Протокол вечернего заседания II Всероссийского съезда мусульманских коммунистических организаций народов Востока

Transcription

<<l.118>>

Председатель: Товарищи, заседание съезда считаю открытым. Мы остановились на докладе Центральной военной коллегии. Если есть вопросы, прошу задавать.

Султан-Галиев: Товарищи, из доклада тов. Брундукова я составил такое впечатление: из слов, которые касались гарнизона, готовящегося к восстанию, которое не удалось, выходило, как будто готовившимися к восстанию участниками были местные организации рабочих и красноармейцев. Выразилось оно так: наш полк в своей резолюции предупредил восстание, которое готовилось левыми с.р. Я должен добавить, что во главе этого дела фигурировали люди, называвшие себя анархистами. Но главное дело в том, что тов. Брундуков заявил, что, к великому прискорбию, к большому сожалению, в это время оказалась подкупленной организация рабочих и красноармейцев. Я хочу внести справку:  нельзя заявлять, что они были подкуплены, не имея у себя не только документальных данных, но даже не будучи знакомым, как это дело было и как происходило. Поэтому я вношу поправку такого содержания: что здесь не могло быть и речи о каком-либо подкупе рабочей организации. Нужно говорить только о том, что некоторые группы были вовлечены в эту авантюру, но не подкуплены.

 Председатель: Я должен констатировать, что тов. Брундуков в своей речи, мне кажется, вовсе не говорил о подкупе какой бы то ни было рабочей организации. Он говорил, что некоторые лица, даже из рабочей организации, по-видимому, он подразумевал так называемое Гарнизонное собрание, которое ликвидировало одновременно красноармейское восстание в Казани в 1918 г. Так что он указывал в данном случае на отдельных лиц.

Голос по-татарски.

Голос по-татарски.

Голос: Какие препятствия встречает 2-я бригада в деле формирования со стороны высших военных властей?

Голос по-татарски.

Голос: Были ли делегированы из Центральной мусульманской военной коллегии в Симбирск?

  <<l.119>>

Брундуков: Тов. Султан-Галиев указал здесь на мои слова. Если я так выразился, я заранее извиняюсь. Он понял так, что я будто бы сказал, что во время восстания рабочие и красноармейцы были подкуплены левыми с.р. Я не могу сказать, выразился ли я так или нет. Если выразился так, что они были подкуплены политически, должен сказать, что рабочих, пролетариев нет никакой возможности подкупить, и левые с.р. и анархисты не в состоянии этого достигнуть. Даже когда буржуа хочет подкупить, то этого никогда нет, чтобы деньгами подкупали, обещаниями или политически. Если я так выразился, за это извиняюсь, не перед Султан-Галиевым, а перед пролетариатом. Такие вопросы необходимо было задавать в качестве шпильки вовсе. Я неосторожно выразился из боязни, что тебя притянут к ответу. Затем, отвечу на вопросы, которые задали по-татарски, и я буду отвечать по-татарски. Это основывается на распоряжении тов. Ленина. Если русский кусок, то он русский, если мусульманский, безусловно, мусульманский. Несомненно, нельзя сказать, чтобы все поголовно были против. Этого нет. Этого нельзя говорить красноармейцам, но здесь в семейном кругу, где принято все взгляды говорить, сказать можно. В Туркестане говорят, что формирование частей нецелесообразно. По мнению некоторых, это понятно ввиду восточной политики и скорого освобождения Афганистана и т.д.

Голос: Относительно Шамбулловой: она была отправлена в Уфу в распоряжение уполномоченного петроградского Военного совета Республики по вербовке военнопленных турок в особый отряд. Первая инициатива создания этих отрядов принадлежит Центральному бюро. Совместно с Центральным комитетом было распоряжение в том смысле, что для создания восточных отрядов, которые предполагалось в дальнейшем направлять на Ближний Восток, надо было найти туда офицеров для командного состава. Центральное бюро предполагало, что такими лицами могли явиться бывшие турецкие военнопленные, т.е. офицеры. Но так как Центральному бюро не было известно, где имеются эти офицеры, то Центральное бюро направило для розысков этих офицеров Шамбуллову, зная, что она имеет связь с турецкими офицерами как служащая Управления Звезды красноармейцев <<Скорее всего, ошибка стенографистки и речь идет о газете «Красная звезда», органе политотдела  1-й армии Туркестанского фронта>>.

Голос: Когда г-жа Шамбуллова, в объеме [груди] 42 сант[иметра], явилась в Уфу, то местная организация заявила, что, если вы покажете мандат, который поручили вам, то будет горе и вам и тому учреждению, которое дало мандат. После этого она постаралась смыть следы свои.

Голос по-татарски.

  <<l.120>>

Голос: Товарищ задал вопрос относительно собрания красных мулл, красных интеллигентов. Было собрание, куда заведующий политотделом тов. [Усманов] явился, и я могу вам сказать, что это было с целью. Как известно, муллы, интеллигенты против Советской власти, но среди них появляются такие, которые недовольны этой агитацией и искали ответа от советских работников. По какому пути мы идем? При Советской власти были такие, которые хотели принести пользу Советской власти, но не принимали стремлений Советской власти по отношению к духовенству, к школе и церкви. Мы отделили церковь от государства быстро, потому что Советская власть не имеет ничего общего с религией. Мы предоставляем организовать свои учреждения, но только не агитировать против. Это было сделано, чтобы внести раскол между красными муллами, белыми и т.д. Есть такой способ, когда кто-нибудь приготовляется украсть лошадей, коров и т.д., и чтобы собака не лаяла, вор кидает хлеб, завернутый в веревки. Пока собака грызет, до тех пор вор успеет очистить амбар. Если бы он не завернул, она съела бы хлеб и начала лаять. Вот и мы так же поступаем. Разжевывайте между собой споры, а мы будем работать. Они собирают съезд, ругают, другой говорит: «Я — защитник Советской власти и отделения церкви от государства». Являются делегаты, они дерутся, а мы здесь работаем.

Султан-Галиев: Я, как председатель Центральной военной коллегии, хотел бы сделать маленькую фактическую справку. Справка эта заключается в том, что если есть против Центральной мусульманской коллегии такое отрицательное течение, которое было вначале среди офицеров, течение в пользу непризнания Военной коллегии, течение, отрицающее необходимость создания каких бы то ни было мусульманских частей, то этим мы, главным образом, обязаны своим организациям, так как инициатива к созданию Центральной мусульманской военной коллегии, а также инициатива создания мусульманских частей принадлежала Центральному бюро коммунистической организации народов Востока.

Я должен констатировать, что центральная власть, в лице тов. Троцкого и его

  <<l.121>>

заместителя тов. Склянского, всегда шла навстречу, так как центральная власть прекрасно сознавала, что рано или поздно нам придется двинуться на Восток, что гражданская война будет простерта и на Восток, что Восток будет также принимать участие в общемировой гражданской войне, и что одним из положительных факторов в этом явлении будут именно мусульманские и прочие восточные части, части, которые в революционной борьбе России приобретут революционный опыт, которые пойдут на Восток и будут заражать его идеей большевизма. Так что я должен констатировать, что в этом отношении со стороны Центра мы никаких препятствий не встречали. Если были препятствия на местах, то они объяснялись в значительной степени тем, что наше стремление выказывалось естественным стремлением Центральной военной мусульманской коллегии создать мусульманские части, которое многими понималось как национальное стремление, как стремление возродить мусульманский национализм, в чем нас упрекать ни в коем случае нельзя было.

Доклады с мест кончены. Здесь записалось 6 ораторов, и все они просят слово по докладам. Остался доклад Центрального военного комиссариата, докладчиком выступаю я сам.

Председатель: Товарищи, разрешите огласить полученную из Туркестана телеграмму следующего содержания (читает).

Голос по-татарски.

Председатель: Товарищи, слово предоставляется тов. Султан-Галиеву для доклада.

Султан-Галиев: Товарищи, всем вам известно, что Центральный мусульманский комиссариат при Народном комиссариате по делам национальным возник в тот самый момент, когда татарская буржуазия, свившая себе гнездо в так называемых мусульманских национальных Советах, во всероссийских, областных, губернских, уездных и прочих, в так называемом Всероссийском мусульманском военном совете и во всех [его] областных, губернских и прочих разветвлениях, а также в так называемом Национальном парламенте мусульман внутренней России и Сибири, когда свившие военную организацию татарские буржуа скалили свои зубы и мечтали о том, чтобы направить 50-тысячное татарское войско на красную Москву, когда татарские буржуа совместно с русскими националистами, совместно с русским шовинизмом, совместно с меньшевиками и правыми эсерами мечтали о восстановлении разогнанного большевиками Учредительного собрания.

 Товарищи, те работники, которые работали в Казани,

  <<l.122>>

знают, насколько тяжела была борьба с нашей татарской буржуазией. Она была организована. Она имела своих друзей, разумеется, в противном для нас лагере. Мусульманский комиссариат возник и стал сильнее только что перечисленных мною организаций. После своего возникновения Мусульманский комиссариат наметил свой путь. Этот путь — путь объединения пролетарских и полупролетарских элементов мусульманских народов России, Туркестана, Киргизии, Кавказа, Крыма, Поволжья и Урала. Но так как к этому моменту Кавказ, Туркестан, Киргизия и другие окраины были отделены от революционной России, то Мусульманскому комиссариату поневоле пришлось вести свою работу только среди мусульман внутренней России, только в Поволжье и на Урале.

План работы Мусульманского комиссариата был ясен, а именно: объединение мусульманского пролетариата и полупролетариата России, а также революционизирование и способы революционизирования мусульманского населения Туркестана и мусульманского населения зарубежной Турции, Персии и т.д.

Вначале в Мусульманском комиссариате были следующие отделы: Отдел труда, Военный, Статистический, Отдел международной пропаганды и отделы Туркестана, Закавказья, на обязанности которых было установление связи с Кавказом, с Туркестаном, с Киргизией и другими мусульманскими окраинами. Желали разрешить вопросы, которые встали перед Мусульманским комиссариатом.

Мусульманский комиссариат с первых дней возникновения своего организовал различные совещания. Например, было организовано совещание рабочих-мусульман. Потом было организовано совещание по вопросу о создании Татаро-Башкирской Советской республики. Об истории возникновения этого вопроса я не буду сейчас говорить, потому что будет особый доклад, а только укажу, что в области конкретного разрешения вопроса национального самоопределения населяющих Россию мусульман Мусульманский комиссариат наметил определенный путь. Мусульманскому комиссариату было известно, что самоопределение Туркестана вылилось в ненормальную форму. Желая разрешить туркестанский вопрос, Мусульманский комиссариат через Центральный Исполнительный Комитет послал в Туркестан своего представителя для отстаивания той мысли, что Туркестан должен быть автономным в Советской республике.

Желая образовать полупролетарские и пролетарские элементы Киргизии, желая дать национальное самоопределение Киргизии и нормальные формы и нормальный вид, Мусульманский комитет <<комиссариат>>  вначале

  <<l.123>>

озаботился, чтобы сгруппировать вокруг себя революционные элементы из Киргизии, которые могут работать при этом организационном национальном Киргизском отделе.

Если возьмем работу Отдела международной пропаганды, мы видим, что в этом отношении Центральный мусульманский комитет сделал очень много. Комиссариатом издавалась газета на турецком языке под названием «Ени Дунья», редактором которой был тов. [Субхи]. Газета распространялась в большом количестве и пользовалась большой популярностью. После Брестского договора турецкое правительство запротестовало на определенное право издания этой газеты и указывало советскому правительству, что на основании Брестского договора Советская Россия и советское правительство не имеет права вести агитацию среди турецких военнопленных. Турецкое правительство требовало в таком случае закрытия газеты, грозя в противном случае занять Карс, Батум и другие города Закавказья. Советское правительство ответило турецкому правительству, что она издается Мусульманским социалистическим комитетом. Действительно, в шрифте газеты указывалось, что она издается Мусульманским комитетом, но фактически издавалась и руководилась комиссариатом.

Мусульманский комиссариат руководил революционной работой среди мусульман. Под руководством Военного отдела создавались мусульманские части, красноармейские части. Об их роли указывалось в докладе Военной коллегии. Например, в Казани, когда подготовлялось восстание, Мусульманский полк, считаясь с положением, заявил, что он министерского выступления против Советской власти не допустит, и этим отнял возможность у контрреволюционеров захвата Казани. Это в тот момент, когда Симбирск и Самара были в руках чехословаков.

