Протокол вечернего заседания II Всероссийского съезда мусульманских коммунистических организаций народов Востока

Transcription

<<l.166>>

Председатель: Заседание считается открытым. Слово предоставляется тов. Са[й]фи.

Са[й]фи говорит по-татарски.

Председатель: Сейчас оглашу те предложения, которые поступили еще до перерыва. Одно предложение: ввиду того что ораторы повторяются, ограничить их время. Для этого у нас имеется определенный регламент. Второе предложение — прекратить запись ораторов. Записалось 23, из них высказалось 5.

Саид-Галиев: 18 ораторов — 9 часов. Мы должны еще сидеть 9 часов. Впереди стоят такие вопросы, при обсуждении которых люстры будут качаться. Может быть, придется 27 часов обсуждать эти вопросы. Я предлагаю прекратить прения, ибо ничего нового нам не говорят.

Султан-Галиев: Товарищи, конечно, тов. Саид-Галиеву можно внести такое предложение, потому что он перед тов. Калининым изложил все свои взгляды на этот вопрос. Но, товарищи, я должен напомнить, что те, которые придерживаются определенных взглядов на этот вопрос, они еще не выступили. Я считаю, что это просто некорректно со стороны тов. Саид-Галиева. И ни о каких люстрах нечего говорить. Восточный вопрос является кардинальным вопросом. Его мы должны обсудить со всех сторон, хотя бы нам пришлось потратить на это целую неделю, ибо восточный вопрос является кардинальным вопросом международной социальной революции.

Лукашев: Товарищи, мне кажется, что с самого начала товарищи из президиума неправильно поставили вопрос, почему мы и зашли в тупик. Мы пришли к определенным выводам еще после слушания самого доклада. Но все дело в том, что мы должны были Восток рассматривать с определенной точки зрения, именно с исторической и прийти к определенной резолюции, должны ли мы идти на Восток? И больше ничего. Дальше идет организационный вопрос, какими путями мы должны идти? С чем идти, как организоваться? Вот почему президиум для того, чтобы сказать, что им нужна концентрация армии на Востоке, нужна особая коммунистическая партия Востока, завел эту канитель, и из этого тупика им не выйти. Поэтому я предлагаю не читать лекции съезду, так как я убежден, что все товарищи, присутствующие здесь, достаточно знакомы и с международными задачами Востока вообще и с тем положением,

  <<l.167>>

которое имеется на Востоке сейчас. Сейчас у нас идет речь о восточном вопросе, об организации подхода к нему, и для этого нам сейчас не нужны вся эта канитель и все эти разговоры об истории Востока. Мы топчемся на месте. Между тем организационный вопрос является коренным. Для нас сейчас важнее всего переговоры о том, каким образом нам создать такую организацию, которая могла бы идти на Восток, а не о том, как Восток живет, что делает. Поэтому я предложил бы прекратить все эти прения и перейти к организационному вопросу, а по этому вопросу попрошу вынести определенную резолюцию, что мы на Восток идти должны.

Голосованием прения прекращаются.

Саид-Галиев: Позвольте мне фактическую поправку: тов. Султан-Галиев сказал, чтобы я сам высказался, а потому не хочу, чтобы говорили другие. Я не был намерен сам только высказываться. Я привел факт: 18 человек по 30 минут, это будет 9 часов. Во-вторых, я высказывался не перед тов. Калининым, а перед съездом. Я записался вчера, это известно президиуму, тов. Калинин пришел сегодня. Я не знал, придет ли тов. Калинин или нет. Поэтому я протестую против таких выражений, что я высказывался перед тов. Калининым. Мне тов. Калинин ничто, Ленин ничто, Троцкий ничто. Я сам коммунист, я имею уважение к тт. Калинину, Ленину, Троцкому как вождям, но высказываться перед ними никогда не буду. Это унижает достоинство человека. Я протестую против такого выражения. Я могу иметь уважение к тов. Калинину, но, чтобы высказываться и вилять хвостом, я не желаю. Я не какая-нибудь проститутка. За два года революции я первый раз в Москве, пороги Кремля никогда не обивал.

Голос: Я предлагаю, ввиду того, что не высказались представители Туркестанской, Башкирской и Киргизской республик, дать им высказаться, а затем уже закрыть прения.

Голос: Ввиду того, что заявление сделано только представителем Туркестанской республики, я предлагаю дать слово только представителю этой республики.

Говорят по-татарски.

Председатель: Я голосую первое предложение. (Предложение принимается.) Второе предложение голосованию не подлежит.

Голос: Предлагаю ограничить время.

Принимается ограничение по времени 10 минутами.

  <<l.168>>

Председатель: Слово предоставляется представителю Туркестана.

Голос говорит по-татарски.

Говорят по-татарски.

Председатель: Тов. Фирдуси просит ему предоставить слово как представителю от Крымской республики. Основание то, что он бывший комиссар Крымской республики и эмигрант и ему положение хорошо знакомо. (Голосование. Слово тов. Фирдеуси предоставляется.)

Фирдуси: Конечно, в течение 10 минут очень трудно высказаться. Я было записался в очередь, но предложение о наморднике на каждого, конечно, сократит все. Я ограничусь очень кратко. Я хотел сказать перво-наперво, что протест тов. Саид-Галиева имел известные основания. Здесь имелся всего один доклад. Доклад тов. Лукашева был выдергиванием [из] известной брошюры тов. Трояновского о развитии империализма и т.д. Тут оправдалась пословица (говорит по-татарски). Самым, так сказать, оригинальным местом в докладе о Востоке был доклад тов. Нариманова про панисламизм. Этого вопроса никто из товарищей не коснулся. Тов. Нариманов старался подойти к панисламизму подобно тому, как тов. Ленин подходил к вопросу… (Голос: Из Крыма, кажется, вы не по существу говорите.) Тов. Нариманов подходит к вопросу о панисламизме подобно тому, как тов. Ленин подходил к германскому империализму в период его наступления на Москву, когда Советская власть стала как будто на точку зрения соглашательства с германским империализмом. Как будто бы и получалось впечатление такое, что мы заключаем более или менее долгий контракт между германским империализмом и Советской властью. Если вам известно, то многие товарищи в этот период очень долго колебались. Даже было такое явление: такой выдающийся товарищ нашей партии, который был направлен вести переговоры, целый месяц или два тянул переговоры, может быть, опасаясь, что заключение мира так или иначе усилит позицию Антанты. Таким образом, тов. Нариманов старается подойти к панисламизму точно так, как мы подходили к германскому империализму. Но здесь, безусловно, коренная ошибка. Тогда, когда мы относились несколько снисходительно к германскому империализму, для нас было ясно, что германский империализм внутренне сломлен, и только, так сказать, снаружи еще не разрушился, т.е. в процессе четырехлетней войны германский империализм сломал себе зубы и спинной хребет и должен был разрушиться.

Не в таком положении находится вопрос о панисламизме, который затронул тов. Нариманов.

  <<l.169>>

Безусловно, процесс развития пролетарской революции на Западе будет процессом медленным, долгим, страшно затяжным. На то, что это процесс затяжной, тов. Ленин указывал еще в период Февральской революции. В своем выступлении здесь, на нашем съезде, он тоже высказал эту мысль. Если мы взглянем на развитие революции в России, то мы увидим, что, действительно, процесс развития революции в России чрезвычайно затяжной, несмотря на то, что он очень быстро совершается, возьмем хотя бы на советских этапах. Мы переживали первый этап такой — захват власти. На каждом кусочке советской территории мы с оружием в руках должны были отвоевать эту власть. После этого мы вошли в период организационной работы, объединения этих советов, который затянулся страшно долго. При установлении Советской власти на какой-нибудь территории следует более или менее длительный период — почти два или три месяца —период ревкомов, когда фактически власти нет, когда пролетарские организации, на которых строится Советская власть, еще в зачаточном состоянии. Таким образом, даже на маленьких территориях мы переживаем целый ряд этапов, прежде чем дойдем так или иначе до организации власти. Потом, когда мы организуем Советскую власть, переживается более или менее долгий период экономического кризиса. Это и есть те этапы, которые мы переживаем на каждой отдельной территории. В Туркестанском крае кризис придется переживать в гораздо большей степени, чем в России. Я хочу только подчеркнуть, что пока пролетарская революция дойдет от своего первого этапа до последнего, от альфы до омега, безусловно, в этот период на Востоке буржуазная революция будет развиваться и будет, безусловно, угрожать с тылу социальной революции.

