата). Такого рода издание без сомнения облегчало бы должностным лицам, соприкасающимся в своей служебной деятельности с мусульманским населением, изучение его миропонимания, его правовой психики. К изложенному я не могу не присовокупить еще одно мое предположение, осуществлению которого я придаю особо важное значение, а именно, образование особых курсов для изучения мусульманства и преимущественно связанных с ним у нас языков, ради национальной, хотя бы и постепенной, подготовки местных административных деятелей, которым возникающие мусульманские дела были бы действительно доступны для всестороннего понимания их. Считая эту меру, равно как и издание осведомительного, в области мусульманского мира, органа, неотложной, я, вместе с сим, вхожу по этим двум вопросам, мною уже разработанным, с особым представлением в Совет министров.

Представляя о всем вышеизложенном на благоусмотрение Совета, я полагал бы: 1) Установить, что мусульманские конфессиональные школы (мектебе и медресе) суть учебные заведения, предназначенные для преподавания исключительно предметов, относящихся к изучению мусульманского вероучения. 2) Установить, что преподавание религиозных предметов в медресе и мектебе, а равно и в других учебных заведениях, в которых введено это преподавание, производится по особой, выработанной авторитетными представителями мусульманского духовенства и утвержденной министром внутренних дел, программе с употреблением при этом исключительно печатных учебников, изданных в России, и с тем, чтобы преподавание было возлагаемо только на русских подданных. 3) Предоставить всем медресе и мектебе, в коих установлено преподавание общеобразовательных предметов, в течение годового срока либо устранить это преподавание, превратив подлежащие учебные заведения в чисто конфессиональные школы, либо преобразоваться в общеобразовательные учебные заведения на общеустановленных началах, либо закрыться. 4) Возложить наблюдение за приведением означенной меры, равно за недопущением впредь преподавания общеобразовательных предметов в медресе и мектебе, на учебную инспекцию под совместным руководительством губернаторов и попечителей учебных округов.

5) Поручить министру народного просвещения войти безотлагательно в рассмотрение изложенных в п. 14—27 предположений совещания и окончательные свои соображения представить в возможно непродолжительном времени на усмотрение Совета министров. 6) Поручить обер-прокурору Святейшего Синода равным образом безотлагательно войти в рассмотрение изложенных в п. 1—11 предположений совещания и по тем из них, которые, не входя всецело в область компетенции православной церкви, потребовали бы правительственного распоряжения, представить в возможно непродолжительном времени свои окончательные соображения Совету министров. 7) Поручить министру внутренних дел: а) озаботиться образованием особого междуведомственного совещания по мусульманским делам для периодического обсуждения всех вопросов, касающихся мусульманского мира в России,

6) озаботиться изданием русского перевода сборника мусульманского права (Шариата), в) озаботиться организацией особого периодического органа для изучения мира ислама и особых курсов для изучения должностными лицами мусульманских языков, религии, права и быта, г) войти в соображение вопросов о преобразовании духовного управления мусульман и об установлении экзаменов на должность муллы и предположения свои по настоящим предметам представить на усмотрение Совета министров.

Об изложенном, с приложением журнала означенного совещания, имею честь представить на уважение Совета министров. Министр внутренних дел, статс-секретарь (подписал) Столыпин Директор, в должности гофмейстера Высочайшего Двора (скрепил) Ал. Харузин

Верно: столоначальник В. Васильев
15 января 1911 года.