Товарищи, несмотря на то, что Мусульманский комиссариат в своей деятельности был революционен, тогда во главе комиссариата стоял тов. Вахитов, в Центре нашлась определенная группа лиц, которая повела деятельность против Мусульманского комиссариата. Нашлись лица, которые стали обвинять газету «Ени Дунья» в том, что эта газета восхваляет германский империализм. Действительно, с одной стороны, будущее турецкое правительство протестовало против этой газеты, требовало, чтобы ее не было, а с другой стороны, другие лица указывали на то, что эта газета восхваляет германский империализм, вызывая действия против Мусульманского комиссариата, которые еще усилились. Нашлись лица, которые утверждали, что будто бы Мусульманский комиссариат — это только

  <<l.124>>

панисламистский центр, чтобы объединить мусульман на панисламистских началах, который мешает действовать систематически, и все окрестности будут против мусульман в дальнейшем. Но все-таки в дальнейшем развитии Мусульманского комиссариата имело значение, потому что они выработали определенное отрицательное отношение к Мусульманскому комиссариату. В то время, когда другие комиссариаты пользовались вниманием и доверием, Мусульманский комиссариат сразу лишился доверия. И мы видим, что после I съезда по отношению к Мусульманскому комиссариату вырабатывается определенное отрицательное отношение, съезд расходится, остается Центральное бюро.

 I съезд вынес постановление о реорганизации комиссариата, которая должна пониматься в принципиальном смысле, чтобы вместо многих созванных лиц вошли более способные работники, которые могут поставить Центральное бюро на определенную высоту. Но, тем не менее, Организационное бюро поняло это в другом смысле. На первом заседании Центральное бюро постановило ликвидировать Отдел труда, Отдел юридический, международной пропаганды и Научную коллегию. Все восточные вопросы подвергались разработке в Научной коллегии. Там был проект создания Мусульманского народного университета. Создался кадр первоначальных работников в области школьной, внешкольной и т.д. Несмотря на это, Центральное бюро нашло, что Научная коллегия не нужна, раз существует Наркомпрос.

После известного казанского съезда работников в Центре было признано необходимым образование особой Чрезвычайной комиссии по восстановлению нарушенной белогвардейцами мусульманской пролетарской организации, Мусульманского комиссариата, Мусульманского профессионального союза, клубов и т.д., и даже Чрезвычайной комиссии для борьбы с контрреволюцией среди мусульман. Нам было известно, что мусульманские контрреволюционные элементы — в лице Алкина, член Шуро, член Национального парламента, член буржуазного органа Кур[ултая], в лице Ахм. [Цаликова] и других — ведут свою провокационную работу, что их агенты имеются и здесь. В деле централизации борьбы с контрреволюцией затем татарским и мусульманским населением было признано необходимым создание Чрезвычайной комиссии. Было достигнуто согласие Мусульманского комиссариата и Комиссариата по военным делам по вопросу борьбы с контрреволюцией.

  <<l.125>>

Эта комиссия только что приступила к своей работе, тем не менее Центральное бюро нашло необходимым ликвидировать ее: эта организация, исходя из мотивов, которые имеются во Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, начала создавать параллельные организации.

В профессиональной организации комиссариата участвовали члены в следующем составе — был комиссар, по делам мусульманским оставался я. Это произошло по недоразумению. Когда обсуждался вопрос, который должен быть обсужден комиссаром и членами коллегии комиссариата, при обсуждении этого вопроса участвовало 4 товарища: я, Юмагулов, Ялымов, Каменский, Якубов. Каменский решающего голоса не имел. Это могут подтвердить тт. [Сардаров] и Дегмебе << Скорее всего, это не фамилия, а ицициалы — Д.Г.М.б, под которыми имелся в виду Дулат-Гали Махмуд-бек>>. Сначала выставили кандидатуру тов. С[ардарова], но он не умел писать на татарском языке и не был знаком с рабочей жизнью татар. Ялымов не получил голоса, я получил 2 — за и 1 голос против. Таким образом, я остался комиссаром по делам мусульман. Затем нужно было иметь заместителя комиссара по делам. Мне казалось, что это право выбора принадлежит мне законно. Но оказалось, что были выставлены тт. Юмагулов и  [Сардаров], они получили 1 голос — за, 3 —против, и все-таки прошел тов. Юмагулов, и он был моим заместителем.

После такого профессионального преобразования перед Центральным бюро возник вопрос о том, как назвать этот комиссариат. Этот вопрос возник, и тов. Енбаев заявил, что комитет имеет свой отдел в Комиссариате по национальным делам при определенном составе участников, но что незачем называть его мусульманским отделом, так как это понятие религиозное, и решили этот комиссариат называть «Башкирским». Но тут протестовал Петроградский комиссариат и говорил: как хотите, давайте Петроградский комиссариат. Нашли, что под таким названием комиссариат не может существовать, и установили называть его комиссариатом Поволжским. Я отстаивал, чтобы называть его Комиссариатом мусульманским внутренней России и Сибири или просто России, так как Сибирь была у Колчака. Второе решение приняли, решили называть комиссариатом Поволжским, но куда денем Петроград и т.д.? Тогда вспомнили, что существует декрет по этому вопросу, в котором говорится, что этот комиссариат должен называться «Комиссариатом по делам мусульман внутренней России».

Среди всех этих пертурбаций в Мусульманском комитете возникли отделы: общий, издательский,

  <<l.126>>

статистический, культурно-просветительный, но потом культурно-просветительный был отдан в национальный отдел при Комиссариате народного просвещения. Комиссариатом издавалась газета «Чулпан». Комиссариат решил, что незачем издавать несколько газет, тем более издается «Чулпан». Весь этот процесс реорганизации комиссариата занял около 2½ месяцев, и процесс реорганизации закончился только к концу января. Тем более, в это время комиссариат переводили, т.е. перевозили из здания комиссариата в другое помещение, куда переводили все отделы комиссариата. Работать при этих условиях было нельзя, потому что так или иначе нужно было установить какую-либо форму, которую должен был принять этот комиссариат. Когда переводили в другое помещение, мы не могли работать по техническим условиям, не было мебели, не было телефона, и эти условия тормозили работу. Но когда вопрос разрешился, когда пришли к определенному решению, что комиссариат с такими отделами имеет дела и с такими-то лицами, то комиссара командировали в Уфу для постановки партийной работы среди мусульман. Туда нужно было ехать около 10 дней. В Уфе я работал около месяца. Потом началось отступление наших войск, и я обратно уехал. Тогда приехал тов. [Юмагулов], так как его командировали в Оренбург, моим заместителем Центральное бюро выбрало тов. Ямбаева.

Когда я уехал из Уфы, началась работа в комиссариате, но работать не удалось, потому что положение Восточного фронта было угрожающим, и по постановлению ЦК партии все ответственные работники из мусульман были направлены в Казань. В это время возникла башкирская работа, и меня хотели делегировать в Башкирию в качестве будущего члена комитета. Работники из мусульман протестовали, говорили: вы хотите отнять нашего работника-татарина и хотите отправить в Башкирию. Центральный комитет порешил этот вопрос: товарищей, которые съехались в Центр, всех командировали в Казань. Меня назначили членом Реввоенсовета армии, и я находился там около 2 месяцев. Приехав в Центр, я узнал, что комиссариат почти окончательно ликвидирован, его жизнь была изменена в том смысле, что Издательский отдел был переведен в Казань. Но мусульманскому Издательскому отделу ни бумаг не отпускали, ничего, и он не мог развиваться. Других отделов не было. Общий отдел состоял из председателя, секретаря окружного, машиниста и прислуги.

  <<l.127>>

При этих условиях комиссариат работать не мог. В мое отсутствие остался тов. Мансуров, но он работать не мог, так как все время был болен и в конце концов принужден был пойти в санаторий.

 Теперь я укажу на штрихи, которые характеризуют те условия, при которых происходила работа комиссариата. Когда все вопросы относительно комиссариата были нами выяснены, нами была предоставлена смета приблизительно на 17 млн руб. Но эта смета была урезана, нам оставили всего на всю Россию, на все мусульманские и местные комиссариаты около двух с половиной миллионов. Между прочим, получилась картина, что в Нижегородской губ. 85 тыс. мусульман, население поголовно христианское, которое подвергается более контрреволюционной агитации. В Нижнем [Новгороде] около 6 тыс. латышей и 3 тыс. поляков-помещиков, пришлого элемента, красноармейцы-беженцы, которые сегодня здесь, а завтра в другом месте. Несмотря на все это, оказалось следующее явление: Мусульманскому комиссариату на 6 месяцев было отпущено около 20 тыс., Латышскому комитету на такое же время отпустили 63 или 53, а Польскому отделу — 57. Из этого выходило, что национальный комиссариат, его Финансовый отдел при урезывании нашей сметы до того разошелся, что дальше некуда идти. Ясно, что при таких условиях комиссариат не мог работать, не мог проявлять интенсивности в своей работе и в работе местных отделов, и мы видим, как один за другим мусульманские комиссариаты закрываются: в Нижнем [Новгороде], в Казани, в Тетюшах, в Спасске и т.д. После того как я вернулся, передо мной встал вопрос о Мусульманском комитете во всем своем ужасе, потому что на местах в комиссариатах ощущалась потребность нужды. Мусульманское население в городах представляет из себя или полупролетарские элементы, или мелкую буржуазию. Ввиду того, что торговый класс совершенно ликвидирован, и ввиду своего некультурного состояния мусульмане не могли принимать участие в советских учреждениях из-за незнания языка, из-за своей неразвитости. В городах мусульманское население принуждено было или умирать с голода за неимением работы, или поступать в советские организации и вести спекуляцию. Перед Мусульманским комиссариатом поневоле вставал вопрос о необходимости коммунистического отдела, который бы взял на себя организацию трудовых артелей, которые проявляли инициативу в целом ряде кооперативных объединений, а

  <<l.128>>

также кустарной промышленности. Многим известно, что среди татар Уфимской губ. развито производство корзин, татары вязали чеплашки, национальные костюмы и т.д.

 Когда я вернулся в Центр, в это время был поднят вопрос относительно ликвидации Народного комиссариата по национальным делам. Этот вопрос на объединенном заседании в ЦК накануне заседания был решен: национальный комиссариат упраздняется, и все отделы передаются в ЦК. Относительно Мусульманского комиссариата было решено о его переходе в ближневосточный отдел Комиссариата по иностранным делам. На этой почве происходили недоразумения. Мусульмане подавали просьбы, они направлялись в ЦК, ЦК направляет обратно, говоря, что они должны передать просьбу в Комиссариат иностранных дел. Создалось такое положение, что все татары, живущие в России, признаны иностранцами. Мне пришлось обратиться к тов. Ленину и указать, что вопросы относительно татар и башкир должны решаться в организациях и аппаратах, которые они должны иметь как государственную власть. Пока же вопрос не решен, национальный комитет должен был по-своему развиваться. Так как решение объединенного заседания было отклонено, и оно заключалось в том, что национальный комитет должен пока остаться, и было вынесено решение расширить деятельность Наркомнаца, и после этого была составлена смета на 20 млн руб. Расширялись, во-первых, существующие органы: центральный и местный орган. Предполагалось создать общий отдел, статистический, затем в Центре Научную комиссию, издательский отдел, потом справочный, юридический отдел. Поэтому миллионы должны были оказаться в комиссариатах на местах.

  <<l.129>>

Затем предполагалось открыть Мусульманский комиссариат в отвоеванных у контрреволюции местностях, в Сибири и на Урале при губернских ревкомах и исполкомах. Предлагались следующие отделы при центральном управлении: общий, учетно-регистрационный, экономический, издательско-справочный, информационный и Научная комиссия. Потом уездные отделы должны были обратиться в выражение каких-нибудь агитаторов. Был вопрос и о восстановлении закрытых отделов. Эта смета пока не рассмотрена, но на днях будет рассмотрена. После этого вопрос о национальном комиссариате в целом рассматривался. В Совете Народного комиссариата была создана комиссия по проведению гражданского производства. Эта комиссия решила, что национальный комиссариат лишняя в Советской республике организация, а потому подлежит ликвидации или передаче в сокращенном виде в ЦК. Этот вопрос разрешился в том смысле, что национальный комитет должен пока остаться.

Теперь, останавливаясь на причинах разложения Мусульманского комиссариата, я должен указать, что главными причинами такого разложения Мусульманского комиссариата являются, во-первых, неясность политики Центрального бюро мусульманской организации народов Востока, во-вторых, неясность политики и неумение работать тех лиц, тех господ, которые стояли во главе, которые совмещали свою деятельность в Наркомнаце, — тт. Пестковский и Каменский, которые, по моему мнению, в восточных вопросах, в мусульманских вопросах являются профанами. Имея во главе такое учреждение, национальный комиссариат, который по существу является комиссариатом, регулирующим и контролирующим деятельность остальных аппаратов Советской власти в отношении удовлетворения естественных социально-экономических потребностей бывших в угнетении национальностей, такие лица руководить работой в национальном комиссариате в целом не могли. Это — первая причина.