Безусловно, нельзя говорить, что панисламизм не представляет опасности. Он представляет опасность очень крупную. Мы должны подойти к нему, как подходим к устройству республик. Мы не должны допускать, чтобы он объединялся в единый фронт. Мы должны от этого движения и вообще национального движения на Востоке отрывать кусок за куском. Мы не можем в целом так сказать: панисламизм есть, и мы будем относиться терпимо. Нет, мы должны идти в таком смысле, чтобы кусок за куском отрывать. Эту мысль можно иллюстрировать следующим образом. Как только в Афганистане или в Персии установится Советская власть, безусловно, окружающие государства будут стремиться задушить. Таким образом, ход революции на Востоке примет такой же ожесточенный характер борьбы с буржуазией и имущими классами, как и здесь.

  <<l.170>>

И естественно, что всякая часть, отрывающаяся от этого общего организма буржуазии, ища самозащиты, должна будет федерироваться с Советской Россией. Естественно, что мы должны будем часть за частью отрывать. Но стать на такую точку зрения, что национальное движение не имеет экономической базы и поэтому не опасно, это есть, по меньшей мере, каутскианство, в худшей мере, мне бы не хотелось так резко выражаться, это есть меньшевизм. Это, так сказать, оппортунизм, ибо это значит катиться по наклонной плоскости вплоть до того, чтобы, так сказать, признать все.

Таким образом, к разрешению восточной проблемы, безусловно, нам надо подойти из опыта того, что делается за Поволжьем. Безусловно, мы должны поддерживать национальное движение, но путем создания мелких республик. Не надо давать этому национальному движению объединяться в громадной общей территории, не давать, чтобы это национальное движение охватило громадную территорию, приобрело экономические ресурсы. Безусловно, мы должны создавать не крупные республики, а мелкие республики, присоединяя их к себе и не давая им возможности объединиться.

Я хотел обратить внимание еще на одну сторону. Я уже подчеркнул, что нельзя смотреть на вопрос так, будто бы развитие революции на Востоке будет идти мирным путем, как представляет тов. Нариманов. Я хочу подчеркнуть, что эта революция на Востоке будет носить такой же характер жестокой гражданской войны. Причем это объясняется тем, что подобно тому, как русская контрреволюция, в восточных странах, где мы встречаем двух формаций буржуазию, т.е. буржуазию международную в лице Англии, Франции и Германии, которые заинтересованы в том, чтобы там не было пролетарской революции, мы там встретим еще большую ожесточенность. В этих условиях, безусловно, необходима подготовка к созданию Красной армии в тех или иных формах, некоторые организационные очертания этой армии. Эти восточные республики, безусловно, сами не будут в состоянии отстоять себя. Безусловно, создание Красной армии должно черпать себе ресурсы из местного населения. А для этого необходимо подготовить кадр работников, который мог бы извлекать оттуда эти силы. Тов. Лукашев предлагает: будем агитировать, и больше ничего. Это ничего не предрешает. Необходимо начертать некоторые организационные формы этой работы, ибо эта работа должна базироваться в центре советских республик, в тех республиках, которые ближе к Москве и которые не будут стремиться к сепаратизму.

  <<l.171>>

Председатель: Ввиду того, что настоящий съезд не имеет представителя от Киргизской республики, тов. Отарбаев, как киргиз, просит предоставить ему слово как представителю от Киргизской республики. Причем он пишет, что участвовал на съезде по образованию Киргизской республики и ему вопросы знакомы. (Голоса: Просим.)

Голос: Тут присутствует тов. Умеров, который, кажется, работал в Киргизском ревкоме. Может быть, он сделает доклад?

Голос говорит по-татарски.

Голос: Я скажу к сведению товарища, который говорил против, что уже состоялось постановление съезда о предоставлении слова представителю Киргизской республики. Нахожу нужным предоставить это слово тов. Отарбаеву. (Предложение принимается.)

Отарбаев говорит по-татарски.

Председатель: Слово предоставляется тов. Нариманову.

Нариманов: Товарищи, я буду очень краток, потому что возражений особенно не было. Тут, к сожалению, нет тов. Катаняна, который говорил о крестьянстве. Я не знаю, что он подразумевает, но я лично подчеркиваю, что, конечно, на Востоке мы должны будем иметь дело с крестьянством.

Затем, что касается панисламизма, о котором так много говорили товарищи со вчерашнего дня, то я думаю, что тут есть маленькое недоразумение. Дело в том, что среди мусульманских республик, мусульманских государств на Востоке сейчас идет пропаганда, чтобы объединиться для изгнания английского империализма. Вот в этом вопросе среди русских советских деятелей есть два течения. Одни говорят, что это стремление вызовет панисламистское течение, другие говорят, что нет. И вот это самое сомнение, эта боязнь панисламизма в процессе именно такого объединения как раз мешает нашей работе. Является вопрос: можем ли мы использовать те силы, которые действует в этом направлении, объединяются ли эти силы для изгнания английского империализма с Востока? Если да, в данный момент идет речь, а потом? Не выльется ли из этого панисламистское движение? Если выльется, следовательно, не нужно использовать эти силы. И если не бояться этого временного, подчеркиваю, временного панисламизма, то нужно использовать эти силы.

Вот почему я и говорю вам, что у нас в такой серьезный момент раньше

  <<l.172>>

не обращали достаточно внимания на Восток, да и теперь не обращают. А ведь нужно было учесть тот момент, что война началась из-за Востока и кончится на Востоке, а не на Западе. Не из-за клочков земли Запада была эта четырехлетняя война, а из-за Востока. Следовательно, надо было с самого начала лишить европейский империализм источника его силы для того, чтобы по окончании войны не только побежденных, но и победителей поставить лицом к лицу с экономическим кризисом. Надо было создать такие условия, чтобы независимо от того, кто победит, рабочие по окончании войны предъявили свои векселя, чтобы они сказали: позвольте, вы воевали, нам сейчас жить нельзя. Вот этот самый источник жизни надо было действительно уничтожить. Тогда английские рабочие не продолжали нас до сих пор угощать выражениями снисходительности, что, мол, они не желают, чтобы их правительство вмешивалось в русские дела. У них тогда столько дел было бы, что не было бы времени о нас думать. Вот о чем говорилось. Именно в этом смысле идет речь о панисламизме, в смысле, значит, использовать эти силы или нет. Можно ли бояться этого панисламизма временного или нет? В этом смысле я говорил. И я повторяю еще раз, я в этом убежден, для использования этих сил совершенно не нужно бояться этого кажущегося некоторым грозным панисламизма.

Но тов. Катанян еще дальше пошел, говоря о панисламизме. Он стал говорить о «гяурах». К сожалению, его здесь нет. Я должен был бы привести исторические доводы. Это для него было бы полезно, но для вас ничего не составляет, потому что вы все прекрасно знаете, что такое гяуры, к какому времени это относится, и к какому вообще населению в то время это слово относилось. И вот эта боязнь, что мусульманские государства, объединившись, станут нам опасны, напоминает мне картину в Баку, когда там был Первый кавказский съезд. Азербайджанцы выступили с определенной программой, и затем выступили с определенной программой — это было еще во времена Временного правительства Керенского — горцы в лице известного профессора Рашид-бека с известной программой. И вот вопрос шел о сближении Азербайджана с Дагестаном. Азербайджанцы говорят: мы должны идти по этому пути, делать то-то и то-то. Во

  <<l.173>>

вред дагестанцам. Тогда их представитель обращается к нам и говорит: «А мы? О нас вы думаете? — Мы думаем. — Как вы думаете? Мы вас съедим». Точное выражение. Тогда этот Рашид-бек говорит: «Мы приехали сюда не для того, чтобы нас съели, а чтобы работать вместе». Это все относится еще к тому времени, когда было правительство Керенского. Теперь, когда Дагестан выступил решительно против царского генерала Деникина, в такой решительный момент, когда Азербайджан знает отлично, что если только дагестанцы будут побеждены и Деникин будет в Баку, их Азербайджанская республика слетит к черту, — в этот самый решительный момент Азербайджан отказывает в помощи Дагестану. И смешно мне, когда после таких фактов говорят, что что-то такое грозит нам. Ничего не грозит.