Вторая причина — причина внутреннего характера и внешних условий работы комиссариата. Во-первых, реорганизация государственных аппаратов в идею, которая положена в основу центральной работы. Комиссариат просвещения заявлял, что все дело народного образования должно перейти в «мои руки», Культурный отдел должен был перейти туда. Так же рассуждали и другие комиссариаты, и отделы, например, Статистический отдел должен быть переведен в Народный комиссариат внутренних дел. Затем гражданская война, как вы знаете,

  <<l.130>>

на Восточном фронте происходила на территории населения мусульман: татар, башкир, и это требовало концентрации всех работников на этом фронте. Направили туда меня. Я проболтался там в продолжение 6 месяцев, потом тов. Юмагулов. Так что он работать в комиссариате не мог. Одной из причин, которые препятствовали нормальному ходу работ комиссариата, являются особые условия Москвы. Вы прекрасно понимаете продовольственные условия, отсутствие топлива, — все это мешает работать. В настоящее время в национальном комитете работать он <<Имеется в виду Мансуров>> совершенно не мог. Сегодня здоров, завтра болен и целую неделю не является на работу. Совершенно нельзя найти более или менее трудоспособных, подготовленных к своей работе, также машинистов, потому что все более подготовленные работники уходят в военный и другие комиссариаты, потому что там их обеспечивают продовольствием, а мы ничего сделать в этом отношении не можем. Вот причины, которые являются главным тормозом по работе среди мусульман в комиссариате.

Голос с места: Так как сейчас революционное время и притом такое, как ныне, очень дорого, я предлагаю только что сделанный тов. Султан-Галиевым не доклад, а критику всем давно знакомой деятельности в центральных военных комиссариатах, которую нам критиковать нечего, а потому предлагаю принять доклад к сведению и вынести резолюцию, что оба учреждения характеризуют не умеющих работать людей, потому-то машинист уходит из-за хлеба в военно-продовольственное учреждение. Это происходит оттого, что во главе комиссариата стоят люди, не понимающие дела. И в самом деле, организация состоит 4 человек, которых выбирают, когда голосует 1 — за, 3 — против, такая организация не может существовать, а потому, не теряя много времени, предлагаю вынести резолюцию, предложенную мною, так как тов. Султан-Галиев, выступая, очень хорошо раскритиковал.

Председатель: Всякое предложение должно вноситься в письменном виде — это, во-первых, известно по регламенту, во-вторых, разве вам не известно постановление съезда, которое предшествовало докладам, что после докладов предлагаются вопросы, а резолюции пока не выносились ни по одному докладу, а съезд имеет определенное постановление.

  <<l.131>>

Брундуков: Тов. Султан-Галиев указал, что главной причиной нетрудоспособности комиссариата является то-то и то-то, те обстоятельства и другие. История, оказывается, повторяется.

Председатель: Благоволите вкратце формулировать ваш вопрос.

Брундуков: Во-первых, съезд вынес порицание за нетрудоспособность комиссариата. Это наблюдается сейчас, наблюдал и тов. Султан-Галиев. Главной причиной не является то обстоятельство, что в этой системе является национальная организация, система составлялась и обсуждалась в резолюции.

Председатель: Вы хотите, чтобы тов. Султан-Галиев подкрепил ваше заявление, вы ответили сами. Вопрос должен задаваться в такой форме, чтобы он оставался вопросом, а вы ответили на него.

Брундуков: Меня подкреплять не нужно, я во главе комиссариата никогда не стоял. Это мое мнение.

Голос по-татарски.

Хакимов: Что сделано отделами комиссариата за время существования — отделами труда, юстиции, просвещения?

Голос по-татарски.

Голос: Была ли ревизия во время работ по делам печати?

Председатель: Кого и когда комиссариат послал в Туркестан? Что сделало это посольство в Туркестане? Кто возглавлял Киргизский отдел при Киргизском комиссариате, и в чем выразилась деятельность этого отдела? Имела ли влияние нашумевшая газета «Яни Дунья» на киргизское население в смысле поднятия культурного уровня киргиз?

Голос: Каково намерение в дальнейшем существовании этого комиссариата?

Голос: Составлялись ли сметы Центральным комитетом для местных комиссариатов, и утверждались ли областью все сметы, которые подавались местными комиссариатами?

Яруллин: В чем выражалась связь Центрального комиссариата с местными отделами?

Фирдуси: Какова была роль Центрального мусульманского комиссариата в деле классовой дифференциации мусульманского пролетариата

  <<l.132>>

и мусульманской бедноты из общекрестьянской среды?

Султан-Галиев: Первый вопрос тов. Брундукова: именно чем вызывается необходимость существования национального комиссариата, что дал Мусульманский комиссариат для революции?

Брундуков: Не является ли запоздавшей эта организация?

Султан-Галиев. У меня существует мнение, что если бы были бы распределены функции этого комиссариата, он ни в коем случае лишним в советском составе органом не являлся бы. Я смотрю на этот вопрос так, что национальный комитет должен явиться органом, который контролирует действия всех остальных аппаратов Советской власти — центральных и местных в отношении удовлетворения потребностей бывших в угнетении национальностей. Мы знаем, что благодаря угнетению империализмом туркестанское население не имеет литературы, не имеет театра, киргизы не имеют театра, кинематографа. Национальный комиссариат должен заботиться, чтобы у этих народов был кинематограф, была литература, и в этом отношении национальный комиссариат ничего не сделал, а много сделала Центральная военная коллегия и в известной степени вела работу национального комиссариата. Во всяком случае, я смотрю, что национальный комиссариат — временная организация постольку, поскольку бывшие в угнетении национальности будут втягиваться в государственное советское строительство, поскольку они дойдут до того состояния, когда такой государственной ячейки никакой не будет. Относительно съезда этот вопрос возникал, даже был разрешен в таком смысле, что необходимо созвать съезд мусульманских и уездных комиссариатов, но этот вопрос отпал, потому что в момент, когда имелось в виду созвать съезд, меня командировали в Уфу, а после в Казань и т.д., и этот вопрос практически не был проведен.

Вопрос тов. Хакимова, что делалось отделами труда и т.д.? Эти отделы существовали до момента реорганизации, т.е. до того, когда я мог работать в комиссариате. В Отделе труда стоял тов. Гайнуллин <<Х. Гайнуллин>>. Главной задачей Отдела труда была организация мусульманских рабочих, т.е. организация неквалифицированных рабочих-мусульман в те или иные объединения. Юридический отдел разработал те или иные проекты, сметы и т.д. Затем Юридическим отделом собирались распоряжения центрального правительства, декреты, циркуляры и распоряжения,

  <<l.133>>

которые касались мусульманского населения, например, туркестанского: киргиз, татар, башкир и т.д. Отдел просвещения выделил из себя Научную коллегию, которая работала в Казани и там разрабатывала проекты для мусульман. Предполагалось создать учебники для школ 1-й ступени, 2-й ступени, потом учебники для высших учебных заведений, для университетов, также разрабатывались вопросы высшего образования, а именно: какие школы нужно организовать, какие нужно открыть, разрабатывался вопрос об открытии в Казани особого университета социально-экономических наук для мусульман. Отдел культурно-просветительный от местных органов центральный комиссариат выделил в Отдел национального меньшинства при Наркомпросе на местах, при отделе Наркомпросвещения.

Производились ли ревизии? Они не производились. Печать находится у секретаря. В Туркестан были направлены Юсуф Ибрагимов и еще несколько работников. Они должны были войти в переговоры с туркестанским правительством по поводу образования автономного Туркестана в Советской республике. Они поехали в Туркестан, но сюда могли приехать после открытия дорог в Туркестане. Ибрагимов приезжал и делал доклад о своей работе, но потом его отправили на Восточный фронт.

Киргизский отдел мы хотели создавать при Центральном комиссариате, т.е. была идея концентрации на советском Ближнем Востоке, но Киргизский отдел организовался самостоятельно по национальным делам, и во главе были поставлены Тунганчин, Бекентаев.

 У национального комиссариата была тенденция, чтобы они вокруг какого бы то ни было органа не группировались. Относительно смет на местные организации: местные организации должны составлять сметы сами и должны их предоставлять сами.

Относительно влияния газеты: она издавалась для турецких военнопленных и распространялась среди них, пользуясь громадной популярностью среди них. Приезжавшие из Турции работники указывают, что редактируют эту газету турецкие военнопленные, в Турции они считаются за большевиков, они поступают как большевики.

Инструкции и отдельные руководства не составляли какого-нибудь плана, потому что разрабатывать какую бы то ни было инструкцию не было времени. Я уже указал, что не было руководства, и положение само было в высшей степени неопределенно. Общие инструкции были,

  <<l.134>>

какие должны быть отделы, как должны считаться с общими организациями. Были выработаны общие инструкции со стороны Наркомпроса. Сейчас местными отделами в целую сеть мусульманских органов были разосланы анкеты по всем организациям, не только к мусульманским организациям, но ко всем советским организациям на местах, главным образом, в отдел внутренних дел, т.е. внутреннего управления. Относительно известий: нужно сказать, что на эту анкету о том, где и сколько имеется мусульманского населения, имеются ли в отдельных организациях ответственные работники из мусульман Московской губ., — там, где мусульманского населения нет, мы получали ответ: дайте из волостных исполкомов, а где имеется мусульманское население, между прочим, из Казанской губ. ни одного ответа не получили. Это отношение местных организаций к мусульманским организациям и, в частности, к мусульманскому вопросу отражает известное отношение.

Голос с места: Каково намерение о дальнейшем составе этого комиссариата?

Султан-Галиев: На этот вопрос ответ будет дан, когда будет обсуждение организационного вопроса, кто должен остаться или нет, и как это будет организовано. С этим проектом придется выступить при обсуждении организационного вопроса. Какова роль в деле выделения пролетариата из мусульманского крестьянства? Эту роль в комиссариатах отрицать нельзя. В первые дни существования Мусульманского комиссариата возник вопрос в Мусульманском комитете, когда буржуазия хотела захватить власть в свои руки, и в отношении классовой дифференциации действовали решительно, все соглашательские организации были ликвидированы, по крайней мере, издали декрет об упразднении этих организаций. Потом комиссариат в своей газете «Чулпан» проводил идею классового расслоения среди мусульман. Так что участники рабочих и крестьян — мусульмане — в значительной степени благодаря той агитации и пропаганде, которая велась Мусульманским комиссариатом, пришли к соглашению.

Начальник политотдела тов. Катанян: Дорогие товарищи, от имени Политического управления Реввоенсовета Республики приветствую настоящий съезд. (Аплодисменты.) Товарищи, мы придаем настоящему съезду колоссальное значение. Мы придаем этому съезду значение, потому что почти впервые представители народов Востока собираются свободно для того, чтобы обсудить все свои наболевшие вопросы.

  <<l.135>>

Мы с вами являемся связанными и по классовым своим чувствам, и потому что вы на практике убеждаетесь, что только советский строй Советской России мог принести свободу всем национальностям, свободу и социальное отделение всех народностей. Вы помните, что в начале войны империализм провозглашал свободу мелких народов и за своей фальшивой декларацией послал на Восток своих скорпионов для того, чтобы поработить еще больше. Лозунг, который посылался всеми империалистами, так как все империалисты хотят поработить Восток, был один. Революционная же страна провозгласила нелицемерно о фактическом производстве самоопределения народностей и фактически стоит за эту свободу, и сейчас, убеждаясь здесь, вы это разнесете по всем странам, вы расскажете братьям, товарищам и всему населению о том, что спасение может быть не в какой-нибудь сделке с империализмом, не в каком-нибудь соглашении и т.д., а только в том, что вы везде установили Советскую власть, и только пролетарская революция может дать свободу всему Востоку. Но, чтобы эта пролетарская революция могла восторжествовать, мы знаем, что первой и самой главной необходимостью является укрепление мощи Красной армии. И мы, ведущие всю работу в рядах этой Красной армии каждый день, сталкиваемся с вопросом о необходимости мусульманских работников. Мы, ведущие политическую и просветительную работу каждый день, видим, как к нам поступают требования дать мусульманам мусульманскую литературу, дать ее лицам, которые владеют мусульманским языком, которые могли бы войти в гущу жизни и разъяснять товарищам мусульманам то, что творится вокруг, разъяснять то, что Колчаки не сеют надежды, Деникин также ничего дать не сможет, и только Советская власть может помочь разбить цепи, которыми скована вся империалистическая буржуазия. Я говорю от имени Политического управления, и все управление надеется, что настоящий съезд всеми усилиями пойдет на помощь, и из рядов делегатов, которые явились сюда, товарищи выделят таких, которые помогут содействовать в деле осуществления в рядах красноармейцев, так как наша нужда в мусульманских работниках, в работниках национальных, в работниках-корейцах — колоссальна. Если окинуть взором весь фронт, вы увидите, что во всех армиях имеются представители Востока. Если такая нужда в помощи, если есть среди какой-нибудь национальности такие лица, которые из чувства национального самосознания

  <<l.136>>

 захотят помочь нам, иначе если мусульманские товарищи, если китайцы-товарищи, если корейцы-товарищи не будут знать и понимать того, что творится вокруг, то этим они помогут нашим врагам. Желая приветствовать наш съезд, я высказывался, что надеюсь, что вы пойдете массами на помощь, чтобы поддержать нас. Вначале вас самих поддержали Советская республика, пролетарии всех стран. Угнетенные всех стран, соединяйтесь, побольше все вместе, тогда мы убьем и английский, и французский империализм. (Аплодисменты.)