Затем, тов. Катаняну не нравится лозунг: «Кто не трудится, тот не ест». Он находит это очень слабым. Для него нужен такой лозунг: «Все твое, бери и гуляй». Хорошо если тот бедный поймет это. Богатый по своему экономическому положению действительно являлся до сих пор врагом этого бедного. Но если мы ему даем кусок земли и говорим: «Голубчик мой, до сих пор ты дармоедничал, теперь строй другой. Вот тебе шесть или восемь десятин — работай. Хочешь работать, пожалуйста, работай». Я же, по крайней мере, так понял тов. Катаняна, что земля отбирается, а богатым мы говорим — убирайтесь к черту, вы — наши враги. Я не советую с таким лозунгом идти на Восток, потому что мы, коммунисты, должны еще иметь коммунистическую логику. Нужно знать, почему этот человек стал богатым, почему он — дармоед? Почему он пил кровь, кто заставлял его? Да, режим, система. А сами по себе, чем они виноваты? Вы уничтожили старую систему, теперь у вас строй другой, пусть он как человек подчинится. А по тов. Катаняну выходит, что он никоим образом не подчинится, а даже если подчинится, по крайней мере, я так понял тов. Катаняна, он враг все равно, на него ноль внимания. Я говорю: на Восток идти с таким лозунгом я не советую. Обобществлено все. Это наше государство есть общее государство, и все должны на него трудиться. Труд должен служить для благосостояния государства. Раз он трудится, он делается твоим товарищем, пролетарием. А если будут среди них такие, которые не желают, а такие будут, которые избалованы слишком, вот тут-то начинается гражданская война. И никто не отвергает гражданскую войну. Я не говорил, что гражданской войны не будет. Будет гражданская война. В какой степени? Некоторые говорят, что будет ожесточенная гражданская

  <<l.174>>

 война. Некоторые, может быть, думают иначе. Но гражданская война будет безусловно. Но имея в виду эту гражданскую войну, совершенно игнорировать тех, которые хотят с нами вместе работать, я этого не понимаю.

Затем, что касается этих республик, тут некоторые товарищи высказали свое мнение, как нужно относиться к этим республикам, которые сейчас выделяются в некоторые автономные единицы. Как мы должны к ним относиться? Должен вам сказать, что у нас есть самоопределение, но нужно это самоопределение понимать, как следует. Нельзя злоупотреблять этим лозунгом, давая сознательно автономию этим единицам, когда еще нет расслоения классов. Это значит сознательно вручать власть буржуазии. Во всяком случае, мы, коммунисты, не можем допустить этого. Мы знаем прекрасно, что значит эта автономия Киргизии. Мы знаем, что значит башкирская автономия. Мы знаем прекрасно, откуда это идет. Прекрасно здесь заметил один товарищ, что даже вместо «автономия» говорят «автомобиль». Совершенно верно, эту автономию хотят не башкирская и киргизская беднота, а эту автономию хочет буржуазия, зная прекрасно, что, получив автономию, получит и власть в свои руки. Вот как нужно подойти к решению этого вопроса. Поэтому я выскажу здесь свое мнение — и у меня даже есть особый доклад о киргизской автономии, ибо после того, как я был там на съезде, я получил известное впечатление, и убежден в том, что еще долгое время во всех этих республиках, автономных единицах власть будет в руках буржуазии. Поэтому я говорю: сознательное выделение автономных единиц, когда еще не произошло расслоение классов, есть большая ошибка и не к лицу коммунистам. Если этого требует государственная политическая жизнь, — это другое дело. Но съезд коммунистов должен к этому относиться очень осторожно. Я думаю, что я выскажу здесь мнение большинства, что мы должны быть по этому вопросу категоричными, сознательными и вынести по этому поводу именно такое постановление, что мы сознательно относимся к этому вопросу и знаем, что это такое за автономия, где нет расслоения классов. Я кончил.

Председатель: Слово предоставляется тов. Лукашеву.

Лукашев: Товарищи, мне кажется, что так растянув этот вопрос, мы очень мало существенного вынесли из него. Восточный вопрос в целом необходимо было рассмотреть, как историю, чтобы путем этой истории перейти к организационному вопросу. Все эти факты, которые принесли

  <<l.175>>

нам доклады с мест, все эти факты, которые вы имеете из повседневной жизни на местах, больше всего являются восточным вопросом. Что является восточным вопросом для вас самих, восточных людей? Разве для вас нужна какая-нибудь еще теория, чтобы подойти к Востоку?

 Вы не идете в Китай, вы не идете в Японию, вы идете на мусульманский Восток, который для нас является родным. Вы идете в Персию, Афганистан, мусульманскую Индию. Почему именно вы должны идти? Потому, что вам это ближе и понятнее всего. Исламизм — вот язык, который ближе всего мусульманам Востока и с которым вы должны к ним идти. Ваш опыт как партийных, коммунистов, даст возможность создать ту коммунистическую дисциплину, тот организационный порядок, благодаря которому только мы сможем правильно работать на Востоке. Следовательно, в чем же заключается ваше решение и ваш путь на Восток? Он заключается только в том, куда ближе бросить силы, идти туда, кто ближе всех стоит к революционному взрыву. Каким путем идти? Идти ли с лозунгом коммунизма или идти с лозунгами националистическими — это подсказывают те объективные условия, в которых находится Восток. Вы все имеете двухлетний опыт революции и хорошо знаете свои массы. С какими лозунгами вы подходите к ним? Если вы будете откровенны, то вы скажете, что ни одного раза вы не подходили к своим массам с лозунгом чистого коммунизма, ни одного раза вы не подходили с лозунгами чистого социализма.

 Вы подходите к своим массам очень издалека, вы подходите от тех естественных начал, которые были бы массам понятны. Если бы вы подошли с коммунизмом, вы оттолкнули бы массу. Если вы всмотритесь в то, почему создается вся эта неурядица, те практические несообразности, которые мы сейчас видим, и вину за которых многие хотят свалить на Центр, свалить с больной головы на здоровую, если вы всмотритесь в то, что служит этим непорядкам, то вы увидите, что это, во-первых, ваша оторванность от ваших собственных масс, и во-вторых, ваше невнимание во многих отношениях к нам. Вы не выявляли себя психологически, не выявляли всей той психологии мусульманства, которое ближе всего связано с нами. Мы отлично знаем, что мусульманский вопрос не является для вас тайной, и все эти начала, которые движут мусульманской массой вообще, которые движут их национальностью, эта духовная культура, их отличия, включающие в себя начала и этики, и культуры, и юстиции, охватывающие все стороны жизни. Скажите, для того, чтобы проводить все решения,

  <<l.176>>

которые предлагаются Центром, мы должны знать все эти стороны? Конечно, должны. Если бы мы это знали, то наш Центр не делал бы часто таких непоправимых ошибок, которые он делает. Но мусульманский центр, созданный вами, он и не старается и не старался выявить эти стороны.

Здесь мы должны подойти к вопросу, что же собственно преследует центр, который не старается подойти к вопросу так, не старается выявить мусульманство перед русскими коммунистами, перед Интернационалом, чтобы он защитил их интересы без нашего русификаторского давления, которое, естественно, создается, так как мы не знаем вас. Мы абсолютно не знаем вас, и, когда проводим решения, — они, конечно, чисто русификаторские. Но скажите, ваш центр и вы все вместе разве когда-нибудь, чем-нибудь посодействовали, чтобы можно было подойти к тому или иному вопросу с другой стороны, сквозь призму мусульманских взглядов? Таких примеров у нас нет. Если вы взглянете на эти два года, прошедших в революционной борьбе, вы увидите, что мы сделали массу ошибок в различных решениях, проведенных в государственном порядке, и вы ни разу не сделали указания, что такое-то решение не годится. Следовательно, все эти ошибки мы должны перенести целиком на себя, но отнюдь не на Центр, который на вас смотрит одинаково объективно, как и на всю коммунистическую Россию и на всех трудящихся. (Голос: Ближе к вопросу.)