Председатель: Отчеты и доклады с мест заслушаны. На предварительном совещании был выяснен вопрос о том, как съезд в дальнейшем поведет свою работу. Теперь опять встал вопрос, как в дальнейшем повести эту работу. Как угодно съезду, приступить к отчетам и докладам с мест, или угодно сейчас приступить к прениям по докладам и отчетам, или распределить силы на секции и принять работу секционную?

Брундуков: Я хочу сказать, что мы уже это сделали, у нас есть порядок дня. Вопроса о секции здесь не возникает. Если он возник перед нами, то это для обсуждения татарского, башкирского или восточного вопроса, т.е. для обсуждения каждого вопроса в отдельности. Но сейчас, по-моему, не следует открывать прений в широких размерах, а предложить высказаться 2–3 товарищам, которые наверняка имеют в руках ту или иную резолюцию. Насколько я знаю мнение некоторых товарищей, доклад резюмировать о восточной революции не предполагалось, никаких конкретных мер не имеется. Я предложил бы президиуму дать слово товарищу и принципиально выяснить, нужно ли вынести резолюцию или нет, так как картина перед нами в полном виде открыта. Мое конкретное предложение: прений по докладам с мест не открывать и спросить у съезда, угодно ли вынести решение по тому или другому вопросу?

Фирдуси: Товарищи, мне кажется, мы потеряли 3 дня на выслушивание и обмен мнений по всем вопросам и по докладам с мест. В число докладов входит вопрос Мусульманской военной коллегии и Мусульманского комиссариата. Нет необходимости открывать прений, если в своей предыдущей работе вы не озаботились об этом. Вы можете сделать это в порядке обсуждения вопросов, стоящих на повестке дня съезда. Если после докладов мы непосредственно перешли бы к докладам партийным, организационным, мы задержали бы только необходимые

  <<l.137>>

 прения. Повестка дня нами утверждена и передача вопросов, имеющих непосредственную, внутреннюю связь, является в отношении друг другу дополнением, прерванным другими вопросами, входящими в них. Между прочим, восточный вопрос, который имеет не местное, а международное значение, тогда как доклады с мест имеют узко специфическое значение. Ошибка была сделана, и я думал бы, что если открыть прения, то самые краткие, мы потеряем на этом немного времени, и резюмировать, чтобы подвести какой-либо итог прениям, которые впоследствии послужили бы материалом по партийным и организационным вопросам. Если же мы прервем на 2–3 дня, то свежесть впечатления от сделанных докладов потеряет известную ценность, в особенности, если нужно будет выяснять тот или иной вопрос. Поэтому я предлагаю открыть краткие прения и не более часа предоставить на это.

Председатель: Поступило два предложения: тов. Брундукова — без прений принять резолюцию, в готовом виде, и другое, тов. Фирдуси — открыть прения по докладам, подвести итог той работы, на которую потратили 3 суток.

Касимов: Организационные вопросы будут переданы в татарскую секцию, где будут обсуждаться.

 Председатель: Третье предложение тов. Касимова — принять доклады, так как съезд будет по ним иметь суждения, когда вопросы будут переданы в секцию.

Голос: Мы просим съезд, чтобы каждый, кто будет защищать свою резолюцию, не более 2–3 минут имел бы для этого.

 Голос: Третье предложение является исчерпывающим.

 Председатель: Я должен сказать, что разрешать может съезд, какое предложение будет принято и какое оставлено. Председательствующий не разрешает этого. Кто, товарищи, против предложения тов. Брундукова? Кто за то, чтобы голосовать третье предложение тов. Касимова? Кто против?

 Голос с места: Товарищ председательствующий голосует не так, как требуется согласно регламенту. У нас принят определенный обычай: дается слово «за» и «против». Председательствующий этого не дает.

 Председатель: Я поставил третье предложение на голосование по желанию съезда, а затем будет предоставлено слово одному — «за»,

  <<l.138>>

другому — «против». Это сделано, чтобы согласовать.

Голос: Товарищ председатель выдвигает только третье предложение.

Председатель: Только третье, как исчерпывающее. Кто против предложения тов. Касимова? Нет. Кто за то, чтобы не открывать прений по докладам с мест, а принять к сведению? 46. Кто против? 16. Кто воздержался? 5. Угодно съезду голосовать остальные 2 предложения?

Брундуков: Регламент имеет значение, мы не протестуем, чтобы первым голосовать предложение тов. Касимова, но вы должны дать слово одному — «за», другому — «против».

Председатель: Я в первый раз не голосовал первое предложение как таковое, а только поставил как пожелание съезда. Как быть? Таким образом, принято предложение тов. Касимова о том, чтобы принять доклады с мест к сведению. Следующий вопрос на очереди — восточный.

Организационная комиссия по созыву съезда предполагала дать право докладчикам выступить по восточному вопросу — тов. Султан-Галиеву, тов. Нариманову по вопросу работы на Ближнем Востоке, и по общему вопросу — тов. Лукашев и я. Может быть, съезду угодно сделать перерыв?

Голоса: Просим.

Председатель: Объявляется перерыв на 15 мин.

Перерыв

Председатель: Слово для доклада по восточному вопросу предоставляется тов. Султан-Галиеву.

Голос: Не мешало бы окончить вопрос, который мы приняли, т.е. принять резолюцию относительно докладов с мест.

Голос: Просим огласить наш протест.

Голос: Президиум при голосовании третьего предложения... (читает).

Голос: Товарищи, безусловно, товарищ председатель в одном месте поступил по отношению к товарищам, протестующим, мягко, с другой стороны, здесь замечается группа, которая хочет крутить съезд той рукояткой, которой они держатся. Я понимаю их тактику и думаю, что это сознательный или бессознательный саботаж. Ясно было, что третье предложение тов. Касимова является исчерпывающим. Это понятно не только делегатам съезда, а каждому вступившему в коммунистическую партию.

  <<l.139>>

Поэтому я предлагаю этот протест оставить без последствий или вынести порицание товарищам.

Султан-Галиев: Товарищи, это резкое подразделение товарищем С[агидова] нас на группы, который бросил упрек, указывает, что действительно среди нас имеются группы. Но тов. Фирдевс ошибается. Здесь нет никаких групповых непониманий, а есть понимание делегатов, которые протестуют по этому вопросу, и ясно понимают, как надо ставить вопрос. Тов. Гал[иев] ошибается: он определенно заявляет, что надо вынести порицание — это неуместно. Мы определенно требуем поставить этот вопрос на голосование.

Брундуков: Товарищи, всему съезду, кажется, известно, это подтвердит тов. Кас[имов], что у нас спора не было. Считать за саботаж это ни в коем случае нельзя. Поэтому я предлагаю товарищу взять свои слова обратно, так как это было не по нашему адресу. Никакого скандала мы не поднимали. Если съезду не угодно считаться с этим, пускай он поступит как ему угодно. Вторичное голосование о неправильности ни нас, ни вас не облегчит. Если при голосовании принципиального вопроса будет угодно принять этот способ, если, по мнению тов. Цейтгера, существует группа, это, может быть, не в пользу тов. Цейтгера указывается.

Председатель: Предложение группы протестантов я желаю оформить. Они говорят, что если в будущем так будет продолжаться, они не будут голосовать. Каждый делегат может заявить предложение, какое он имеет, но заранее авансом это преподносить — преждевременно. В какой форме вы предлагаете разрешить вопрос?

Голос: Мы вносим предложение, чтобы при голосовании других вопросов такой способ не был применен. Наше пожелание, чтобы вы голосовали вопрос согласно регламенту. Мы просим переголосовать и решить вопрос по регламенту, а товарищи поддержат нас.

Председатель: Предложение было принято съездом не потому, что оно было угодно. Я полагаю, товарищи, члены съезда, что это пожелание обращено к вам, и поэтому я на свой счет не принимаю. Я полагаю, что правильно поступил, и съезд показал это красноречиво результатом голосования.

Голос: Мне хочется узнать относительно пункта регламента, где говорится, что по предложению дается слово — «за» и «против». Обязательно

  <<l.140>>

 это дается или по необходимости? Тогда, пожалуй, придется нам переголосовать много постановлений.

Голос: Я предлагаю приступить к докладу тов. Султан-Галиева.

Голос: Просим.

Султан-Галиев: Товарищи, восточный вопрос для нас, коммунистов, как и всякий вопрос, является вопросом тактики, а не вопросом программы. Тем не менее этот вопрос не является вопросом одного момента, не вопросом одного года, двух-трех лет, а вопросом, по моему мнению, быть может, нескольких десятилетий, если не многих веков.

Социальная революция, которая началась в России, есть начало международной социальной революции. Это не есть только революция в России, революция крестьянского, рабочего класса или революция русского рабочего класса с его буржуа, а это начало международной классовой борьбы, начало борьбы международного пролетариата с международным капиталом за воссоздание на земном шаре социального строя.

Руководителям коммунистической партии осуществление социальной революции представлялось в том виде, что вызывается революционное брожение в рабочем классе Западной Европы, Англии, Франции, Америки, Германии, т.е. в тех странах, где сконцентрированы материальные и моральные силы международного империализма, где с внешней стороны как будто имеются все конкретные условия для того, чтобы вызвать классовую революцию. Действительно, если мы возьмем Западную Европу и будем рассматривать с точки зрения условий развития социальной революции, мы увидим, как будто там имеются все условия для того, чтобы рабочий класс понял, что там он дифференцируется капитализмом и имеет достаточные фазисы развития для того, чтобы началась социальная революция, для того, чтобы там произошел социальный переворот. Руководители нашей партии, как всем вам известно, вели очень интенсивную работу по революционизированию Запада. Коммунисты России были связаны с коммунистическими партиями Запада, со спартаковцами, со всеми социальными элементами Австрии, Венгрии и других стран, но мы видим, что, несмотря на то, что уже два года как прошла Октябрьская революция, на Западе социальной революции как таковой все еще нет. Мы видели, как возникло спартаковское движение в Германии, мы видели, как в процессе стремления, с одной стороны, западноевропейского пролетариата

  <<l.141>>

 к победе над своей буржуазией, с другой стороны — в результате стремления западноевропейского капитализма, западноевропейского империализма к восторжествованию над всем трудовым элементом, в результате борьбы в различных течениях, как в Венгрии, где возникла Венгерская республика, мы видели, что Венгерская советская республика погибла, спартаковское движение было подавлено. Мы видим, как в Западной Европе все попытки западноевропейского пролетариата взять власть в свои руки, свергнуть буржуазию, установить диктатуру пролетариата над капитализмом, как все эти стремления западноевропейского пролетариата не осуществляются и терпят крах.

 В чем, товарищи, причина? Причина в том, что международная социалистическая революция без участия Востока не может быть осуществлена, не может быть совершена по следующим причинам. Допустим, что в один прекрасный день рабочие Англии, Франции, Германии свергли свою буржуазию, установили там диктатуру рабочего класса. Что же могло произойти в этом случае, если мы, социалисты, если мы, коммунисты, не обеспечим своего положения на Востоке? Повторится та же картина, которая произошла в России, именно: когда русская буржуазия была побеждена в центре, она устремилась на окраины, она стала концентрировать свои силы, которые могли действовать, свою контрреволюционную энергию в Сибири, в Финляндии, в Польше, на Украине, в Крыму, на Кавказе, т.е., иначе говоря, на окраинах России, на бывших колониальных владениях русского империализма, русской национальности. То же самое, я говорю, произошло бы, но в общем мировом масштабе, если бы произошла социалистическая революция в Западной Европе. Все Ллойд Джорджи, Клемансо, Черчилли и прочие идеологи международного империализма устремились бы на Восток в свои колонии и постарались бы использовать эти колонии с той целью, чтобы удушить социалистическую революцию в Западной Европе, т.е. в большем масштабе, в международном масштабе повторилось бы то, что мы видим на опыте социалистической революции в России. Это первое положение, т.е. то положение, когда мы предполагаем участие Востока в использовании революционного движения мира в качестве революционных сил, в качестве сил, действующих за социалистическую революцию, за развитие международной социалистической революции. Мы, товарищи, видим, что этого еще нет. Рабочие Западной Европы пока еще не в состоянии взять за горло западную буржуазию. Мы пока не видим, чтобы английские рабочие взяли бы за горло своего Черчилля

  <<l.142>>

 и сказали бы ему: довольно тебе пить нашу кровь и кровь угнетенных народов Востока. Мы видим, что пролетариат Запада продолжает идти за лжесоциализмом, за руководителями лжесоциализма II Интернационала.