Я не отклоняюсь от того вопроса, который необходимо выяснить. Я говорю об этом вопросе потому, что я глубоко убежден, что пока вы не создадите внутреннюю организацию, не сплотитесь с нашей коммунистической организацией, до тех пор для вас невозможно никакое решение восточного вопроса, решение всех этих заатлантических вопросов. Вам необходимо единение со всеми нами, но это единение должно быть подкреплено с вашей стороны всеми теми данными, которых мы не имеем. Вы должны выявить все те вопросы, которые идут вразрез со всеми догматическими и обрядовыми сторонами жизни мусульманства, для того чтобы оно ближе подошло к вам. Вы — коммунисты-мусульмане, но в массе мусульманской некоммунистической вы не пользуетесь авторитетностью и популярностью моральной, идеологической, этической. Вы стоите совершенно особо от этой массы. У вас нет связи, потому что вы подошли с течением, которое для масс непонятно. Скажите мне, что вы сделали, чтобы масса поняла вас?

Если мусульмане-буржуа, мусульмане-националисты всеми силами старались оградить свои массы

  <<l.177>>

 от русификации, это было естественно. Тогда мусульманские массы стояли на точке зрения сохранения своей мусульманской культуры. Но если теперь вы стоите тоже на этой точке зрения, это некоммунистическая точка зрения. Вы отлично знаете, что мы далеки от русификации. Мы не можем связывать вашу культуру, мы хотим, чтобы она развивалась в любом размере. Именно вы ее связываете каким-то ограждением масс, какой-то китайской стеной. Эта китайская стена — это непонимание души мусульманства, которое нас отделяет от вас. Поэтому часто когда мы подходим к мусульманскому вопросу, мы часто считаем чем-то ужасным течения идеологические, часто вполне нормальные и вполне положительные. В данном случае сейчас говорил тов. Нариманов о панисламизме. Тов. Катанян определенно заявил, что панисламизм — течение вредное и против него нужно бороться. Я держусь другого мнения.

 Панисламизм для нас является только орудием, и панисламизм необходимо разбить на три категории: панисламизм в положительном смысле — это то течение, которое… <<текст прерван>> мусульманская культура, которое разделяется прогрессивной частью мусульманства, которое стремится вырвать и себя и свой народ из тех пережитков средневековья, даже древневековья, в котором находятся все эти массы. Это прогрессивное течение всегда для нас приемлемо. Но это же течение рассыпливается другим течением — пангерманизмом. Пангерманизм преследует определенные цели, объединение мусульман для захвата тех же мусульман, для захвата султанских земель. Но мы все отлично понимаем, что если Турция и содействует такому объединению и содействует ему, то это только пока. Турция отлично понимает, что когда мусульманство объединится, то оно поможет и ей сбросить и германский, и английский гнет. Если до некоторой степени представляется страшным, то только для тех, которые в течение 13 веков находятся в кабале древнего ислама. Все эти прогрессивные течения, которые народились, все эти секты терпят ужасные преследования. Халифатский ислам может потерпеть очень тяжелые кары. Этого панисламизма следует мусульманам опасаться, потому что он приведет к старому исламу. Если он переряжается в более прогрессивные формы, то с этим, конечно, не нужно считаться. Но нам на Востоке сейчас это не страшно. Восток слишком так или иначе разъединен, слишком разбросан, чтобы этого можно было опасаться.

Если мы возьмем Индию, эти 80 миллионов мусульман, то увидим, что и они разъединены. Вокруг находятся абсолютно чуждые

  <<l.178>>

народности, в данном случае индусы. Индусы во многих отношениях брамины и язычники, и ничего общего не имеют с мусульманством. Своими провинциями и наречиями они настолько разъединены, что бояться их объединения ни в коем случае не приходится. После переворота, после изгнания англичан, конечно, начнется сильнейшая война, но эта борьба не пойдет ни под знаком панисламистского течения, ни пангерманского, а по чисто национальному руслу и в конце концов даже на этой почве не произойдет объединения. Нет таких объединяющих факторов: Индия имеет около 200 языков, правда, имеющих общий корень, но всем им непонятных и очень различных. В Индии одна провинция не понимает другую, одна своими экономическими условиями совершенно отличается от другой. Все эти условия создают определенные факторы движения.

Но если возьмем другую сторону, аграрную сторону Востока, то увидим, что здесь во многих отношениях параллельно… <<текст прерван>>  Поэтому мы видим, что Восток (?) <<знак вопроса поставлен стенографистской>> может даже совершенно безболезненно перейти к коммунистическому строю. Но конечно, при условии известного очень осторожного отношения к тем условиям, которые там имеются. Прав тов. Нариманов, говоря, что, создавая сейчас эти республики, мы создаем узкие шовинистические группы, которые идут и пойдут в будущем против Советской власти. Это естественно. Но кто же должен следить за этим, как не сами же мусульмане? Тот мусульманский центр, который как раз больше всего должен обращать на это внимание. А я имею примеры, когда эти республиканцы киргизы получали пачки и билеты для записи в партию от мусульманского комитета, и эти билеты раздавались определенным контрреволюционерам. Кто же должен следить? Мусульманская коммуна. Но она не следила. Когда обращались к Центру и спрашивали, сколько есть, Центр не знает, а между тем с Востоком необходимо связываться. Но как мы будем держать связь, когда мы здесь в одной губернии не связались, своих организаций не знаем. Вот это вопрос, очень существенный для Востока. Только организовавшись здесь, вы сможете подойти конкретно, вплотную к задачам на Востоке. До тех же пор все эти разговоры останутся разговорами. И до тех пор, пока вы ближе не сомкнетесь со всей Российской коммунистической партией, пока вы не сольетесь с ней, до тех пор, конечно, вам не о чем говорить, до тех пор, пока вы не сможете создать такое ядро, которое могло бы работать на Востоке. И конечно, как я уже вчера указал, нам нужен теперь не ориентализм, так как вы являетесь достаточно ориенталистами, вы идете туда со знанием языка, знанием религиозной стороны и вообще со знанием всей жизни Востока. Поэтому, идя туда с коммунистическими идеями

  <<l.179>>

 и будучи связаны опытом коммунистической организацией, вы заложите коммунистические начала в ту именно массу, которая вам ближе всего и которая к вам скорее всего пойдет. И вот, конечно, странно было бы отвергать все эти тысячи и десятки тысяч революционных элементов, которые там имеются, которые могут нам помочь взорвать Восток. И конечно, никакие указания тут не помогут. Когда говорят о том, что нужно будет посылать туда войска, это вызывает только смех. Нам необходимо завязать узлы. Мы через эти узлы дадим технические силы, оружие, патроны, снаряды против англичан. Но войск там много больше найдется, чем у нас. Мы войск не имели, когда создавали революцию, создавали гражданскую борьбу. Эти войска — это индийский народ, который там насчитывает сотни миллионов. Поэтому сейчас думать о концентрации каких-то войск на границах Азии, о концентрации там коммунистической партии, которая там будет сидеть и что-то делать, это будет концентрация бессильная, бездеятельная и это не принесет никакой пользы делу. Поэтому нам необходимы не указания, не войска, а необходимо внутренне организоваться, выделить силы энергичные, решительные и бросить их для работы, для завязки тех узлов и создания той организации, которая здесь создала революцию. (Голоса: Нам нужен сироп, сказка про белого бычка, щербет. Нужно.)

Председатель: Слово для фактической справки тов. Мансыреву.

Мансырев: Тов. Лукашев говорил, что Бюро мусульманских коммунистических организаций выдало товарищам киргизам членские карточки. Я заявляю, что карточки эти были выданы по рекомендации тт. Сталина и Ялымова.

Председатель: Слово для заключительного слова тов. Султан-Галиеву.

Султан-Галиев: Товарищи, по моему мнению, ни тов. Лукашев, ни тов. Нариманов ничего нового к моему докладу не прибавили.

Тов. Лукашев, выступив как содокладчик, в начале указал, что Востоку наша энергия не нужна. Я, товарищи, с этим не согласен, не согласен потому, что Востоку наша энергия нужна, нужна энергия коммунистическая. Что же рекомендует тов. Лукашев взамен этой коммунистической энергии? Он как знаток Востока заявляет, что на Восток мы должны идти с национализмом. Я скажу тов. Лукашеву, что на Востоке сейчас слишком много национализма. Восток не нуждается в национализме, тем более в национализме, который понесут туда коммунисты.