В чем же причина? Причина, товарищи, по моему мнению, в том, что в эксплуатации Востока, в эксплуатации колониальных владений международным империализмом косвенно участвует, быть может, помимо своей воли и рабочий класс Западной Европы. Когда рабочие Запада начинают предъявлять те или иные экономические требования своей буржуазии, то эта буржуазия почти всегда удовлетворяет все экономические требования своих рабочих, потому что она имеет возможность их удовлетворять, потому что у этой буржуазии имеются ресурсы, имеются бесконечные источники, откуда она высасывает все необходимые соки, которые необходимы ей для продолжения своего господства и не только над своим рабочим, но и над рабочим своих колоний.

Перед нами встает вопрос — чем же должен являться Восток в истории развития социальной революции? Для нас, для коммунистов, ответ может быть только один — мы должны стараться использовать Восток как силу, которая будет действовать против международного империализма при разрешении наших задач. Мы должны исходить из общих задач, которые мы поставили перед собой. Мы говорим: «Мы должны произвести международную социальную революцию». Для этого в первую голову мы должны победить международный империализм, для этого мы должны в первую голову победить международный капитал. Где же он, международный империализм, где он, международный капитал? Международный империализм есть западноевропейский империализм, международный капитал есть западноевропейский капитал. Японский империализм, возрождающийся, быть может, китайский империализм — это хвосты международного империализма.

Мы в своем стремлении к нашей основной цели, к созданию международной социалистической революции подходим следующим образом: произошла социалистическая революция в России, ее нужно развернуть в международную революцию, энергию социалистической революции в России нужно перебросить во весь мир. До сего времени в отношении Запада все это проделывалось, но не проделывалось или проделывалось слишком слабо по отношению к Востоку. По моему

  <<l.143>>

мнению, это была ошибка руководителей нашей партии: мы можем, например, уделять [внимание] на Восток, тогда как [здесь] по своему социалистическому, экономическому положению было бы гораздо больше почвы и данных, социалистическо-экономических данных, для того, чтобы свергнуть международный империализм.

Если вы возьмете Восток и будете рассматривать все социалистические точки зрения, то увидите, что весь Восток, включая сюда всю Азию, Африку, Австралию, являлся объектом эксплуатации международного империализма. Все свои соки, которые необходимы для международного империализма, для удержания своего положения, он высасывал, главным образом, с Востока, со своих колониальных владений. Даже империалистическая война, война между конкурирующим друг с другом капиталом, с одной стороны Германии, Австро-Венгрии, с другой стороны — Англии, России, Италии, Франции, Америки, эта война тоже была вызвана конкуренцией между ними, стремлением каждой из них завоевать на Востоке более прочное положение. Каждый из этих конкурентов стремился к тому, чтобы сделаться полновластным хозяином над народами, населяющими Восток, т.е. над народами, которые по своему культурному положению в этом отношении более подвержены подавлению, так как являются хорошим материалом для их эксплуатации.

Если обратимся к истории возникновения западноевропейской культуры в том виде, в какой ее видим сейчас, то мы увидим, что в истории развития, создании богатств материальных и культурных Запада участвовали главным образом Восток, колониальные владения Западной Европы. Возьмите Америку с ее небоскребами, с ее воздушными, железными дорогами, туннелями и т.д., с ее миллиардами. За счет чьих сил создано это богатство? Оно создано за счет миллионов аборигенов Америки — краснокожих, за счет миллионов чернокожих Африки. Нужно было погибнуть культуре инков, нужно было погибнуть десяткам миллионов краснокожих Америки и чернокожих Африки, чтобы образовались эти 42-этажные, 50-этажные небоскребы. В эксплуатации туземного населения Америки, а также в косвенной эксплуатации туземного населения Африки участвовали не только Англия, Франция, Испания, Германия, но и все другие западноевропейские государства. Если возьмем развитие капитализма, развитие европейского милитаризма и империализма в позднейшее время, то увидим, что западноевропейский империализм перенес

  <<l.144>>

 центр тяжести на Восток, когда исчерпал все богатства Америки, тогда начал извлекать источники эксплуатации из Африки, затем перенес центр тяжести на Ближний Восток, на Индию, Афганистан, на Персию. Если можно было бы выразить в цифрах источники эксплуатируемых богатств восточных колоний Западной Европы, мы наглядно бы увидели, что 95% всех материальных богатств Западной Европы являются основой духовной культуры, сознания рабочей массы, — это есть кровь и пот Востока. Если мы подходим к Востоку с этой точки зрения, мы видим, что Восток является как раз тем революционным котлом, который может потопить в революции всю Западную Европу. По моему мнению, от нашего умелого подхода к вопросу зависит, сумеем ли мы использовать ту энергию надолго, ту революционную энергию, которая вырабатывалась в груди угнетенных народов колониальных владений Западной Европы. К этому вопросу мы должны подходить, как я сказал в начале, как коммунисты.

Наша главная задача в том, чтобы вызвать пожар мировой революции в стране при концентрации всех материальных богатств, всех материальных сил международного империализма. Мы видим, что вызвать этот революционный пожар только через посредство рабочих самой Западной Европы нет возможности, потому что западноевропейская буржуазия, западноевропейский империализм не есть империализм самой Западной Европы, а есть империализм всего земного шара. Тут недостаточно сил одного западноевропейского пролетариата, а тут нужны еще силы угнетенных народов Востока. Наше отношение к Востоку должно определяться этой основной целью в вопросе о международной социальной революции. Мы видим, что так или иначе мы должны войти в тесное соприкосновение с Востоком. Я уже указал в начале, что если мы не хотели пойти на Восток, даже если бы была вызвана социальная революция на Западе, все равно нам пришлось бы столкнуться с Востоком как с силой, которая будет действовать против нас. Но в наших целях и интересах, чтобы Восток действовал не против нас, а чтобы он был с нами.

Что мы должны сделать для того, чтобы Восток был с нами? Я уже указал, что социально-экономические условия развития Востока говорят о том, что там заложено очень много конкретного материала для возникновения революции. Восток, как объект эксплуатации международного империализма, может быть восстановлен против этого империализма. И действительно, мы видим, как Восток инстинктивно направится против западноевропейского империализма, как там возникают различные течения, вызванные давлением со стороны западноевропейского империализма.

  <<l.145>>

Там образуются так называемые панисламистские течения, т.е. течения, говорящие, что все мусульманские народы должны объединиться для борьбы против мирового империализма. С другой стороны, там образуются панмонгольские течения, которые говорят о том, что все монгольские племена Востока должны объединиться и направить свою энергию и борьбу за западные народы.

В настоящее время условия международного империализма складываются таким образом: мы видим, как международный империализм в лице Антанты стремится использовать Восток в целях борьбы с международной революцией. Мы видим, как Англия заключает договор с Персией и требует, чтобы она участвовала в подавлении социальной революции в России. Мы видим, что Франция и другие страны направляют все империалистические войска на Турцию, стремясь внести там разложение, стремясь разделить это государство на кусочки и сразу в корне подавить то течение, которое может быть начато против них. Но мы видим, как империалистические элементы Востока объединяются между собою и ищут объединения с теми империалистическими элементами Западной Европы, которые по отношению к торжествующей Антанте являются врагами, стремятся объединиться с германским империализмом. Когда началась империалистическая война, германские империалисты соединились, образовали союз с Турцией. Это было. Это симптоматично в том отношении, что германские империалисты увидели то положение, что на Востоке возрождаются новые течения, что на Востоке возрождается национальная революция, которая будет направлена против международного империализма, главным образом против английского империализма.

Перед нами само собой встает вопрос — как мы должны работать на Востоке, какой политики придерживаться на Востоке? Перед нами наличие социального движения на Востоке, перед нами движение панисламизма и движение панмонголизма. Наша тактика в восточном вопросе должна являться нашей основной задачей. Нам нужно в первую голову покончить с международным империализмом, следовательно, мы должны поддерживать всякое движение, которое направлено к этой цели. Мы видим, что Восток, как объект эксплуатации международного империализма, вооружается против этого империализма. Он восстанавливается против него, восстает против этого империализма под тем или иным названием. Ясно, что мы это движение должны

  <<l.146>>

поддерживать до тех пор, пока не будет свергнут международный империализм и пока рабочий класс Западной Европы не получит возможности установить свою диктатуру, не получит возможности образовать власть Советов рабочих и крестьянских депутатов в Западной Европе.

Но с этого момента, с момента поражения международного империализма в лице империализма Западной Европы, может быть, начинается другой момент, когда в восточных странах, хотя бы в тех же самых Афганистане, Индии, Белуджистане и т.п., когда в этих странах зародится восточный империализм, когда империалистические элементы Турции, Персии, Индии, Китая, Японии сугубо объединятся между собою и начнут поход желтокожих на Европу. Это возможный путь нового грабежа, так как ясно, что империализм каких бы то ни было стран никогда не откажется от своих целей. К этому моменту мы должны подготовляться. В этих целях мы должны начать организовывать [анти]империалистическую партию Востока. Мы знаем, что в Персии, в Азербайджане имеются [анти]империалистические партии, но в Турции [анти]империалистических партий нет, нет в Китае, в Японии есть левые социалистические партии, но нет определенно выявленной коммунистической партии. Следовательно, нашей задачей, основной задачей работы на Востоке является стремление к созданию коммунистической партии. Мы должны заложить для этого фундамент, мы должны начать там немедленно эту работу.

 Итак, по моему мнению, работа на Востоке должна идти в двух направлениях: первое направление определяется социально-коммунистическим положением Востока. В настоящем Восток вооружается против Западной Европы, как подавляющей восточные силы. Следовательно, чтобы обезоружить международный империализм, мы должны поддерживать движение Востока. В настоящий момент в условиях развития международной социалистической революции мы должны поддерживать национальное стремление Востока. С другой стороны, имея в виду, во-первых, наши основные цели, именно: воссоздание на всем земном шаре социалистического строя, и имея в виду возможное возрождение империализма на Востоке, восточного империализма, мы должны проводить твердо политику по отношению к Востоку в том отношении, что должны образовывать там коммунистические партии, должны группировать в каждой стране те социалистические элементы, которые впоследствии так или иначе могут послужить ядром для образования коммунистических партий в этих странах.

Но для того чтобы начать работу на Востоке, мы

  <<l.147>>

должны, во-первых, извлечь все то революционное, которое может работать на Востоке, из Советской России. Мы знаем, что в составе народов, населяющих Советскую Россию, имеются народы, как, например, татары, башкиры, киргизы, сарты, которые тесным образом связаны с Востоком, которые в отношении как экономическом, так и культурном, этнографическом являются как бы связующим звеном, устанавливающим тесную связь Советской России с Ближним, Средним и Дальним Востоком. Необходимость работы на Востоке нам диктует прежде всего необходимость обратить серьезное внимание на социализирование этих народностей. Всю нашу революционную энергию мы должны направить на то, чтобы потом передать на Восток, которая должна всасываться в организм Востока и вызвать на Востоке революционные инстинкты, и все эта энергия должна быть сконцентрирована в одном месте. Такой территорией, по моему мнению, является территория, населенная восточным народом, т.е. татарами, башкирами, киргизами в Туркестане.

Какие конкретные меры по социализированию Востока мы должны проводить? В первую очередь, по моему мнению, в этом вопросе мы должны исходить из того соображения, что недостаточно только проводить идеи коммунизма в виде названия, но нужно дать Востоку в этом отношении что-нибудь реальное. Мы должны проводить творческую работу на всем Ближнем Востоке, в республике татар, башкир, киргизов Туркестана и других восточных народов, которые могут быть образованы. Например, в отношении военном мы знаем, что территория гражданской войны, безусловно, расширится. Гражданская война с нашей победой над Деникиным, над Колчаком может прекратиться, но это будет передышка, так как ясно, гражданская борьба, международная борьба международной революции не может скоро закончиться. Территория гражданской войны расширится, и в ней будут принимать участие и восточные народы, и угнетенные народы Персии, Турции, Индии, Афганистана, Туркестана и т.д. К этому мы должны подготовляться. В этих целях из революционизированных народов Востока — из татар, башкир, революционизировавших туркестанцев, киргиз должны, во-первых, образовать восточную Красную армию, т.е. ядро той Красной армии, которая будет действовать на Востоке и действовать против международного

  <<l.148>>

 империализма или против самого Востока, если Восток будет использован международным империализмом и будет действовать против международной революции. В этих целях нужно созвать съезд восточных народов.

Мы видим, как башкиры строят свои дивизии. Они действуют на различных фронтах, но они не объединены. То же самое можно сказать относительно татар. Кое-где создаются полки, в другом месте — бригады, в другом — дивизии, но они не объединены, нет регулирующих начал в их создании.

Мы на нашем Ближнем Востоке должны проводить дифференциацию пролетариата и пролетарских элементов. Многие наши товарищи указывают, в особенности из Туркестана, что в Туркестане нет пролетариата. Там как будто квалифицированного пролетариата нет, но это происходит отчасти от империалистической политики бывших русских монархистов. А если возьмем весь Восток, то политика там является результатом международного империализма. Туркестан, являясь колонией русского империализма, снабжал центр хлопком, который привозился сюда, перерабатывался на заводах и фабриках и переправлялся в Туркестан. Мы должны установить, как развить индустрию в Туркестане. Мы должны искать способы коммунального ведения хозяйства, коммунального ведения хлопководства, т.е. приступить к изучению тех форм, в которых должно выразиться коммунистическое строительство на Востоке в условиях творческого образа жизни.

Другая задача, которая возникает перед нами, когда мы идем на Восток в целях его революционизирования, — это вопрос подготовки работников. До сего времени, несмотря на то, что два года происходит социалистическая революция в Советской России, не было сделано ничего, чтобы подготовить работников на Востоке. Когда говорим о Востоке, наши работники не знают, что это за Восток. Они считают, что Восток этот как будто является чем-то таким, где может зародиться новый империализм. Во-первых, незнание Востока, во-вторых, условий, которые стоят перед Востоком, не позволяло расширять этот вопрос.

Перед нами встал вопрос о подготовке советских работников на Востоке, иначе говоря,

  <<l.149>>

советских ориенталистов. Для этой цели у нас имеются технические средства, имеется бывший Лазаревский институт, имеется восточный факультет в Петрограде, Казанский университет. Все эти средства нужно мобилизовать и использовать в тех целях, чтобы немедленно приступить к подготовке советских ориенталистов на Востоке. С другой стороны, сознавая необходимость организации Красной армии на восточном крае, мы приходим к мысли, что мы должны взяться за создание там кадра работников для этой Красной армии. Что мы должны сделать? Мы немедленно должны организовать Академию Генштаба, Восточную академию Генштаба или образовать Восточный отдел Генерального штаба, мы должны открывать курсы для подготовки Красной армии из татар, башкир и т.д.

В области просвещения мы видим, что до сего времени кинематограф не приспособлен к этим отдельным народам, нет картин, которые изображали бы быт, жизнь татар, башкир, киргиз в понятном для них виде. Возьмем театр. Мы видим, что у киргиз театр только что сооружается, у туркестанских мусульман также, у татар театр имелся и, кажется, хотят устроить так, чтобы создать народный театр. В этом отношении перед нами во всей своей силе встает вопрос о необходимости концентрации культурно-просветительной работы среди этих народностей. В этих целях придется создавать орган в виде Комиссариата просвещения народов Востока, который будет ведать этим делом.

В заключение речи я прочту резолюцию, которую хотел предложить по восточному вопросу: «Съезд находит…» (читает).

Голос: Сейчас будем ли принимать восточный вопрос только для сведения или будем обсуждать как организационный вопрос? В зависимости от этого нам нужно подготовляться.

Председатель: На этот вопрос ответ даст съезд. Как ему угодно поступить?

 Голос: Мы приняли резолюцию, предложенную товарищем, на основании которой все доклады оглашаются на пленарном заседании без обсуждения и передаются в секции. По этому основанию мы заслушаем здесь и передадим в подлежащую секцию, которая и обсудит.

Фирдуси: Такого решения съезд не принимал. Это было в организационном совещании.

Голос: Протокол совещания должен быть пересмотрен в зависимости от постановления съезда.

Голос: Я предлагаю заслушать доклад и потом решить, будем ли обсуждать или нет.

Председатель: После того как содокладчики сделают доклады, съезд решит.

  <<l.150>>

Лукашев: Я должен сделать фактическую поправку, товарищи, в определенную неправильность в форме выражения тов. Султан-Галиева в тех мыслях, которые он высказал относительно Китая. В Китае идет уже 4 года революция, об империализме нет речи, так как происходит начало социальной революции. В отношении наших руководителей, о которых Султан-Галиев выразился так, что они мало обращали внимание на Восток и не обращали внимания на организацию Востока, приходится сказать, что больше всего на Восток должны обращать внимание восточные люди, люди, ближе стоящие к нему, чтобы обратить внимание на мусульманскую организацию, которая до сих пор ничего не сделала. Социальная революция России более всего стремится переменить состав империалистических форм. Империализм и гнет в России создали для России, для русской революции и для социальной революции вообще международный переворот. Но если Россия, если наша революция будет идти не только по нашей территории, но будет углубляться внутрь, то она вынуждена будет соприкоснуться с нами. Мы вынуждены будем помочь, расширить территорию революции для того, чтобы дать себе возможность свободно вздохнуть и физически и духовно. Только в данном случае социальная революция может создать веру. Революция произвела в пролетарских массах столько противоречий, что они произвели на пролетариат известное давление, и только сейчас пролетариат стал обращать внимание на то, что у него делают, когда мы подошли к нему со своей революцией 25 октября. Все эти начала необходимо проводить, но меньше всего путем, о котором толковал тов. Султан-Галиев. Не в том дело, чтобы сейчас создавать академии, чтобы создавать военные кадры, чтобы создавать ориенталистов, которые когда-то будут идти на Восток. Нам необходимо сейчас туда идти, идти и делать свое дело, нам необходимо выделить из своих работников таких, которые смогли бы проводить работу. Но для этого нужно знать Восток, что создал империализм на Востоке, какие революционные начала он заложил, только тогда мы сможем подойти к нему и принести необходимую пользу. Поэтому мы должны обратить внимание на то, где западный пролетариат, на который так надеялись, которого долго ждем, который медленно идет на помощь, где реальные силы, которые смогли бы помочь нам и объединенными действиями помогли бы свергнуть этот империализм. Здесь мы подходим к тому моменту, когда можем подойти к новому, неиссякаемому краю, где находится масса людей, угнетенных дикими лапами, именно к Востоку. Но прежде чем идти, мы должны знать, каким образом проходил исторически империализм на Востоке,

  <<l.151>>

что он сделал там, и уже из этих основ, из того, что он сделал, мы сможем найти те начала, с которыми должны подойти к Востоку, и с которыми мы можем без всяких академий подойти сейчас. Мне странным кажется, когда тов. Султан-Галиев ставит практический вопрос о том, что мы должны готовить новые военные кадры, выделить их, главным образом, для Востока. Восток менее всего нуждается в этом. Восток имеет более других стран энергию, электричества у него так много, что наша энергия ему не нужна, ему нужен наш опыт, наши выводы, которые направляли бы это движение. Поэтому наша задача свести эту работу к тому, чтобы все организации были настолько гибки и широки, чтобы имели возможность выделить определенную группу товарищей, которых можно было отправлять на Восток. И из этой практической задачи мы должны исходить, — совсем не из академий и будущих кадров, которые будут завоевывать Индию. Россия является центром революции для Запада. Россия должна считаться центром и для революции на Востоке, но Россия должна считаться центром и для революции на Востоке, но Россия является сейчас уже идейным центром и для Востока и Запада, но ее необходимо сделать организационным центром не только идей. И вот эта сторона у нас во многих отношениях хромает. Мы до сих пор абсолютно еще не подошли не только к Дальнему, но и к Ближнему Востоку и даже к самому внутреннему Востоку, к самым ближайшим окраинам. Из всех докладов ясно, что у нас даже нет связи местных организаций, не говоря о том, что эта связь с внешними организациями, которые существуют в громадном количестве, [была] дана. Первое, что необходимо, быть связанными внутри, чтобы координировать свою работу, и после этого войти в связь со всем внешним миром, чтобы руководить и там работой и организационно и идейно. До сих пор этого не было и нет. Поэтому данный съезд должен определенно наметить организацию, которой до сих пор не существовало, чтобы она смогла быть полезнее и для себя и вне.

Подходя к Востоку, мы должны спросить, какой же должна быть наша тактика на Востоке? Тов. Султан-Галиев задал этот вопрос, но ответил довольно оригинально. Он заявил, что мы должны идти на Восток с коммунизмом. Если придем на Восток с коммунизмом, то Восток нас вытолкнет. На Востоке нет места для коммунизма в той форме, в которой учили. На Восток необходимо идти с национализмом и закладывать в национальные начала социалистические начала.

  <<l.152>>

Тут необходим государственный национализм, который является основным путем на Востоке, чтобы ослабить, развязать узлы, которые в пережитках, [чтобы] национальности перешли к национальному переустройству. Вот с какими принципами необходимо идти на Восток, так как мы не можем подходить одни, и если разрешим эту задачу для себя, то разрешим и для всех.

Мы должны спросить себя и узнать, понимает ли нас Восток, что ему нужно? Не навязывать ему насильно, потому что таким путем мы только оттянули бы от себя империализм и империалистический капитализм, который создавал отталкивающую сторону, создавал то, что навязывается центробежной силой. Буржуазия пила соки из порабощенных народов Востока всякими способами, увеличивала духовный гнет, учитывая национальность, культурные проявления, и создала то течение, которое идет теперь в стране Востока, когда массы против него. Если, товарищи, придем с новым давлением, которое будет непонятно народам, придем и скажем, чтобы Восток насаждал коммунизм, то мы оттолкнем от себя Восток. Мы должны идти с этой мыслью, оставивши лозунг равенства национальностей, во-первых, и меньше отстаивать распределение труда. Здесь раскрывается и экономическая и политическая сторона, и она приемлема как для Запада, так и для Востока. И только такой лозунг может дать общие формы, объединить эти массы и не вызвать к нам протеста, который был бы естественным, если бы мы повели определенную линию коммунизма.

Невольно напрашивается вопрос, является ли то национальное движение, которое сейчас уже во многих отношениях охватило Индию, Персию, Афганистан, нашим помощником и является ли оно в интересах народной революции? Да, оно является, но является только в той степени, поскольку сможет помочь сбросить империализм на Востоке. Ни о какой желтой опасности не говорится, ни о каком объединении, как панмонголизм, против коммунизма в будущем. И бояться этого смешно. Все участники, которые имеются на Востоке, объединяются одним общим желанием — всеми способами, всем своим существом отделаться от поработителей Индии, Персии, Афганистана, Турции, Кореи, новой Японии и т.д. и пока о панмонголизме не может быть речи.

Если посмотреть, каким образом создавался Восток и восточный вопрос, мы увидим, что еще 40 лет тому назад, после турецкой войны в 1877–1878 гг.,

  <<l.153>>

Германия уже наметила план действий, но ее экономические условия не позволяли выступить во всеоружии, и она 40 лет готовилась, развивала индустрию, строила пушечные заводы и всякими способами создавала в будущем возможность стать чуть ли не всемирной поработительницей. Первый проект железной дороги на Восток был создан германскими инженерами. Это именно та дорога, из-за которой, главным образом, создалось большинство конфликтов, которые в будущем привели к международной войне последних лет — это Багдадская дорога. Когда в Германии экономические условия развились настолько, что она экономически уже могла наполнять все рынки своим производством, для нее этих рынков стало мало. Когда в Германии рождение выражалось в миллионах душ, Германия поняла, что больше при таких условиях она не сможет дать работу всем этим людям, не сможет прокормить. Если бы удалось какими-либо путями взять немного колоний у нас, естественно, создалось бы то, что создается обычно в империалистических странах: у нее создавалось стремление какими бы то ни было средствами, какими бы то ни было количествами жизней добыть эти колонии и взять их как материал, которого ей недостает, и забрать весь материал, который находится в этих колониях. Германия вышла на арену империалистической борьбы, но к разделу колоний она подошла после всех. Англия уже полстолетия владеет Индией, Россия владеет Туркестаном и не нуждается в колониях, но империалистические государства развивались и развиваются в трех формах. Для их развития необходимо расширение территории, необходима связанность и необходима способность свободного движения. Вот для Германии не хватало территории и не хватало именно путей для передвижения. У Англии таких колоний, как Индия было бы достаточно для того, чтобы поделиться своей территорией, но у нее не было связанности, не было спайки.