 Тов. Лукашев все время подчеркивал, что коммунисты мусульмане не имеют связи с мусульманской массой. Он даже не может допустить мысли, что работники коммунисты проводили политику классового расслоения

  <<l.180>>

 среди мусульман. Едва ли, говорит он, вы рабочим и крестьянам мусульманам говорили что-нибудь коммунистическое, чисто классовое, революционное. (Голос: Ничего подобного.) Я так понимал, вы это неоднократно подчеркивали. Если тов. Лукашев не знаком с этим, я бы попросил его обратиться к истории развития революционного движения среди мусульман. Если мы насчитываем сейчас в рядах Восточного фронта 13 татаро-башкирских батальонов, если мы в рядах Туркестанского фронта насчитываем 50<<третья цифра неразборчива>>  татар, если мы видим, что Петроградский фронт отстаивают красные башкиры, то я бы спросил, результатом чьей работы это является? Это является результатом энергичной, неустанной работы рядовых работников коммунистов — татар, киргиз, башкир и др. Если в истории развития социальной революции в России попадаются такие моменты, что когда у Центра не было еще Красной армии, когда мы, чтобы защитить социальную революцию, опирались только на нестройные ряды красногвардейцев, когда в этот момент после разгона Учредительного собрания татарские националисты хотели двинуться на Москву, кто же, тов. Лукашев, разогнал все эти националистические советы? Разве это не было делом рук татарских большевиков, мусульман-большевиков, а также мусульманского пролетариата, который сознавал, что допустить этих выборов нельзя?

Теперь относительно панисламизма. Я беру панисламизм как одно из националистических течений Востока, вызванное историческим и социально-экономическим положением Востока как колониального владения международного империализма. Тов. Нариманов говорит, что панисламизм для нас не страшен. Он говорит, что панисламизм, после того как будет свергнут международный империализм, превратится в мыльный пузырь. Но я думаю, что едва ли мы так решительно можем сказать, ибо, как подтверждают тов. Лукашев и тов. Нариманов, германские империалисты развивают этот панисламизм и оказываются очень даже заинтересованными в нем. Тов. Нариманов определенно указал, что на Волге и за Волгой разъезжают агенты германского империализма. Я хотел спросить тов. Нариманова, но его не было, кого же он подразумевает под германскими шпионами и германскими агентами? Не того же ли Баракатуллу и не тех же ли Ибрагимовых, которых Народный комиссариат иностранных дел сам рассылает по Поволжью?

 Съезд в своей резолюции по восточному вопросу, мне кажется, должен определенно подчеркнуть направление нашей работы на Востоке. Если мы этого не сделаем, то мы будем и после съезда работать на

  <<l.181>>

ощупь. Я в своем докладе определенно наметил эти течения. С одной стороны, мы видим, что на Востоке разгорается националистическое движение. С другой стороны, это движение пока носит характер движения, направленного на низвержение международного империализма, в лице империализма Антанты. Но мы ни в коем случае не можем сказать, чтобы это движение, главным образом, движение панисламистов, превратилось в мыльный пузырь в тот самый момент, когда, с одной стороны, усилиями российского пролетариата, а с другой — националистов, будет свергнут международный империализм. По моему мнению, я в этом глубоко убежден, в тот самый момент, когда международный империализм будет свергнут, на Востоке начнет развиваться восточный империализм. Наглядный пример для нас в этом — Япония. Эта маленькая страна сейчас превратилась в империалистическую страну и играет довольно видную, довольно большую роль в международной империалистической политике. Кто же нам может гарантировать, что Турция, освобожденная при нашей помощи, Индия, Персия, Китай и другие страны, освобожденные при нашей помощи, не превратятся в империалистические страны?

И вот принимая все это во внимание, мы должны твердо сознавать и твердо сказать себе, что мы должны сделать для подготовки к этому моменту, а для этого мы должны развивать максимум энергии в революционизировании Востока, в поддержании на Востоке тех элементов рабочих и крестьянских, которые будут являться в этом отношении опорой пролетариата в его стремлении создать на земном шаре социалистический строй.

Некоторые из выступавших ораторов, особенно тов. Саид-Галиев, подходя к восточному вопросу, делали это очень оригинально. Тов. Саид-Галиеву кажется, что восточный вопрос даже не существует, что прежде чем решать этот вопрос, мы должны иметь какие-то ученые труды, что прежде, чем пойти на Восток, он даже употреблял такое выражение — сначала свои сопли утирайте, а потом беритесь за это большое и непонятное для нас дело. (Голос: Правильно.) (Председатель: Я призываю к порядку.) Мне этот товарищ напомнил выступления в революционные февральские дни меньшевиков, которые говорили: «Зачем Советская власть, Советская Россия? Еще до этого не доросли, у нас еще нет достаточно сил, мы к этому еще не подготовлены». (Голос: Правильно.) Тов. Саид-Галиев

  <<l.182>>

говорит, что не были связаны с местами. Да пусть тов. Саид-Галиев не забывает ту работу, о которой я говорил в своем ответе тов. Лукашеву. (Голос: Демагогия.) Тов. Саид-Галиев говорит, что у нас нет сил для работы на Востоке, что этих сил недостаточно даже для России и для тех республик, которые созданы на восточной окраине России. Но если мы будем так подходить к разрешению проблем социальной революции, то не нужно было создавать эту революцию. Нужно было вначале отказаться от лишних усилий. Революционер должен мыслить только одним путем: я — революционер, хочу творить революцию, если нет сил, их нужно создать. В моей резолюции предполагается создать те силы, которые будут действовать на Востоке для революционизирования его. (Голос: Много вы создали?) Мое предложение — создать на Востоке ядро классовой восточно-интернациональной Красной армии многие товарищи поняли в том смысле, что я будто бы готовлюсь в поход на Восток, как будто я собираюсь предложить коммунистам мусульманам идти со штыками и завоевывать Индию, завоевать Турцию и другие мусульманские страны. Товарищи, это глубокая ошибка. Я такого предложения не делал и не могу делать: я не империалист, а коммунист. Товарищи, когда я настаивал на создании восточно-интернациональной Красной армии, я исходил из следующих соображений. Хорошо так думать, хорошо так мечтать, что вот бросаем сегодня один лозунг, завтра другой. Бросили на Восток наших работников через Центральный комитет, постановили свергнуть английский империализм и спокойно можем спать, потому что английские империалисты «испужались» и покатили домой. Но ведь, товарищи, это детское наивное представление. Ведь не может же такой вещи быть. Вы не должны забывать, что творится в России. Ведь мы не сразу свергли буржуазию в России. Разве на всем пространстве бывшей Российской империи власть сразу перешла в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов? Однако мы видим, как два года в России тянется гражданская война, как бывали моменты, когда Советская Россия оказывалась даже в таком положении, что ожидалось даже ее падение. Мне на это ответят, что в борьбе против социальной революции в России участвовали не только внутренние силы, но силы международной контрреволюции. Но, товарищи, в таком случае, освобождая Индию, Турцию, Персию и другие мусульманские страны,

  <<l.183>>

разве мы гарантированы, что европейская буржуазия не соединится с буржуазией японской, буржуазией других стран и поведет борьбу? С другой стороны, мы не можем утешать себя той целью, что та националистическая армия, которая совместно с российским пролетариатом, с российской Красной армией будет участвовать в деле свержения международного империализма, что эта армия не подпадет под провокацию возрождающегося на Востоке желтого империализма и не повернет штыки против нас. Вот к какому моменту мы и должны подготовляться. Исходя из этих соображений, мы должны раз навсегда понять, что для того, чтобы освобождаемые народы Востока могли гарантировать свою свободу, они должны быть вооружены до зубов. У них должны быть пушки, у них должны быть ружья, у них должны быть пулеметы. Они должны держаться своих пушек, своих ружей до тех пор, пока не увидят, что гидра международной контрреволюции действительно уничтожена, что действительно на земном шаре воцарился мир.