У России была громадная территория, и она в колониях не нуждалась, но у нее не было свободного выхода. Еще в XVIII в. при Петре Великом было прорублено окно в Европу. Это было начало искания свободных путей, и с тех пор империализм, заповеданный Петром, в XIX в. стал искать этих путей каким бы то ни было путем. Наш империализм с половины XVIII и XIX в. выразился в том, чтобы каким бы то ни было способом добыть Черного моря. Стремление русского империализма приходилось на

  <<l.154>>

 пути к Константинополю, на пути к Дарданеллам, и Россия стремилась, главным образом, туда.

Между тем могла ли Германия идти туда, когда все разделено и все пути заняты? Ближайшей территорией, на которую она могла бросить свои алчные взгляды, была Россия, но Россия слишком сильна, чтобы начать войну за территорию, Россия многолюдна, и она начала искать более обойденных, ограбленных народностей, которые постаралась использовать. Она бросилась на Балканы и объединилась с ними и с Венгрией, она старалась втереться в доверие балканских народностей, которых старалась зажать, объединить и использовать, как собственную силу, для проникновения тоже к Константинополю. Англия построила Суэцкий канал и захватила Месопотамию и Египет, тот путь, который она больше всего старалась отвоевать, как проход в Индию. Суэцкий канал, — это, товарищи, главная артерия, через который мог проникнуть кто бы то ни было в Индию. Для этого необходимо было создать сторожевку, колонию, которая бы в случае чьего-либо поползновения могла бы противостоять и не допустить прохода к Индии. Германия, проходя через Балканы, Турцию, постаралась завести с Турцией союзный договор и путем происков хотела так или иначе постепенно втереться тоже. В этом турецком вопросе, главным образом, столкнулись все интересы империализма, в этом центре загоралось главное начало той войны, которую мы только что пережили. Следовательно, как Германия, так и Англия и Россия, все стремились пройти на Восток, и каждая стремилась пройти в золотое дно — в Индию. Англия, боясь, что Германия завоюет Индию, соединилась с Россией, чтобы бороться против Германии. Франции, боясь за Алжир, соединилась с ними, но мирным путем они не могли добиться какого-нибудь решения вопроса, поэтому должны были решать мечом.

Попав на Восток, они натолкнулись на новое течение. Течение империализма Запада встретилось с течением империализма Востока. Японский империализм, который также метил на Монголию, на Индию, на Китай, и заатлантический американский империализм, интересы которого были против европейского империализма и против монгольского империализма. Все дороги вели в Рим, вели к войне, к дележу, к насилию, кто победит, тому достанется. В конце концов разразилась эта война. За время, пока европейские империи боролись на Западе, Япония постаралась всякими способами захватить для себя все, что возможно. Она захватила часть Монголии и Шандунского полуострова,

  <<l.155>>

и сейчас положение обострилось с Америкой, так как она всеми способами хочет иметь области, которые имеет Япония. Ей интересно иметь Сандвичевы, Филиппинские острова и пр., и иметь гегемонию на этих морях. Их интересы сталкиваются, и во что выльются эти интересы, этот вопрос, возможно, близкого будущего, но важно, что эти противоречивые интересы во многих отношениях сталкиваются, унижают себя, но они не требуют от нас специальной работы на Востоке.

Восток сам придет к тем путям, к которым мы пришли путем страшной катастрофы войны, которая так или иначе откроет глаза восточному пролетариату. На Востоке сейчас, главным образом, национальное движение выливается в формы освобождения, не предрешая новых начал, не предрешая тех государственных форм, в которые должны вылиться все крупнейшие народности. И вот это заставляет нас сейчас принимать меры к тому, чтобы, во-первых, движение поставить в определенное русло, во-вторых, оздоровить его социальными началами, дабы не дать создаться империализму непосредственно, восточному империализму, восточных деспотов. Но, кроме того, на Востоке развивается панисламистское движение, которое является пангерманизмом. Германцы проникают в Турцию всякими способами, стараясь объединить мусульманский мир на почве панисламизма, для того чтобы бороться со всем империализмом и Запада и Востока и в конце концов захватить и поработить все те колонии, которые находятся в руках других и которые являются главным образом мусульманскими. В данном случае интересы Германии сводились как к европейским, турецким землям, так и к Индии и Персии. Но последнее решение зависит, конечно, не от нас, а больше от того движения, которое сейчас назревает в Индии и во всех государствах. Я бы думал, что сейчас нужно говорить не о том, чтобы создавать академии, а о том, чтобы немедленно выделить определенный кадр из своей партийной среды, из своих работников и дать возможность нашему давлению — партийному органу командировать их сейчас на Восток, чтобы завязать там узел с местными партийными организациями, с местными рабочими организациями, которые очень велики, но они не имеют опыта, чтобы создать, объединить движение в массах. Необходим лозунг, необходимо выставить формы социалистического начала и социалистической революции.

Революция вообще для нас стала шаблоном, мы на практике провели, мы проверили. Для них неясно, благодаря отсутствию этого

  <<l.156>>

опыта у них получаются кое-где различные вспышки, но они проходят даром. Вот коренная работа, которую необходимо провести и которую необходимо решить и начать делать. В организационных вопросах я постараюсь осветить эту сторону. Сейчас этот вопрос был настолько скомкан, и все формы, в которые он вылился, не могут интересовать нас, а переходя к организационным вопросам, мы, вероятно, сможем наметить программу и тактику, которая даст возможность работать на Востоке более широко и не в далеком будущем увидеть Восток восставшим.

Нариманов: Товарищи, здесь вышло много недоразумений. Вначале было предложение выступить по восточному вопросу тов. Лукашеву, а мне как содокладчику. Затем тов. Ялымов объявил, что по восточному вопросу выступает тов. Султан-Галиев, а потому я не готовился к докладу. Ввиду того, что у меня мало времени, я хочу только ознакомить вас с тем отделом, во главе которого я стою. Это отдел мусульманский, Ближнего Востока. Посмотрим на восточный вопрос таким образом. Безусловно, наша система социальной революции Европы — не уничтожение Деникиных, наша главная цель — уничтожение той системы в Европе, которая создает этих Деникиных. И вот, если мы хотим действительно заняться спокойно внутренним строительством, если хотим, чтобы нас оставили в покое всякие Ллойд Джорджи, Черчилли и т.д. и вообще европейский империализм, мы должны были с самого начала обратить внимание именно на Восток. Мы упустили это. Это наша главная ошибка. Мы не обратили внимание на то, на что нужно было обратить. Вы видите, все время нам говорят, что на Западе, в Европе должна быть социальная революция, и когда эта социальная революция будет, мы спокойно можем заняться внутренним строительством. Однако мы видим, как медленно развивается эта социальная революция. Безусловно, там будет социальная революция, но медленно, я говорю, развивается эта социальная революция. Нужно было нам учесть то положение, о котором я говорить буду.

Какая же причина медлительности этого развития? Очень просто. Как на первую причину можно указать на то, что союзники вышли из войны победителями. Вторая причина — это наша ошибка во внешней политике. Есть еще другие причины: сила капитала в Европе, организованность буржуазии, но сейчас, например, наш съезд, вероятно, интересуется

  <<l.157>>

 теми причинами, которые я выставил, — это наша ошибка во внешней политике и, во-вторых, то, что союзники вышли из войны победителями.

Можно с уверенностью сказать, что если бы война кончилась в пользу Германии, враги продолжали бы жить в Берлине, но случилось обратное, война кончилась в пользу союзников, и следовательно, весьма естественно в Германии произошла буржуазная революция. Если бы это было так, то нам нечего было надеяться на скорую социальную революцию в Европе, потому что в Германии произошла буржуазная революция. Мы должны были, значит, ждать какого-то переворота, социальной или буржуазной революции в странах Антанты — в Англии, во Франции, но почему там ничего не произошло? Напротив, рабочие Франции и Англии настолько были объединены с буржуазией, что они допустили Версальский мир, зная прекрасно, что этот Версальский мир победит рабочих в Германии. Это доказывает, что рабочие Англии, Франции, ведя войну, так сплотились со своей буржуазией, что они совершенно забыли то, что они делают, иначе говоря, война носила в процессе своего развития прямо-таки насилие национального характера. Следовательно, что нужно было делать? Нужно было после войны сейчас же в союзных странах поставить экономический вопрос так, чтобы по окончании войны рабочие Франции и Англии дали бы этот экономический кризис. Но этого не было. Почему? Потому что по окончании войны Франция и Англия сумели этот экономический кризис кое-как поставить так, чтобы рабочие не чувствовали резко такого изменения в их жизни. Здесь докладчик до меня совершенно верно подчеркнул, что этот экономический источник Франции и Англии находился на Востоке.

Мы должны знать, что война началась из-за Востока, следовательно, должна кончиться на Востоке, но не на Западе. Мы уверены были, что война идет не из-за клочков земли в Европе, а из-за Востока. И вот это положение мы упустили. Мы должны были после Парижского договора сейчас же обратить внимание на Восток, сделать все возможное так, чтобы лишить экономических источников и Францию и Англию, тогда рабочие, очутившись в таком положении, без сомнения, предъявили и известные требования на экономической почве, и тогда действительно был бы какой-нибудь переворот. Я не говорю о социальной революции, но была бы революция, хотя буржуазная. Все внимание нашей внешней политики

  <<l.158>>

было обращено на Запад, а не на Восток.

 Я говорю, что это — наша главная ошибка. Так, например, в такой стране, как Персия, где политика строится таким образом, что министр является противником Англии, Англии нужно изолировать этого министра, поставить своего друга. Англия при помощи миллионера Туманьянца скупает зерновые продукты на свой счет в Тахме << Имеется в виду Таиланд>>, посылает слуг, на свои деньги отправляет партию с этим зерном, потому что эта страна находится далеко от Тегерана, и руководители говорят: вот видите, нам потребуется то, другое, третье, и тут же распространяют, агитируют, что вот голод настал, а голод настал, потому что Англия скупила зерновые продукты, рис и пшеницу, и следовательно, сразу эти зерновые продукты стали дорожать, голод, следовательно, увеличивался, не обращал внимания этот министр, который был противником Англии, этого министра нужно изолировать, он не годится. Верные поднимают гвалт, и на основании этого гвалта сталкивается министр, на его место ставится другой, т.е. друг Англии Восуг эд-Доуле. Как только министр занимает свое место, сейчас же Англия открывает амбары, раздает даром или по дешевой цене зерновые продукты, и этот руководитель, который обжаловал слуг, распространяет слух, что Восуг эд-Доуле — очень хороший министр земледелия, он спас народ от голода. Вы видите, как политика уживается в Персии, и в такую страну мы посылаем представителем Бравина, бывшего консула Николая II. Бравин является представителем русского крестьянского правительства. Я привел это как пример. Мы посылаем в такую страну, где лица устраиваются послами, мы посылаем бывшего консула Николая II. Это доказывает: или мы совершенно Востока не знаем, или же мы действительно знаем, но не хотим обращать внимания на Восток.

В настоящее время Англия делает точь-в-точь то же самое и в Бухаре и в Хиве. Таким образом ведут политику. Между тем, мы опять до сих пор, по крайней мере, ничего не предприняли. Вот, товарищи, это основной взгляд на политику на Востоке.

Теперь я коснусь некоторых животрепещущих вопросов, о которых здесь уже говорили, относительно того, что Восток из себя представляет и какое отношение имеет к нам, и что мы должны делать по отношению к Востоку.

Что делать по отношению к Востоку, ясно уже из моих первых слов. Нужно обратить внимание на Восток, а именно: вести пропаганду. А что выйдет из этого, — тут задается вопрос сейчас же. А что если будет какое-нибудь движение на Востоке? Мы говорим:

  <<l.159>>

есть другое движение, движение против империализма, против европейского империализма — это точно и это факт. На мусульманском Востоке вообще, и в Малой Азии в частности, в данный момент идет усиленная пропаганда против Англии. Заключение мира Англии с Афганистаном, договор с Персией и протекторат Англии над Турцией не есть ли усиление влияния англичан среди мусульманского Востока? Напротив, все это готовит прочную почву для взрыва, для сплоченного движения против насилия англичан. По имеющимся у меня данным, движением в Малой Азии занят сейчас весь мусульманский Восток. Стоящий во главе этого движения Мустафа Кемаль-паша пытался связать народ лозунгом: долой английский империализм. Таким образом, объединенное выступление Востока не вольется в панисламистское движение. Но нам нечего бояться этого панисламизма, его может бояться империалистическое государство с колониальной политикой, его боялась политика Николая с его монополией, сейчас боится его Англия, чтобы не лишиться Индии, но нам, стоящим на платформе самоопределения народов, нечего бояться. Напротив, мусульмане требуют употребить все средства для того, чтобы способствовать разобщению, разрозненности мусульманских народностей с целью подготовки одновременного восстания против влияния, разобщения на мусульманском Востоке. Англия на мусульманском Востоке является той страной, которая дает панисламистское движение, сея вражду между мусульманскими народностями и ведя к освобождению от международного деспотизма. Она обещала им материальную помощь, Афганистану — культуру, но на самом деле эти народности систематически обнищали, и не только отстают от европейской культуры, но и свою забывают. Политика Англии — осуществлять и властвовать, чтобы успеть на мусульманском Востоке, где двуличная продажность следует за физической, реальной силой и господствует над слабым, этому, конечно, помогли англичане для достижения своей цели.