Дальше, относительно республик и относительно автономии. Если мы обратимся к истории создания башкирской автономии, то мы увидим, что эта автономия возникла в процессе такого соглашательского разрешения вопроса. Тов. Нариманов хочет этот вопрос перерешать снова. Он хочет как будто указать коммунистам, что рассматривать вопрос о какой-то националистической автономии, это даже как будто не коммунистично. Но, товарищи, перед нами часто встает такой вопрос и приходится его решать. Разумеется, все вопросы мы разрешаем, как коммунисты. И вопрос об автономиях мы тоже должны разрешать, как коммунисты. У нас, у коммунистов, по этому вопросу существует определенная программа, что мы предоставляем самоопределение национальностям. Причем бывают такие моменты, когда известны все обстоятельства за и против, приходится соглашаться на разрешение вопроса в такой форме, в которой, может быть, его не хотелось бы разрешить. Возьмите башкирскую автономию. Почему башкиры воевали против нас? Почему башкиры составляли ядро отрядов Колчака, являлись главной силой, главным устоем армии Колчака? Да очень просто, потому что  — это факт, и никто не может этого отрицать, — мы к башкирам подошли слишком круто. Мы им сразу сказали: не быть вам автономии. Они и пошли к Колчаку и до последнего момента, пока не был разрешен вопрос об автономии, оставались в рядах Колчака. Так что, я думаю, что все эти

  <<l.184>>

вопросы, как вопрос об автономии, не могут быть разрешаемы принципиально, как здесь предлагает тов. Нариманов, а являются для нас вопросом тактики.

Теперь относительно концентрации дела просвещении тех народов, которые обитают на востоке РСФСР. Я думаю, что с этим то же самое нельзя не согласиться, потому что если мы возьмем условия культурного развития населяющих Туркестан, Киргизию, Башкирию и т.д. народов, то мы увидим, что в этом отношении у них есть масса общих условий, которые диктуют необходимость централизации их социалистического просвещения. Я думаю, что тот опыт, который в этом отношении будет проведен в этих республиках, послужит основой для нашей будущей работы на Востоке в области его социалистического просвещения.

Председатель: Для фактической справки слово тов. Лукашеву.

Лукашев: Я хочу сделать маленькую фактическую поправку к тому, как понял тов. Султан-Галиев мое предложение относительно наций. Я говорю, что мы, всеми способами поднимая там национальную государственность, должны закреплять коммунистические начала, должны проводить классовое расслоение. Только так можно это понимать. Я думаю, что все так и поняли меня. В отношении к автономии как раз тов. Султан-Галиев противоречит сам себе. Идя против моего так называемого национализма, он сейчас же говорит, что условия объективные и субъективные заставляют нас делать эти исключения. Эти объективные условия на Востоке заставляют нас подходить с национальной точки зрения, с точки зрения национальной государственности, как переходной ступени к социальному переустройству. Мы должны подходить так, потому что нет объективных условий для немедленного проведения коммунизма на Востоке. Там есть все условия, экономические, аграрные условия, которые делают возможным создание этого строя, но они еще не осознаны. Мы должны помочь осознать эти условия. Тогда только при создании этих национальных государств они сейчас же начнут раздаваться и начнут перестраиваться внутренне на почве социальной.

Председатель: Для оглашения резолюции слово тов. Султан-Галиеву.

Султан-Галиев читает. — Я немного обобщил те же мероприятия, которые предлагал вчера (продолжает читать).

 (Оглашается решение Самарского комитета.)

Председатель: Разрешите сделать предложение: так как делегаты Туркестана имеют также предложить свою резолюцию, то я от лица делегатов Туркестана прошу предоставить нам время — 15 минут.

  <<l.185>>

 (Голос: Если для всех делать перерывы…)

Председатель: Протестую против такого выражения. Этого требует наша работа.

Фирдуси: Вопрос надо поставить иначе: надо предоставить 15 минут, а затем надо ли делать перерыв?

Председатель: Я не так понимаю. Разрешите мне сформулировать. Мы ведь тоже желаем участвовать во всех прениях, обсуждении резолюции и т.д. Если вы нас, извините за выражение, выставите отсюда, мы не сможем этого делать. Поэтому я просил бы съезд предоставить нам перерыв. Если не угодно, мы, конечно, насильно не можем, но я не понимаю подобного отношения. (Говорит по-татарски.)

Голосованием объявляется перерыв на 15 минут.

Перерыв

Мухетдинов говорит по-татарски, оглашает резолюцию.

Председатель: Других резолюций нет? (Голоса: Нет.)

Брундуков: Перво-наперво скажу, что тов. Саид-Галиев давеча понял неправильно. Тов. Ленин, руководитель нашей партии мирового пролетариата, определенно заметил, что Советская власть в настоящее время требует простора, она нуждается в том, чтобы расшириться, в таком положении не может оставаться. В настоящее время есть только один путь — на Восток. Вот где мы можем расшириться. И он определенно подчеркнул, что у вас сил мало, но что вам история дала решать такие задачи, которых не решала еще ни одна партия, ни одна группа лиц и ни одно государство. Эти трудные задачи надо решить, а не становиться в тупик. Тут предлагают просто принять это к сведению и послать работников. И вот сейчас некоторые товарищи говорят, что, принимая ту или иную резолюцию, мы предрешаем пункт об организационном вопросе. Я говорю: ничего подобного. Принятие сейчас резолюции в той или иной форме необходимо, чтобы резюмировать все происходящее здесь. Я, товарищи, защищаю резолюцию тов. Султан-Галиева, сегодняшнюю, не вчерашнюю, потому что именно эта резолюция выражает все то, что кричалось на митингах и собраниях, в деревне и в городе, и в Москве, о чем говорила наша коммунистическая партия, о чем говорил ЦК. Я удивляюсь возражению тов. Лукашева. Я буду по пунктам разбирать. 1-й пункт гласит: без участия Востока революция невозможна. Разве это требует доказательства? Об этом смешно было бы говорить. Об этом можно [говорить] на

  <<l.186>>

митинге лилипутов, которые даже о мире никакого понятия не имеют. 2-й пункт: РКП занимает положение руководительницы мирового коммунистического движения, почему должна обратить внимание на Восток, принимая конкретные меры. Этим мы подчеркиваем тот факт, что партия до сих пор внимание на Восток обращала, а теперь мы просим только принять конкретные меры. 3-й пункт — это самый больной вопрос. Это об образовании коммунистической партии. Не нужно думать, что здесь идет речь о партии башкирской, татарской, может быть, даже туркестанской и т.п. Это, может быть, даже вовсе не понадобится. Говоря о Востоке, не нужно забывать, что есть не только Туркестан, Татарстан, но ведь есть и Афганистан и Индостан. Было бы смешно думать, что если действительно произойдет революция в Персии, Афганистане, то коммунистическая партия там тоже будет называться РКП. Безусловно, будет Индостанская коммунистическая партия, Персидская коммунистическая партия и т.д. И ничего такого контрреволюционного нет в образовании татарской, башкирской партий. Но это пока не нужно. Другое дело Индостан. Нужно сказать «постепенно». Может быть, удастся через 5 лет, когда произойдет революция. Далее пункты конкретные: в этих целях необходима организация [не только] партии, но [и] работы и пропаганда. Безусловно, в этих целях нужно то-то и то-то. Безусловно, нужно. Нужна и подготовка восточных ориенталистов. Ориенталисты у нас такие, что от рассказов о них волосы дыбом становятся. Мы же должны иметь разведчиков, иметь правильных информаторов. Дальше, еще подготовка к созданию Красной интернациональной армии. Здесь тов. Лукашев много раз возражал. Он, кажется, глубоко не военный человек. Я скажу, что когда мы были с тов. Султан-Галиевым у вождя Рабоче-крестьянской армии, он определенно заявил: Вы знаете, какое значение на Туркестанском фронте имеют мусульманские части? А потом, подготовка красных командиров? Уже открыты школы, где они готовятся. И требуют, чтобы мы направили туда своих представителей для прохождения курса. К сожалению, мы могли послать только 5 человек. Это не значит, конечно, что создается корпус генерала Сулькевича. Это не в форме такой концентрации. Обязательно туркестанские трудящиеся должны взять на себя защиту революции в Туркестане. И помнить надо, что только тот революционер, который в критическую минуту с оружием в руках идет защищать коммунистическую идею. Если он этого не делает, он плохая опора. Это, между прочим, написано в «Азбуке коммунизма» тт. Бухарина и Преображенского.