Нам в данный момент необходимо дать обратное. Мы должны разрозненную, разобщенную политику мусульманских народностей объединить для освобождения от европейского разбойника. Это облегчит нам и партийную работу. Если бы отдельные мусульманские народности были расслоены классами, конечно, не следовало бы этого делать, но ведь этого расслоения нет. Таким

  <<l.160>>

образом, ждать нечего при существующем положении между отдельными группами мусульман, нет времени. Напротив, если в данный момент предоставляется случай, если политика Англии объединяет эти группы для совместного, сплоченного выступления против общего врага — Англии, мы должны использовать этот случай. Здесь легче и скорее разбивать эти сплоченные массы на классы, чем при враждебном отношении этих групповых интересов. Так что при существующем положении мусульманская партия не признает бедных и богатых,  все члены одной нации, говорят они, за ислам, за его законы, за освобождение рабов и резко проводят грани и между богатыми и бедными. Это даст возможность при сплоченных мусульманских массах свободно развить партийную работу. Такая сплоченность масс не может повредить нашей политике, иначе говоря, панисламистская политика не будет вредить большевистской политике. Нужно твердо помнить, чтобы понять панисламизм и знать панисламистскую программу, что в панисламизме есть одна идея — освобождение от насилия извне и другой гидры по закону ислама. Но, как здесь тов. Султан-Галиев говорил почему-то о желтой опасности по отношению к Европе, я думаю совершенно иначе. Стремление завоевать, подчинять, превращать немусульман в мусульман в программу панисламизма не входит. Было бы абсурдом в ХХ в. думать об этом. Если нельзя думать о крестовых походах, то о подлунных походах — подавно. Следовательно, развитие задач панисламизма и желание жить по закону ислама нисколько нам в развитии нашей политике не будет мешать, ибо мы против всякого насилия. Мы объявили отделение церкви от государства. Напротив, наша политика, в противовес империалистическим государствам, в лице мусульман Востока будет иметь сильнейшую поддержку.

Это будет в таком случае, если панисламизм продержится некоторое время. Но я вижу насилие при освобождении европейского движения. Почему панисламизм временный? При каком-нибудь выступлении всех этих исламистских государств разлетится все, как мыльный пузырь, и что потом будет?  Начнется культурное, национальное соревнование, и тут, я утверждаю, никогда под одним флагом ислама ни Турция, ни Персия, ни Афганистан не объединятся. Если бы это было, то было бы давно, тогда, когда действительно

  <<l.161>>

 Турция во время Балканских войн была в таком безысходном положении. Этого нет и не будет. Сейчас объединяет всех английский империализм. Затем, как только Восток, мусульманские государства освободятся от ига извне, сейчас же начнется национальное соревнование.

Крым будет о себе думать, башкиры о себе, татары о себе, Персия, Турция и т.д., и каждый будет стремиться к тому, чтобы опережать друг друга в культурных отношениях. При мысли, что европейская культура приводит к порабощению по отношению к этим национальным группам, весь взор мусульманского Востока будет обращен именно к нам, и только в политике экономической жизни этих народов, при полном доверии к нам, мы будем иметь решающее значение.

Но тут другой еще вопрос, о котором сейчас говорят, и не без основания. Это следующее: тут может возникнуть вопрос, нет ли в данный момент сейчас [связи] между движением в Малой Азии и политикой Германии? не может ли Германия использовать панисламистское движение в свою пользу против Англии и потом, конечно, против нас? Без всякого сомнения, есть это движение. И эти Баракатуллы с индийскими сотоварищами являются агентами Германии и Турции. Мы не должны закрывать глаза на это, мы понимаем, Баракатулла здесь жил, и мы знаем прекрасно, кто он такой, какие цели у него. По некоторым данным ясно, эта политика действует в Берлине, цель организации — пока изолировать Англию на Востоке, действуя совместно с нами. Потому и неудивительно, что турецкие Советы месяца два тому назад показали, что Энвер-паша уже здесь, и мы его назначим главнокомандующим над армиями. Затем эти внешне соединенные силы внутренне мыслят [как] Советы: Как изолировать Англию на Востоке при помощи объединенных мусульманских государств? Германия тут станет на ее место, т.е. поработит весь Восток. Турция мечтает иначе — освободиться от ига Англии при помощи Германии и большевиков и всем государствам под флагом панисламизма освободиться от Англии. Они объединенно действуют, но разно думают. Кто не верит последнему положению, тот не знает, какой перелом развернулся по отношению Ислама к европейской культуре. Мусульманский Восток не верит в благотворную силу этой культуры, ведущей к крупповским заводам, он понимает прекрасно, что такое крушение политики европейских хищников. Следовательно, расчет Германии изолировать Англию и стать на ее место на Востоке не имеет почвы после всего пережитого Востоком

  <<l.162>>

за все это время. Восток склонит свою голову и подпадет под влияние Германии и в экономическом и в политическом отношениях только благодаря реальной физической силе. Но будет ли у Германии возможность раскинуть сейчас к Востоку под оружие военные силы, взять Восток под свое влияние, мешая нам, парализуя действиями наши идеи на Востоке? Таким образом, мы сейчас, в стремлении без скрытой политики, вовсе не превалирующей деятельность Ислама, поставим [себя] лицом к лицу с временным панисламизмом. Я говорю временным, потому что в силу новых внутренних причин никогда панисламизм Персии, Бухары у татар и киргизов не будет объединен.

Тем не менее мы не должны упускать из виду следующее: буржуазия Германии постарается встать в условия Англии на Ближнем Востоке. Первой здесь, само собой разумеется, является Советская Россия, а потому она действует с нами против Англии. При помощи объединенных мусульманских государствах она с целью насиловать нас на Востоке будет стремиться и сейчас стремится к тому, чтобы по мере возможности создавать побольше автономных единиц как внутри, так и на окраинах, в надежде на то, получивши ныне под советским флагом автономную единицу, впоследствии превратить [ее] в буржуазную республику. Я просил бы на это тоже обратить внимание, так как с течением времени Советская Россия потеряет экономическую и политическую связь с этими автономными единицами. С этой целью агенты Германии работают сейчас на Волге и за Волгой, но при усиленном развитии с нашей стороны, я думаю, партийной работы не только среди мусульманских масс, но главным образом среди красноармейцев-мусульман, это стремление Германии не будет иметь никакого успеха. Все эти недоразумения, главным образом, развились на почве проведения декрета об отделении государства от церкви и школы от церкви. Среди мусульманских масс есть результаты агентов Германии и слабая партийная наша работа. Ввиду этого мы должны, как подчеркнул тов. Лукашев, обратить внимание на то, чтобы развить партийную работу на Востоке.

Если вас интересует вопрос, какое революционное движение сейчас на Востоке — в Турции, Персии и других местностях, то я вкратце скажу. Тут уже говорили, что в Турции сейчас национальное движение. Сможем ли мы в близком будущем ждать, действительно, такого крупного переворота в этих мусульманских государствах и где? Без сомнения, в Персии. В

  <<l.163>>

Персии будет революция, я скажу вам, к нашему счастью, эта революция будет именно социальной, а в других странах? В других странах, в Турции это национальное движение превратится, конечно, в такое сплошное движение, что султан слетит, но будет Учредительное собрание. Другой центр, — это один центр с Турцией, который будет иметь влияние на Египет, и движение будет то же. Другой центр есть Афганистан, это крупный центр, имеет большое влияние на те мусульманские государства, которые находятся близь. Возможен ли там переворот? Я утвердительно говорю, в ближайшем будущем нет. В Бухаре, Хиве — да, возможен, даже в очень скором времени. Вот, собственно говоря, краткие сведения о положении революционного движения в этих государствах.

Остается одно связующее звено между Турцией и Персией. Азербайджан я называю связующим звеном между Турцией и Персией потому, что Азербайджан играет именно такую роль, что в Азербайджане будет возможность в скором времени ждать социальной революции. Я говорю утвердительно, потому что там все готово. Там мы не обращали внимание на крестьянство. Опять-таки наша ошибка была в том, что наши товарищи, давно работающие там, обращали внимание только на Баку, думали, что Кавказ есть Баку. Да, совершенно верно, рабочая сила в Баку, а дальше? Разве Баку может представлять из себя весь Азербайджан? А что так легко ушли оттуда? Скорее, нас прогнали оттуда, потому что мы не могли учесть вовремя: мы все время обращали внимание на Баку, думали, что этим мы создадим целую советскую республику в Азербайджане, между тем средства остались без нашего внимания. Теперь докладчик о гумметистах говорил, что крестьяне сейчас готовы, крестьяне говорят: куда гумметисты, туда и мы. Что же мешает, чтобы там была Советская власть? Мешает опять-таки наша ошибка. Это недоверие к нам именно в том смысле, что сейчас рабочие-мусульмане, крестьяне, все в один голос говорят: «Мы хотим Советскую власть создать, долой буржуазию!». Мусав[атистская] партия такова, подлинная партия, — которая до сих пор держит крестьян и рабочих Азербайджана в оковах империализма, — это «Мусават» говорит, а вы помните, как с вами обращалась Советская власть, когда она здесь была. Видите, все, что предсказывали, сейчас уже затихает. Сейчас в этой деятельности получается другое настроение.

  <<l.164>>

Таким образом, если мы возьмем и, вероятно, очень скоро Ростов, Азербайджан, Туркестан, где недавно началось революционное движение против Деникина, Дагестан, Азербайджан без одной пули будут нашим, там будет Советская власть, но после нужно будет стремиться к тому, чтобы не было этих прошлых ошибок. На это нужно обратить внимание.

Вот, товарищи, то, что я хотел сказать, мнение того отдела, заведующим которого я являюсь, как вообще смотрят на восточный вопрос. Может быть, кратко сказал, но я хотел мнение этого отдела сказать, чтобы мы знали, когда идем на Восток, зовем, идем и как должны все вопросы о панисламизме, о панмонголизме себе представить, чтобы это нас не смущало, и чтобы мы шли готовыми и сделали так, чтобы панисламизм и панмонголизм не будут нам мешать. Другой вопрос, с каким орудием идем? Этот вопрос сложный: говорят, на Востоке нет объективных условий для социальной революции. Я говорю, что есть. Если нет действительно сплоченных масс рабочих, то такие условия, которые действительно создадут эту социальную революцию, есть — это положение крестьян. Но ведь мы идем на Восток, я, по крайней мере, представляю себе так, я иду на Восток с таким лозунгом, который требуется. Тут есть и необходимые нам по отношению к Востоку другие лозунги, но тут под одним лозунгом мы идем на Восток и говорим: кто работает, тот и ест. Тут нам нужно выяснить, что мы называем «труд», «работа». Трудом называется то, когда участвуют нервы, мышцы, мозг человека, весь индивидуализм для общегосударственной работы.

Вот если мы пойдем с этим лозунгом на Восток и скажем: кто принимает участие в работе для нашего государства, тот имеет государство, тот может считаться членом этого государства. Для Востока больше ничего не нужно, и мы будем преследовать таким образом этим лозунгом всех дармоедов, купцов, спекулянтов, беков, ханов. Скажем: желаете работать для общего нашего государства — пожалуйста, у тебя есть руки, ноги, следовательно, можешь работать. Не желаешь — куда хочешь, можешь идти. Для тебя хлеба нет, значит, с голода умри. Вот лозунг, с которым мы идем на Восток. Я думаю, что действительно Советская власть в таком именно виде скоро найдет себе почву и в Персии, и в Турции, и в Бухаре, и в Хиве

  <<l.165>>

 и т.д. Вот что я хотел сказать. (Аплодисменты.)

Председатель: Доклады по восточному вопросу окончены. Уже 35 минут одиннадцатого. Записалось по этому вопросу 9 человек.

Голос по-татарски.

Председатель: Тут никаких предложений и прений не может быть, по регламенту мы должны закрыть заседание. Я предлагаю закрыть заседание, ибо более половины одиннадцатого. Я проголосую, так как время прошло. Кто за то, чтобы закрыть заседание? Большинство. Заседание закрывается.