  <<l.187>>

Кое-кому я предложил бы прочесть эту книгу, потому что эта книга весьма и весьма полезная. Но тут есть один пункт — концентрация дела социалистического просвещения. Я думаю, что тов. Султан-Галиев это снимет. Я принципиально возражаю против этого. Мы должны поставить на соответствующую высоту дело социалистического просвещения в тех республиках, а потом только можно об этом говорить. Главное внимание мы должны обратить на дело агитации и пропаганды, организации партии, на реальные силы, т.е. на воспитание пролетариата каждой из стран в том духе, чтобы он умел с оружием в руках [защищать] свою пролетарскую республику, а эта концентрация может помешать, так как она, создавая лишний этап, будет мешать работе тех отдельных комиссариатов, которые в этих республиках уже имеются.

В резолюции самарских товарищей никаких отличий я не вижу. Им придется только объединиться. У туркестанцев тоже ничего такого нет. Насколько помню, один пункт сильно отличается. Поэтому я предложил бы принять за основу резолюцию тов. Султан-Галиева и потом дополнить или вычеркнуть, что съезд найдет нужным.

Председатель: Слово тов. Лукашеву.

Лукашев: Я не против всей резолюции, а против одного пункта, против того, в котором мы ломимся в открытые двери. Мы говорим, что мы должны сейчас же приняться за организацию войск и командиров. Отвечая на вчерашнем заседании тов. Султан-Галиеву, я говорил против того, что мы должны концентрировать на Востоке военные силы. Вот против чего я говорил. Я не говорю против того, чтобы вынести пожелание о желательности усиления формирования отрядов и подготовки командиров. Никто этого не запрещает, даже напротив, тов. Троцкий настаивает на усилении. Только зачем же это ставить в резолюции? Я не буду говорить о том, что я не являюсь компетентным в военном отношении, так как я уже 1<<вторая цифра неразборчива>> лет на революционном фронте, а в течение последних полутора лет командовал фронтом. Поэтому я говорю, что последние два пункта об организации Красной армии я предлагаю снять, потому что это вопрос общегосударственный, с которым мы целиком согласны, и не нужно это ставить в резолюцию, как будто мы хотим это подчеркнуть. Конечно, необходимы новые командиры. Сколько можно будет выделить, мы, конечно, дадим на Восток, но зачем об этом кричать, когда это вопрос чисто организационного характера? Вопрос о централизации просвещения также общегосударственный или общепартийный вопрос. Поскольку вы намечаете связь с Востоком,

  <<l.188>>

завязываете там узлы, ясно, что через мусульманский центр мы будем проводить нашу линию (?)  <<знак вопроса поставлен стенографисткой>>. Так что об этом говорить смешно. Мы, вынося такие громкие резолюции, между тем для самих себя ничего не сделали. Написали 15 брошюр. Нам скажут, что если мы так будем проводить работу на Востоке, конечно, мы осрамимся с Востоком. Вероятно, наш общий партийный Центр сумеет поставить это на должную высоту.

Поэтому я бы предложил эти два пункта выбросить, а со всей остальной резолюцией, как пожеланием, я вполне согласен.

Ялымов: Предлагаю дать голос «за» и «против» и потом голосовать.

Голос: Предлагаю резолюцию обсуждать по пунктам.

Голос: Я предлагаю каждую резолюцию до голосования обсудить. Может быть, съезд еще придет к выводу о необходимости создания специальной комиссии для их согласования. Есть пункты сходные.

Голос: У меня совершенно другое предложение: прочесть еще раз резолюции и поставить на голосование. Мы с утра до вечера говорили о восточном вопросе. Я думаю, что товарищи, собравшиеся на съезд, сознательно относятся к вопросу. Поэтому я предлагаю поставить на голосование.

Фирдуси: Предлагаю по каждой резолюции дать одному «за», другому — «против».

Голос: В регламенте не имеется резолюций. Тов. Яруллин предлагает их причислить к лику предложений, я предлагаю проголосовать это.

Председатель: Резолюция — это то же предложение. Товарищи притворяются непонимающими.

Голос: Наши три пункта объединяются с резолюцией тов. Султан-Галиева, а четвертый я оставляю до организационного вопроса.

Султан-Галиев: Мы никогда не выйдем из этого запутанного положения, если предварительно не разрешим вопроса о том, какая резолюция принимается за основу. Если будет принята моя, она может быть пополнена из других (Голоса: Правильно.)

Голосованием принимается за основу резолюция тов. Султан-Галиева.

 Султан-Галиев читает 1-й пункт.

Председатель: Этот пункт требует ли, чтобы говорили «за» и «против»? (Голоса: Нет.) Принимается.

Султан-Галиев читает 2-й пункт (принимается), читает 3-й пункт.

  <<l.189>>

Лукашев: Я хотел, товарищи, сказать одно. Создавать специальную коммунистическую партию для Востока нет надобности. У нас есть РКП, — она и для Востока. Нам нужно на Востоке объединить революционные силы, а не создавать партию. Мы должны объединить эти силы и взорвать ими Восток. Создавать же специальную коммунистическую партию слишком рано. Коммунисты не создаются искусственно, а создаются экономическими условиями. Когда мы будем объединять на Востоке имеющиеся там революционные организации, то, закрепив в них социальные начала, мы поставим этим самым все революционные организации на коммунистическую почву. Так что этот пункт сам по себе бессмысленен.

Фирдуси: Я поддерживаю этот пункт резолюции. Меня только удивляет тов. Лукашев, который говорил, что не согласен с одним пунктом, потом оказался несогласным и с другими. Чем дальше, тем больше для самого тов. Лукашева разъясняется тот сумбур, который несет он с самого начала. В резолюции говорится, что создание коммунистической партии для Востока, как секции III Интернационала, который в настоящее время отождествляется в лице РКП. Таким образом, здесь нет ничего нового по сравнению с тем положением вещей, в котором находится дело. Потом в этой резолюции говорится, что надо считаться с национальным движением и поддерживать это национальное движение постольку, поскольку это не противоречит интересам пролетарской революции, в то же время стремясь внести расслоение и выделить те элементы, на которых будет зиждиться Советская власть. Это все, что тов. Лукашев говорил, как он собирался рассиропить.

Голосованием пункт принимается.

Говорят по-татарски.

Диманштейн: Этот пункт ужасно не ясен. Скорее: «в государствах Востока». А то ведь татары казанские захотят войти в III Интернационал, как иностранцы.

Рахматуллин: Вычеркнуть слова: «секция Коммунистического Интернационала».

Предложение Рахматуллина отклоняется.

Султан-Галиев: С поправкой тов. Диманштейна я согласен.

Поправка принимается.

Говорят по-татарски.

Султан-Галиев читает 4-й пункт (принимается), читает дальше.

Голос: В случае, если возникнут татарские или башкирские бюро, будут ли они подчиняться РКП непосредственно на правах областного комитета?

  <<l.190>>

Султан-Галиев: Я думаю, что этот вопрос здесь не разрешается. Этому мы уделим внимание при рассмотрении организационного вопроса: должны ли восточные коммунистические организации подчиняться РКП непосредственно или через ЦБ мусульманских коммунистических организаций Востока. Здесь в резолюции все эти организационные вопросы не предрешаются.

  <<l.191>>

 Здесь просто говорится, что указанная работа должна производиться через центральный орган коммунистических организаций народов Востока.

Я предлагаю еще раз голосовать предложение тов. Султан-Галиева в последнем виде. (Голосование. Пункт принимается.)

Лукашев: Я не понимаю, какой смысл имеет то, что многие воздерживаются. Может быть, они не понимают? Я предлагаю у всех воздерживающихся требовать мотивировки.

Председатель: Это потребует слишком много времени.

Каспранский: От имени башкирских представителей я заявляю, что они к последнему постановлению не присоединяются, не согласны и воздерживаются от голосования.

Султан-Галиев: Я думаю, что давать голос всем воздержавшимся — это потребует слишком много времени. Поэтому я сейчас же вношу конкретное предложение: поставить на голосование, будем ли мы давать это слово или нет?

Голос: Тов. Лукашев был прав, что воздержавшиеся остаются под знаком вопроса, тогда как партия и съезд должны ясно выявлять свою волю. Вероятно, они не присоединяются к голосованию или потому, что не поняли, или протестуют, или имеют свои особые мнения. Если они их имеют, они должны их высказывать, и эти мнения должны быть приняты к сведению съездом. Я считаю голосование излишним. (Голосование отклоняется. Предоставлено слово воздержавшимся для мотивировки.)

 Голос: Я, как представитель партии «Гуммет», заявляю, что мы всецело присоединяемся к заявлению представителей Башкирии.

Султан-Галиев читает 6-й пункт. (Пункт принимается.) Читает 7-й пункт. (Принимается.) Читает 8-й пункт.

Брундуков: Я должен заявить, что уже отдан приказ о формировании нескольких дивизий из народов Востока. Я думаю, что мы должны внести свое мнение по этому вопросу. Это будет обстоятельством, поднимающим дух тех вождей, которые приступили к этому делу. Мы должны подчеркнуть, что мы вполне солидарны.

Голос: Что это значит? Какая часть интернациональной Красной армии? Мне кажется, что существует только российская Красная армия. Я хочу спросить, кому будет подчиняться эта Красная армия?

Султан-Галиев: Я представляю себе дело так, что российская интернациональная Красная армия — первая интернациональная армия,

  <<l.192>>

является частью международной и интернациональной Красной армии.

Голос: Вопрос, кто будет руководить этой армией? Я думаю, что если на Востоке образуется блок против англо-французского империализма, т.е. против международного империализма, я думаю, что этот фронт соединится с нашим фронтом, и Реввоенсовет Российской Федеративной Советской Республики превратится в интернациональный Реввоенсовет всех советских республик с тов. Троцким во главе.

Диманштейн: Я предложил бы этот пункт принять, но его не публиковать.

Председатель: Это само собой разумеется. (Голосованием пункт принимается.)

Представитель башкир: Мы не приняли участие из тех соображений, что этот вопрос уже решен и уже в практике проводится.

Голос: Я голосую против не потому, что я против организации этой армии, а потому, что мы как будто этим подчеркиваем, что во главе стоящая власть не дает возможности это делать.

Султан-Галиев читает дальше. (Говорят по-татарски.) — Я задаю вопрос. Были ли препятствия в создании училищ для красных командиров?

Фирдуси: Современные командные курсы не являются тем типом командных курсов, какими когда-то были военные училища. Это есть громадная партийная школа, где партийные работники рядом с военной наукой проходят и партийное образование. Красные командиры — это не есть бывшие офицеры старого типа, это есть коммунисты, которые имеют совершенно особые задачи. Поэтому подчеркивание необходимости усилить эту работу, безусловно, является необходимым. Что касается вопроса о том, были ли препятствия к созданию этих курсов, я скажу, что были. Есть много товарищей, не только среди русских, но и среди татарских, которые думают, что создание отдельных курсов — это потворство национальному течению и не может быть задачей коммунистической Советской власти.

Башкирские представители в голосовании не участвуют. Пункт принимается.

Голос: Рахматуллин, участвовали.

Другой голос: Башкирцы не могут сказать, что все представители Башкирии не участвовали, потому что их представители участвовали.

Голос: От имени организации я заявляю, что наша организация, т.е. Башкирский областной комитет РКП, не участвует. Если отдельные

  <<l.193>>

члены его участвуют, к ним будут приняты меры.

 Султан-Галиев читает 5-й пункт. — Я снимаю этот пункт, чтобы не было лишних разговоров, так как многие товарищи возражают.

Говорят по-татарски.

Голос: Мы не понимаем резолюцию. Я бы предложил перевести.

Говорят по-татарски.

Голос: Мы, как коммунистический съезд, не можем принимать резолюцию, чтобы был организован центр для всех партий — меньшевиков, правых-левых эсеров и т.д.

Голос: Товарищи, мы действительно приняли, что будем поддерживать национальное движение, следовательно, мы должны организовать социалистические силы для борьбы, а не дезорганизовать их.

Султан-Галиев: Я согласен, что мы должны объединить партию коммунистов с другими для этой цели. Но здесь идет речь о руководстве революционной работой на Востоке.

Фирдуси: Я лично понимаю данный пункт как создание какого-то административного центра.

Брундуков: Мы приняли пункт, где говорится, что работа на Востоке объединится под руководством единого центра. Поэтому я нахожу совершенно излишним создавать еще один центр.

Голос: Дело в том, что здесь предлагается создать центр для всей революции, вообще для революционеров. Ясно, что мы не можем создавать такого центра. Если мы будем создавать такой центр, мы будем поддерживать силы, которые борются против нас самих.

Голос: Товарищи, у нас здесь партийный съезд. Вопросы же предлагаются не партийные. Товарищ хочет сказать, что мы должны руководить некоммунистическими элементами, с этим согласиться нельзя.

Голос говорит по-татарски. Пункт голосованием отклоняется.

Голос: Ввиду того, что сейчас мы разбираем резолюцию туркестанцев, и для многих из нас эта резолюция совершенно непонятна, я предложил бы за поздним временем отложить этот вопрос, закрыть заседание, поручить президиуму или специальной комиссии, чтобы эту резолюцию, которая имеет для нас значение, перевести на русский язык, и завтра, заслушав резолюцию, мы перейдем к дальнейшей работе.

Голос: Я вполне согласен с этим, но думаю, что не нужно переводить всю резолюцию, а только те пункты, в которых есть различия.

  <<l.194>>

Голос: Я предлагаю перевести всю резолюцию. Если бы резолюция была понятна, может быть, за основу прошла бы она. Вот почему нужно их сопоставить.

Брундуков: Мы в конце концов будем играть в принятие резолюции. У нас одна резолюция уже прошла за основу. Невозможно опять начинать сначала.

Сафибеков <<Имеется в виду Сайфи>>: Я поддерживаю свое предложение. Съезд должен познакомиться со всей резолюцией товарищей туркестанцев. Если мы даже ее не примем и не положим в основу резолюцию тов. Султан-Галиева, то, во всяком случае, ознакомиться со всей резолюцией необходимо.

Предложение об отсрочке заседания и переводе всей резолюции голосованием принимается.

Председатель: По личному вопросу слово товарищу… <<Текст прерван>>.

Голос говорит по-татарски.

Голос: Товарищ коммунист заявляет, что он этого не говорил. Другой удостоверяет, что он не слышал, значит, вы должны быть удовлетворены.

Султан-Галиев по личному вопросу: Когда я говорил о выступлении тов. Саид-Галиева, то по отношению к нему я употребил, быть может, неосторожное выражение, говоря о том, что тов. Саид-Галиев выступил перед Калининым. Я этим не хотел нисколько его оскорбить и даже не мог этого сделать, потому что я работаю с ним с первых дней Октябрьской революции и знаю его как стойкого и честного революционера-коммуниста. Я не мог иметь намерения оскорбить его. Так что, если он это счел за оскорбление, я эти слова беру обратно.

Говорят по-татарски.

Председатель: Об этом было заявлено в Организационную комиссию, как помнится, два раза. До сих пор почему-то мера не принимается товарищами из Организационной комиссии. Присутствующих здесь просим принять экстренные меры.

Фирдуси: Прошу огласить следующий протест. (Читает.)

Председатель: Вы протестуете против этих возражений, а сами допускаете в своем протесте такие слова, которые, по моему мнению, совершенно

  <<l.195>>

 недопустимы. Личной почвы здесь совершенно не должно быть.

Председатель: Товарищ, вы благоразумный коммунист. Прежде всего, вы не должны сводить счеты. Если все будут здесь сводить личные счеты и дрязги, время пройдет совершенно бесцельно.

Фирдуси: Я тов. Саид-Галиева не знаю, но считаю такие выражения позорными для съезда.

Саид-Галиев: Я сказал, что я не желаю и не могу перед кем бы то ни было выступать. Никогда не имею причин вилять хвостом.

Председатель: Полагаю, что инцидент исчерпан. Объявляю заседание закрытым.